...Возможно, фортификационные столбы жанра в книге «Из космоса границ не видно» Рона Гарана американским астронавтом не особо различимы, зато из чего же сделаны наши мальчишки, узнать очень даже легко. Бумажные солдаты, словно в одноименном фильме Германа, всегда на посту, и никакие жизненные неудобства — кроме извечного вопроса «Почему Юра? Почему не я?» — советских космонавтов никогда не пугали.
И поэтому пускай даже с «орбитальной точки зрения» автора этой книги, подъезжавшего к Звездному городку, «состояние русских дорог навевало воспоминания о фильме «Безумный Макс», а тамошние водители «были столь агрессивны, что их называли „ноль-ноль“ в честь Джеймса Бонда, у которого была лицензия на убийство», однако рыба в то время в Каме еще была и в бытовом смысле гость не был обижен.
И хоть во времена холодной войны автора книги «не один год готовили к сражению с русскими», но Строение-3, куда его поселили на Байконуре, «находилось в хорошем состоянии, в отличие от большинства других зданий, где привычным делом были недостающие половицы, отсутствующие лампочки, неработающие туалеты и бегающие по коридорам кошки — в поисках мышей, разумеется».
А что было дальше, спросите? Об этом, в принципе, можно прочесть в данной занимательной книге, узнав, как «люди, пытавшиеся „исправить“ русскую космическую программу, перепутали непривычный для них подход с неподходящим подходом». И как этот самый «неподходящий подход», обсуждаемый американским и русским астронавтами, тревожит жучки в стенах и стукачей за стеной: «Внезапно дверь распахнулась, в кабинет влетел человек в форме полковника Военно-воздушных сил России и строго заявил: «Вам запрещено это обсуждать».
Позиция автора следующей книги особому обсуждению также не шибко подлежит. Словно Маяковский, он уже с обложки замахивается на планов громадье. Если точнее, то «Последний космический шанс» Антона Первушина о том, «зачем землянам чужие миры», хотя уже на первых страницах геополитическое равновесие выравнивается. Не в смысле того, что «не нужен нам берег турецкий», а просто «зачем России космос?» — именно в таком масштабе ставится вопрос, и на рожна козе баян оказывается гораздо ближе к теме.
С другой стороны, автора можно понять. Ведь, во-первых, из-за всяких космических катастроф, в результате которых, например, закрылась программа «Спейс Шаттл», а совместная эксплуатация Международной космической станции (МКС) сопровождается конфликтами и скандалами, все громче звучат голоса «антикосмистов». Религиозные, псевдонаучные, разные — они пытаются доказать, что космос не нужен, что человек создан для жизни на Земле, будучи обязан разделить с ней неизбежную «гибель мира».
Каков же ответ у автора книги, и на чем он основывает свою правоту насчет неизбежного будущего космонавтики? «Прежде стоит разобраться, зачем космонавтика человечеству, — сообщает он, — а главное — зачем она России».
Действительно, причем тут Россия? Разве что из патриотических, так сказать, соображений. Но ведь давно уже выяснилось, что это Украина — родина слонов, колыбель цивилизации и заодно интегрального национализма, а в России только Ломоносов и не нашедшие в небе Бога «одноразовые» космонавты. Веничке Ерофееву, например, именно тем всегда и пеняли, что он, как Терешкова, полетел один раз и все. То есть написал один роман, с чем и вошел в историю литературы.
Тем не менее история в данном случае имеется в виду более древняя, и никакие слоны тут в долю не попадают, поскольку советская космонавтика, которую по праву старшего брата унаследовала Россия, берет начало даже не в Триполье. «Нашей стране повезло — в наследство от Советского Союза она получила не только долги и международные обязательства, но и готовую космическую инфраструктуру: ракеты-носители и корабли, конструкторские бюро и заводы, полигоны и космодромы, центры подготовки космонавтов и управления полетами». И все-таки без слонов не обошлось. «Когда ледник начал таять, а климат резко изменился, погибла мегафауна — мамонты, шерстистые носороги, — поясняет автор. — В итоге неандертальцы лишились „кормовой базы“ и не смогли приспособиться к новым условиям, а кроманьонцы оказались гибче и более привычны к путешествиям и переменам — они выжили и создали цивилизацию, которая научилась летать в космос».
Что было дальше, наверное, известно, а если забыли, то история космической мифологии в этой книге изложена вполне внятно. Жюль Верн, Циолковский, «Терешкова летит на Марс». Причем космонавтика и ракетостроение развивались отдельно друг от друга, мало где пересекаясь. Разве что в советской фантастике и фантастической же нетерпимости постсоветских времен. Ну, то есть там, где о шерстистых носорогах. «На орбиту таскают иконы. Запуски освещают попы в рясах. В число верующих пытаются „записать“ Сергея Королёва и Юрия Гагарина, — докладывают в книге. — А мог ли кто-нибудь представить, что в космос начнут летать негры? Раз уж президент США — негр, о чем вообще говорить?».
Действительно, говорить дальше не о чем, остается только читать. С выражениями.
Особых слов заслуживает также книжка «Мир по Эйнштейну: От теории относительности до теории струн» Тибо Дамура, и слова эти, в основном, уважительные. Ведь чем еще можно объяснить очередное жизнеописание великого физика, как не менее замечательным фактом сразу нескольких юбилеев. Ведь прошло 100 лет с того чудесного 1905 года, когда Эйнштейн заложил основу двух величайших научных теорий XX века — специальной теории относительности и квантовой теории; 90 лет с момента, когда он создал общую теорию относительности, и 50 лет со дня его смерти. Подобный дедуктивный метод, кстати, поможет выяснить, что направляло всю его научную деятельность, а именно — ненасытное желание понять истинный порядок, скрытый за внешним видом вещей. «Я прекрасно знаю, что у меня нет никакого особого таланта, — признавался Эйнштейн. — Любопытство, сосредоточенность и элементарное упрямство — вот что привело меня к моим результатам».
Ну, а сам автор клянется, что его книга — не биография Эйнштейна и что на трехстах ее страницах он практически не будет говорить о своем герое как о муже, отце, музыканте, борце за мир и сионисте. Он не будет описывать его молодость, проведенную в Мюнхене, годы учебы в Цюрихе, трудности в поиске работы, научную карьеру, общественную жизнь в оживленном Берлине 1920-х гг., письмо, которое он написал Франклину Делано Рузвельту, с упоминанием возможности создания ядерной бомбы или его жизнь отшельника в маленьком университетском городке в Принстоне.
Еще меньше, по уверению автора, книга будет похожа на курс теории Эйнштейна или обзор современной физики. В ней просто хотят помочь читателю представить себя на месте Эйнштейна, чтобы разделить те особые моменты, когда ему удавалось «приподнимать краешек большой завесы», постигая некоторые скрытые механизмы Вселенной. Ну, и попробовать себя в диалоге с человеком, показавшим этой самой Вселенной, словно Паниковский в «Золотом теленке», толстый нечистый язык.
«A.Э.: Я уверен, что старый добрый Галилей был прав: „движение неотличимо от покоя“.
М.Б.: Ты хочешь сказать, что нельзя обнаружить собственное движение в пространстве, если двигаться с постоянной скоростью и по прямой линии?
A.Э.: Да. И это должно касаться не только механических свойств...
М.Б.: ...бабочки, порхающие в трюме движущегося корабля, о которых говорит Галилей...»
Вы думаете, это будет читаться? Мы думаем, это стоит читать.
