На прошлой неделе заместитель министра по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц Георгий Тука в эфире одного из украинских телеканалов заявил, что у нас есть всего 5 лет на «мирную деоккупацию» Донбасса.
Потом, по его словам, проблему можно будет решить только военным путем.
«Речь идет не о войне 3-5 лет, а о сроке возврата, деоккупации как таковой. Один из путей — это введение полицейской международной миссии, о чем сейчас говорит Президент. Другого пути нет, но это не говорит о том, что сразу после введения этой миссии можно назначать выборы, возвращаться к гражданской жизни, все утряслось, мир и покой. Это утопия, это не так. И опыт международный об этом свидетельствует», — отметил Тука.
«Надо еще некоторое время на демилитаризацию. Надо определенное время для возвращения официальных государственных институтов Украины на те территории... кстати, этот мой срок (3-5 лет для деоккупации), я о нем говорил год назад. Один год уже прошел, но я считаю, что этот год мы потеряли», — добавил он.
Но вот что непонятно, если потом, через 5 лет, в случае провала идеи все будет решаться военным путем, то что мы видим сейчас, если не войну? Есть ли у нас эти 5 лет на так называемую мирную деоккупацию" и, наконец, где результаты деоккупации Крыма? Да и уместно ли вообще говорить о какой-то «мирной деоккупации» на третьем году непрекращающейся войны? Об этом и многом другом «Фраза» спросила у людей, которые умеют просчитывать поступки политиков на несколько ходов вперед.
Виктор Небоженко, политолог, директор социологической службы «Украинский барометр»:
Я стараюсь быть оптимистом в этой драматической ситуации. Нам в любом случае необходимо что-то менять на Донбассе, а без Украины это будет невозможно. Украине не удастся отсидеться, тем более это не удастся политическому классу. Еще в мае 2014 года я говорил, что война продлится от двух до пяти лет. Два года прошло, впереди еще три года войны. За эти три года произойдет закрытие границы Украины с Россией, зона, которая сейчас называется АТО, будет называться «территория комиссии по ликвидации последствий российской оккупации» и туда будут входить бывшие оккупированные территории. Там будет проводиться санация, будут зачистки, будет осуществляться первичная демократизация и т. д. Будет все, что делала Германия в свое время на своих территориях.
Это обязательно произойдет в течение ближайших трех лет. Это не столько зависит от сопротивления России, сколько от нежелания нашей верхушки ссориться с Россией. В целом это очень сложно осуществить, но по логике это должно произойти.
Во всех странах, где происходила деоккупация, она имела определенную логику, и я не думаю, что это будет тянуться 50 лет. Другой вопрос, что делать с Крымом. Вот тут мне труднее ответить. Там, скорее всего, будет какой-то международный контролинг. Что касается Донбасса, то он, безусловно, будет интегрирован, но это будет очень сложно и на это уйдут долгие годы.
Если Тука говорит, что на это уйдет больше пяти лет, то, видимо, речь идет об окончательной реинтеграции. Об этом, конечно, придется долго думать. Но я уверен, что сам конфликт может длиться до пяти лет, а это и горячая фаза, и формальный раскол Украины.
Тука прав в том смысле, что у нас горячая фаза, в которой есть противостояние, но нет международного решения. У нас ни Киев, так как он очень слаб, ни Москва, так как она излишне амбициозна, не способны решить конфликт Донбасса. Это будет международное решение, и оно будет принято обеими сторонами. Конечно, это будет решаться без участия оккупационных сил и представителей сепаратных республик, а на уровне первоначально правильного пути. Я говорю о Женевском формате, где присутствуют 4 заинтересованные стороны: США, ЕС, Россия и Украина. Никаких сепаратистов в этом списке нет и быть не может.
Если бы переговорный процесс изначально пошел бы по этому пути, может быть, мы с вами сейчас уже праздновали бы какую-то победу. Но к сожалению, Киев согласился на Минский формат, причем не только согласился, но и допустил чудовищное для нашей страны упущение в вопросе национальной безопасности в виде подписания документов, которые сейчас резко усложняют перемирие.
Владимир Фесенко, политолог, глава Центра прикладных политических исследований «Пента»:
У меня встречный вопрос к Туке: а почему не 10 лет, не 7, не 2 или 3 года? Почему именно 5 лет нужны на мирную деоккупацию? В данном случае я просто не понимаю методику расчета этой цифры. Откуда были взяты эти пять лет? На мой взгляд, пока не будет решен вопрос о том, как будут реализовываться Минские соглашения или что будет вместо них, ни о какой мирной деоккупации Донбасса не может быть и речи.
Что касается каких-то прогнозов относительно длительности военного конфликта, то сейчас этого никто не знает и не может знать. В нынешней ситуации то, что мы видим на Донбассе, напоминает не Приднестровье, а Карабах, хотя все почему-то очень любят сравнивать Донбасс именно с Приднестровьем. Люди, которые сейчас живут в зоне конфликта, были бы очень довольны, если бы все действительно было, как в Приднестровье, просто потому что в Приднестровье нет войны. А у нас совсем другая ситуация, которая куда больше напоминает Карабах. А в Карабахе конфликт существует уже 20 лет. Да, он якобы заморожен, но вы все прекрасно видим очередные вспышки военных действий. Так и у нас: конфликт не заморожен, возможно, он наполовину будет заморожен, возможно, его заморозят только частично. Сколько продлится такая ситуация, сейчас никто не скажет. Я заявляю совершенно ответственно как политолог: никаких методик оценки ситуации и четкого прогнозирования, сколько это может длиться, нет в природе. Именно поэтому я и удивлен заявлением, что для деокупации понадобится 5 лет. На основании чего был сделан такой вывод?
Если, допустим, Россия пойдет на уступки в вопросе полицейской миссии ОБСЕ, согласится на компромиссный вариант по выборам на Донбассе, то тогда реинтеграция Донбасса может пройти в течение года. Но пока я не вижу такой готовности. На мой взгляд, наиболее вероятен сценарий полузамораживания конфликта, снижения активности военных действий и сохранения нынешней ситуации, т. е. статус-кво в зоне конфликта и раскол Донбасса на неопределенный отрезок времени.
Сергей Быков, политический эксперт:
Я предполагаю, что господин Тука взял эту цифру с потолка, поскольку никакими расчетами она не подкреплена, тем более что у нас по сей день не сформирована стратегия по возвращению Донбасса. Ее просто нет, как, впрочем, и стратегии по возвращению Крыма. Не важно, мирная эта стратегия или нет, у нас нет никакой стратегии. Что касается того, насколько быстро можно провести реинтеграцию Донбасса, то в первую очередь для этого необходимо провести честные выборы на Донбассе, с участием всех представителей, какие только могут быть. Потом будет необходимо вести переговоры с уже легитимной властью о полном прекращении огня и о реинтеграции Донбасса в Украину. А потом — проводить там выборы в парламент. В случае, когда представители Донбасса будут в украинском парламенте (и не важно под каким брендом), вот тогда мы сможем говорить о какой-то реинтеграции Донбасса в Украину.
Я считаю, что украинской власти необходимо сделать все возможное, чтобы на местных выборах на Донбассе победил «Оппозиционный блок», а не какая-нибудь региональная партия Донбасса. Нужно учитывать, что еще совсем не факт, что Россия готова к тому, чтобы на этих выборах победил именно «Оппозиционный блок», и вполне вероятно, что сейчас они занимаются подготовкой так называемой «Патриотической партии Донбасса», которая будет на выборах основным конкурентом.
Что касается того, как долго будет тянуться военный конфликт на Донбассе, то нужно понимать, что это зависит от политической воли Украины и России, а также от давления мирового сообщества.
Если в кратчайшие сроки будут проведены выборы на Донбассе, а затем в установленный законом срок — парламентские выборы с учетом уже и этих территорий, тогда можно будет о чем-то говорить. А мы пока не знаем, когда у нас будут следующие выборы. Как только пройдут выборы на Донбассе, можно будет прогнозировать дату проведения парламентских выборов, и не так уж важно, очередных или внеочередных. И в течение года после проведения парламентских выборов с участием кандидатов от Донбасса мы, я думаю, уже сможем говорить о полной реинтеграции Донбасса.
