Мальчики уже в пути. Они еще очень молоды, младше 18 лет. «Поздравляю» — шепчет старшая сестра парня, лежащего на верхней полке. Только что они пересекли границу, его отпустили. Звонит нервный телефон — родственник спрашивает, выпустили ли Лёшу и вздыхает с облегчением. Несколько часов назад все сопровождали молодых на перроне, плакали, смотрели в окно. Киев тяжело отпускает.
В поезде таких ребят много, и они уезжают навсегда. Учиться, работать, жить вне войны. Их выталкивают из страны мамы, бабушки, с ними в сопровождение посылают старших сестер.
Чей это выбор, кто управляет этим потоком? Страх, стремление к перспективам, уныние?
У этого, например, длинные волосы и тонкое телосложение, вечером он набирает у проводника полные руки вафлей «Артек» и чай. А это опять он уже на вокзале в Перемышле, только прошел границу и нервно переступает, топчется около двух рюкзаков Terra, курит одноразку Айкос, звонит кому-то. Абонент не отвечает. Юноша нервничает, набирает снова, нарезает круги у вещей: «Алло! Наконец-то! Я прошел границу».
Две мамы в зале ожидания польского Перемышля сидят возле своих 17-летних парней. Оба юноши залипают в телефон, один играет, другой смотрит видос.
Первая мама с бездонными глазами Ирмы Витовской, не мигая, смотрит в окно, вся ее фигурка повернута к сыну, его острые длинные ноги тоже в ее направлении. Через час ни слова не сказано, но между ними единство. Они уезжают на Запад. Два йогурта с черникой, аккуратные рюкзачки и легкая красная сумка. До свидания!
Вторая мама (или молодая бабушка) возится вокруг прыщавого подростка с уже сформировавшимся голосом. «Может этакую тебе вафельку? Хочешь я чаю принести?». Тот смеется в ответ на гиперопеку женщины, дает ей один наушник, они вместе смотрят видео, она что-то комментирует, он нежно снисходительно соглашается. Смотрят, скучают, идут вместе — то ли на Вроцлав, то ли на Краков трогаются поезда, а дальше — весь мир.
Мамы, бабушки, сестры везут молодых мужчин в мир. Те пассивные, немного еще дети, наивные, добрые, ухоженные, не привыкли решать проблемы и следить за расписанием. Что их ждет впереди?
Мужик сидит в переходе, ведущем к платформам вокзала. Толстый, улыбающийся поляк играет на аккордеоне какое-нибудь танго. Я плетусь вдоль, толкая в ритме музыки тяжелый чемодан, полный книг и украинских сладостей. Почти дошла до вокзала, и вдруг звучит «Рідна мати моя, ти очей не доспала...».
Я замираю. Дрожа, слезы, гусиная кожа, боль. Мама...
Куда мы едем? Кого оставляем и зачем...
