Несвидомый Батька

Автор: Пармен Посохов, историк, литератор, предприниматель (Зеленоград, РФ)

10.07.07 10:36

20971

Изучая пасьянс украинских исторических персонажей, начиная с Киевской Руси и заканчивая нашим временем, постоянно раскладываемый в средствах массовой информации и интернете «свидомыми», все время чувствуешь его некоторую незавершенность. Среди постоянно упоминаемых лиц кого-то не хватает. И немудрено. В пасьянсе этом всего две масти: национальные герои и так называемые хохлохолуи. Нет никаких полутонов и оттенков. Но при этом не покидает ощущение наличия джокера, который не вписывается в приведенную классификацию и вот-вот появится на свет божий. И зовут нашего джокера - Нестор Иванович Махно. Не подлежит Нестор Иванович «свидомой» классификации, никак в нее не укладывается. Царю и коммунистам не служил, для самостийников всех мастей был лютым врагом. Его в хохлохолуи при всем желании не запишешь, а в первый список - и подавно. Поэтому полезнее замолчать. Но народную память не сотрешь. А был Нестор Махно настоящим народным заступником и любимцем. Нет, наверное, в украинской, российской, да и, пожалуй, мировой истории, фигуры, обросшей самыми невероятными мифами, преданиями и домыслами. Но еще более невероятно то, что просматривая дискуссии на украинских интернет-форумах, я почти не встречаю обсуждений ни самой личности Нестора Ивановича, ни возглавляемого им движения. Количество упоминаний о нем крайне незначительно на фоне славословий в адрес, скажем, Мазепы или Шухевича. А ведь махновщина была историческим явлением. Возглавляемая им Повстанческая армия была истинно народной, не создавалась на деньги зарубежных спонсоров и питалась исключительно народной поддержкой. Махновцы не отсиживались в схронах, если и убивали врагов, то открыто, а не из-за угла, осмеливались идти в открытый бой с численно превосходящими силами Центром махновского движения была Екатеринославщина, часть Новороссии, в которую помимо Екатеринославской губернии входили Бессарабская, Херсонская, Таврическая, Ставропольская губернии, Кубань и область Войска Донского. Начавшееся при Потемкине освоение края привлекло в него множество переселенцев из Велико- и Малороссии, в основном украинцев и русских; было много немецких, греческих, болгарских и сербских поселений, повсеместно жили евреи. Здесь получилась невиданная чересполосица народов, языков, религий, обычаев, но межнациональные отношения складывались мирно, столкновений на национальной почве почти не было, в отличие, скажем, от правобережной Украины. Край быстро развивался, его развитие сопровождалось всеми теневыми сторонами раннего капитализма, резким расслоением общества, богатством немногих и нищетой основной массы населения. Тысячи молодых людей из низших слоев были готовы при первой возможности ответить на несправедливость социального устройства насилием, и почва для социального взрыва была к 1905 году полностью подготовлена. Нестор Махно относился именно к таким молодым людям. Пятый (младший) сын в семье наемного рабочего, ставший сиротой в 11 месяцев, познал детство и юность, омраченные нуждой, страданиями и лишениями. Ко времени начавшейся в 1905 году революции он представлял собой готовый материал для использования более искушенными революционными авантюристами. В родном для Нестора Гуляй-Поле сложилась группа хлеборобов - анархистов-коммунистов террористической направленности во главе с Вольдемаром Антони. Для гуляйпольских юношей из низов лозунги борьбы с богатыми за свободу народа были очень близки. Эту борьбу товарищ Антони представлял себе весьма своеобразно. В обвинительном заключении на процессе, где молодого Нестора Михненко (а именно так звучала его настоящая фамилия) приговорили к смертной казни, группе анархо-коммунистов ставили в вину, в том числе, ограбление торговца Брука, промышленника Кригера, купца Гуревича (фамилии характерные, но сразу скажем, что антисемитизмом Нестор Иванович никогда не страдал, евреев в его окружении всегда хватало). Ну, и главное: 19 октября 1907 года молодые люди из группы Антони попытались ограбить почтовый фургон. Неудачно, но при этом убили двух человек. Процесс проходил в 1910 году в Екатеринославе. На момент преступления Махно был несовершеннолетним, поэтому смертная казнь была заменена пожизненной каторгой, которую он отбывал в Бутырке. То, что Махно стал анархистом, для уроженца Гуляй-Поля, а более широко - Новороссии, было вполне естественно. Чего хотела разномастная в национальном отношении публика, населявшая сей благодатный край к 1917 году? А хотела она Земли и Воли. То есть: ликвидации помещичьего землевладения, раздела земли, а потом - свободного хлебопашества при отсутствии всякой власти с ее фискальной политикой. Если в других аграрных регионах России первенство по популярности имели эсеры, то специфика Новороссии была как раз в том, что ее населяли в основном потомки тех, кто бежал туда от всякой власти, да и традиции Запорожского казачества, существовавшего некогда по соседству, забыты еще не были. Все это однозначно выводило анархистов на первое место по популярности. А вот кто замыкал список - так это «самостийники». В многонациональном крае идеи «свидомых» украинцев не имели никакого успеха. Процитирую на этот счет отрывочек из воспоминаний самого Нестора Ивановича: «…После меня выступил украинский социалист-революционер о том, что, в противовес «подлому Временному правительству в Петрограде, в Киеве организовали «наше» украинское правительство в лице Центральной рады. Оно …единственно способно и правомочно на украинской земле восстановить свободу и счастливую жизнь для украинского народа». В заключение он воскликнул: “Геть кацапiв з нашої землi! Смерть цiм гнобителям нашої рiдної мови! На рiднiй землi хай живе «наша» влада — Центральна рада та її секретарiят!..» Но труженики Гуляй-Поля были глухи к призыву украинского «социал-революционера». Более того, они закричали ему единогласно: «Долой с трибуны! Не нужно нам твоего правительства!» Описываемый эпизод относится к лету 1917 года, когда Махно, освобожденный 13 марта 1917 года из Бутырки, уже вел агитацию в пользу анархистов в родном Гуляй-Поле. Как мы видим, в Новороссии, многонациональном крае, Центральная Рада со своими националистическими идеями успехом не пользовалась. А Нестор Иванович лично - пользовался. Еще бы! Политзаключенный-каторжанин, да еще с пожизненным сроком! Высшая степень политической иерархии. И вот уже Махно - председатель Гуляйпольского районного Совета! Начиная с мая 1917 года анархисты во главе с Махно стали фактически править в Гуляй-Поле. Указания Временного Правительства они игнорировали, а в августе 1917 года Гуляйпольский Совет принимает решение о конфискации помещичьих земель, на два месяца раньше знаменитого Ленинского Декрета! Центральную Раду Махно не переваривал, нутром чуя ее сущность. И крестьяне тоже. Читаем еще один отрывок из воспоминаний Нестора Ивановича: «Крестьяне по селам снова взялись обучать друг друга, как нужно держать в руках винтовку и стрелять из нее. День за днем в наш район доходили слухи, что Украинская Центральная Рада … затеяла на сцене революционных действий кровавую бойню. В Гуляй-Поле и в районе все чаще и чаще стали появляться десятками агенты Украинской Центральной Рады, которые проповедовали «вiчну боротьбу з кацапами». Население района еще больше насторожилось... Будучи председателем Гуляйпольского районного Совета… я послал двух членов в Одессу и Киев. Когда ходоки возвратились и объяснили, что творится в этой области, был сразу же созван съезд Советов. На этом съезде Советов района были рассмотрены все данные о действиях Центральной Рады,… Съезд вынес свою резолюцию: смерть Центральной Раде!» Как после этого можно говорить, что Центральная Рада представляла интересы всего украинского народа и вообще имела право издавать свои Универсалы? В то время как ЦР занималась изданием Универсалов, а Петлюра пытался формировать национальные части, народ Новороссии занимался разделом помещичьей земли и упражнениями по стрельбе из трехлинейки, которые после развала царской армии стали достоянием всех семей. И, что называется, по барабану ему были все потуги ЦР образовать «свободное от москалей независимое Украинское государство». Не популярен был там национализм, а русских воспринимали как братьев. Центральная Рада тем временем разошлась не на шутку. Ее агенты, по свидетельству будущего Батьки, «…разъезжая по району, травили всякого и каждого революционера, называя его «предателем неньки-Украины» и защитником «кацапiв», которых, по идее Центральной Рады, конечно, нужно было убивать, «як гнобителів мови». Такая идея оскорбляла крестьян. Они стаскивали с трибуны проповедников и били, как врагов братского единения украинского народа с русским». Вот так! Честно говоря, сам я, как сторонник единения русского народа с украинским, публикую эти выдержки из воспоминаний Махно, с наслаждением. Спасибо тебе, Нестор Иванович, за твое братское отношение к русскому народу, и вечная тебе память. Цитирую дальше: «Вот эта-то злопамятная проповедь шовинистов-украинцев толкнула трудовое население Гуляйпольского района на путь вооруженной борьбы со всякой формой обособленного украинства, ибо население видело в этом шовинизме, который фактически являлся руководящей идеей украинства, смерть для революции». B условиях начавшейся войны между Центральной Радой и Советами, Махно делает свой выбор. Он формирует отряд из нескольких сотен человек и ведет его к Александровску на помощь красногвардейцам Богданова, ведущим бои с гайдамаками. Будем считать, что, выполняя волю народа Гуляйпольского района, Махно сформировал отряд для борьбы с националистическим правительством Центральной Рады. Таких отрядов было много, и поражение ЦР было предопределено не «интервенцией» кронштадских морячков во главе с питерскими комиссарами, а именно отсутствием какой-либо серьезной народной поддержки. Вскоре Центральная Рада пала. В феврале 1918 года Киев был занят советскими отрядами во главе с Муравьевым. Что-то серьезное противопоставить им она не смогла, если не считать нескольких петлюровских отрядов и галицких сичевых стрельцов Коновальца. Народной поддержки ЦР, еще раз оговорюсь, не имела! Но вскоре все переменилось. ЦР вернулась, вернулась на немецких штыках! По договору с ЦР немецкие и австро-венгерские армии вступили на украинскую территорию. Можно ли это назвать оккупацией? Несомненно! Как бы ни витийствовали современные апологеты ЦР, решение о том, кто является оккупантом, а кто нет, принимает сам народ. А народ Левобережья, в конечном счете, решение на сей счет принял, взявшись за винтовочку. Поначалу известие о том, что ЦР заключила договор с немцами, начавшими свое наступление, повергла многих, в том числе и Махно, в шок. Он даже был вынужден на какое-то время эмигрировать в Россию. Но вскоре вернулся, узнав, что немцы выбросили ЦР за ненадобностью, заменив ее гетманом Скоропадским. А еще он узнал, что новоявленными украинскими властями сожжен дом его матери и расстрелян его старший брат. И что перед этим местные гуляйпольские самостийники вкупе с еврейской ротой самообороны встречали немцев хлебом-солью. И что население, доведенное до крайности наглым и беззастенчивым грабежом со стороны немецких оккупантов, готово взяться за оружие. Нужен только вождь, батька, который поведет их в бой. Вот тут и поднял знамя народного восстания Нестор Махно. В августе 1918 года он возглавил небольшой, пока еще слабо вооруженный, повстанческий отряд, который начал набеги на небольшие немецкие части и отряды «варты» Скоропадского. Вскоре список побед стал внушителен, дошел черед и до крупных частей, а сельчане наградили его званием «Батька». Нестору Ивановичу было всего 30 лет. А отряд Батьки продолжал расти. Вскоре он превратился в настоящую повстанческую армию. В конце 1918 года в ней насчитывались уже тысячи хорошо вооруженных бойцов. Немецкая оккупация закончилась, но Махно оказался в окружении новых врагов. С запада наседали войска Директории, пришедшей на смену Скоропадскому, с востока - белоказаки и добровольцы. Насчет Директории у Батьки не было никаких иллюзий, в ее состав входили те же деятели типа Петлюры, приведшие на Украину немецких оккупантов и лишь прикрывшиеся авторитетом Винниченко. И в конце 1918 года Махно решается на серьезный шаг. Его армия, до сего часа наносившая стремительные удары в степи, атаковала захваченный петлюровцами Екатеринослав и захватила его. Это был первый серьезный успех Батьки, но недолгий. Через несколько дней петлюровский полковник Самокиш с четырьмя куренями отбил город. Однако авторитет Махно от этого не убавился, а лишь возрос. Он успел в занятом Екатеринославе наложить на имущие слои контрибуцию в 25 миллионов, которую затем раздал беднякам и детским приютам. Люди, получившие из рук Батьки денежные средства, смогли затем существовать на них не один месяц, а детей из приютов Батькины деньги просто спасли от голодной смерти. В голодной, ограбленной немцами, с подачи самостийников, стране, пустой желудок был куда более весомым аргументом, чем стоны о загубленной мове и причитания о «кацапах» как об источнике всех бед. И народ пошел за Батькой. А Батькино войско не просто оставило город, оно позорно бежало, но,- парадокс,- после этого приток новых бойцов у Батьки был настолько велик, что он уже начал формировать полки. И стало ясно, что новые атаки на крупные города типа Екатеринослава и Александровска, не за горами. 23 января 1919 года Махно выбил петлюровцев из Александровска (нынешнего Запорожья), чуть позже махновские отряды взяли Бердянск и Мариуполь. Под контролем Батьки оказалась огромная территория от Днепра до Донбасса! С запада, с правобережья, она граничила с территорией, занятой войсками Директории, с востока – с белогвардейским Доном, а с севера подошли красные, взявшие 27 января Екатеринослав. С последними поначалу установились союзнические отношения, благо враги были общие, да и Деникин не оставил им времени на ссоры, начав наступление дивизией Май-Маевского на Донбасс. Воинство Батьки было названо Третьей бригадой Заднепровской дивизии и брошено против наседающих деникинцев в бой за Мариуполь. Успехи махновцев были впечатляющи, из порта после махновского ультиматума позорно бежала поддерживающая деникинцев французская эскадра, бросив два парохода. Слава Махно неимоверно возросла. Это был уже не партизанский командир табора на тачанках. Это уже было серьезно. Под властью Нестора Ивановича оказалось 32 волости, где не признавалась ни московская большевистская власть, ни власть Советского правительства в Киеве. Там не было ни продразверстки, ни насильственной мобилизации. В Батькино войско шли исключительно добровольно. Хлопцы знали, что Батька против красных с их продразверсткой, и против белых с их реквизициями, и держались за него. Но так не могло продолжаться вечно. Деникинцы перегруппировали свои силы и в середине апреля 1919 года прорвали фронт. Красные части стали откатываться на север. Батьке был дан приказ отходить к Харькову. Но не тут-то было. Становиться заурядным комбригом было не в его замыслах. Уйдя из Гуляйпольского района, он уподобился бы Антею, оторвавшемуся от матери-земли. Батька телеграфирует Троцкому, что принял решение остаться и вести партизанскую войну в тылу Деникина. Этого красные ему не простят. 19 мая 1919 года Добровольческая армия Май-Маевского неожиданно атаковала Махно и обратила его части в бегство. Но недостаток сил у белых и быстрота передвижения Батькиных сил на тачанках не позволила белым добить Махно. Он стремительно уходил от преследовавшего его генерала Слащева (прообраза булгаковского Хлудова). Вот уже махновский табор перешел Днепр, затем приблизился к Умани. Все смешалось на этом пути. Махновцы, петлюровцы, отходящая от Одессы к Киеву группа Якира, часть которой Батька приказал разоружить. Тут уже не до войны с Петлюрой, Махно решил договариваться. Когда надо было, Батька был предельно хитер и циничен. На переговоры с Петлюрой послали Шпоту - яркого украинца, прекрасно владевшего литературной мовой. Мы, мол, тоже украинцы, зачем проливать кровь. Переговоры прошли в Жмеринке, договориться удалось, хотя есть свидетельства, что Батька поначалу намеревался в ходе их «шлепнуть» Петлюру, как незадолго до этого - Григорьева. Но это не помогло. 25 сентября Слащев окружил войска Махно под Уманью. И тут наступил звездный час Нестора Ивановича. Вы когда-нибудь видели, как ведет себя кот, загнанный собаками в угол? Он бросается когтями в глаза ближайшей собаке. Так и Махно. В ночь на 26 сентября Махно неожиданно атаковал Слащева, уничтожил два полка и вырвался к белым в тыл на оперативный простор. Предоставим слово Слащеву: «Главная масса противника,- около шести тысяч,- у Махно – головорезы. Элемент в высшей степени бесподобный, конница - так просто вызывает восхищение. Артиллерийским огнем они часто деморализуют наши части, этим вызываются огромные потери…» Из-за недостатка сил у белых тылы были плохо защищены и Махно начал свой триумфальный стремительный рейд по Украине. Он с ходу берет Умань, Кривой Рог, Никополь, через Кичкасский мост переходит Днепр и 6 октября триумфально возвращается в Гуляй-Поле, пройдя 600 верст за 11 дней! И здесь Махно не остановился на отдых, а пошел дальше. Местное население встретило своего Батьку с восторгом, армия получила пополнение. Она тогда составляла около 30 тысяч человек при 50 орудиях и 300 пулеметах. Внушительная сила. 23 октября пал Мариуполь, а это в сотне километров от ставки Деникина в Таганроге. Деникин был вынужден снять с фронта значительные силы на борьбу с Махно. И это - в период решительных сражений с красными. А Батька неистовствовал, взял Мелитополь, Бердянск, атаковал Екатеринослав! С 14 по 25 октября город трижды переходил из рук в руки. А в ночь на 9 ноября Екатеринослав был окончательно взят махновцами, причем атаку возглавил лично Батька! Под угрозой оказалась Волноваха – артиллерийская база всей деникинской армии. Тут уже стало не до шуток. Против Махно бросили Чеченскую и Терскую дивизии, части донских казаков, несколько пехотных полков под командованием Слащева. Махно оттеснили к Днепру, но как же не хватало этих сил Деникину в решающих боях с Красной Армией! А красные ввели в бой свои новые резервы, латышскую и эстонскую стрелковые дивизии, нанесшие под Орлом решающее поражение Добровольческой армии. Фронт белых рухнул и стал откатываться к Новороссийску. Трудно недооценить вклад в разгром Деникина махновской Повстанческой армии, хотя до сих пор никто не дал ему соответствующей оценки. Белые были разбиты, за исключением укрывшегося в Крыму Врангеля. Махно опять остался один на один с красными. Его не трогали, но было понятно, что это временно. Продлить существование махновской вольнице помогла начавшаяся война с Польшей и вылазка из Крыма Врангеля. Махно еще был нужен. Но в каком качестве? В начале 1920 года Махно получил приказ Троцкого: отбыть со своим воинством на Польский фронт. В ответ Батька выдвинул свои контрпредложения, суть которых сводилась к предоставлению независимости Екатеринославской и Таврической губерниям и заключению с ними «военного союза». Не больше и не меньше! Естественно, красные на это не пошли, а стали методично, от города к городу, от села к селу, устанавливать советскую власть. Махно был не в силах этому противостоять, и до осени 1920 года кочевал со своим отрядом по Левобережной Украине, обходя крупные населенные пункты и не ввязываясь в серьезные бои. Осенью же 1920 года он снова понадобился! Когда Врангель вылез из Крыма и захватил Северную Таврию, с Махно заключили перемирие, и его Повстанческая армия пошла вместе с войсками Фрунзе на штурм Перекопа. На самых тяжелых участках, в первых рядах. В ловушку для самих себя. После разгрома и эвакуации из Крыма Врангеля, а также расстрела оставшихся офицеров, махновские части были окружены и уничтожены. Прорваться удалось лишь Марченко со своим отрядом. Вот тут и началась последняя фаза махновского движения. Узнав, как обошлись с его товарищами, Батька впал в неистовый гнев. Его отряд начал лютовать на Левобережье, атакуя некрупные красные части и беспощадно вырезая коммунистов, а в мае 1921 года даже попытался атаковать тогдашнюю столицу УССР - Харьков, но неудачно. Красные отрядили значительные силы на поимку Махно. В их штабе нашелся аналитик, который смог найти систему в кажущейся хаотичности перемещений Батьки. В засаде на реке Сула в июле 1921 большая часть махновского войска была уничтожена. Батьке удалось уйти, но численность его отряда катастрофически падала. Крестьяне после отмены продразверстки уже не шли к нему. Трижды раненый, Батька отступал к западной границе. С ним осталась только кучка преданных соратников. Что делать? Зарыться в схрон или годами сидеть в межэтажном перекрытии, как впоследствии Шухевич, и из-за угла постреливать сторонников советской власти? Это не для него, настоящего народного вожака и трибуна. 28 августа он переходит через Днестр в Румынию. Махновщина закончилась. Потом был лагерь для интернированных в Румынии, побег в Польшу после того, как Советское правительство потребовало его выдачи, процесс в Польше с абсурдным обвинением в попытке поднять антипольское восстание в Галичине, побег в Германию, и, наконец, остаток жизни в Париже до самой смерти в 1934 году. Такая вот судьба. Нам Батька интересен прежде всего как зеркало настроений новороссийского крестьянства в годы революции и Гражданской войны. А они, эти настроения, стремились лишь к справедливому разделу помещичьей земли и последующему свободному хлебопашеству. И никакого сочувствия самостийникам с их идеей национального государства в многонациональной Новороссии, говорившей и продолжающей говорить по-русски или на суржике, не было и нет. Традиции сильны и сейчас. Поэтому и не получили «оранжевые» на этих территориях большинства на президентских и парламентских выборах, и, по-видимому, не получат никогда. Неспроста во времена Батьки получали по морде агитаторы «вечной борьбы с кацапами» вплоть до их физического уничтожения. История, как известно, развивается по спирали. И как знать, что будет дальше? Если после внеочередных парламентских выборов политическая стабильность в Украине не наступит, вполне можно ожидать на Левобережье появления нового Батьки.