Смерть Уго Чавеса никак нельзя назвать неожиданным событием. В последние месяцы к такому исходу готовились и власть, и оппозиция. Да и сам Чавес понимал, что его болезнь носит смертельный характер — поэтому он определил своего преемника, который сейчас пойдет на выборы.
Режим, созданный Чавесом, имеет персоналистский и харизматический характер. Покойный президент обладал харизмой, способностью увлечь социальные низы, и при этом жестко расставлял своих людей на ключевые посты. Один брат — губернатор, второй — замминистра, зять — министр. К клану Чавеса примыкает и супружеская чета Николаса Мадуро и Силии Флорес. Муж был спикером парламента, главой МИДа, затем стал вице-президентом, а сейчас исполняет обязанности президента, жена вначале сменила супруга на посту спикера, а ныне является генеральным прокурором (когда Чавес сидел в тюрьме за попытку путча, Силия Флорес была его адвокатом).
У Мадуро нет харизмы Чавеса. Он не принадлежит к военной среде, представителем которой был покойный президент. Венесуэльские генералы — выдвиженцы Чавеса, люди его поколения, одна из его опор. Возможно, командование армии предпочло бы не «левака» из профсоюзного движения (Мадуро начинал как рабочий активист), а человека из своей среды. Например, Диосдадо Кабельо, соратника Чавеса по боливарианскому военному движению, занимающего сейчас пост спикера парламента. Но дальнейшая судьба режима во многом зависит от сплоченности его сторонников — и военное командование присягнуло на верность Мадуро, понимая, что любые разногласия сыграют на руку оппозиции, приход к власти которой означает демонтаж чавесовского режима. В чем не заинтересован никто из соратников команданте.
Теперь Мадуро пойдет на выборы, которые состоятся уже в ближайшее время (по Конституции — в течение 30 дней, но в интересах чавесистов провести их в еще более короткие сроки, чтобы скорбь по покойному лидеру была дополнительным эмоциональным стимулом для прихода его почитателей на избирательные участки). Уже сейчас понятно, что его кампания будет носить ярко выраженный антиамериканский характер — из страны только что выслан военный атташе США, а Мадуро дал понять, что Чавеса довели до смерти враги (под которыми явно подразумевается Америка). Бедноту будут убеждать, что те преференции, которая она получила при Чавесе, оппозиция обязательно отнимет.
Понятно, что ставки на предстоящих выборах крайне велики. Речь идет о судьбе не только Венесуэлы, но и альянса левых режимов, которые пользуются чавесовским нефтяным ресурсом. Это Эквадор, Боливия, Никарагуа и конечно же Куба, с которой тесно связан Мадуро. Если победит оппозиция, то «подпитка» закончится и левым лидерам придется нелегко — проводить популистскую политику будет куда труднее.
Сложнее с левоцентристскими режимами — такими как Аргентина и Бразилия. Их лидеры сейчас присоединились к выражению скорби по поводу кончины Чавеса, но в реальности он был их политическим конкурентом. Поэтому ослабление геополитических амбиций Каракаса может быть вполне приемлемо для этих стран — другое дело, что левоцентристы не хотели бы появления в Венесуэле однозначно проамериканского режима (и венесуэльская оппозиция, в свою очередь, подчеркивает, что в случае прихода к власти будет продолжать сотрудничество и с Буэнос-Айресом, и с Бразилиа).
Для России смена режима в Венесуэле также может создать проблемы. Вряд ли сделки в области ТЭКа будут в этом случае быстро пересмотрены, но неформального режима наибольшего благоприятствования для российских компаний больше не будет. Перестанет Венесуэла закупать и российское оружие (кстати, на похороны Чавеса в составе официальной делегации России поедут не только главный московский друг покойного президента Игорь Сечин, но и Сергей Чемезов, и чемезовский протеже в правительстве Денис Мантуров). Есть и «нематериальная» проблема: Венесуэла — одна из немногих стран, признавших независимость Абхазии и Южной Осетии. В случае победы оппозиции признание, скорее всего, отзовут, что станет моральным ударом для Кремля.
У оппозиции есть шанс победить — тем более что прошлогодние выборы прошли в самой острой за всю историю существования режима Чавеса конкуренции. Ее кандидатом, видимо, снова станет Энрике Каприлес, которому не надо дополнительно «раскручиваться» (к тому же после президентской кампании он успел победить на выборах губернатора штата Миранда, опередив бывшего чавесовского вице-президента Элиаса Хауа, ныне сменившего Мадуро во главе МИДа). Сейчас оппозиционеры обвиняют правящий режим во лжи о здоровье Чавеса — соратники президента долго доказывали, что он вполне дееспособен, и лишь в последние дни стали готовить общество к худшему исходу. За Каприлесом средний класс, образованная молодежь, которые хотят демонтажа чавесовского режима, считая его архаичной популистской диктатурой «народного каудильо».
Но даже в случае победы Мадуро перспективы чавесовского режима без Чавеса выглядят непростыми. Лидерские позиции нынешнего и.о. президента далеко не безусловны, и «война диадохов», похоже, только отложена (чтобы не пустить на пост главы государства Каприлеса), но не отменена. И никто сейчас не может сказать, насколько долговечным будет правление Мадуро — если, конечно, он вообще сможет победить на выборах. С кончиной Чавеса политическая неопределенность резко усиливается, и далеко не факт, что грядущие события останутся в рамках классической демократии. Напомним, что и сам Чавес первоначально заявил о себе в политике как офицер-бунтарь, выступивший против законной, но очень непопулярной власти.
