«Третьего дня пообещал Жоржу угостить солянкой «буайябез». Мы обошли несколько ресторанов в Николаеве, и везде нам предлагали непонятные французские похлебки: жульен, потофе, вишисуаз и блинную стружку.
Мы совсем было отчаялись взять хороший обед, но в одном трактире хозяин согласился дать нам повара, чтобы тот приготовил под нашим бдительным оком «буйабез». Пришлось послать мальчика на базар за спаржей, сельдереем, арагонскими маслинами, нашей балаклавской раскасс, копченым катраном и морским угрем.
Мальчишка, через короткое время, все принес, кроме раскасс. Оказывается, они тут и названия такого не знают. Пришлось заменить нашу рыбку местным колючим ершом, что именуют здесь млекопитающими — «бычки». Вместо перно я использовал мадеру, а ямайский ром поменял на простую водку...
Трактирщик отведал наше варево и испросил дозволения поставить его себе в меню. Не знаю, дорогой Иван Алексеевич, как будет в литературе, но имя мое наверняка останется в скрижалях кулинарии под гордой строкой «солянка a la Cuprine».
Александр Иванович Куприн побывал в Николаеве 19 декабря 1905 года проездом в Одессу. Через две недели в письме к своему другу Ивану Бунину он поведал о своих «кулинарных» приключениях в нашем городе.
Благодаря этому документу к нам дошел рецепт знаменитой алкогольной солянки «буйабез», которую подают сегодня в элитных ресторанах Европы и США.
У любого здравомыслящего историка это письмо, оцифрованное в 2011 году, вызовет сомнение, так как «буйабез» (алкогольная рыбная солянка) -- изобретение марсельских рыбаков. Куприн оказался во французской эмиграции только в июле 1920 года, а это значит, что он не мог заказать в николаевском трактире свое блюдо в декабре 1905-го.
По письменным источникам прослеживается, что Александр Иванович был проездом в Николаеве целых два раза (1905, 1911), и с алкоголем у писателя к этому времени сложились непростые отношения.
В воспоминаниях французской журналистки Клое Шаде есть такая картинка: «Александр Иванович подружился с марсельскими рыбаками, ходил в море и пропадал с ними целыми днями. Однажды супруга писателя Елизавета Морицевна нашла Куприна в компании рыбаков с пьяной проституткой, сидевшей у него на коленях. „Папочка, иди же домой!“ — позвала жена. На что писатель ответствовал: „Не понимаю тебя. Ты же видишь, что на мне сидит дама. Не могу же я ее побеспокоить“.
В конце концов даму побеспокоили, а Куприн написал свой рассказ, в котором подробно объяснил, какая рыба потребна для приготовления солянки „буайябез“ на белом вине и роме». Это морской угорь, но прежде всего местная колючая рыбка раскасс, без которой кушанье совершенно немыслимо.
Алкогольная кулинария сопровождала литературное творчество Александра Ивановича Куприна с ранней юности.
С ранней юности
Александр Иванович Куприн родился 26 августа 1870 года в уездном городе Наровчате в семье акцизного чиновника, потомственного дворянина Ивана Ивановича Куприна, умершего от холеры через год после появления сына.
Молодая вдова осталась без копейки денег с тремя детьми на руках. Любовь Алексеевну — урожденную княжну Кулунчакову, ведущую свою родословную от ордынских мурз, охватил бессознательный страх. На последние гроши она наняла старуху, чтобы присматривать за малышами, а сама отправилась в Москву к богатым родственникам просить о помощи.
Мария Карловна Давыдова-Иорданская, первая жена Куприна, пишет в своих мемуарах: «Полуслепая нянька не хотела заниматься детьми... Для того, чтобы малыши не кричали, она использовала древнее снотворное средство: давила в тряпке хлебный мякиш с водкой и кормила этим детей. После того они надолго засыпали, а женщина отправлялась по своим делам. Так продолжалось два месяца...».
Через два месяца алкогольная диета прекратилась. Мать забрала детей и уехала с ними в Москву. Здесь Любовь Алексеевна поселилась во Вдовьем доме, где в качестве сердобольной сестры ухаживала за больными.
Саша рос любознательным и подвижным ребенком. Когда ему исполнилось шесть лет, мать отдала свое чадо в Московский Разумовский пансион для сирот, который мальчик благополучно окончил в 1880 году и сразу поступил во 2-й кадетский корпус.
Всего два года назад закончилась русско-турецкая война. В стране еще не угас патриотический подъем от славных побед русского оружия под Плевной и на Шипкинском перевале. Александр мечтал стать отважным офицером, совершить подвиги и заслужить боевые ордена.
В корпусе Куприн перенес много унижений. Казарма, дедовщина, подзатыльники преподавателей, драки, розги и карцер. Позже о годах учебы в корпусе Куприн откровенно напишет в автобиографической повести «На переломе», а незадолго перед смертью скажет: «Воспоминание о розгах в кадетском корпусе осталось у меня на всю жизнь».
Закончив в 1888 году корпус, Александр поступил в Третье пехотное училище. Высшего образования это заведение не давало, но двухлетняя программа была довольно насыщенной.
Юнкера изучали тактику, фортификацию, военную топографию, артиллерийское и военно-административное дело, военное законоведение. Из общеобразовательных предметов были: Закон Божий, математика, химия, физика, черчение, история, статистика, русский, французский и немецкий языки. Помимо этого воспитанники занимались верховой ездой, танцами, фехтованием и гимнастикой.
Годы, проведенные в училище, были для Куприна самыми лучшими. Военная романтика, стрельбы, походы и учебные атаки на окопы «неприятеля». Время бесшабашного товарищества, «тайного вина», романтической любви и... первой, неудачной, публикации.
В 1889 году молодой юнкер принес Салтыкову-Щедрину свой рассказ «Дебют» и попросил у мэтра протекции, чтобы напечатать его в номере «Вестника Европы». Михаил Евграфович прочитал рукопись и... отказал автору: «Весьма сыро и неопределенно...».
Сюжет, действительно, банальный. Молодая актриса губернского театра устала от серой провинции, ухаживаний пьяных офицеров, впала в депрессию и отравилась ядом.
Однако юнкер оказался настойчивым и напечатал рассказ в журнале «Русский сатирический листок». Первый вкус славы, первый гонорар и двое суток ареста за «небрежное изучение устава внутренней службы». Прежде чем печатать рукопись, начинающий литератор должен был по команде испросить разрешения у начальства.
В 1890 году подпоручик Куприн был выпущен по первому разряду в 46-й Днепровский пехотный полк, стоявший в Подольской губернии. У офицера началась эпоха взрослого алкоголя.
Эпоха взрослого алкоголя
В полку писатель прослужил четыре года. Прожитое и увиденное послужит ему материалом для создания главного произведения жизни — повести «Поединок».
Свободного времени у подпоручика много. Он пишет повесть «Впотьмах», рассказы «Психея» и «Лунной ночью», но не придает этому особенного значения.
Куприн не тяготится лихими офицерскими попойками, рубит саблей горлышки бутылок и верхом въезжает в ресторан, чтобы, не слезая с седла, выпить рюмку водки.
Однако вскоре ему наскучивают провинциальные развлечения. Спасаясь от хандры, подпоручик решает готовиться к поступлению в академию Генерального штаба. Экзамены в элитное заведение сложные, и потому приходится много читать и заучивать наизусть.
В августе 1893 года молодой офицер выезжает в Петербург для сдачи испытаний в Николаевскую академию Генштаба.
Вырвавшись из полка, Куприн широко кутит с повстречавшимися однокашниками по корпусу. Во время пересадки в Киеве он с палубы плавучего ресторана бросает в Днепр околоточного надзирателя.
О происшествии доложили, и приказом командующего войсками Киевского округа офицер не был допущен к сдаче экзаменов. Жизнь полетела под откос. Незадачливый генштабист вернулся к себе в часть на австрийскую границу.
Военная карьера представилась молодому человеку безвозвратно сломанной. Он подолгу лежал на кровати в своей, описанной в «Поединке», каморке, размышляя о том, что военные — это самое несчастное сословие.
В 1894 году поручик Куприн подает рапорт и увольняется из армии в возрасте двадцати четырех лет.
Бывший офицер не был готов к вольной жизни. Армия давала ему стабильность. Не нужно было думать о квартире, деньгах и пропитании. Куприн оказался «на свободе» без специальности, жилья и привычки к самостоятельной жизни.
В Киеве он устроился репортером в газету. Потом поработал токарем на заводе, суфлером в театре и продавцом унитазов. Был наборщиком, столяром, псаломщиком, открывал атлетическое общество французской борьбы и бюро объявлений, занимался землемерными работами и зубоврачебным делом, выращивал махорку, плавал кочегаром, рыбачил и грузил арбузы.
Куприн, отличаясь острой наблюдательностью, везде черпал материал для будущих рассказов, его несло по жизни. Однажды он принял участие в квартирной краже. Биографы полагают, что для сюжета.
Александр Иванович много пьет, но его спасает литература. Он пишет повести «Молох» и «Олеся», рассказы из армейского быта: «Дознание», «Ночлег», «Ночная смена» и «Поход».
В 1901 году поскитавшийся по стране Куприн приехал в Петербург, вошел в состав редакции журнала «Мир Божий» и женился на его издательнице Марии Карловне Давыдовой. Тогда же выходит первый сборник рассказов, а в мае 1905 года, во время Русско-японской войны и первой революции, появляется «Поединок».
Повесть имела оглушительный успех, несколько омраченный критикой военных. За «клевету» на офицерский корпус русской армии однополчане отрекались от Куприна, сочли его предателем, вплоть до попыток вызова на дуэль самого автора.
Переходившая на личность критика только способствовала упрочению славы писателя. «Поединок» переводится на ряд европейских языков, известность Куприна приобретает мировой характер.
В период своей громкой славы он с размахом сорил ассигнациями. Дешевые кабачки сменялись дорогими ресторанами, а количество друзей, желающих выпить за счет культового прозаика, исчислялось сотнями.
Один раз, в состоянии подпития, Куприн послал императору Николаю II письмо с просьбой о предоставлении заштатной Балаклаве статуса порто-франко.
Перепуганный почтальон сбился с ног, разыскивая Куприна по всем злачным местам. Наконец в одном из ресторанов вручил ему августейший ответ.
Писатель небрежно распечатал конверт и, обращаясь к друзьям: «А вот мне тут царь пишет...», прочел вслух ответ Николая: «Когда пьете, закусывайте».
Алкоголь набирал обороты. Куприн ездил к цыганам и нанимал мужской хор Александро-Невской лавры, заказывал отдельные экипажи для своей шляпы. Мог вылить кофе на голову какому-нибудь надутому литературному мэтру, а если не нравилось, то и добавить кулаком. Когда был пьян, конечно. А пьян он в это время был всегда.
После «Поединка» бывший поручик пишет повести «Суламифь» и «Гранатовый браслет», рассказы «Гамбринус», «Свадьба», «Леночка», «Телеграфист», «Святая ложь» и много других. Работает над повестью о публичном доме «Яма».
Бунин поражался его способности сочетать литературную работу с пьянством, а в окололитературных кругах широко ходила эпиграмма: «Если истина в вине, то сколько истин в Куприне?».
О нем было сложено много всяких анекдотов. Что было бы с Куприным без литературы? Трудно сказать. Без писательской рефлексии, скорее всего, он быстро спился бы и умер под забором, как многие в подобных жизненных обстоятельствах. Однако талант заставлял писателя тяжело работать и держаться на плаву.
Держаться на плаву
Во время Первой мировой войны Куприн устроил в своем гатчинском доме частный госпиталь. За ранеными ухаживала вторая жена Елизавета Морицевна Гейнрих, служившая сестрой милосердия еще в Русско-японскую.
А уже в ноябре 1914-го писателя призывают в армию. Он вновь облачается в военную форму, крепит к тулье фуражки ополченческий крест и следует к месту назначения, в Финляндию.
Первое время Куприну кажется, что к нему вернулась молодость. Он с энтузиазмом преподает ратникам ополчения устройство винтовки Бердана, учит рассыпному строю и движению короткими перебежками.
Караульная служба, охрана побережья, железной дороги и моста, полевые занятия, стрельбы подрывают силы сорокачетырехлетнего поручика. Сказывается предыдущий алкоголь.
Уже в январе 1915 года поручик ложится в госпиталь в Гельсингфорсе, а в мае по болезни сердца его комиссуют из армии.
Февральскую революцию Куприн принял с восторгом, но к большевистскому перевороту отнесся настороженно. Он пошел к Ленину с проектом беспартийной газеты для народа, которую хотел редактировать. Вождь принял, выслушал, пообещал содействие и... ничего не сделал.
Через несколько месяцев писатель был арестован. Елизавета Морицевна позвонила в тюрьму, ей ответили, что Куприн «расстрелян к чертовой матери!».
Однако Александру Ивановичу повезло. Его продержали в камере три дня и выпустили, включив в списки заложников.
Писатель уезжает к себе в Гатчину и во время наступления Юденича на Петроград недолго редактирует армейскую газету в белогвардейских частях Северо-западного фронта.
В первых числах ноября 1919 года Куприн с остатками белой армии оказался в Финляндии. Он успел вытащить из Советской России жену и дочь Ксению. 4 июля 1920-го вся семья перебралась в Париж.
В годы эмиграции писатель вновь много пьет и много работает. Он пишет три большие повести, много рассказов, статей и эссе. Его проза заметно посветлела. Неоконченный автобиографический роман «Юнкера» наполнен ностальгией по русской армии.
В 1937-м Куприн тяжело заболел. Он почти ослеп и заработал рак кишечника — неизбежный результат каждодневного алкоголя.
К писателю под видом поклонников таланта зачастили советские дипломаты. Уговаривать вернуться в Советскую Россию посылали Константина Симонова и других деятелей культуры.
Гости рисовали картины удивительного советского быта, рассказывали о невероятной популярности в СССР произведений Куприна. Уверяли, что передовая советская медицина вылечит писателя от рака.
Больной литератор поддался лести, а его жена — Елизавета Морицевна — поверила в волшебную медицину.
Семью посадили в поезд, следующий в Москву, где уже на всю катушку работала пропагандистская машина.
Большевикам был нужен не Куприн, а сам факт его возвращения в страну. Писателя не лечили. Только через полтора года после его приезда по настоянию жены сделали бесполезную операцию, ускорившую конец.
Александр Иванович Куприн умер в ночь на 25 августа 1938 года. Похоронили его в Ленинграде на Литераторских мостках Волковского кладбища.
