С анамнезом в виде недавнего окончательного объединения БПП и «УДАРа» вероятная взаимная интеграция президентской и премьерской политических сил выглядит логичным выходом из нынешней ситуации. Однако для начала необходимо определить, что это за такие пикантные обстоятельства.
Еще по итогам прошлогодних парламентских выборов приходилось отмечать следующее. Многопартийное большинство в условиях внешней агрессии и необходимости проведения преобразований в режиме, приближенном к «шоковой терапии» (вопреки устоявшемуся мнению, в Украине никогда не применялась шоковая терапия — таковой никак нельзя назвать принудительный перевод дряхлого бегемота на комбикорм, имевший место в 1990-е), — это игра со спичками. Памятен, скажем, политический провал реформ в Белграде (тогда еще Югославии) после «бульдозерной революции», когда в итоге выборов в парламент прошли масса мелких партий во главе с амбициозными вождями. В постреволюционных историях такой формат обычно приводит к бесконечным перевыборам и разочарованию общества.
Другое дело, что многопартийность действующей украинской коалиции все-таки является формальной: ведь минимально необходимое для одобрения любых законов количество штыков находится в составе двух фракций: президентского блока и премьерского «Народного фронта». Имиджевая мотивация создания в прошлом году «максимально широкого» большинства понятна. Это была, с одной стороны, демонстрация национального единства, за рамками которого осталось, по сути, только политическое посмешище, смысл существования которого — укрывательство преступников. С другой стороны, это заявка на потенциал кабинета и президента в области конституционных изменений — который, впрочем, пока остается под вопросом (как и сами изменения).
Однако роль резерва голосов и фигур на доске внутренней парламентской игры, отведенная радикалам, «Батькивщине» и «Самопомощи» (обладающей, к тому же, собственным вице-спикером). тоже была достаточно важной.
Почему «была»?
Скажем так: единственная конституционная планка, которую нынешняя коалиция и ее разнообразные ситуативные союзники могут взять, — это все та же реформа самоуправления, являющеяся благом независимо от внешнеполитических нюансов. Чувствуется, что после этого усилия «Батькивщина» и «Самопомощь» окончательно отойдут в сторону (при возможном сохранении кабинетных и парламентских должностей), поскольку им важно сохранить свои собственные электоральные ниши.
Причем если у «Самопомощи» вызовы скорее региональные (это старая добрая «Свобода» вместе с разными новыми реформистскими и якобы реформистскими проектами), то у «Батькивщины» это новые популисты, «радикалы» (за которыми, так или иначе, угадывается тень олигархии, правда, она угадывается за большинством политических сил). Впрочем, любопытно, что партия Тимошенко скорее смещается в центр, но у выборов — свои правила. В происходящем нет никакого скандала, это трезвая политическая логика, притом, что до парламентских выборов по графику еще очень далеко (и это, к счастью). Правда, «Самопомощь» постарается удержаться в составе коалиции до конца — она быстро учится маневренности.
Более интересна судьба группы «Воля народа», в которой «всякой твари по паре» и которая после кончины Игоря Еремеева явно утратила «связующий клей». И здесь БПП-НФ главное — не «набраться блох», ибо кооптация членов этой фракции (а она неизбежна, поскольку это конформистская группа) может принести и плюсы, и минусы. Слишком уж разные там персонажи...
Казалось бы, определенным рубежом для нынешнего парламентского позиционирования должны послужить местные выборы, но — нет. Дело в том, что и само общество воспринимает их скорее как избыточные, и политикум на этом уровне демонстрирует сильнейшую фрагментацию: похоже, в этих выборах будут участвовать десятки, если не сотни, как подставных, так и реальных политических организаций, а соотношение между основными игроками останется примерно нынешним.
Поэтому на повестке дня формирование сложносочиненного, но однопартийного парламентского большинства, которое возьмет на себя полную политическую ответственность за государственную политику до весны 2019 года (новых президентских выборов).
Конечно, я бы не переоценивал взрослость украинских политических лидеров — за последние восемь лет мы пережили две серии внеочередных парламентских и одни досрочные президентские выборы. Однако и первые, и вторые досрочные парламентские выборы проходили в условиях конституционных кризисов.
В 2007 году парламент распускался долго и нудно из-за того, что Виктор Ющенко использовал расплывчатые формулировки Конституции (в итоге Рада распустилась по законной процедуре, но в деструктивной атмосфере).
В прошлом году парламент распустился в условиях падения диктатуры, проработав два года на основе Конституции, не имевшей законного права на жизнь.
В нынешней Раде нет объективных предпосылок и какого-то разрушительного потенциала для политического самоубийства. Но такая ситуация может сохраняться лишь в формате отсутствия конкуренции между фракциями президентской и премьерской партий, а устранить риск возникновения такового может лишь объединение, пусть и в некой небанальной форме. Сегодня, когда «Народный фронт» принял на себя весь удар негатива (заслуженный или нет — это другой вопрос) непопулярных реформ, войны и экономического шока, в то время как БПП, говоря откровенно, спрятался за спиной основного коалиционного партнера, — лучший момент для такого объединения. По сути, речь идет о запоздалом, но создании украинского аналога грузинского «Единого национального движения» (есть и другие параллели). В краткосрочной перспективе, с точки зрения целей, которые перед властью ставит общество, это неплохо.
Другое дело, что исторически судьба мегапартий в Украине проблематична. На такой статус в разные времена претендовали три политические силы. Это коммунисты (1998-2000 гг.), но без своего президента левое большинство, кроме импотенции, ничего продемонстрировать не смогло. История этой партии в нашей стране, вероятно, завершена. Это регионалы: трижды им удавалось заглядывать за порог в 30%, правда, в 2012 году результат ПР, скорее всего, был сфальсифицирован (28% — может быть). В конце концов эта партия попыталась установить диктатуру и была свергнута, а сегодня она разрушена. И это «Батькивщина», пережившая, пусть и на втором месте, но свой триумф в 2007 году.
Правда, политический ландшафт Украины сильно изменился за почти два года. Так, оппозиция слева или оппозиция «цивилизационная» (говоря проще, путинская) на данный момент не может иметь места как таковая.
Из этого следует, что на потенциальных выборах условной мегапартии или жестко дисциплинированной предвыборной коалиции (БПП-УДАР/НФ/сателлиты) более или менее либерально-консервативных взглядов будут противостоять всего четыре силы.
Это народники (или правые популисты) в лице радикалов и «Батькивщины». Это маленькие правоконсервативные партии («Свобода», возможно, «Правый сектор»). И это — если к тому времени от него что-нибудь останется — блок с одиозным названием, эксплуатирующий эмоции и первичные инстинкты прикрепленного к округам электората (а его предельный результат известен).
В такой диспозиции (она, конечно, может поменяться — время для долгосрочных прогнозов сегодня более чем неблагодарное) нынешнее правительство с теми или иными заменами и перестановками способно удержаться у власти до завершения полномочий парламента. Если переговоры о формировании однопартийного большинства интенсифицируются и окажутся успешными.
