Не так давно пакет санкций США и ЕС по отношению к России, посильно содействующей донбасским сепаратистам, дополнился рядом ограничительных со стороны Японии. Санкции Страны Восходящего Солнца коснулись некоторых первых лиц сепаратистов, крымских товаров и капиталов.
Ужесточился подход к России и во внешней политике Японии. Умеренное японское правительство во главе с Синдзо Абэ, пообещало содействовать в рамках «Большой Семёрки» сдерживанию агрессии России по отношению к Украине. Первые лица Японии провели параллель между аннексией Крыма и оккупацией Советской Армией острова Сахалин и Курильской гряды летом-осенью 1945 г. Даже прозвучала идея о проведении референдума на оспариваемых островах Хабомаи, Кунашир, Итуруп, Шикотан, аналогичного крымскому плебисциту. Не говоря о беспрецедентном сближении с Украиной в сфере энергетики. Речь идёт о договорённости по модернизации угольно-перерабатывающих предприятий для снижения зависимости Украины от импорта российского газа на 10%.
Можно допустить, что столь негативная реакция Страны Восходящего Солнца на геополитические игры Кремля в Украине свидетельствует о желании поднять насущный вопрос о возращении т. н. «Северных территорий» (острова Курилы, Сахалин). На фоне потери Россией доступа к западным технологиям, инвестициям, туристическому и аграрному сектору вследствие третьей волны санкций и ответных ограничительных мер среди определённой части общества стали назревать панические центробежные настроения. Если о бюджетном суверенитете заговорили жители Сибири и Калининградской области, почему бы Японии не поднять вопрос о возвращении Россией островов, которые менее полувека назад оккупировал СССР, границ которого уже нет на карте мира? Определённая логика в этом есть.
Хотя до сего момента японский премьер-министр Абэ толерантно относился к евразийским амбициям России и, в отличие от более решительного предшественника Дзюньитиро Коидзуми, делал упор на продолжительный поиск компромисса в решении территориальных споров вокруг т. н. «Северных территорий». Пособничество России сепаратизму в Украине — не единственная причина ограничительных мер со стороны Японии. Нельзя исключать возможность негласной договорённости с США относительно введения санкций по отношению к России. Участие Японии в давлении на Россию имеет под собой и подтекст политического символизма. Это своеобразный протест внешней политике Путина со стороны представителей ключевых региональных экономических полюсов — НАФТА (США), ЕС (Великобритания, ФРГ, Франция) и АТЭС (Японии), которые составляют конкуренцию Таможенному союзу и БРИКС.
Каким бы скептическим ни было отношение российской политической элиты к сепаратистским настроениям на уровне отдельных регионов, поддержка Японией идеи референдума на Курильских островах и Сахалине является своеобразным намёком на то, что отдельные разговоры о сепаратизме могут стать сценарием фрагментации России посредством внешнего воздействия. Крымский прецедент уже существует. Особенно, если брать во внимание низкий уровень жизни среди местного населения и малую степень освоенности «Северных территорий» под началом Москвы. Санкции Японии можно рассматривать и в качестве ещё одного напоминания российскому руководству о целесообразности «спуститься с пальмы на землю» ради сохранения конструктивных отношений в нефтегазовой сфере. В течение последних месяцев японские и западные акционеры возлагали немалые надежды на экономическую рентабельность реализации совместных с Россией проектов газовых терминалов «Сахалин-1» и «Сахалин-2» для экспорта природного газа в страны АТЭС, включая Японию.
Ограничительные меры по отношению к России нацелены и на опосредованное воздействие на Китай, с которым Япония также имеет территориальные споры вокруг архипелага Сенкаку. Не секрет, что китайское руководство явно закрывает глаза на дестабилизирующую роль России в украинском кризисе. Всё дело в желании Поднебесной как можно скорее добиться от РФ реализации достигнутых договорённостей о строительстве трубопровода «Сила Сибири» и начале поставок природного газа. США не заинтересованы в переходе отношений Китая и России из экономической сферы в плоскость антиамериканского военно-политического альянса. Но Поднебесная прекрасно осознаёт всю степень зависимости от импорта западных технологий и экспорта готовой продукции, произведённой на совместных предприятиях в свободных экономических зонах (СЭЗ), на рынки ЕС и США. Не стоит забывать и о финансовой взаимозависимости с США. Китайский финансовый сектор обслуживает порядка трети американского долга. Ухудшение отношений с Западом не выгодно прагматичным китайским бизнесменам, для которых главный интерес — это совмещение экономической выгоды в отношениях как с Западом, так и с РФ. А односторонний разрыв с Вашингтоном и Брюсселем может принести большие экономические потери для Пекина, нежели более сдержанная позиция в отношениях с Москвой.
В то же время не стоит превозносить геополитический потенциал Японии. Ограниченность природных ресурсов и территории, дороговизна японской продукции на внешних рынках и отсутствие военной мощи не являются предпосылками для регионального лидерства страны. Японские санкции необходимо рассматривать в качестве дополнительного рычага давления на Россию и средства убеждения Китая в необходимости более сдержанной позиции по отношению к активности Москвы на постсоветском пространстве. Ведь сохранение взаимовыгодных экономических отношений с Китаем не менее выгодно Западу, который всё ещё видит в нем не только лидера Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), но и одного из столпов существующего мирового порядка. Об этом гласит символичный подтекст санкций Японии.
