Казалось, изоляция прорвана. Казалось, сирийский гамбит приносит победу. Казалось, американцы вот-вот пойдут на уступки по Украине в обмен на российское участие в войне против халифата. Казалось, у Путина все путем.
Госсекретарь Керри гулял по Арбату, покупал сувениры, фотографировался на память, произносил дружелюбные речи, намекал на то, что санкции против России можно будет скоро отменить.
И все это — буквально через несколько дней после того, как вице-президент США Байден произнес в украинском парламенте эмоциональную речь, в которой прозвучали едва ли не самые сильные выражения, которые когда-либо позволял себе использовать американский руководитель столь высокого ранга:
«Сегодня Россия оккупирует суверенную украинскую территорию. Позвольте мне выразиться предельно ясно: США не признали, не признают и никогда не признают попытку России аннексировать Крым. Россия продолжает переброску своих войск, своих бандитов, своих наемников через границу, а российские танки и ракеты по-прежнему находятся в Донбассе. Москва формирует отряды сепаратистов, командует и управляет ими. М-о-с-к-в-а. Поэтому США будут и впредь стоять на стороне Украины против российской агрессии».
И — сразу после этого — Керри в Москве: ни слова о Крыме, о санкциях — прозрачный намек на то, что для их ослабления санкций будет достаточно выполнения минских договоренностей. И — в довесок — слова о том, что мир становится лучше, когда Россия и США действуют сообща. А что касается Сирии — Америка, мол, не настаивает на непременном изменении политического режима в Дамаске — то есть, в мягкой форме — согласие с российской позицией, хотя бы частичное, что Асад должен оставаться у власти, хотя бы на какое-то время.
В Кремле кричали «ура» и праздновали победу. И вдруг, как холодный душ, на головы участников торжества обрушилось пренеприятное известие: США вводят против России новые санкции.
Это было — судя по болезненной официальной реакции Москвы (США действуют как «зомби», санкции «нелогичные», «недружественные», «разрушительные») — как серпом по известному месту.
Теперь все ломают голову: как совместить два этих тренда в политике Вашингтона в отношении Москвы, в том числе по украинской проблеме.
К примеру, как совместить то обстоятельство, что только за время, прошедшее после Майдана, вице-президент США Байден побывал в Киеве четыре раза, а его начальник Барак Обама — ни разу за все семь лет своего президентства. Однажды принял украинского президента Петра Порошенко в Вашингтоне. Та недолгая и достаточно прохладная встреча в Белом Доме была полным контрастом с восторженным приемом, который оказали Порошенко в Конгрессе США.
Говорят, Обаму пытались убедить приехать в Киев нынешней осенью, чтобы развеять давно закравшиеся в души украинцев подозрения: а не сдает ли их, все-таки, американский президент в обмен на помощь или на уступки России в делах, связанных с Сирией?
Однако Обама уговорить себя не дал.
Не дал себя уговорить Обама и насчет поставок украинской армии так называемого «летального» оружия, то есть оружия, способного наносить противнику смертельные потери. Хотя в Вашингтоне по этому поводу сложился консенсус: «за» — двухпартийное большинство в обеих палатах конгресса США. «За» — вице-президент Байден. «За» — министр обороны министр обороны Эштон Картер, «за» — председатель объединенного комитета начальников штабов генерал Джозеф Данфорд, «за» — командующий силами США и НАТО в Европе генерал Филипп Бридлав. «За» — даже покупатель арбатских матрешек госсекретарь Джон Керри.
Против — только Обама, но именно за ним последнее решающее слово. А он уперся — никаких поставок летального оружия Украине, и точка.
Знатоки вашингтонского политического закулисья объясняют это тем, что Обама победил на выборах как миротворец, обещавший закончить две войны, которые США вели за многие тысячи миль от своих берегов — в Ираке и в Афганистане, вернуть американских солдат домой. Получилось, да не совсем.
Из Ирака ушли, но после этого там наступил хаос, откуда не возьмись, появилось «Исламское государство», превратившееся в реальную угрозу безопасности США и их европейских союзников, и теперь Соединенным Штатам с высокой долей вероятности опять придется втягиваться в боевые действия, в том числе наземные, в Сирии. Полностью уйти из Афганистана, скорее всего, американцам тоже не удастся — в противном случае власть в этой стране снова упадет в руки талибов.
От всего этого Обама, который и так не любит внешней политики, только еще больше раздражается и уходит от принятия решений, которые идут вразрез с его картиной мира. При этом он якобы проявляет чудеса упрямства и порой наотрез отказывается прислушиваться к мнению высокопоставленных советников.
Что дальше? Одни говорят, что не нужно преувеличивать значение всей той любезности, которую нарочито демонстрировал во время визита в Москву Джон Керри. Он, мол, просто играет роль доброго полицейского.
Другие негодуют: Керри в Москве явно переборщил и выглядел чуть ли не в роли просителя по ближневосточным делам, которые у Обамы идут напререкосяк (в том числе и с Ираном не все так гладко, как делают вид в Белом Доме). Заодно вспоминают, как госсекретарь приезжал в Россию в предыдущий раз — минувшей весной. Тогда он несколько часов переговаривался с Путиным в Сочи, а по окончании сказал, что «удостоился чести» быть принятым президентом России.
Вот этот самый оборот «удостоился чести» возмутил некоторых больше всего. Бывший заместитель госсекретаря США Дэвид Креймер, один из самых глубоких знатоков России и Украины в Вашингтоне, на днях написал, что Путин просто околдовал Джона Керри, опутал злыми чарами.
По мнению Креймера — он высказал его до последнего визита госсекретаря в Россию — Керри вообще не следовало ехать в Москву после недавнего заявления Лаврова:
«Пока заместитель Обамы Джо Байден ездит по Европе и рекомендует продлить санкции против нас, не принимая во внимание то, как Киев ведет себя под давлением Запада, мы не сможем достичь взаимопонимания».
А Керри поехал и вроде бы даже достиг взаимопонимания — «кремлевские» радуются, вашингтонским сторонникам максимально жесткой изоляции России впору кричать: «Караул, измена!» И тут вдруг на тебе — новые санкции!
Мне лично кажется, что дело обстоит примерно так: Вашингтон пока не выработал долгосрочную стратегию в отношении России — точнее, в отношении путинского режима в том его новом виде, который начал формироваться после аннексии Крыма и продолжает трансформироваться ежедневно. И в этой ситуации американцы используют тактику кнута и пряника. С одной стороны, демонстрируют, что не хотят изоляции России и готовы с ней по-прежнему сотрудничать, например, в Сирии, с другой стороны, не пойдут на уступки по другим делам, в частности, в отношении Украины.
Я уверен: США — в отличие от европейских держав — могли бы, но не хотят окончательно загонять Путина в угол (в том числе не поднимают — пока!— на официальном уровне вопросов, касающихся лично президента России, которые все настойчивее задает мировая пресса). Почему? Потому что опасаются новых непредсказуемых действий и без того все более непредсказуемого президента России. Однако от принципиальных позиций США не отступят — например, от требования восстановить полный контроль властей Украины над украинско-российской границей на всем ее протяжении. (Кстати, именно этот пункт скорее всего станет тем рифом, о который разобьются и пойдут ко дну минские соглашения).
Все это напоминает времена холодной войны: с одной стороны, США вели с СССР успешные переговоры об ограничении стратегических наступательных вооружений и систем противоракетной обороны, и даже запускали в космос экспедицию «Союз-Аполлон». С другой стороны, США продолжали политику сдерживания, принимали жесткие решения вроде поправки Джексона-Вэника об отказе в представлении СССР режима наибольшего благоприятствования в торговле в связи с нарушениями прав человека в СССР.
Сегодня же американцы, как мне кажется, решают еще одну задачу — они понимают, что у Путина может возникнуть ощущение, что он опять самый умный, хитрый, сильный, опять всех переиграл. А несимпатичный ему с самого первого знакомства Обама — типичный слабак. Чтобы таких мыслей у Владимира Владимировича не возникало, и вводятся новые санкции.
Впрочем, ситуация сложная. Впереди — год «хромой утки», последний год пребывания американского президента у власти, кода вес и влияние любого хозяина Белого Дома — вне зависимости от степени его прежней популярности и успешности — начинает падать.
И тут вспоминается 2008 год — год, когда очередь называться «хромой уткой» наступила для Джорджа Буша. Многие считали его слабым президентом, хотя это далеко не так: Буш весьма решительно действовал после терактов 11 сентября, отправил войска в Афганистан, потом в Ирак, выиграл обе войны: прогнал из Кабула талибов, сверг режим Саддама Хуссейна. Но потом его стали преследовать неудачи — он чуть не проиграл выборы 2004 году тому же самому Джону Керри, не проявил лидерских качеств в истории с ураганом «Катрина», в Ираке и Афганистане первоначальные военные победы сменились чередой неудач, на саммите Северо-Атлантического союза в Бухаресте в 2008 году Бушу не удалось реализовать свое намерение предоставить Украине и Грузии план действий по членству в НАТО: заартачились главные союзники — Германия и Франция, не без успешного давления со стороны России.
В итоге Путин, почувствовав слабость американского президента, решил этим воспользоваться и провел блицкриг против Грузии.
Есть опасность, что нечто подобное может повториться в 2016 году. Путин может посчитать, что Обама тоже совсем ослаб, и у него появится соблазн пуститься в очередную силовую авантюру. То ли в Украине, то ли снова в Грузии, то ли в Приднестровье, то ли в Прибалтике. То ли где-то еще на постсоветском пространстве или по периметру границ РФ.
Соблазн этот может усилиться еще и тем, что у европейских союзников США в будущем году будут совершенно другие приоритеты — проблема беженцев, «грекзит» (опасность выхода Греции из еврозоны), предстоящий референдум в Великобритании о дальнейшем пребывании страны в ЕС.
Сама Америка в 2016 году будет полностью поглощена президентскими выборами, во время которых вопросы внутренней политики всегда оттесняют на второй план международные проблемы. Даже если они входят в топ-лист основных тем предвыборной кампании, как сейчас — впервые за долгие годы! — вопрос о том, что дальше делать с Россией.
Политика главных союзников США в Европе — Германии и Франции — на протяжении 2016-го тоже будет впадать в растущую зависимость от подготовки к общенациональным выборам, намеченным на 2017 год.
Провоцировать Путина на резкие шаги может еще и то обстоятельство, что практически любой следующий хозяин Белого дома займет более жесткую позицию в отношении России и в поддержку Украины, вообще будет проявлять значительно больше интереса к международным делам и станет бороться за возвращение Америке глобального лидерства, явно пошатнувшегося за годы Обамы.
Поэтому — соблазн велик: либо проверить Запад на прочность сейчас, либо никогда. Предстоящие 13 месяцев поэтому будут для всех очень тревожными.
-1.thumb.jpg)
