Дела у
— Надеюсь, в новом году все будет у меня нормально, — признался Воронин, заглядывая в будущее. — Дня три назад у меня состоялся разговор с тренером и спортивным директором «Фортуны», в котором оба подтвердили, что всерьез на меня рассчитывают после зимних каникул.
— Значит, до конца срока аренды, до лета, остаетесь в «Фортуне»?
— Разумеется.
— А дальнейшие планы связаны с «Динамо»?
— Да.
— Была возможность следить за выступлениями бело-голубых?
— Видел почти все матчи. Процентов девяносто — точно! В последнее время команда заметно прибавила, играла значительно лучше, чем в начале чемпионата. Чувствуется, у ребят появилось больше уверенности, а самое главное — они стали набирать очки. Пять побед подряд говорят сами за себя.
— Место себе на поле видите?
— (Смеется.) В первую очередь тренер должен видеть или нет. Могу сказать одно: у меня есть огромное желание играть, причем на хорошем уровне, и сил полно! Понимаю, что еще могу принести пользу.
— Были ли у вас контакты с Даном Петреску?
— Нет, он не звонил.
— А кто-нибудь из тренерского штаба?
— Не секрет, что мы общаемся с Димой Хохловым, очень часто перезваниваемся. Но у нас свои темы для разговоров.
— С кем еще контактируете помимо Хохлова?
— С Денисом Колодиным, с Симой (Семшовым. — Прим. А.М.) переписывался, с Кокориным...
— Предположим не самый благоприятный для вас вариант развития событий: Петреску не видит вас в «Динамо». Станете доказывать, что он не прав, или предпочтете искать другой клуб?
— Даже не хочу загадывать — время покажет. У меня еще год контракта с «Динамо», собираюсь вернуться в Москву, а как оно сложится, предугадать тяжело.
— А в сборную вернуться не думаете?
— Нет! Это решение окончательное. Тем более что у нас тренера до сих пор нет.
— Верно ли предположение, что 2012 год стал худшим в вашей карьере?
— Пожалуй, можно так сказать. Жаль, накануне его встречи у меня были совершенно иные планы.
— Где вы встречали
— В Дубае с семьей. Компанию нам составил Саша Самедов со своими родными.
— Теперь, вероятно, в Дубае Новый год долго встречать не будете?
— Отчего же?! Предыдущий год тоже встречал там же, только вместе с Денисом Колодиным. И
— Куда теперь собираетесь?
— Планируем лететь на Мальдивы.
ПОКИДАТЬ МОСКВУ НЕ БЫЛО НИКАКОГО ЖЕЛАНИЯ
— Если отмотать пленку на пять месяцев назад, когда вы подписали договор с «Фортуной», а Сергей Силкин, отношения с которым у вас были далеки от идеальных, вскоре ушел в отставку с поста главного тренера «Динамо», не думаете, что поторопились? Ведь дела у «Динамо» с первых туров пошли неважнецки и кадровые перемены можно было предположить...
— Ну, сейчас-то уж точно поздно об этом говорить! На тот момент была совершенно другая ситуация. Мой агент общался с представителями разных клубов, искал варианты трудоустройства, все шло к тому, что я должен был уехать из Москвы. И так уж вышло, что соглашение с «Фортуной» оформил ровно за неделю до отставки Силкина. Ничего не поделаешь. Да и кто знает, что было бы, останься я в «Динамо»?!
— Первая мысль, промелькнувшая в голове, когда узнали об уходе Силкина, была, случайно, не о том, как бы побыстрее вернуться в «Динамо»?
— Когда это случилось, я уже переехал в Дюссельдорф. Хотя, не буду лукавить, срываться из Москвы не было ни малейшего желания! К тому времени провел в российской столице два с половиной года, мы с семьей там обжились... Честное слово, хотел остаться в Москве и продолжать играть за динамовцев.
Да и знал, что скорое возвращение в «Динамо» почти нереально. Это зависело больше не от меня, а от желания моего нового клуба. Но здесь, в Германии, говорили и писали, что «Фортуна» не собирается возвращать меня до конца арендного соглашения.
— Как вас встретили в «Фортуне»?
— Хорошо. Но мне было тяжело со спортивной точки зрения. Предсезонки-то в «Динамо» не проходил, тренировался, если помните, со второй командой. Да еще на искусственном газоне! А с «Фортуной» тоже не успел пройти сборы. Когда приехал в Дюссельдорф, у команды позади было больше месяца тренировок. Приступил к занятиям, но о полноценной подготовке речи, конечно, не шло. И это впоследствии тоже сказалось.
— Кто-то из знакомых в команде был?
— Нет. До этого ни с кем не играл вместе, да и мало с кем вообще на поле пересекался.
— Как дела обстоят сейчас?
— Общаюсь со многими, но больше других с Рафаэлем Нандо и Ду Ри Ча (так, на европейский манер, Воронин называет корейца Ча Ду Ри. — Прим. А.М.).
— Тем не менее нестопроцентная готовность не помешала вам выходить на поле с первых минут. Доверие Норберта Майера, с которым вы знакомы сто лет?
— Вы правы, тренер мне доверял. Он часто беседовал со мной, интересовался самочувствием. Дело в том, что у меня после искусственного поля, к сожалению, были проблемы со спиной.
Первые болевые ощущения и дискомфорт почувствовал еще в Москве, когда тренировался на синтетике. Чего прежде не делал никогда, за редчайшим исключением. В Европе с подобным точно не сталкивался, а в России — крайне редко. Только в тех случаях, когда натуральные поля в Новогорске были «убиты» из-за снега. Ну еще были официальные игры на синтетике. Всегда говорил, что, если не брать газон в «Лужниках», искусственные покрытия в других городах не самого высокого уровня. На них совсем другое сцепление. А тут — каждодневные тренировки.
Вот у меня и начались проблемы со спиной. Когда приехал в Германию, приступил к серьезному лечению, регулярно ездил к специалистам в медицинский центр, ходил к клубным врачам на массажи и прочие процедуры. Откровенно говоря, не могу сказать, что полностью избавился от болевых ощущений. Когда выпадает сильная нагрузка или начинается работа в тренажерном зале, по-прежнему ощущаю дискомфорт.
ПЕРЕД СТАРТОМ СЕЗОНА НА «ФОРТУНУ» НИКТО НЕ СТАВИЛ
— «Фортуна» стартовала в сезоне почти так же, как «Динамо», которое первый гол отпраздновало лишь в пятом туре. Ваш же клуб до пятого тура забил лишь «Аугсбургу» в первом матче. Фортуна отвернулась от «Фортуны»?
— Перед стартом чемпионата на нашу команду почти никто не ставил, все в один голос твердили, что мы, дескать, первые претенденты на вылет во вторую бундеслигу. Отчасти потому, что у нас очень мало футболистов, до нынешнего сезона имевших опыт выступлений в бундеслиге. Процентов семьдесят игроков, если не больше, в этом году дебютировали на столь высоком уровне. Минувшим летом купили 18 или 19 новых футболистов. То есть, по сути, новую команду.
— И они в большинстве своем без опыта выступлений на высшем уровне?
— По-моему, три, может быть, четыре игрока прежде выступали в бундеслиге. Остальные — из второй лиги, есть из третьей. Некоторые в своих командах второй лиги не попадали в основной состав.
— Любопытная селекция. А почему так?
— Мне трудно сказать. Да и не мое это дело. Знаю только, что на первом этапе стояла задача играть строго от обороны. В принципе и теперь она действует так же. Ну и, конечно, полная самоотдача. Понятно, что сейчас стало полегче: один раз выиграли, другой, там забили — в себя поверили. Но то, что будет тяжело, знали все — тренеры, команда. На сегодня мы набрали 21 очко в 17 матчах — это очень неплохой задел перед вторым кругом.
— Вы поначалу выходили в основном составе, но потом перестали. Чем это мотивирует тренер? Может, тем, что мяч не идет в ворота и надо пробовать другие варианты?
— Мы разговаривали на эту тему. Повторюсь, одной из главных — если не главной — проблем оставались боли в спине. Они несколько выбили меня из колеи. Через две-три игры тренер сказал, что мне нужно подлечиться и набрать оптимальные кондиции. В разговоре принимал участие и спортивный директор, который поддержал Майера, сказав, что мне не стоит опережать события. Да я и сам знал, что готов не на сто процентов. Плюс до сезона в контрольном матче сыграл около сорока минут, а значит, никак не мог успеть сыграться с партнерами. К тому же не ожидал, что «Фортуна» будет играть столь глубоко в обороне.
— То есть мяч до линии атаки доходил редко?
— Да. Были моменты, когда подолгу оставался без мяча. В его поисках стал отходить назад, пытаться там навязать борьбу. Возможно, это было моей ошибкой.
БЫЛ НЕ ПРАВ, ВСПЫЛИЛ
— А что произошло потом? Ведь после 10 ноября, когда вышли на замену в игре с «Хоффенхаймом», на поле вы больше не появлялись. Изначально вроде как приболели, так?
— Да, это правда.
— Что случилось?
— Температуры не было, но минимум неделю, а то и десять дней до того, как получил официальный больничный, меня одолевали насморк и кашель, накатывала слабость. Вирус какой-то, наверное. Доктора и массажисты команды были в курсе, давали мне микстуры. Думал, все само пройдет, на ногах перенесу. Но на следующий день после очередного матча (не помню, с кем играли), мне стало по-настоящему плохо. И тогда врач посмотрел-послушал и сказал, что мне надо дать паузу. С этого и началось. Ну а что было потом, все знают.
— Намекаете на день рождения супруги, который отмечали в ресторане, находясь на больничном?
— На него. Понимаю, как это выглядело со стороны. И теперь осознаю, что был не прав. Не должен находящийся на больничном спортсмен появляться в общественных местах. И не имеет значения, как я себя чувствовал, хотя на следующий день доктор после осмотра сказал, что могу приступать к тренировкам. Важен сам факт! Особенно в Германии, где к таким вещам относятся трепетно. Словом, ситуация сложилась не очень приятная. Но виноват сам: повел себя неправильно.
— Сейчас бы поступили иначе?
— Конечно! Просто никуда не пошел бы. А тогда вышли из дома на пару часов — и эти два часа обернулись для меня печально. Пресса раскрутила скандал, подняла большой шум.
— Из-за этого вас перестали ставить в состав?
— Отчасти да. За последнее время вокруг меня было столько негативных разговоров, пресса — не знаю почему — к сожалению, все это раздувала. Каждый мой шаг на поле и за полем отслеживался. Куда хожу, что делаю, как из раздевалки вышел...
И в какой-то момент не сдержался. Устал от всего этого! А тут еще на поле не получалось так, как хотелось. В результате — психанул. Взял и показал журналистам средний палец! Во время тренировки. Показал — и дальше побежал. Не знаю, писали в России об этом или нет.
Вообще с журналистами не общаюсь на протяжении, пожалуй, двух месяцев. Только однажды после того случая дал интервью — Bild. «СЭ» — первый из российских СМИ.
— Представляю, насколько сейчас вы не любите нашего брата журналиста.
— Дело не в этом. Просто всему есть предел. Те события попали на период, когда команда три встречи подряд, получая по ходу каждой численное преимущество, не могла выиграть. Более того — дважды проиграла. И все равно основное внимание было сосредоточено на мне. Меня прессовали.
У меня состоялся разговор с тренером, со спортивным директором. Я извинился за свое поведение, признал, что не прав. И на этом в принципе все должно было закончиться. Но не закончилось. Потом уже понял, что это стало только началом. Дней десять меня пресса не отпускала.
— Пресса прессой, но со стороны выглядит так, что и тренерский штаб решил применить к вам воспитательные меры. Разве нет? Ведь так не бывает, чтобы в одно мгновение на человека вдруг перестали рассчитывать.
— После болезни неделю восстанавливался, потом был в заявке, но не сыграл, а тут команда начала выигрывать, набирать очки. Но не это основная причина — тут многое наложилось. И пресловутая боль в спине, и болезнь, и отсутствие полноценной подготовки... Плюс моя история с прессой. Ни один тренер не станет в такой ситуации рисковать! Можно сказать, сделали так, чтобы меня немного оставили в покое...
