Шоу «a la francais» (пардон за французский с оболонским прононсом!) окончилось ожидаемой и вожделенной для многих победой Эммануэля Макрона, который официально станет президентом 14 мая 2017 года. Евросоюз спасен, по крайней мере пока. Пятая республика во Франции тоже пока устояла хоть в каком-то минимальном приличном формате. К тому же слухи о несистемности и бунтарстве Макрона представляются все более преувеличенными.
Существует даже имеющая право на жизнь версия о том, что в лице Макрона Европа и Франция получили обновленную, омоложенную и даже ухудшенную версию Олланда. Трудно сказать, посмотрим. Хотя Олланд и либеральное крыло Социалистической партии, которое, похоже, окончательно «похерило» социализм, слишком уж радостно и демонстративно поддерживают Макрона. К тому же успешная карьера Макрона в роли яппи-финансиста в банкирском доме Ротшильдов и революционность действительно вяжутся плохо...
Но целый ряд весьма серьезных проблем можно оценить вполне объективно уже сейчас. Победа Макрона пока что таковой не является, поскольку впереди — так называемый третий тур в виде парламентских выборов. От их результатов будет зависеть, сможет ли молодое дарование на посту президента Франции реализовать хотя бы что-то из своей программы. По целому ряду глобальных вопросов Макрон имеет весьма размытые представления и высказывается «за все хорошее и против всего плохого». А многие его социально-экономические инициативы являются весьма сомнительными и встречают сильное неприятие не только в политикуме, но и в обществе, а также в профсоюзах, имеющих во Франции очень сильные позиции.
Словом, «эра Макрона» в Пятой республике пока представляется крайне туманной.
Итак, во втором туре президентских выборов во Франции 7 мая 2017 года лидер движения «Вперед!» Эммануэль Макрон получил 66,10% голосов, набрав 20 753 798 голосов избирателей. Его оппонент, лидер националистического Национального фронта Марин Ле Пен набрала 33,9%, что составило 10 644 118 голосов.
При всей радостности результата выборов для фанатов Евросоюза и либерализма сам факт, что треть проголосовавших поддержала радикальный национализм, должен заставить «чесать репу» указанных фанатов, ибо в «европейском королевстве» явно творится что-то неладное. Еще недавно о таком никто и подумать не мог.
Кроме того, 25,44% зарегистрированных избирателей от голосования воздержались, что также является весьма показательным фактом, ибо четверть избирателей «не повелась» на широко разрекламированную несистемность как Макрона, так и Ле Пен. В абсолютных числах это 12 млн человек, то есть это больше, чем проголосовало за Ле Пен, и примерно 60% от количества проголосовавших за Макрона. Этакий французский вариант «проти всіх».
* * *
39-летний Макрон, наверное, самый молодой среди лидеров ведущих стран. Его звезда стремительно взошла на всеобщем электоральном разочаровании. Ведь еще год назад он считался аутсайдером президентской кампании. Неожиданный всплеск мегапопулярности чреват, как часто бывает в таких случаях, более чем реальной возможностью быстрого падения этой популярности.
К тому же прошлое Макрона является весьма неоднозначным как для несистемного бунтаря, каковым пытается подать себя он или те, кто за ним стоит. До сих пор в среде инвестиционных банкиров, да еще в конторе Ротшильда, бунтовщики и революционеры не наблюдались, во всяком случае история о таковых умалчивает. Политическое прошлое Макрона, пожалуй, еще более неоднозначно. Будучи членом Соцпартии, он из нее ушел, очевидно, здраво рассудив, что сочетание социализма и банковского менеджмента у акулы капитализма Ротшильда — это не комильфо (comme ill faut). Макрон ни разу не занимал выборной должности, а его государственная деятельность ограничивается лишь работой в Министерстве экономики в 2014 году, где он продержался меньше двух лет, тогда как оппоненты Макрона имели большой опыт политической и государственной деятельности.
Кстати, состоял Макрон в правительстве Олланда, которого во время выборов усердно критиковал, хотя в ответ Олланд, рейтинг которого вместе с рейтингом Соцпартии скатились ниже некуда, Макрона поддерживал. Подозрение в «договорняке» напрашивается само собой. Ушел Макрон с министерского поста со скандалом и обвинениями, что правительство не хочет заниматься реформами. Только после этого он организовал свое движение «En Marche» («Вперед!»), от которого выдвинулся на президентские выборы. Программа движения является весьма размытой и строится вокруг отрицания традиционного раздела на правых и левых в пользу некоего абстрактного прогрессизма.
* * *
В конкретных вопросах предвыборной программы Макрона есть серьезные противоречия.
Макрон объявил о намерениях сократить государственные расходы на 60 млрд евро в течение 5 лет. В то же время он собирается трудоустроить 5000 учителей и свыше 10000 сотрудников полиции, которых не хватает. Также Макрон намерен увеличить оборонный бюджет, снизить некоторые налоги, в частности на мелкий бизнес, на жилье для 80% населения, а также часть налога на богатство, введенного при Олланде.
Столь противоречивые намерения могут вызвать разочарование избирателей, поскольку высока вероятность, что эти обещания не будут выполнены.
Особо противоречивыми являются планы Макрона по либерализации рынка труда. Это его давняя фишка со времен пребывания на должности министра экономики. Не вдаваясь в излишние сейчас подробности, отметим, что суть предполагаемых реформ состоит в ослаблении прав наемных работников и роли профсоюзов, а также в посягательстве на «священную корову» в виде 35-часовой рабочей недели. Три года назад эти «законы Макрона» уже вызвали крайне отрицательную реакцию профсоюзов, но тогда это его не останавливало. Сейчас же в ходе предвыборной агитации Макрон вынужден был лавировать, заявляя, что не настаивает на увеличении продолжительности рабочей недели, но предлагает позволить такую возможность по договоренности работодателя с работником и/или профсоюзом. Реакция профсоюзов пока остается негативной.
Таким образом, кроме политической оппозиции в парламенте, Макрон рискует получить социальную оппозицию, в том числе в лице влиятельных профсоюзов.
Еще один важнейший аспект внутренней политики — неконтролируемая иммиграция и терроризм. Зажигательные обещания Макрона бороться с этими язвами пока остаются не более чем словами. То же можно сказать о пока сугубо вербальной проевросоюзовской политике Макрона. Если Макрону не удастся улучшить ситуацию во Франции и стабилизировать вместе с Германией функционирование ЕС, если теракты будут продолжаться, то его рейтинг может упасть, как и у его предшественника Олланда.
Здесь следует вспомнить некоторые особенности политической системы Франции. Франция является президентской республикой. Но без поддержки парламента, без наличия «своего» по партийной принадлежности или хотя бы «чужого», но лояльного правительства президент мало что сможет сделать.
Именно поэтому особую важность приобретают выборы в Национальную ассамблею Франции, которые состоятся 11 и 18 июня 2017 года в два тура, как это предусмотрено французским избирательным законодательством. Только по результатам этих выборов можно будет сказать, выиграл ли Макрон в полной мере. А здесь пока больше вопросов, чем ответов...
Пока трудно себе представить, что его движение «Вперед!» получит в парламенте большинство, которое даст возможность сформировать правительство. Да и политические оппоненты не дремлют. Традиционные республиканцы и социалисты будут серьезно бороться за места. Национальный фронт Марин Ле Пен и левые радикалы из «Непокоренной Франции» набравшего почти 20% в первом туре Жана-Люка Меланшона также имеют основания претендовать на существенный электоральный успех на парламентских выборах.
К тому же результаты опроса издания Le Figaro свидетельствуют, что избиратели не готовы давать Макрону абсолютную полноту возможностей. 49% избирателей высказались за то, чтобы у Макрона не было собственного большинства в Национальном собрании, и только 34% хотели бы предоставить ему такое большинство. Характерной особенностью французской системы парламентских выборов является то, что они проводятся в два тура. Именно поэтому выше указаны две даты выборов в июне с разницей в неделю. При этом парламентские выборы проходят сразу после президентских, чтобы обеспечить новому руководителю государства гарантированное большинство в законодательном органе. Обычно президент получает парламентское большинство и «своего» премьера, чтобы воплощать в жизнь предвыборную программу. На сей раз, как видим, Макрон может и не получить большинства.
Потому Макрону придется договариваться с другими партиями, чтобы создать коалиционное правительство. В этом случае ему придется опираться на разномастное большинство из депутатов «Вперед!», социалистов и правоцентристов, реализуя программу с компромиссами.
После первого тура выборов появилась информация, что группа республиканцев, которую возглавляет Франсуа Баруэн, проводит переговоры о создании коалиционного правительства с Макроном после июльских выборов. Макрон получит поддержку республиканцев, а сам Баруэн претендует на должность премьер-министра. Такую комбинацию наблюдатели считают самой выгодной для проведения бизнес-ориентированных экономических реформ. Но трудно сказать, как компромиссы с право- и левоцентристами повлияют на поддержку избирателями Макрона, который позиционировал себя в качестве «ни левого, ни правого прогрессиста».
Непонятно также, в чем будет в этом случае состоять «прогрессизм» Макрона, если просматривается пока что очередное издание завязшего в зубах и опостылевшего неолиберализма, в котором до Макрона упражнялись правый республиканец Саркози и «левый социалист» Олланд.
* * *
Победу Макрона обоснованно считают возобновлением доверия к евроинтеграции. Уже после первого тура, когда стало ясно, что Макрон выходит во второй тур, фондовые рынки и евро позитивно отреагировали на эти сообщения. Макрон, в отличие от своей оппонентки Ле Пен, однозначно заявляет о намерениях сотрудничать с Ангелой Меркель (а если будет нужно, то и с Мартином Шульцем) для возобновления доверия внутри Евросоюза. Лидеры стран будут сходиться во всех основоположных вопросах — от кризиса беженцев до позиции по антироссийским санкциям.
Макрон отличается еще и тем, что у него отсутствует характерный для многих представителей французского политикума антиамериканизм. Новый президент Франции готов развивать сотрудничество в вопросе евроатлантической безопасности в рамках НАТО. Макрон не тяготеет к изоляционизму, наоборот, он космополитичен и глобалистичен. Прогнозы относительно его роли и места в ЕС являются диаметрально противоположными. Одни западные комментаторы полагают, что весьма активный Макрон станет, наряду с Меркель, еще одним лидером ЕС. Другие, наоборот, утверждают, что Макрон станет ведомым, вторым номером, марионеткой Меркель. Как говорится, жизнь покажет...
От победы Макрона выиграли и Германия, и ЕС в целом, и бизнес внутри Франции. Примерно 16% экспорта Франции идет в Германию и примерно 20% импорта идет из Германии во Францию. Общая валюта ускорила экономическую интеграцию стран-соседей в ЕС, поэтому экономики Франции и Германии стали нужны друг другу. Сейчас больше половины французского экспорта идет в страны ЕС, и радикальный разрыв связей чреват серьезными потрясениями в масштабах всей Европы, особенно если учесть, что Франция является второй по величине экономикой еврозоны после Германии.
От победы Макрона, несомненно, проиграла Москва. Результаты выборов показали, что ставка на Путина в Европе далеко не всегда является выигрышной. Это хорошо видно сначала на примере Фийона, которого поддерживала Москва, но когда во втором туре Фийон поддержал умеренно антимосковского Макрона, а не демонстративно промосковскую Ле Пен, уличенную в получении кремлевского финансирования, пламенная националистка Марин Ле Пен в присущей ей откровенной манере обозвала Фийона «дерьмом». Некоторые наблюдатели полагают, что это был завуалированный выпад Марин Ле Пен в адрес Путина и Кремля: дескать, не с теми связалась.
В любом случае результаты выборов президента Франции отодвигают реализацию планов Москвы по увеличению влияния в ЕС на очень дальний план, особенно если осенью канцлером Германии опять станет Меркель, а оно, похоже, к тому идет.
Что же касается эйфории по поводу победы Макрона в Украине, то следует поумерить бурную радость. Макрон является проевропейским президентом, но отнюдь не проукраинским. Впрочем, именно проевропейскость Макрона дает Украине шансы на дальнейшую поддержку Европы. Если бы к власти пришла «подруга Путина» Марин Ле Пен, ситуация была бы значительно хуже.
В целом же над Пятой республикой пока стоит довольно густой туман. Поэтому следует и далее внимательно наблюдать за происходящими там процессами...
