Недавно в эфире одного из ток-шоу экс-президент Румынии Бесеску заявил, что Молдова не сможет вступить в Евросоюз: «Республика Молдова не станет членом ЕС. После украинского урока не последует расширения на Восток. Балканы остаются единственной областью для расширения ЕС. Молдова может достичь ЕС только через объединение с Румынией».
Подобное мнение Бесеску отнюдь не случайно. Барьером к вступлению Молдовы в ЕС являются не только проблемы с коррупцией, отсутствие реформ или же несоответствие страны «стандартам евроинтеграции». Аналогичные издержки не помешали Румынии и Болгарии стать полноправными членами Евросоюза в 2007 году. Основной камень преткновения на пути евроинтеграции Молдовы, как и любого постсоветского государства, лежит в геополитической плоскости. Несогласие коммунистов и пророссийского меньшинства с проевропейским курсом политической элиты Молдовы, неурегулированные языковые вопросы в своё время были использованы Кремлём в качестве подоплёки для провоцирования Приднестровского и Гагаузского конфликтов, которые привели к появлению горячих точек на территории страны, сформировали имидж несостоявшегося государства. Учитывая то, что с недавних пор в основе стратегии безопасности ЕС прослеживается влияние кантианских концепций, европейские партнёры будут стремиться предупредить появление конфликтов в пределах своего объединения. ЕС заинтересован в существовании санитарного кордона из относительно стабильных стран — не членов, опоясывающих европейские рубежи. Интеграция государств с высоким конфликтным потенциалом не приемлема.
Достаточно сложно судить, сможет ли объединение с Румынией стать для Молдовы альтернативным путём инкорпорации в Еросоюз. Дискуссии вокруг создания объединенного румынско-молдавского государства ведутся давно. До Приднестровского конфликта в начале 1990-х курс на воссоединение с «большой родиной» прослеживался во внешней политике первого президента независимой Молдовы Снегура. Согласно результатам соцопросов 2000-х гг., идею создания «Великой Румынии» поддерживают около 31% молдавских и 52% румынских граждан. Схожие в социокультурном и экономическом плане государства могли бы развиваться в качестве федерации в составе ЕС, по примеру Германии после объединения ФРГ и ГДР в 1989 году.
Вот только Германии так и не удалось вернуть аннексированную СССР по итогам Второй мировой войны Восточную Пруссию (Калининградская обл.). Такая же участь может постигнуть Приднестровье, где находится крупная группировка российских военных численностью 1000 чел., порядка 250 ед. бронетехники, 200 зенитно-ракетных комплексов, реактивных систем залпового огня, 30 000 ед. стрелкового оружия, которые РФ так и не вывела с территории непризнанной республики вопреки договорённостям с ОБСЕ 1999 года. Россия заинтересована сохранить Приднестровье в орбите своего влияния в качестве фактора информационного давления на Украину. Мысли о том, что именно Приднестровье может стать вторым фронтом РФ для оккупации всего Юго-Востока Украины, периодически муссируются в СМИ и блогосфере. Удержание крупной вооружённой группировки у границ с Румынией рассматривается Москвой как фактор сдерживания её геополитической роли в Черноморском регионе. В силу внутриполитической нестабильности в Украине и неосманистских тенденций во внешней политике Турции сильная Румыния интересна как точка опоры США в регионе в условиях милитаризации украинского Крыма после его аннексии Россией. Идея о размещении системы ПРО на территории Румынии обсуждалась задолго до агрессии РФ в Украине.
Не исключено, что в случае достижения договорённости об объединении Румынии и Молдовы Кремль приступит к эскалации конфликта в Гагаузии, этническое меньшинство которой имеет языковую и культурную автономию в составе Молдовы. Москва, очевидно, будет использовать опыт «гибридной» войны на Донбассе. Засылаемые с территории Приднестровья российские диверсанты имитируют вооружённое «национально-освободительное сопротивление» в районах компактного проживания гагаузского меньшинства. А в основных населённых пунктах Молдовы при поддержке некоторых коммунистов и сочувствующих России будут организованы теракты.
Вероятность реализации подобных сценариев исключать нельзя. Поэтому Брюссель скорее предпочтёт осуществить давление на Бухарест и сохранить текущий статус-кво в Молдове, нежели заниматься урегулированием ещё одного военного конфликта у своих рубежей. Хотя, если абстрагироваться от нынешнего пацифистского курса ЕС, попытка дестабилизации ситуации в Молдове могла бы быть использована Западом для создания встречных угроз в адрес России. Популярная среди европейцев кооперативная безопасность в своих различных проявлениях предполагает не только поддержание стабильности ядра и периферии интеграционного объединения, но и предотвращение потенциальных угроз за его пределами путём создания встречных угроз для безопасности противников. Попытка препятствовать объединению Румынии и Молдовы (после подписания соответствующего межгосударственного акта) может трактоваться как препятствование реализации права наций на самоопределение, одной из форм которого является создание федеративных и конфедеративных государств. Противодействие со стороны российских диверсантов объединению Молдовы и Румынии будет означать нарушение суверенитета независимых стран. Иными словами, стороны смогут воспользоваться правом на коллективную самооборону под эгидой НАТО, членом которой является Румыния. Не говоря уже о полном праве стран — членов НАТО и ЕС ввести широкий спектр санкций по отношению к РФ. Включая введение эмбарго на поставку российской нефти и природного газа на европейский рынок и замещение их иранскими энергоносителями. Втягивание РФ в ещё один военный конфликт будет означать сокрушительный удар по ее финансовым резервам. Последствием вмешательства во внутренние дела Молдовы и Румынии для России может стать то, что предметом торга с Западом будет не режим прекращения огня на Донбассе, а вывод российских войск с территории ассоциированных членов ЕС. Но данный сценарий маловероятен, ибо в ЕС и США пока не пришли к власти сторонники более жёсткой линии поведения с РФ. Поэтому реализация проекта «Великой Румынии» вряд ли найдёт многочисленных сторонников в ближайшее время.
