Массовый кидок населения. «Сколько нужно, столько и напечатаем». Ограничения по обмену купюр. «Это – политика, а не экономика». Хорошо, хоть цены не указывают в долларах…
Незаметно, без фанфар и торжественных речей Украина встретила день рождения своей национальной валюты. Нечего праздновать, учитывая, что за последний год гривна подешевела более чем на 80%, обогнав по уровню девальвации все валюты развитых стран, включая прошлогоднего «рекордсмена экономического обвала» - исландскую крону. Что ни говори, а число 13 (именно столько лет стукнуло гривне) оказалось воистину несчастливым. Просто проклятие какое-то.
И, тем не менее, наша валюта (один из основных символов и признаков государственного суверенитета) все еще на плаву, дефолт остается лишь наиболее пессимистическим и не самым вероятным прогнозом. В общем, есть, что вспомнить. Особенно учитывая, что некоторые особенности денежной реформы сегодня основательно забыты.
Одна гривна восемьдесят семь копеек за один доллар США. Этот обменный курс навсегда войдет в историю как первый и самый высокий. Продержался он относительно недолго – со 2 сентября 1996 года (когда украинцы впервые увидели гривну) почти до конца года. Хотя один из авторов статьи хорошо помнит, как в Николаеве в первый день денежной реформы доллары на гривны с рук меняли один к одному.
Как украинцы избежали очередной «подлянки» со стороны государства
Мало кто знает, что денежная реформа 13-летней давности могла обернуться очередным массовым «кидком» населения в духе знаменитой «павловской реформы». Кто не застал или позабыл: Валентин Павлов, первый и последний премьер-министр СССР, прославился в 1991 году денежной реформой, проведенной на третий день после назначения. В ее процессе были установлены жесткие временные (изъятие и обмен 50- и 100-рублёвых купюр образца 1961 г. происходил всего три дня) и обменные (не более 1000 руб. в одни руки) ограничения. Также было установлено ограничение на снятие сбережений со счетов Сбербанка СССР – не более 500 руб. в одни руки. Почему же этого не произошло и процесс отмирания купонокарбованцев (сейчас даже word не знает этого слова) прошел легко и приятно?
На эти вопросы отвечает наш первый собеседник – Сергей Терехин. В памятном 1996-м будучи народным депутатом и членом Комитета ВР по вопросам финансов и банковской деятельности, он входил в «секретную» рабочую группу, которая и занималась разработкой введения национальной валюты.
«Фраза»: Почему было решено вводить гривну именно в 96-м? Оправдало ли это себя?Сергей Терехин: Я хочу напомнить, что в 1993-1994 гг. украинцы пережили огромную гиперинфляцию, извините за тавтологию. Мы были вторые в мире после, если не ошибаюсь, Зимбабве, по уровню инфляции – за 12 месяцев наша денежная единица обесценилась на 10520%. У людей среднего и старшего поколений еще свежа память о ножницах, которые они вынуждены были покупать в универмагах, для того, чтобы отрезать купончики к советским рублям. Либо возиться с купонокарбованцами, последний номинал которых, если я не ошибаюсь, был 2 млн.
Главная проблема заключалась в том, что тогдашние правительства, включая правительство Кучмы, в котором я работал, не понимали теории управления деньгами. Я на своих лекциях студентам рассказываю об одном анекдотичном случае, который произошел в Москве в 1992 г. Министр финансов российского правительства спросил нашего тогдашнего Премьера Фокина о том, как в Украине обеспечивается финансирование дефицита бюджета. На это г-н Фокин на полном серьезе сказал, что, мол, после обретения независимости мы ведь национализировали украинское отделение Госбанка СССР, поэтому, сколько нам денег нужно, столько мы и напечатаем.
В 1995 г., после того, как стало ясно, что без элементарных норм управления деньгами государство обречено на гибель, Правительством и Национальным банком были предприняты шаги по установлению каких-то правил. Тогда были внесены изменения в закон о Национальном банке (я, кстати, был одним из авторов этих изменений), согласно которым НБУ было запрещено прямо или косвенно субсидировать бюджетный дефицит. И во второй половине 1995 г. купонокарбованец остановился в росте по отношению к иностранной валюте. Это было очень здорово, люди начали планировать свои сбережения в национальной валюте. Раньше, понятно, они скупали гречку, автомобили или иностранную валюту, теперь – начали делать накопления в национальной валюте и понесли эти накопления в банки. (Ах, Сергей Анатольевич, если бы только в банки. В те времена все еще находились желающие поверить очередному трасту…Большинство же стабильно верило доллару - ред.).
Поэтому тот запас гривен, который давным-давно лежал сначала в Канаде, а потом в хранилищах Национального банка (как лежал – это отдельная история, можно мемуары писать) было решено вывести в оборот и конвертировать вот эти «бумажки» – купонокарбованцы – в полновесные гривны. Тогда мы посчитали курс пересчета, провели пятизначную деноминацию, то есть пять нулей убрали, и посмотрели, каким образом новая валюта соотносится с иностранной.
«Фраза»: Были ли противники у идеи введения гривны в 1996 г.? Какова была Ваша позиция, как непосредственного участника этого процесса?Терехин: Да, были достаточно мощные на тот момент экономисты против. Главным противником был покойный ныне Вадим Петрович Гетьман. В свое время он был против изъятия из оборота советского рубля, а потом достаточно жестко противился введению национальной валюты, говоря о том, что макроэкономические показатели, в первую очередь, внешней торговли Украины, вызывают тревогу. Поскольку разрушился миф о том, что Украина всех кормит, а оказалось, что многие кормят и Украину. Вот именно он был главным критиком денежной реформы. Собственно говоря, из-за этого он и ушел из управления Национального банка Украины.
Между прочим, его позиция, в итоге, очень помогла провести эту реформу тихо и нормально. Потому что изначально планировалось ввести некоторое ограничение по обмену купонокарбованцев на гривны по «павловскому» образцу – так сказать, наказать богатых. Ну, к сожалению, очень богатых людей, как сегодня, тогда не было. И, слава Богу, что процесс обмена произошел безболезненно, три или четыре раза продолжался постановлениями Национального банка.
Вот я сейчас ищу основания похвалить Виктора Андреевича Ющенко. И нахожу, наверное, одно – будучи председателем Национального банка, он удержался от соблазна своеобразного популизма. Потому что в то время идея ограничительного обмена была очень модна в обществе. Тогда уже начали появляться явные расслоения в обществе. И вот тогда была идея ограничить максимальную сумму гривен, которую бы мог получить на руки каждый отдельно взятый гражданин, вне зависимости от количества имеющихся купонокарбованцев – ее пропагандировал г-н Мороз, его помощница г-жа Витренко, коммунисты и т.д. Более того, они предлагали установить ограничения по обмену купюр, как это сделал Павлов в Советском Союзе, когда купюры большого номинала попросту не обменивались.
Поэтому, оценивая всю денежную реформу в целом, а мне пришлось работать в этой группе (она была достаточно маленькой, закрытой, потому что все происходило под грифом «секретно»), я могу сказать, что реформа получилась хорошей. Иное дело, как дальше начали управлять национальной валютой, и как ей управляют сегодня.
(Полностью интервью с Сергеем Терехиным читайте ЗДЕСЬ).Введение гривны – политика или экономика?
Наш следующий собеседник – Раф Ибрагимов, научный редактор еженедельника «Власть денег».
«Фраза»: В решении о введении гривны чего было больше – политики или экономики?Раф Ибрагимов: Конечно, политики. Кучма к тому времени уже два года «валял» эту гривну, рассказывал везде, что вот-вот и она появится. Поедет куда-нибудь на сахарный завод, в Казахстан куда-нибудь поедет, и обещает, что вот у нас уже совсем скоро будет введена новая валюта. Но все время откладывал. Притом, что ее же напечатали еще в 1992-м, и Гетьман еще расписался на ней. И сколько денег потратили на это, хотя можно было бы меньше – построили б за это время свою фабрику да напечатали бы сами.
Но экономики там никакой не было...
(Продолжение - на следующей странице)
...По сути, это же была простая деноминация – убирание нулей, уменьшение бумажек и все.
Вот Кучма тогда (да и сейчас) любит рассказывать о том, что принял страну с инфляцией в 10500%. А кто тебе сдал ее такую? Ты сам себе ее и сдал. Сам сдал, сам принял.
«Фраза»: Выходит, что он этой деноминацией искупил свою вину за инфляцию.Ибрагимов: Деноминировать деньги и остановить инфляцию – это совсем разные вещи.
«Фраза»: И все же причем здесь политика? До выборов-то еще три года оставалось. Не лучше ли было с политической точки зрения озаботиться подобными вопросами ближе к 1999-му? Ибрагимов: А вы помните, какое влияние тогда имели «красные»? Благодаря кому у нас до сих пор нет слов у гимна? Благодаря кому у нас нет большого герба? И благодаря кому, наконец, Леонид Данилович стал сначала Премьер-министром, а потом Президентом? Ведь он же был классическим представителем «красного директората». И именно оно сделало его Главой государства, чтобы не пустить Кравчука.
Но Кучма-Премьер и Кучма-Президент – это совершенно разные вещи. В первом случае он действительно был ставленником «красных» и фактически действовал по их указке. Став Президентом, он стал формироваться как самостоятельная фигура. А вспомните, что в то время уже начал вставать на ноги Павел Лазаренко, неизвестно, чего можно было ждать от гэбиста Марчука… В этих условиях Кучме необходимо было сделать ряд мощных шагов, чтобы показать себя как независимого политического деятеля. Вот он и «продавил» сначала в парламенте Конституцию, и вслед за этим ввел такую ожидаемую гривну.
Только приятные воспоминанияВиктория Иванова в середине 90-х работала бухгалтером в одном из престижных киевских ресторанов. Она оценивает введение гривны как представитель малого и среднего бизнеса, который так и не стал для политиков хребтом общества.
«Фраза»: Сугубо с профессиональной точки зрения – чем запомнилась денежная реформа бухгалтеру?Виктория Иванова: Работать стало гораздо проще. В те времена компьютер в бухгалтерии еще был редкостью и роскошью. А самой крутой «бухгалтерской программой» был Excel. Килограммы бумажной отчетности заполнялись вручную, а большая часть бланков осталась без изменений еще с советских времен. Так что втискивать в графы, рассчитанные на «1 р. 50 коп.» цифры с семью нулями было физически неудобно (да и ошибиться в количестве этих ноликов – тоже вещь крайне неприятная). Введение гривны избавило от этого.
«Фраза»: Новой валюте доверяли с первого дня?Иванова: Нет, конечно. Отнеслись достаточно скептически, шутили о том, как скоро появится купюры номиналом в миллион гривен. Однако стабильность новой валюты произвела очень хорошее впечатление. Все ведь помнили, как, к примеру, цена на пачку сигарет в течение одного дня вырастала в полтора раза. Хотя, справедливости ради, вспомним, что и купонокарбованец в последний год своего существования демонстрировал практически стабильный курс. Впрочем, основной валютой для расчета затрат, зарплат, доходов – да и вообще любых покупок ценой дороже килограмма колбасы – все-таки был доллар.
«Фраза»: Кстати о долларе. Помнится, после введения гривны его позиции как «основной украинской валюты» заметно пошатнулись.Иванова: До введения гривны в Украине доллар вообще был полноценной наличной валютой. И не только на вещевых рынках, как сегодня. Например, в ресторане, в котором я тогда вела бухгалтерский учет, цены в меню официально указывались исключительно в долларах. Иначе и быть не могло, коль уж нам приходилось закупать дорогостоящие импортные продукты, цена на которые могла измениться, если не в течение суток, то за два-три дня — точно.
Плюс существовало множество магазинов с долларовыми ценниками, где абсолютно легально можно было расплачиваться американскими денежными единицами. Вскоре после введения гривны наличное обращение доллара в розничной торговле было прекращено. Безусловно, «черная бухгалтерия» с начала 90-х в основном оперировала суммами в USD, но введение гривны и ее относительная стабильность (естественно, до последнего времени) положительно сказались на ведении частного бизнеса.
***
Сегодня прогнозы относительно будущего гривны более чем разнообразны. Одни эксперты уверены, что украинская денежная единица не то что «психологический рубеж» (10 UAH/1 USD) не перешагнет, но и более чем $9 за гривну не упадет. Кое-кто настроенный более пессимистично, считает, что в скором времени мы увидим курс по 12 гривен за доллар. Впрочем, достаточно проблематичной, с учетом кризисных катаклизмов, остается и судьба доллара самого по себе.
Хуже всего для нас то, что скачки курса валют в Украине уже давно зависят не только от объективных экономических причин (их-то еще можно просчитать, предвидеть и предотвратить по мере возможности). Главная причина – политическая. И нам ничего другого не остается, кроме как процитировать главу миссии МВФ Джейлу Пазарбашиолу: «Я думаю, это (обвал гривны – ред.) связано с неопределенностью будущей политики. Я не призываю людей, которые идут на президентские выборы, стать друзьями. Но когда страна в кризисе, должно быть как минимум взаимопонимание, что необходимо сделать. Такого нет. Каждый пытается навредить другому».
