Очень модная тема в последнее время — рисование всевозможных «карт распада России». Что ж, распад Российской Федерации в недалёком будущем на ряд независимых государств действительно очень возможен. Более того, если процесс политической стагнации и гиперцентрализации нынешней российской власти затянется ещё на несколько лет, то этот вариант один из наиболее вероятных. Остается только гадать, насколько кроваво или относительно бескровно это произойдёт. Но есть ещё одно очень важное «но».
Всё постсоветское пространство до сих пор настолько завязано на политико-экономические процессы внутри и вокруг России, что её распад может сдетонировать аналогичными процессами в других странах — республиках бывшего Советского Союза. И если страны Балтии защищены общеевропейским законодательством, которое предусматривает возможность мирного решения подобных споров путём референдумов и внутриевропейского международного посредничества, то Украина, Молдова, страны Закавказского региона и Казахстан останутся со своими «сепаратистами» один на один. И где будет проходить тонкая грань между правом народов и территорий на самоопределение и правом государства на защиту своей территориальной целостности, каждой из этих стран придётся решать самостоятельно.
Однако начнём всё-таки с России.
Процессы, которые протекают сейчас в Российской Федерации, гораздо сложнее, чем кажется со стороны. Российская власть и российская пропаганда намеренно их упрощают для внешнего зрителя. Им выгодно показать Россию единым монолитным государством единой монолитной нации россиян. Это не так. Россиянин в Москве, россиянин в Петербурге, россиянин на Кубани, в Сибири и на Дальнем Востоке — это пять разных россиян. История России много раз доказывала их «неодинаковость».
На протяжении только одного ХХ века Россия трижды трещала по швам при серьезных политико-экономических проблемах. Первый раз (1917–1920 годы) — революция и последующая гражданская война, второй — Вторая мировая война и немецкая оккупация, третий — 1991 год и распад Советского Союза. При первой же возможности начинался «парад суверенитетов». И начинался он не только на национальных окраинах, но и на этнически русских землях: Уральская республика, Дальневосточная республика, Сибирская, Поморская и так далее.
Эти тенденции находятся в спящем состоянии под постоянным давлением репрессивного аппарата российского государства и сегодня, но они моментально возобновятся при малейшем послаблении со стороны центральной московской власти. Увы (или к счастью), но единой нации россиян не существует. Есть энное количество народов, покорённых в разные исторические периоды Москвой, и есть региональные «русские народы», каждый из которых фактически является отдельной нацией. И потому территориальная целостность России в будущем возможна лишь в региональной, по-настоящему федеративной форме развития. Но готово ли к этому нынешнее руководство РФ? Вопрос риторический. А значит, следует всерьёз рассматривать и самые крайние варианты развития событий.
А что может ожидать остальные страны экс-СССР? Среднеазиатские республики мы рассматривать не будем. Они и в советский период были отдельным миром. Сейчас — тем более. Из европейской (и даже шире — евразийской) повестки дня они выпали давно. В отличие от Казахстана, который также, как и Россия, застрял в застойном периоде безвременья со своей несменяемой уже почти 30 лет властью и сырьевой экономикой. Несколько областей на севере Казахстана с преимущественно неказахским этническим населением — давняя головная боль Алма-Аты, а впоследствии Астаны.
Сегодня любые попытки дестабилизировать ситуацию в этом регионе силовые структуры президента Назарбаева ликвидировать сумеют. Особенно, если на то будет молчаливое согласие Владимира Путина, которому не выгодно в текущий момент терять одного из своих немногочисленных союзников. Но «текущий момент» может и измениться. Москве может понадобиться новая победоносная операция по «воссоединению русского мира». Однако и в этом случае власти Казахстана смогут, аппеллируя к мировому сообществу, встать на защиту своих рубежей, на которые посягнул вероломный враг.
А теперь представим ситуацию, когда в России условные Уральская и Сибирская республики освободились от «многовековой московской оккупации» и стали независимыми демократическими государствами. На чьей стороне окажется общественное мнение этого мирового сообщества, если их примеру захотят последовать республики Семипалатинская и Восточно-Казахстанская? Что-то подсказывает, что не на стороне насквозь коррумпированного кланового режима Вечного Нурсултана.
Аналогичным образом может начать развиваться ситуация в Грузии, Молдове, Украине.
Ни для кого не секрет, что конфликту грузин и абхазов не одна сотня лет. Сегодня Абхазия — заложник геополитической игры неоимперской России. А какой статус эта республика обретёт в случае нахождения на её северных границах независимых Чечни, Кабардино-Балкарии, Адыгеи, наконец, Кубани? Вернётся в состав Грузии? Возможно. А возможно, и нет. То, что абхазы умеют держать в руках оружие, помнят все. Со времен абхазо-грузинской войны прошло совсем немного лет.
Молдова и сегодня представляет собой «лоскутное одеяло», грубыми нитками сшитое из трёх кусков: территории, которую контролирует Кишинёв, фактически независимого Приднестровья и абсолютно пророссийской автономной Гагаузии. Не секрет, что антиевропейски и антикишинёвски настроенные правительства Приднестровья и Гагаузии сегодня финансируются и открыто поддерживаются Москвой. Секрет в другом. Когда политико-экономический фактор Москвы исчезнет, новые правительства этих двух образований, конечно, перестанут ориентироваться на Кремль и станут ориентироваться на Европу. Но захотят ли они делать это через Кишинёв? Или им больше понравится перспектива отстоять свою независимость и работать напрямую с Брюсселем? И снова зададимся риторическим вопросом: на чьей стороне будет в этом споре общественное мнение Европы и мира?
Наиболее тяжёлым и проблемным распад Российской Федерации, скорее всего, станет для Украины. ей этот (вроде бы, желанный сегодня) итог может принести наибольшее количество проблем и вполне стать катализатором как федерализации по прогрессивным образцам Германии или Швейцарии, так и распада на ряд независимых государств. Нынче украинское общество консолидировано на единстве и противостоянии внешнему врагу. Если же этого единого и страшного внешнего врага не станет, то и воевать будет не с кем. И где гарантия того, что жители, например, Харьковщины не пожелают воссоединиться в едином еврорегионе Слобожанщина со своими братьями из свободной Белгородской республики? И где гарантия того, что они захотят это сделать в границах государства Украина?
Пример с Харьковщиной — это, разумеется, гипербола и журналистская провокация. Но я привожу её намеренно. Украина состоит из регионов с очень разной историей, разными культурными и политическими традициями: Закарпатье, Галичина, Волынь, Буковина, Бессарабия, Надднепрянщина. В случае исчезновения вечного врага Украины — единого централизованного московского государства — идею общенациональной консолидации украинской нации могут также ждать очень серьёзные испытания на прочность.
