...Как справедливо отмечает автор этой книги, по мере того как мы узнаем о Вселенной все больше и больше, оказывается, что для Бога остается все меньше и меньше дел. Мол, Аристотель вообще считал, что Бог — «это неподвижная первопричина, король-бездельник, который сначала создал Вселенную, а потом откинулся на спинку стула и смотрит назад, сквозь века, наблюдая замысловатые переплетения причинно-следственных связей». Таким образом, «Мозг Брока» Карла Сагана (М.: Альпина нон-фикшн) об исследовании Вселенной и нас самих, исследующих в ней Бога. Хотя, как водится, в книге не до него, и выбранные темы могут показаться весьма разнообразными — от кристалла соли до структуры космоса, мифы и легенды, рождение и смерть, роботы и климат, взрыв планет, природа ума, поиск жизни за пределами Земли.
А еще в этой книге — о перспективах науки. Какое место она занимает в жизни человечества и чем отличается от псевдонауки? Откуда взялись мифы об Атлантиде, Бермудском треугольнике, древних астронавтах и эмоциях у растений и почему важно их развенчивать? Какие планеты и спутники Солнечной системы могут быть пригодны для колонизации, как зародилась жизнь и где в далеком космосе она возможна еще? Как наука может объяснить околосмертный опыт и как это связано с опытом рождения? Как религия соотносится с наукой? «Но я надеюсь, что вы убедитесь в том, что эти темы связаны между собой, — отзывается автор, — потому что мир взаимосвязан, а также потому, что люди воспринимают мир посредством одних и тех же органов чувств и мозга , а также схожего опыта, и наше восприятие не отражает внешнюю реальность с абсолютной точностью».
Зато, как оказывается, «внутренняя» реальность, что сродни Внутренней Монголии у писателя-постмодерниста, отражается вполне осознанно. Например, нам напоминают, что в мировых религиях Землю обычно описывают как нашу мать, а небо — как нашего отца. Однако значение перинатального опыта в том, что мы покидаем наших матерей. Сначала мы делаем это при рождении и затем снова, когда самостоятельно отправляемся во взрослый мир. И какими бы болезненными ни были эти расставания, они необходимы для продолжения человеческого рода. «Может ли этот факт иметь некое отношение к почти мистической привлекательности, которую имеет космический полет , по крайней мере для многих из нас? — осторожно замечает автор. — Разве это не значит покинуть мать-Землю, мир, где зародился наш вид, в поисках своей судьбы среди звезд?».
Что же касается названия книги, то мозг Брока (великого антрополога) — всего лишь символ, давший начало исследованиям автора и оставивший его в конце недоумевать: храниться ли еще в банке с формалином прошлое, обед с Виктором Гюго, прогулки с женой по набережной Вольтера, личное бессмертие, наконец,..
Начало нового века, о котором, в частности, речь в следующей книге нашего обзора — «Темной материи и темной энергии» Яана Эйнасто и Артура Чернина (М.: Век-2) — грешило массой открытий «космического» толка. Практически все деятели земных искусств грезили горними мирами, но не в старообрядческом, а в новообращенном, революционном, так сказать, смысле. И всем — от футуристов до физиков — в одночасье осточертело «звездам выкать», да и вообще — преклоняться перед любыми авторитетами. Даже перед самим собой, прежним! Так, например, в эйнштейновской космологии 1917-го года, кроме знакомой гипотезы антитяготения и постулата статичности мира, автор заложил еще одну бомбу замедленного действия, а именно — идею конечности и замкнутости Вселенной.
Действительно, почему Эйнштейн считал, что пространство Вселенной должно быть конечным? Ведь из его теории относительности не вытекает никаких указаний по этому поводу. А все оттого, что революционности маловато оказалось в данной сфере, и все полагались на геометрию Эвклида и Лобачевского, которые позволяют судить о локальных свойствах пространства, а не о его устройстве в целом, которое должно изучаться с помощью не дифференциальной геометрии, а топологии. И поэтому, если рассматривать мир как пространство и время, окажется, что теория относительности ведет речь о двумерном пространстве, а относительно топологии трехмерных пространств в этой модели реально ничего не известно. То есть, в книге уважаемых авторов нам рассказывают о том, что «топологической общей теории относительности», т. е. такой теории пространства-времени, которая ставила бы топологию мира в соответствие с развивающимися в нем физическими процессами, пока нет. Возможно, это дело будущего.
Таким образом, книга состоит из двух разделов, в которых подробно рассказывается о двух загадочных субстанциях Вселенной, относительно которых до сих пор нет единой точки зрения — темной энергии и темной материи — и дело это, сами понимаете, темное. Хотя, написано, конечно, легко. «Как мы видим, — сообщают нам, — энергетический состав Вселенной на самом деле не слишком сложен — вопреки впечатлению, которое может возникнуть на первый взгляд. Рецепт космической смеси, записанный на языке постоянных энергетических параметров Вселенной, не выглядит ни запутанным, ни странным, а его физический смысл прост и очевиден». Словом, читайте, и вам откроется.
Следующая книга, а именно — «Складки на ткани пространства-времени» Говерта Шиллинга (М.: Альпина нон-фикшн) — имеет подзаголовок «Эйнштейн, гравитационные волны и будущее астрономии». То есть, теория относительности в ней еще раз проходит проверку, обнаруживая новые новости гравитационно-волновой астрономии,
Кстати, о волнах. Гравитационные волны, как известно, были предсказаны еще Эйнштейном, но обнаружить их удалось совсем недавно. Дело в том, что где-то далеко во Вселенной слились две черные дыры, и через миллиард световых лет, в сентябре 2015 года они достигли Земли. Два гигантских детектора зарегистрировали мельчайшую дрожь. Этот момент признан сегодня научным прорывом века, открывшим ученым новое понимание процессов, лежавших в основе формирования Вселенной. Ну, а книга, о которой речь, рассказывает о том, как ученые пытались зафиксировать эту неуловимую рябь космоса: десятилетия исследований, перипетии судеб, провалы и победы. Автор описывает на первый взгляд фантастические технологии, позволяющие обнаружить гравитационные волны, а на самом деле — будто пишет научно-исследовательский детектив. Доступным языком объясняя при этом такие понятия, как «общая теория относительности», «нейтронные звезды», «взрывы сверхновых», «черные дыры», «темная энергия», «Большой взрыв» и многие другие,
«Все происходит примерно за десятую долю секунды и наблюдается не только в Ливингстоне, — описывает он будни ученых. — В Хэнфорде то же самое — несколькими миллисекундами позже. Не просто интересно — очень интересно! Драго идет в кабинет своего коллеги Эндрю Лундгрена — в соседнюю дверь наискосок по коридору. Лундгрен проработал здесь дольше, он более опытен. Вместе они смотрят на графики. Извилистые линии выглядят точно как на симуляциях, прекрасно им известных. Увеличение частоты и амплитуды — характерный чирп сигнала гравитационной волны. Неужели?.. Да ну, не может быть. Сигнал неожиданно силен. Он отчетливо виден; его легко выделить из шума без специального программного обеспечения. Наверное, есть другое объяснение. Это просто невозможно... Или возможно?».
