«Что делать?» Николая Чернышевского я пытался читать два раза в жизни, и оба раза не осилил.
Не потому что это плохо с художественной точки зрения – есть книги написанные намного хуже, но полезные. А по другой причине. В первый раз, когда мне было лет 17, я не сдюжил просто потому, что мне всё это показалось глупыми отвлечённым мечтаниями странного человека.
Второй раз – на днях – я отложил книгу по этой же причине, во-первых, но было ещё и «во-вторых».
«Во-вторых», можно сформулировать цитатой из самого Чернышевского о герое – Рахметове.
«Он говорил: «По каждому предмету капитальных сочинений очень немного; во всех остальных только повторяется, разжижается, портится то, что все гораздо полнее и яснее заключено в этих немногих сочинениях <...> не найду у них ни одной свежей мысли, им принадлежащей, всё заимствования и искажения. Я читаю только самобытное и лишь настолько, чтобы знать эту самобытность». <...> Поэтому никакими силами нельзя было заставить его читать Маколея; посмотрев четверть часа на разные страницы, он решил: «Я знаю все материи, из которых набраны эти лоскутья».»
Достаточно хотя бы примерно представлять себе, что такое Локк, Гоббс и Сен-Симон, чтобы закрыть «повторителя, исказителя, разжижителя и собирателя лоскутьев».
Про «во-вторых» я в свои 17 лет ничего не понимал, ибо в гимназиях мы не обучались, только в обычной средней школе.
Но про «во-первых», я 20 лет спустя в кой-то веки согласен с собою 17-летним. Мечты Чернышевского основаны на столь же «глубоком» понимании им человека и человечества, и столь же достоверны, что его рассказ о Никитушке Ломове, якобы реально существующем. Атлете без лишнего жира в 15 пудов (240 кг) весом.
Это специфическое качество русской интеллигенции. Всплывшей в виду особенных исторических причин прослойки, существующей в страшном отрыве от «простых» людей, ничего в их жизни не понимающей, хватающей по верхам голые (к тому же чужие) теории и рвущейся осчастливить своими поверхностными выкладками всё, что вокруг шевелится ещё не осчастливленное.
P.S. Лучшая книга о 1905-м годе (из мною читанных) это «Виктор Вавич» известного нам главным образом в качестве детского писателя Бориса Житкова. Там поколение детей, родители которых выросли на Чернышевском, тоже рвалось всё вокруг осчастливливать. В феврале 17-го им даже, думается, показалось, что осчастливили-таки. Рекомендую прочитать «Вавича», а потом подумать, кто из этих граждан и гражданок, которые в 1905-м были румяными гимназистками.
а) остались в «осчатсливленной» ими России.
б) из тех, кто остался, многие ли пережили 37-й год.
P.P.S. В связи с украинским Майданом и предстоящим его российским аналогом, в особенности актуально.
