Во время визита в Киев на украинский День независимости польский президент Анджей Дуда не без некоторой театральности подавал себя как полноправный политический лидер одной из стран-лидеров ЕС. И при этом пытался походить на нескольких других польских политиков сразу. Это не укрылось от глаз комментаторов, следящих за драматическим польским общественным процессом последних двух лет.
Дело вот в чем: в современной Польше всем известно, что за официальными лидерами государства — президентом и премьер-министром скрывается воля партийного лидера «Закона и справедливости» (PiS) Ярослава Качиньского. Вероятно, в прошлом году пан Ярослав трезво оценил свои шансы победить на президентских выборах и двинул вперед начальника канцелярии своего покойного брата моложавого Анджея Дуду.
Кстати, Дуда даже чем-то внешне напоминает в свое время отстраненного оппонентами от большой политики в силу собственной резкости и реализма Радека Сикорского. Как оказалось впоследствии, это отстранение было крупной ошибкой «Гражданской платформы» — но, заняв пост председателя Совета ЕС, Дональд Туск, похоже, хотел и далее контролировать партию из Брюсселя, возможно, грея место себе лично. Поэтому и двинул вперед послушные фигуры без харизмы. В итоге его партия проиграла все — и президентский дворец, и Сейм.
Сегодня Качиньский высказывается по любым вопросам внутренней и внешней политики, а Польша (несмотря и, может быть, благодаря своему экономическому процветанию), кажется, воспроизводит себя саму времен европейской Контрреформации. Разумеется, на новом технологическом уровне. Остается лишь надеяться, что это ненадолго. В прошлый раз «Закон и справедливость» контролировала исполнительную власть считанные годы, основательно «достав» свободолюбивых поляков.
Правда, есть два отличия.
Тогда перехват власти либералами произошел на фоне растущей привлекательности ЕС и акцента на вопросах экономики — Польша оказалась одной из немногих стран мира, сохранивших приличные темпы роста даже в урагане глобального кризиса.
Однако стоит отметить, что и в ходе кампании 2010 года, в которой победу над Ярославом Качиньским одержал Бронислав Коморовский, проявилась некая новая электоральная география: менее зажиточные восточные воеводства проголосовали за консерваторов. Как раз чувства католиков и ряда социальных групп, растерявшихся перед лицом глобализации, а также неизбежных в этом пакете носителей маргинальных идей и эксплуатируют Качиньский и его «система» (партией ее уже назвать затруднительно в силу все более сомнительных изменений в законодательстве, позволяющих «Закону и справедливости» консолидировать контроль над госаппаратом).
Так называемая Четвертая Речь Посполитая на данный момент представляет собой расчесывание старых шрамов, институционализацию шпиономании, расправы со старинными недругами, препирательство с Брюсселем.
А второе отличие — в связи с вышесказанным — состоит в том, что Ярослав учел ошибки своего предыдущего правления: взята под контроль вертикаль юстиции, подчинены государственные СМИ, а «трампистская риторика» («транснациональные корпорации вывозят капитал из страны!») нет-нет да проскальзывает в выступлениях ранее даже наиболее либеральных поляков на представительных международных форумах.
При этом Качиньский еще вполне бодр и полон сил — ему недавно исполнилось 67. Он намерен, скорее всего, взять на вооружение опыт правящего венгерского «Фидес»: продолжать политику в интересах бизнеса, но совмещать ее с заметной бюджетной подпиткой социальных групп, ориентированных на «Закон и справедливость» , в частности традиционных многодетных семей. А также — реально существующего в Польше рабочего класса в промышленности и сельском хозяйстве.
Вместе с тем нельзя сказать, что пан Ярослав стремится к некоей личной диктатуре и вообще автократии или олигархическому правлению. Кроме исторически недолгого режима Пилсудского, диктатура для Польши не характерна (впрочем, все бывает в первый раз). Так называемая нелиберальная демократия — явление относительно новое. По крайней мере, в Восточной Европе его можно охарактеризовать как достаточно искреннее стремление сделать власть выразителем интересов «обездоленного» большинства, якобы не получившего выгод от глобализации, требующего от обеспеченного, динамичного и «продвинутого» меньшинства наконец поделиться... да и вообще «просто вести себя прилично!».
Такие настроения, разумеется, распространены не только в Польше.
К счастью, столь проблематичная внутренняя повестка дня не способна бросить Варшаву в объятия Путина, а скорее наоборот. Поэтому, несмотря на скандальные действия Сейма, Киев в целом выдерживает правильную линию по отношению к западному соседу. Тем более что, утратив Великобританию (кстати, хочется верить, что Великобритания при этом не утратила своих поляков, иначе перспективы ее экономики могут оказаться еще более мрачными), ЕС сильно накренился на восток и на место Лондона теперь небезосновательно претендует Варшава. Между тем на данный момент именно политическая программа и стиль правления Ярослава Качиньского (состоящий в ремейке шляхетского Liberum Veto) являются суровой реальностью, от которой и надо отталкиваться восточным союзникам Польши.
