Украина — страна майданов, после которых власть становится все более слабой и авторитарной, а ситуация в стране все более трагичной. Мы не будем анализировать развитие и результат украинской «национально-государственной идеи», это сделано в статье «Украина не для украинцев», опубликованной в начале 2013 года.
Тезисы, изложенные в статье, полностью подтвердились последующими событиями и очередным майданом: «пусть рушатся армия с экономикой, но свято охраняются... картинка формальной независимости (язык и нэнька) и принцип (маркетингово-экономическая диктатура элиты). Беда только, что при таком принципе государства места для конституционного „хозяина“ страны — народа — явно не предусмотрено. Зачем элите „народ“ с его желанием социального государства? Элите нужен обслуживающий персонал».
Новый формат
С народом, как персоналом и источником накопления денег для элиты, все понятно. Управляемый хаос с последующим разделением населения страны на «правильных» и «неправильных» был основным инструментом политической элиты для отвлечения населения от экономического закабаления. Национал-социальный тренд в строительстве украинского государства, в плотном окружении неоимперий (ЕС, США, Российская и быстро формирующаяся Османская), оказался самым неэффективным из всех возможных.
Социальная составляющая этого тренда не оставляет надежд на уход от «управляемой нищеты» и является основным инструментом маркетингово-экономической диктатуры «элиты». На усиление этого инструмента направлено большинство реформ социальной сферы: тарифы ЖКХ, повышение адресности реформ, монетизация льгот, пенсионная реформа и реформа фондов социального страхования.
В отчете правительства Украины за 2015 год «Осуществляем реформы, изменяем Украину» важным достижением названо увеличение в 6 раз за один год количества семей, получивших субсидию на оплату ЖКХ. 4,8 млн украинских семей в 2015-м на 739 тысяч семей в 2014 году. Новый премьер-министр объявил, что цена природного газа для населения, тарифы на горячую воду и отопление и стоимость электроэнергии будут резко расти. Например, стоимость электроэнергии в 2016 году повысится на 52,5% и будет продолжать расти в 2017-м и 2018 годах.
Правительство запланировало обнищание на долгие годы вперед. Экономическое давление на население и игра субсидиями остается основой социальной политики в ближайшие годы. При этом повышение «социальных стандартов» запланировано только на 12% в 2016 году. Другие составляющие социальной реформы -- это перевод Фондов соцстраха в ручное управление правительством, монетизация льгот, которая приведет к полному их отсутствию, а также пенсионная реформа, которая отнимает у молодых людей с 18 до 35 лет 7% от их доходов на неопределенный срок и с неопределенными перспективами возврата, поскольку обязательства фирм, управляющих этими длинными деньгами, тоже не определены.
Добавляем сюда адресность, т. е. усиление контроля над доходами и расходами граждан, вплоть до раскрытия банковской тайны без решения суда, и отмены субсидий при покупке 100 долларов. В сочетании с заторможенностью сплоченной группы реформаторов от Сороса, системы здравоохранения и запутанностью реформы образования получаем деградацию человеческого капитала и резкое падение уровня «человеческого развития».
Ближайшую перспективу жителей Украины уже можно описывать не в исторических терминах, а в категориях геноцида («действий, совершаемых с намерением уничтожить», по определению ООН от 9 декабря 1948 г.).
Страна писанок и вышиванок, аграрная «сверхдержава» на развалинах высокоразвитой экономики, декоммунизация до последнего пенсионера — все это результаты националистических устремлений в головах строителей украинской государственности. Они привели Украину к гражданскому противостоянию, переросшему в милитаризацию страны и гражданскую войну для одних, АТО для других и «гибридную войну» для третьих.
Явное нежелание украинских сторон конфликта пойти на компромисс, сознательно допущенная множественность толкований для решений, принятых и в Женеве, и в Минске геополитическими сторонами конфликта, отсутствие инструментов для выполнения даже половинчатых решений, дегуманизация, криминализация и уже тысячи трупов приводят к тому, что возможными остаются только два сценария развития событий:
борьба до полного уничтожения одной из противоборствующих украинских сторон и установление режима долгосрочной неконтролируемой диктатуры; раздел Украины между геополитическими участниками конфликта.
Оба сценария не предполагают сохранения суверенного украинского демократического государства.
Нынешнее состояние украинского государства является результатом деятельности политических лидеров и их «элитарного окружения» в последние четверть века истории страны. Вождистские партии, приходя к власти, органично трансформировались в клептократические олигархические режимы. Основными задачами управления любого из правителей Украины были приватизация оставшегося от СССР имущества и отъем уже приватизированного у политических оппонентов. В конечном итоге моделью управления страной стала не республика, а олигархия с явным дрейфом в сторону феодализма (если под феодализмом понимать принцип «политическая лояльность в обмен на управление территорий»).
После Леонида Кучмы все керманычи, стоявшие у руля государства, были местечковыми выдвиженцами региональных элит (днепропетровскими, сумскими, донецкими, винницкими), и нынешняя децентрализация является логическим завершением закрепления власти над своими вотчинами.
А вот то, что называлось «суверенным развитием Украины», так и не дошло до выработки национальной идеи, приемлемой «не для части, а для всех», не для этноса или клана, а для политической нации единой страны. Как и не привело к созданию государственнической элиты политической нации.
Сейчас, в момент гражданского кризиса, выработка консенсусной национальной идеи крайне затруднительна, поскольку наверняка будет принята в «штыки и покрышки» милитаризированными оппонентами. Следовательно, необходим не консенсус, а абсолютно новый системный формат.
Необходимо предложить национальный символ примирения, который послужит точкой кристаллизации единой позиции как для населения страны в целом, так и для милитаризированных политических сил и организаций. Это единственная возможность выхода из кризиса и обеспечения устойчивого развития государства.
Каким может быть этот символ, какая форма государственного устройства могла бы подойти Украине для возврата к мирному существованию?
Vive le Roi!
Традиционно считается, что Украина не знала монархической практики, поэтому и не сможет ее принять. Это нет так. После галицких королей Украина действительно не имела своих монархов, поскольку постоянно становилась полем противостояния соседних империй. Но, во-первых, во все периоды своей истории, до начала XX века, эта территория находилась под монархическим управлением царей, королей, султанов, ханов. И, во-вторых, монархические амбиции в той или иной степени проявляли практически все значительные правители Украины в период ее автономности (Хмельницкий, Брюховецкий, Самойлович, Мазепа, Разумовский). Суверенная автократия у украинцев не получалась, но при этом пассионарный украинец (русин, малоросс), служа монарху, как правило, делал великолепную военную карьеру, был честным служакой, и монархи порой называли его «отцом-командиром» (Николай I о полтавском помещике, фельдмаршале Иване Паскевиче).
Институт монархии — это один из самых влиятельных инструментов управления и сохранения стабильности в мире. На Европейском континенте о степени влиятельности монархий и старой аристократии можно судить по той роли, которую сыграл король Испании Хуан Карлос в сохранении мира и успешном развитии страны после смерти диктатора Франко (особенно во время захвата парламента подполковником Техеро в 1981 году). Все европейские монархии Старого Света сейчас являются социально успешными государствами, что бесконечно повышает привлекательность этой формы государственного управления. 12 монархий (Великобритания, Нидерланды, Бельгия, Люксембург и др.) во многом диктуют политику и определяют экономику Старой Европы.
Одной из причин влиятельности монархий является безусловная пластичность этой формы государственного устройства, способного сосуществовать и с либералами (Великобритания), и с социалистами (Швеция), и даже с коммунистами (Румыния, Испания). Монархия является институтом, который способен обеспечить наиболее эффективное использование инструментов демократии именно в тех странах, где традиции демократии еще не созданы. В таких странах именно монархия способна противостоять основной угрозе для новых государств и их населения — олигархической клептократии, как противостояла европейской феодальной клептократии на протяжении Средних веков и Нового времени. Для Украины это сейчас особенно актуально.
Сущность монархии как символа (а при необходимости — и движущей силы) стабильности государства ярко проявляется в том значении, которое в странах Юго-Восточной Европы приобрела современная деятельность монархов, в свое время отстраненных от престола: царя Симеона Саксен-Кобург-Гота в Болгарии, короля Михая Гогенцоллерна-Зигмарингена в Румынии, короля Константина Глюксбурга в Греции.
Спрос на монархию заметен и в широких слоях населения, трансформированный в тоску по «сильной руке, наводящей порядок». История постсоветских стран показывает тенденцию к развитию авторитарных форм пожизненного, а иногда и наследственного правления (Алиевы в Азербайджане, намеки Лукашенко в Беларуси). Назвать эти формы правления монархией не позволяет только политкорректность. Позитивное отличие эталонной монархии от современной плеяды диктаторов гибридных стран в том, что монарх строит свою власть по относительно строгому и ограничивающему кодексу правил, выработанных столетиями европейской истории. Порой очень жестокой к королям.
А переход власти предельно регламентирован законом и традициями, что гарантирует стабильность в этот очень опасный для любого государства период.
Технология монархизма: украинский вектор
Естественно, монархия как форма управления таит немало опасностей. И в первую очередь -- амбиции претендентов, поскольку желающих много, а седалище у трона одно.
Вот и в возможной «борьбе за украинский трон» центральной фигурой становится персона «кандидата в монархи». Формировать правящую династию из персонажей украинских событий в настоящее время было бы самоубийством для страны, поскольку борьба за корону всегда была более жесткой и жестокой, чем борьба за любые другие инсигнии, включая булаву, печать и цепь украинского президента. Поэтому фигура монарха должна быть равноудаленной от всех политических сил современной Украины. Следовательно, это должен быть иностранец. Иностранный монарх не является ущемлением национального достоинства украинской политической нации, поскольку вся европейская история полна практик иностранных по крови монархов на престолах национальных стран.
Кроме того, нынешние иностранные управленцы подготовили почву для того, чтобы населения не очень обратило внимание на факт иностранного происхождения будущего монарха. Введение системной монархии органично и безопасно для государства и его населения, в отличие от приглашения иностранной администрации. Ведь любые «администраторы» заведомо приглашается клептократической компрадорской кликой, которая всегда ведет политику личного обогащения и обогащения своих протеже за счет разграбления временно вверенной территории.
Для персоны кандидата на престол желательно иметь историческую связь с украинской территорией и обязательно обладать правами, признаваемыми современным «монархическим клубом Европы». То есть фигура монарха должна обозначаться правом на престол. Но таковое право может быть рассмотрено в двух различных вариациях:
— в варианте реституции права: когда фигура потенциального монарха должна происходить из монарших домов, осуществлявших правление на территории Украины, суверенное право которых было нарушено Первой мировой войной. Таких династий было три: румынские Гогенцоллерны-Зигмарингены, австро-венгерские Габсбурги и российские Романовы (их можно назвать «прерванными династиями»). Еще четыре дома имеют историческое право, подтвержденное эпизодами их суверенного правления на территории современной Украины: славяно-русские Рюриковичи, литовские Гедеминовичи, крымские Гераи и турецкие Османы («исторические дома»);
— в варианте элекции (избрания) монарха с соответствии с международно-правовыми нормами, традиционными для Европы. В этом контексте нет серьезных подводных камней и учитывается как право народа на самоопределение, так и наследственное право потенциального монарха. В таком случае на вакантный престол может быть приглашен представитель любого монаршего дома, правившего в любой европейской стране.
Оба варианта имеют свои позитивы и свои сложности. Но в любом случае для предотвращения каких бы то ни было завышенных амбиций современных деструктивных политиков и купирования угрозы династических разногласий персональный поиск должен проходить под патронатом представителей «прерванных династий» (которые являются, ко всему, династиями императорскими) и представителей «исторических домов», столетиями связанных именно с территорией современной Украины. История — не самая худшая форма легитимации политических движений.
Технологически организация процесса «монархизации Украины» начинается с организации и проведения консультаций высшего европейского истеблишмента (представителей монарших домов и высшей европейской аристократии) по выходу из украинского кризиса невоенным путем и посткризисному развитию Украины.
Важным результатом этого собрания должно стать создание проектов декларативных документов для представления и одобрения историческими домами, осуществлявшими ранее суверенитет на территориях, на которых находится современная Украина («прерванным династиям» и «историческим домам»), которые уже и определяют потенциального претендента на украинский престол, следуя нормам международного права и европейской традиции. Панъевропейская информационно-политическая кампания по реализации нового политического формата государства, которое будет учреждено в качестве правопреемника современной Украины, с участием СМИ стран-монархий и католических СМИ станет важным этапом в легитимизации монархической власти в Украине.
Определение полномочий монарха может быть только конституционного типа, через свободное волеизъявление политической нации страны. Цельная и конструктивная монархическая программа, поддержанная влиятельными в Европе политическими кругами и странами (в Старом Свете тринадцать монархий, включая государственноподобный Мальтийский орден), имеет все предпосылки поддержки населением Украины, пострадавшим от олигархизации, радикализма и гражданского конфликта. Согласованный европейской аристократией кандидат становится естественным и перспективным главой монархической партии, основной целью которой являются безопасность и стабильность государства, гарантированная легитимным монархом. Такая партия имеет основание рассчитывать на поддержку как уставшего от нестабильности украинского населения, так и европейских царствующих домов и аристократической элиты.
Вместо эпилога
Какие же результаты могут получить участники монархического процесса в Украине, Европе и России? Становление украинской монархии обеспечит для Украины путь выхода из существующего кризиса и гражданского противостояния через перезагрузку самой государственной системы управления и введения в украинскую политику не свойственного ей компонента «морального авторитета». Современная Украина получает «новый формат европейской интеграции» с сохранением своих исторических традиций, формированием новой элиты (причем не по охлократическому или клептократическому принципу) и ее включением в состав высших политических элит Европы.
Создаются предпосылки для перезагрузки отношений с Россией с перспективой урегулирования территориальных проблем, поскольку Украина получает «новый формат европейской интеграции» без антироссийского компонента в самоидентификации (антироссийский вектор для населения становится несущественным).
Важным фактором внедрения европейской монархии в Украине является снижение американского влияния на украинском геополитическом пространстве за счет привлечения к рычагам управления страной старой европейской аристократии. Появляется легальная (и даже поддержанная авторитетом европейского монархизма) возможность отстранения от власти действующего национал-социального режима и канализация негативного отношения населения к ставленникам транснациональных корпораций.
С точки зрения Старой Европы, евроинтеграция Украины начнет происходить без военных угроз, поскольку мирное урегулирование конфликта происходит на выгодных для Старой Европы условиях, за счет участия в процессе европейских императорских домов. Важными аспектами являются управление европейской аристократией процессом формирования новой украинской элиты и возможность расширить монархический принцип государственного строительства на постсоветском пространстве и странах Восточной Европы.
