Мало кто знает, но при Сталине 9 мая отмечалось два раза: в 1946 и 1947 году. Затем, безусловно, оставаясь праздничной датой, День Победы стал рабочим днём. Масштабный праздник и лишний выходной день появились при Брежневе в 1965 году, к 20-летию Победы.
Закончилось движение вперёд и только вперёд. Началась эпоха почивания на лаврах, закономерно закончившаяся крахом. С каждым годом война превращалась из славного эпизода в череде былых и грядущих подвигов в высшее достижение нашего народа. В высшую точку, в зенит, за которым только закат.
Если при Сталине фильмы о войне чередовались с фильмами о героях Шипки и Плевны, русских флотоводцах, учёных, деятелях искусств, царях и других героях прошлого, то в хрущёвско-брежневскую эпоху не осталось ничего, кроме Победы.
Мы победили, и чем дальше мы уходили во времени от этой победы, тем больше кричали о ней. И постепенно превращались из живых людей в тени победителей.
Именно в те дни начались съёмки огромной массы типовых фильмов о войне, среди которых лишь изредка встречались шедевры вроде «Они сражались за Родину» или «В бой идут одни „старики“». Уже тогда святой день превратился в бренд, на котором наживались предки современных михалковых, пописывая к дате песенки и лепя фильмы.
В 1965 году звание город-герой получили Москва и Киев. Москва и Киев хлебнули военного лихолетья не больше (хотя и не меньше), чем любой из сотен населённых пунктов, оккупированных врагом или находившихся в трёх десятках километров от фронта. Но ведь как это так, столица Украины и не город-герой?! Братскому народу будет обидно. И разве Москва не город-герой? Москва — столица нашей родины! Здравый смысл и элементарная порядочность всё чаще отступали перед «политической целесообразностью».
В 1973 году городами-героями стали Керчь и Новороссийск — города, где когда-то «геройствовал» полковник Брежнев. Тем самым звание «город-герой» девальвировалось, что немедля нашло отклик в чутком на такие вещи русском народе. Словосочетание «город-герой» тут же приобрело насмешливо-иронический характер и стало применяться в народе к любым населённым пунктам. «Город-герой Магадан», «город-герой Ташкент»...
А молодёжь, воспитанная на слезливых брежневских фильмах о войне, вроде «А зори здесь тихие» и впитавшая кожей фразу «лишь бы не было войны», принесла со своей — афганской — войны народные песни, смысл которых можно передать одной фразой: «мама, забери меня отсюда». Под победный гром салютов из народа выходил дух победителя. И чем сильнее разгорался культ победы, тем слабее был СССР.
Но всё произошедшее при Брежневе — детский лепет по сравнению с тем, что развернулось в ельцинско-путинской России. Российская власть — это те же хрущёвско-брежневские партийные и комсомольские боссы, у которых, наконец, всё получилось. Из управляющих общенародной собственностью они воровским образом стали её хозяевами. И ничего, кроме не ими достигнутой Победы, предложить в качестве «духовной скрепы» населению они оказались не в состоянии. Отсюда кретинический размах, нарастающий год от года.
Чем удалённее Россия во времени от высшей точки своего величия, тем сильнее власть пускает пыль в глаза и монетизирует славное прошлое. В СССР парады на Красной площади проходили в юбилейные годы — в 1965, 75, 85 и 90-м. И лишь начиная с 1995 ельцинского года они стали ежегодными. Все действия Путина (и майское победобесие тоже) есть всего лишь продолжение курса позднего Ельцина. Как, собственно, и сам Путин.
В 2005 году власть выдумала новое звание: город воинской славы. И Путин теперь напоминает божью коровку из детской считалки. «Этому дала, этому дала, этому не дала»... Ежегодно новое звание присваивается то пяти, то семи, то восьми городам, и политиканы (как и их коллеги накануне Перестройки) руководствуются при этом только и исключительно политической целесообразностью, наплевав на здравый смысл.
К 70-летию победы звание города воинской славы присвоили (среди прочих) городу Грозному. Грозный дал стране много героев. Не больше, но и не меньше, чем любой русский город того времени. Но дети и внуки этих героев больше не живут в Грозном. Их вырезали или выгнали из этого города потомки коллаборационистов и предателей. Путин предаёт не только живых, но мёртвых. И за это ему вовек не будет прощения ни на этом свете, ни на том.
Когда побед не видно, остаётся пускать пыль в глаза и спекулировать тем, что осталось от предков. Тем более что тут цели государственной идеологической машины совпадают с целями отдельно взятых коррупционеров, которые сидят на хозяйстве в российских городах.
На самые трудно проверяемые статьи бюджета расходуется больше всего средств. Каждый год к празднику заказывается новый дизайн украшения улиц, причём количество красного цвета всячески стараются уменьшать, дабы не резал глаз бывшим коммунистам, оголубевшим в медвежьей партии. Возят на «виллисах» под видом ветеранов 60-летних бодрых единороссов, годящихся в сыновья, а то и во внуки фронтовикам. Зашибают деньгу ряженые реконструкторы. Молодые карьеристы из всевозможных политических движений кладут под памятники и пиарятся. Записные стихоплёты привычно рифмуют «деды и победы». Новую порцию дегенеративного бреда с грудастыми медсёстрами, крутыми спецназовцами-смершевцами и бессмысленно жестокими комиссарами вбрасывает раз за разом голубой экран...
А меж тем самому младшему из ветеранов, призванному на фронт осенью 1944 года в восемнадцатилетнем возрасте, сейчас уже 90 лет.
Поколение, подарившее нам этот праздник, уходит от нас. И им в этот день остались только телевизор, льющий грязь на эпоху, когда они были молоды, только продуктовый набор из собеса, только отмена бесплатной медицины, да крики пьяного быдла под окном до утра.
А для нас праздник превратился в какой-то весёленький атрибут нашей разудалой прикольной жизни. Радостно хихикая, вешаем георгиевские ленточки на кошечку или плюшевого мишку, клеим на иномарку наклеечку «на Берлин». Выслушиваем анекдотец на тему войны...
Начиная с 2014 года День Победы в РФ приобрёл особо уродливые формы. Такие, до которых не смогли додуматься ни Кафка, ни Пелевин.
Россияне (по подсказке телевизора) хохочут над «тупыми хохлами», которые ввели у себя «красный мак», чтобы вытравить из сознания память о красном знамени. И поправляют при этом на груди «георгиевскую ленту», которую придумали в 2005 году пиарщики из «едра» с той же самой целью.
Ходят по улицам с портретами дедов-героев, не замечая при этом, что снаряды рвутся в городской черте Донецка и Луганска. На перебой рассказывают друг другу, что нас боятся американцы, и не видят ни как Путин позволяет бомбить недавнего союзника Асада, ни как боится Путин под нажимом ЕС. Глядя, как власовские триколоры гордо реют над братскими могилами, хрустят поп-корном на киносеансах. И раскрыв рот, наслаждаются подвигами предателя и полицая Добробабина в недавней киноподелке, снятой по заказу Мединского. Не переставая восхищаться полицаем, возмущаются реабилитацией ОУНовцев в Украине...
Но вишенкой на торте является, безусловно, взятие копии Рейхстага, осуществлённое недавно министром обороны Шойгу. Дальше уже некуда скатываться. Видимо, это дно, которое власть пробить уже не сможет. А это значит, что история празднования 9 мая в РФ (вместе с самой РФ) подходит к концу.
