Если вы думаете, что сегодня тяжело стать писателем, представьте, каково Маргарет Этвуд чувствовала себя в начале своей карьеры. «Это было невозможно, — рассказывает известная писательница. — Я начинала в Канаде в 1950-х годах. Там просто не было рынка. Я думала, что мне придется устраиваться на работу».
Ее запасной план должен был сделать из нее еще одну Даниэлу Стил. «Я решила, что буду писать настоящие любовные романы, — продолжает Этвуд. — Я попыталась и у меня вообще ничего не получилось. Мне было 18, что еще можно сказать? Он увяз на середине. У меня получалось придумывать сюжеты, но не получалось писать. Это был период трех точек. Что-то происходило на диване, а потом появлялись они ...». Она сделала паузу: «Точка, точка, точка! Я ничего не могла поделать».
Этвуд — одна из пяти почетных гостей на ланче журнала Variety по случаю вручения премии Power of Women 13 апреля. Будучи лицом с обложки этой недели, Этвуд рассказала Variety о секретах телесериала «Рассказ служанки», основанного на ее классической антиутопии 1985 года, о том, как он смотрится в эпоху Дональда Трампа, и почему у феминизма должно быть одно определение.
Каковы ваши воспоминания о написании первого черновика «Рассказа служанки»?
Я начала писать его в Западном Берлине в 1984 году. Стена еще была на месте. Как у гражданки Канады, у меня была возможность ездить в Восточный Берлин, Чехословакию и Польшу, что я и делала. Тогда они все были за «железным занавесом». Это определенно повлияло на книгу, особенно вот это ощущение, когда никто не хочет с тобой разговаривать, пока полностью тебе не доверяет, и пока вы не находитесь в месте, которое не прослушивается. Какое-то время я обдумывала эту книгу. Собирала газетные вырезки, которые они тогда делали. Интернета ведь не было. Поэтому я для себя решила, что то, что мне предстоит сделать, должно иметь прецеденты в реальной жизни — где-нибудь, когда-нибудь.
Как вы изначально планировали назвать роман?
Я подумывала о том, чтобы назвать его по имени главного персонажа (которую звали «Оффред»), но потом подумала, что никто этого не поймет. Это имя получилось после того, как я написала целую кучу мужских имен и поставила перед каждым приставку «оф» (в английском языке предлог of обозначает родительный падеж, принадлежность к кому-либо, — прим. пер.), чтобы посмотреть, какое звучит лучше. И это было одно из них (в русском переводе сериала звучит как «Фредова», — прим. пер.).
Повлиял ли на заголовок Джефри Чосер?
Да, конечно. Я люблю Чосера.
Вы с самого начала рассматривали «Рассказ служанки» как феминистскую историю?
Что вы имеете в виду? Посмотрите, сколько разновидностей у феминизма. Вы найдете около полусотни. Всегда ли я рассматривала его как рассказ, в центре которого находятся женщины? Да. Делает ли это его феминистским? Да. Но делает ли это его феминистским с точки зрения какого-то конкретного направления? У слова «феминистка» нет ни одного конкретного определения. Вот почему я всегда уточняю у людей, что они имеют в виду. Я не подписываю пустые чеки, и я хотела бы знать, за что расписываюсь.
Вы считаете, это проблема?
Это проблема, потому что, если вы назовете себя феминисткой, то обнаружите, что вокруг полно точек зрения, которые также считаются феминистскими, но с которыми вы совершенно не согласны. Так же как «христианин». Это Папа? Это евангелисты? Это Томас Бекет? О чем мы вообще говорим?
Что феминизм означает для вас?
Не мне решать. Для меня это означает нечто, что работает в интересах равенства женщин, и от чего мы еще очень далеки. А под равенством я подразумеваю правовое равенство, политическое равенство и социальное равенство.
Почему экранизация фильма «Рассказ служанки» не имела такого эффекта?
Фильм 1990 года по сценарию Гарольда Пинтера предусматривал голос за кадром от лица главного персонажа. И тогда режиссер, руководствуясь какими-то минималистскими соображениями, убрал его. Я думаю, что с ним было бы лучше. Наташа (Ричардсон), с которой мы были знакомы, не стесняясь в выражениях рассказала мне, что она записала весь голос за кадром и подстраивала свою игру под него. Это было гораздо больше похоже на то, что мы имеем сейчас, когда вы время от времени можете слышать размышления Фредовы.
Вы обрадовались, узнав, что это будет телесериал?
От меня не зависело, будет ли это телесериал или нет. MGM и Дэнни Уилсон пришли с контрактом и сценарием от оригинального фильма. Когда мы писали его еще в 1989 году, единственной разновидностью телесериала было что-то типа «Далласа». Это были мыльные оперы. «Даллас», кстати, весьма хорош. Затем появилась потоковая передача видео через интернет, и это создало совершенно новую платформу. Изначально в 90 минут нужно было уложить слишком большую историю. Это еще один ответ на вопрос, почему фильм не пошел.
Шоураннер (нечто среднее между исполнительным продюсером, сценаристом и редактором на ТВ, — прим. пер.) Брюс Миллер заявил, что у «Рассказа служанки» может быть и 10 сезонов.
Десять как по мне это ужасно много. Но он полностью вложился в этот проект. Нам нужно сесть и поговорить о том, как их может быть 10.
Он уже рассказал вам о своих планах?
Нет, потому что я не думаю, что он и сам знает. Но, может быть, и знает!
Каково ваше участие в шоу?
Я читаю все сценарии и общаюсь с Брюсом. Они даже как-то пустили меня в сценарную комнату, но это было еще до того, как они начали что-то писать на своих больших белых досках для второго сезона.
Что интересного будет во втором сезоне?
Мне не позволено об этом говорить.
Вы видели его?
Я прочитала все сценарии. Я видела первый эпизод. Они еще не все закончили.
Сколько времени вы проводили с Элизабет Мосс перед съемками?
Не очень много. В основном это был Брюс. Съемки первого сезона были в самом разгаре, когда прошли выборы. На следующее утро они проснулись и сказали: «Теперь у нас совсем другое шоу». Само оно ничуть не изменилось, но обрамление оказалось другое.
Netflix сразу отказался от показа.
Наверное, они думали, что еще не пришло время. Если бы, например, выиграла Хиллари, то люди сказали бы: «Пронесло! Этого не случится».
Если бы Хиллари была президентом, шоу бы не пошло?
Оно бы пошло как шоу, но не так, как сейчас. Конечно, нет. Вы всегда смотрите на вещи через объектив конкретных событий. В 1930-х годах Чарльз Линдберг производил впечатление человека, способного стать президентом Соединенных Штатов. Но в 1942 году уже нет. Почему? Потому что Соединенные Штаты участвовали во Второй мировой войне, а он был фашистом.
Вас удивило избрание Трампа?
Я слишком стара, чтобы по-настоящему удивляться. Подумайте, как долго я уже на этой планете. Я видела смены режимов в различных странах. Те, кого это действительно потрясло, в основном были молодыми людьми, которые никогда не испытывали ничего подобного. И некоторые из них действительно были весьма огорчены. Но это не конец света, хотя и довольно плохо для окружающей среды.
В прошлом году вы участвовали в одном из женских шествий. Что вы думаете об этой последней волне активности?
Как правило, волны — это волны. Они ударяются о берег, а затем откатывают назад, а потом снова бьют. Через сколько откатов мы уже прошли? Мы привыкли наблюдать за постоянной гонкой между «1984» и «Прекрасным новым миром». Казалось, что «Прекрасный новый мир» уже победил. Но оказалось, что это не так. Чтобы вы почувствовали это жуткое ощущение, расскажу как в 2000 году в Дании состоялась премьера оперы «Рассказ служанки». Она началась с кинохроники, проецируемой поверх сцены, на которой были зафиксированы разные взрывающиеся объекты. Одним из таких объектов были Башни-близнецы. Но тогда их еще не взорвали. Впоследствии они снова ставили эту оперу, но им пришлось убрать эти кадры, потому что их больше не было в будущем. Ощутили?
Есть немного.
Они взяли эту идею не из моей оперы, не переживайте. Они позаимствовали ее у «Звездных войн».
Вы правда в это верите?
Помните первый фильм? Два парня влетают на самолете внутрь чего-то там и подрывают это все. Единственное отличие заключается в том, что в «Звездных войнах» им удалось удрать. Сразу после 11 сентября они наняли кучу голливудских сценаристов, чтобы рассказать, как эта история должна развиваться дальше. Писатели-фантасты очень хороши в предсказании будущих событий. Они не все сбываются, но всегда есть интересные сценарии на тему «а что, если».
У вас когда-нибудь случался творческий кризис?
Нет, я никогда не чувствую, что не могу писать. Иногда я чувствую, что не могу написать то, что пишу. Если идет плохо, я должна остановиться и написать что-то еще.
Много у вас таких заброшенных романов?
Есть пару больших. Они были структурно невозможны. С моей стороны было глупо пытаться делать то, что я пыталась сделать. Для одного я написала 200 страниц. Меня интересовали люди. Но у меня было 200 страниц, и ничего не произошло.
Вы пишете от руки или на компьютере?
Комбинирую. Но в конце я всегда правлю на бумаге. Не могу сказать, что когда-либо написала что-то исключительно на компьютере. А с тех пор, как появились компьютеры, я никогда ничего не писала исключительно от руки, и никогда ничего не писала исключительно на пишущей машинке. Я была счастлива, когда они придумали проверку орфографии.
У вас проблемы с орфографией?
Жуткие. Многие писатели воспринимают речь на слух, но с английским языком это не работает.
У вас всегда были подобные проблемы?
Я могу писать довольно сложные слова. Но я бы все завалила на таком слове как «weird» (англ. «странный»). Мне все еще приходится думать над этим. Ведь «e» здесь должна стоять перед «i», потому что в противном случае получится «wired» (англ. «подключенный при помощи проводов»).
