Двухдневное пребывание Медведева на саммите «двадцатки» в Лондоне закончилось в четверг вечером публичной лекцией в Лондонской школе экономики и политических исследований (LSE).
«Охраны было необычно много», – жалуется студент LSE Малкольм Лавой. Лекция шла в зале «Старый театр», куда влезло около 400 слушателей. Большую часть времени Медведев отвечал на вопросы, многие из которых подавались заранее. Подаренную бейсболку LSE Медведев тут же надел. В общении он был раскрепощен, рассказывают очевидцы выступления, пишет Federalpost.
Большинство вопросов было посвящено кризису. Медведев сказал, что кризис может «продлиться дольше, чем нам бы хотелось». Студенты интересовались, насколько российские власти глубоко войдут в капитал частных компаний и не угроза ли это частной собственности. Президент заверил, что у России есть печальный опыт «командной экономики»: «Кто сомневается, пусть прочтет бессмертный «Капитал» Карла Маркса».
При этом Медведев допустил, что государство еще поможет каким-то компаниям, «если дела пойдут хуже». Но вхождение государства в бизнес, в том числе и через получение акций, должно быть временным, сказал Медведев.
Мировому бизнесу от Медведева досталось. Он говорил, что одной из причин мирового кризиса стал недостаток морально-нравственных норм в предпринимательской среде, рассказывает слушатель в своем блоге.
Там же Медведев более откровенно рассказал об итогах встречи с Бараком Обамой.
Американского лидера он назвал своим «новым другом». Ранее на брифинге для российской прессы Медведев не стал говорить, увидел ли что-либо «в глазах Обамы» (выражение пошло от фразы Джорджа Буша после встречи с Владимиром Путиным в 2001 году – «я заглянул ему в глазу и увидел душу»).
По его словам, есть «все шансы» договориться о неразмещении в Калининграде ракет «Искандер», если Америка откажется от установки в Польше и Чехии систем ПРО. Часом ранее на брифинге Медведев сказал, что отношение Белого дома к планам по ПРО поменялось в лучшую для Москвы сторону: «Мне как минимум показалось, что наши партнеры по этому вопросу не занимают примитивной позиции, а готовы обсуждать различные варианты, и это уже важно».
Медведев признался, что убеждал Обаму в ненужности расширения НАТО за счет Украины и Грузии, так как это признак «мышления времен «холодной войны».
«Россия – это не СССР и не постсоветское государство, уже 17 лет мы развиваемся как страна с рыночной экономикой», – сказал президент студентам.
Грузинский студент спросил Медведева об ответственности за войну в Южной Осетии и отношениях с Тбилиси. «Только грузинские власти несут ответственность, – сказал Медведев. – Когда я занял пост президента, я встречался с Саакашвили и сказал ему, что мы готовы помочь восстановить территориальную целостность Грузии, но ему нужно было вести себя корректно». Теперь никакого общения с Саакашвили быть не может, предупредил Медведев, – только с законно избранным новым грузинским лидером.
Медведева спрашивали и о внутрироссийской политике. Он сказал, что режим контртеррористической операции в Чечне можно снять, но не «во всех элементах». Работать вместе с Путиным президенту нравится, но себя он считает главным: «Президент России принимает решения по всем ключевым вопросам, на нем лежит финальная ответственность за все, что происходит: и за экономический кризис, и за ситуации типа тех, что случились в августе прошлого года в Южной Осетии».
Несмотря на открытость молодой публике, западная пресса обращает внимание, что в заявлениях на самом саммите G20 глава российской делегации проявил некоторое коварство. Несмотря на душевность отношений с Обамой, отмечает корреспондент The Wall Street Journal, работавший на «двадцатке», Медведев был менее дипломатичен в речи на форуме, где сказал, что страны, несущие наибольшую вину за кризис, «не понесли достаточную ответственность». США не назывались, но имелись в виду, пишет в своем блоге корреспондент Джонатан Вайсман. Тут же, отмечает New York Times, Медведев предложил использовать сильные региональные валюты в качестве резервных при глобальных расчетах. «Антидолларовое» предложение, против которого активно выступал Обама, не вошло в итоговое коммюнике саммита.
