14 марта президент России Владимир Путин отдал приказ о выведении российских войск с территории Сирии. Он заявил, что поставленные перед российскими военными задачи "в целом выполнены" и что, дескать, сирийским войскам удалось кардинальным образом переломить ситуацию в борьбе с международным терроризмом и овладеть инициативой практически на всех направлениях.
Однако поговаривают, что даже для российских чиновников это решение стало полнейшей неожиданностью и что ни министр обороны РФ Сергей Шойгу, ни глава российского МИД Сергей Лавров не были готовы к этой новости.
Правда, реакция Обамы была вполне ожидаема: сей внезапный порыв Владимира Владимировича он поприветствовал, однако дал понять, что настроен скептически.
Причин для такого поведения Путина может быть более чем достаточно: это и прекращение участия иранцев в сухопутной операции в Сирии; и возражения Ирана против сотрудничества России со США; и проблемы с оплатой С-300, а также отказ Ирана от кооперации по объемам добычи нефти. Какая из причин истинная, мы можем только догадываться.
Но, учитывая тот факт, что Путин – совершенно непредсказуемый политик, который многие свои поступки совершает исключительно на эмоциях, не руководствуясь здравым смыслом, понять истинную причину такого решения сейчас крайне сложно. И, самое главное, очень сложно понять, может ли история с Сирией ударить по Украине? Как ни крути, но когда Путин переключился на Сирию, многие облегченно вздохнули в надежде, что теперь ему будет не до Украины, а вести войну на территории сразу двух стран не под силу даже Путину. Так что же ждет Украину в ближайшее время и не пора ли нам в очередной раз начинать нервничать? Об этом и многом другом «Фраза» попросила рассказать людей, которые умеют просчитывать поступки политиков на несколько ходов вперед.
Юрий Якименко, политэксперт, заместитель генерального директора Центра Разумкова:
Безусловно, забрав свои войска из Сирии, Путин вполне может переключить свое внимание на Украину. Я вполне допускаю, что может произойти его разворот в нашу сторону. Ведь, по сути, у него освободятся руки от одной проблемы и, следовательно, появятся большие возможности для аккумуляции своих сил здесь. Поэтому я такой вариант развития событий не исключал бы.
Если представить, что Путин действительно опять переключится на Украину, то прогнозировать, не захочет ли он выйти далеко за пределы Донбасса, сейчас крайне сложно. Предугадать, чем может закончиться полномасштабная военная операция наступательного характера, невозможно. С политической точки зрения и с точки зрения Минских соглашений и всего минского процесса, а также с точки зрения международной реакции, я думаю, это получило бы очень негативную оценку и ударило бы по самой России.
В первую очередь, это было бы конртпродуктивно, так как все прекрасно понимают, что Сирия возникла потому, что нужно было отвлечь внимание от украинской проблемы. Сейчас ситуация, наоборот, вернет внимание мировой общественности к украинской проблеме. В таком случае Россия опять выступит в роли того, кем ее давно нужно было бы признать, – агрессором, стороной конфликта, а не просто страной, которая якобы почему-то может влиять на ДНР и ЛНР.
Я думаю, здесь скорее возможен несколько иной сценарий: будет постоянная попытка провоцирования нестабильности и дестабилизация политической ситуации в Украине. Во-первых, это коснется оккупированных районов, а во-вторых, это может получить выход за пределы Донбасса с концентрацией усилий, направленных на дестабилизацию ситуации в других регионах Украины. Это будет деятельность методами спецслужб, провоцирование конфликтов, теракты, т. е. это будут такие действия внутреннего рода, которые могут создать нестабильность в Украине.
Конечная цель Путина остается неизменной: Украина не должна стать успешным европейским проектом, а, наоборот, -- зоной постоянной политической нестабильности. Украина должна стать государством, раздираемым конфликтами, которое не может существовать без внешнего управления. По сути, это должно привести к подтверждению тезиса Путина о том, что украинской нации нет и быть не может и Украина – это не государство, т. к. украинцы не могут иметь свою государственность. Естественно, для России Украина не должна стать примером успешной внутриполитической трансформации. Вот это и есть цель Путина.
Вячеслав Дехтиевский, политолог, общественный деятель:
Я опасаюсь не того, что, заговорив о выведении войск с территории Сирии, Путин в который раз повернет свои танки в сторону Украины. Я опасаюсь того, что сама ситуация с Сирией – это элемент торга.
Дело не в танках, а в том, что после заявления РФ о готовности начать выведение своих войск с территории Сирии, все переговоры, которые активно ведутся между Россией, США и Евросоюзом, могут стать одним из элементов торга. Т. е., грубо говоря, США получают свои интересы в Сирии и, соответственно, сдают определенные позиции по Украине. И мне кажется, что это может стать для нас действительно серьезной проблемой.
Владимир Фесенко, глава Центра прикладных политических исследований «Пента»:
Нужно понимать, что выводятся далеко не все войска. Даже по самым скромным оценкам, на территории Сирии остаются около 1000 российских военных -- это, как минимум, и это то, о чем говорят российские эксперты. Безусловно, часть группировки действительно выводится, но уже есть заявление о том, что бомбардировки продолжатся. Это скорее жест. Если называть вещи своими именами, то процесс, который сейчас происходит в Сирии, – это сокращение военной группировки, а не полный ее вывод с территории страны.
Это жест, который в первую очередь делается для Запада. Путин – мастер нестандартных решений, и тут ему нужно отдать должное. Он "играет" с ситуацией: то резко поднимает тумблер, то так же резко опускает его и делает совершенно неожиданный ход. Он показывает, что не хочет оставаться в Сирии, что не будет там застревать надолго. Т. е. он дал понять, что в Сирии не будет второго Афганистана для России. Кроме того, я слышал от российских экспертов, что всему этому есть простое объяснение: сокращение расходов на эту военную операцию, т. е. чисто финансовый фактор. Все, что мы видим, -- это сложная политико-дипломатическая игра жестов, а Путин очень любит жесты.
Если же говорить о том, не переключится ли сейчас Путин опять на Украину, то разве российская авиация принимала участие в военном конфликте на Донбассе? Там участвует авиационная группировка, кроме спецназа и охраны, там нет сухопутных российских военных сил. Говорят, что там есть добровольцы, но это не то. У нас на этот счет больше слухов, чем фактов. Именно поэтому разговоры о том, что, заговорив о выведении части войск из Сирии, Путин опять набросится на Украину, – это очередные наши страхи. Мы бросаемся в крайности и всего боимся. Когда началась сирийская операция, мы говорили о том, что он уходит с территории Донбасса. Но ведь он никуда не уходил, а как был в Украине, так и остался на нашей территории. Игра с Сирией – это игра не столько с Украиной, сколько с Западом. Безусловно, он будет пугать, но пока не решится вопрос о сокращении санкций, никаких серьезных военных операций на Донбассе не будет.
