Почему украинцы, негативно оценивая ситуацию в стране, считают, что президент и премьер-министр работают эффективнее, чем Верховная Рада? Что мешает Юлии Тимошенко обогнать в президентском рейтинге Петра Порошенко на Западной Украине? От чего больше всего страдают украинцы, работающие за рубежом? Чем отличается стресс, вызванный войной на Донбассе, у жителей разных частей Украины?
На эти и другие вопросы «Фразы», комментируя последние тенденции украинского общественного мнения, отвечает директор социологической группы «Рейтинг» Алексей Антипович.
Большинство украинцев негативно оценивают ситуацию в стране и эффективность власти. При этом работу Петра Порошенко и Владимира Гройсмана, которые в первую очередь ответственны за положение дел в государстве, одобряют больше, чем деятельность парламента. Как вы это прокомментируете?
Украинцы связывают с властью персональную ответственность. Как и прежде, оценка политических сил у нас преимущественно диктуется отношением к их лидерам. Для большинства украинских граждан Верховная Рада — это нечто аморфное, а президент и премьер — конкретные люди, которые отвечают за ситуацию в стране.
Отношение к народным депутатам в Украине крайне негативное, поскольку они ассоциируются с коррупцией, решением собственных проблем и просто бездельем. В свою очередь, президент и премьер могут вызывать такие же ассоциации, но они — первые лица страны, и результаты их деятельности более очевидны. Следовательно, у них больше шансов получить какие-то позитивные оценки, чем у парламента.
Деятельность Рады многим украинцам оценить сложнее, зачастую общественное мнение сводится к тому, что «все депутаты — сволочи». У нас могут негативно высказываться о всех органах власти, но Рада вызывает больше отрицательных эмоций, поскольку воспринимается как обезличенный орган, не служащий интересам народа.
При этом нельзя утверждать, что поголовно ко всем 450 избранникам украинцы относятся негативно. Найдутся те, чью работу одобряют. Как правило, эта поддержка имеет региональную привязку, и конкретный депутат рассматривается в отрыве от остального парламента, точнее — от его обобщённого образа.
Перейдём к президентским рейтингам. Как вы считаете, почему Юлии Тимошенко, несмотря на лидерство в общенациональном зачёте, до сих пор не удаётся опередить Петра Порошенко на Западе?
В своё время Тимошенко долго лидировала на Западной и в Центральной Украине. Сейчас же на Западе значительной поддержкой пользуется Андрей Садовой, и это выравнивает показатели Порошенко и лидера «Батьківщини». Там продолжают поддерживать президента те, кто не видит альтернативы действующей власти и даёт ей поблажку из-за войны на Донбассе.
Электорат Тимошенко довольно стойкий, абсолютно «заточенный» под её риторику и образ защитницы простых людей. Это примерно одинаковая категория населения как в западных, так и в центральных областях. У лидера «Батьківщини» сложно перетянуть голоса, в то же время ей тяжело находить новых сторонников.
Говоря о перспективах второго тура, Тимошенко обыгрывает всех. Учитывая особенности её электората, Садовой отбирает больше процентов у Порошенко, чем у неё. Президент, в свою очередь, опережает из основных кандидатов только Олега Ляшко и Юрия Бойко.
Большинство избирателей (43%) хотят смены главы государства в 2019 году, но ситуация у Порошенко не такая уж и беспросветная. Если он выигрывает у Бойко и может противостоять Тимошенко, ему есть за что бороться.
Недавно «Рейтинг» проводил исследование относительно того, как украинские граждане, работающие за рубежом, оценивают условия своего труда. Одной из главных проблем оказалось чувство второсортности. Сегодня нередко можно услышать от украинцев, которые работали в России, а теперь ездят на заработки в Польшу, что в РФ они чувствовали себя второсортными в меньшей мере. Причём об этом говорят не только жители Востока и Юга, но также Центра и Запада. Чем это объясняется, на ваш взгляд?
Языковой барьер и чувство второсортности — это две психологические проблемы, с которыми больше всего сталкиваются трудовые мигранты из Западной и Центральной Украины, работающие в основном в странах ЕС. У тех, кто работает в России, такие проблемы встречаются реже.
Но тут нужно понимать следующее: находясь в чужом языковом пространстве, человек может чувствовать себя отчуждённым, оторванным от жизни, не понимающим, что происходит вокруг, и в подобной ситуации ощущение второсортности возникает гораздо чаще, чем в той среде, где разговаривают на знакомом языке.
Соответственно у тех, кто работал в России, а теперь ездит на заработки в Польшу, чувство второсортности могло возрости. Но если человек выучит язык, то вполне вероятно, что это ощущение исчезнет — если не сразу, то со временем. Чувство второсортности во многом объясняется именно языковым барьером.
Сюда же нужно добавить и некий страх. Если, пребывая на заработках в РФ, «можно решить вопрос» так же, как и в Украине, то есть с помощью коррупции, то в Европе это уже невозможно. Вот вам и ощущение второсортности, за которым на самом деле кроется страх быть наказанным по европейским законам.
Среди факторов повышенного ежедневного стресса у граждан Украины на первом месте остаётся война на Донбассе. Как вы полагаете, чем отличаются эти переживания у жителей разных регионов?
Разница только в отдалённости от зоны боевых действий. Живёшь ли ты в Днепропетровской или Львовской области, одинаково переживаешь, что будет со страной, какой она будет, что происходит на фронте, не призовут ли завтра твоих детей в армию и так далее. Вопрос лишь в остроте этого чувства.
Большое влияние, конечно, оказывает информация. Разумеется, те, кто живёт ближе к зоне военных действий, а это почти пол-Украины, переживают ситуацию острее. О том, что там творится, им рассказывают родные, близкие и знакомые, а также переселенцы, которых больше всего в восточных и южных областях.
Те, кто живет дальше, воспринимают происходящее в основном через СМИ и волонтёров. Возможно, острота переживаний у них меньше, но суть от этого не меняется. Вопросы, связанные с войной и будущим страны, вызывают одинаковую неопределённость у жителей всех частей Украины независимо от их приближённости к зоне АТО.
Меньше половины украинцев считают, что они контролируют свою жизнь. На Востоке этот показатель заметно ниже, чем по другим регионам. Чем это вызвано, на ваш взгляд?
Один из главных факторов — патернализм. Позиция, когда власть и работодатель должны решать всё — от придомовой территории до уровня зарплаты. Это советская традиция, характерная для большинства украинцев. На Востоке же это встречается гораздо чаще, чем в других частях Украины.
Когда люди отвечают на вопрос, контролируют ли они свою жизнь, они имеют в виду прежде всего возможности самообеспечения и содержания своей семьи. Если мы надеемся только на вышестоящих, работаем на одном и том же заводе 10, 20, 30 лет, не желаем никуда переходить, искать подработку и переквалифицироваться, разумеется, мы мало что контролируем.
Если же мы вкладываем в своё образование, ищем другую работу или дополнительные источники дохода, даже если едем на заработки за рубеж, то уже значительно больше контролируем свою жизнь. Таким образом, если мы решаем, как нам жить, сколько зарабатывать, трудиться на одном предприятии или где-то ещё, то, значит, в немалой степени контролируем свою жизнь.
Что контролировал в своей жизни советский человек? Мало что. Каким бы ни было наше государство, сейчас больше возможностей, чтобы брать ответственность за свою жизнь на себя. Но это вопрос выбора, который никто не может сделать за нас.
