2 ноября на наши экраны пришли две ленты, премьеры которых состоялись на Каннском кинофестивале. Французский эротический триллер «Двуличный любовник» пытается откровенно шокировать, но у него ничего не получается. А сдержанный (даже зажатый) российский фильм «Теснота» шокирует своей откровенностью — и остаётся в памяти надолго.
Двуличный любовник
Режиссёр этого фильма Франсуа Озон умеет удивлять. Правда, не всегда в хорошем смысле этого слова. В его творчестве встречаются увлекательные триллеры («Бассейн»), милые мюзиклы («8 женщин»), провокационные мелодрамы («Молода и прекрасна» и «Новая подружка»), стильные детективы («В доме»), сдержанные шедевры («Франц») и — куда уж без них — откровенные провалы. Именно к последним многие причисляют «Двуличного любовника».
В центре сюжета — бывшая модель Хлоя. Ей 25 лет, и она страдает от болей в животе. Однако гинеколог считает, что причина этого недуга не физиологическая, а психическая. Когда же она отправляется к соответствующему специалисту, то находит в его лице не столько лекаря, сколько любовника. И боли проходят. Но вскоре они вернутся с новой силой. А отношения с любовником обернутся самым неожиданным образом. И это будет лишь самое начало слегка сумасшедшего сюжета фильма, который в результате приведёт к совершенно непредсказуемой развязке.
Вспоминая популярный некогда приём, можно сказать, что в этом фильме Зигмунд Фрейд затягивается кокаинчиком с Гаспаром Ноэ. Или Альфред Хичкок курит марихуану с Дэвидом Кроненбергом. Первый внёс в искривлённое пространство этой картины двойников, таксидермию, внезапные, как инфаркт, аккорды сюжета и детективный просчёт. А Кроненберг уложил главных героев на койки психиатра и завёл с ними въедливый диалог о первопричинах их личной боли, страха и страсти.
Здесь есть место и городской мелодраме, и лихому хоррору, и пикантной мистике, и семейной драме, и психологическому детективу. Жанры в этой ленте мельтешат, как галлюцинации при высокой температуре.
Неожиданный сюжетный твист, который произойдёт под самый конец фильма, просто шокирует. Сложно закрученный мотив в финале, хоть и имеет научное обоснование, но всё же настолько маловероятен, что кажется, был придуман специально для этого фильма. Словно сам Франсуа Озон в погоне за предельной оригинальностью забрёл куда-то далеко за пределы здравого смысла.
В первые часы после просмотра этого фильма зрителя поглощает чувство страха и очарования, возбуждённости и растерянности. Но когда уровень адреналина снижается, тает и впечатление от «Двуличного любовника». Эта картина хоть и щедра на эмоции и эффекты, но все они оказываются слишком скоропортящимися.
Озон в этой картине слишком много внимания уделил объяснению подсознательного. Он пытался максимально подробно пересказать иррациональные путешествия главной героини в недра своих галлюцинаций и воображения. Но эта конкретика погубила фильм.
В предыдущих своих лентах Озон передавал чувства недомолвками. Например, в «Молодой и прекрасной» иррациональная страсть главной героини к сексу с незнакомцами не объяснялась вообще никак. Но эта загадка будоражила воображение зрителя намного сильнее, чем попытки подробно объяснить чувства главной героини в «Двуличном любовнике».
Кстати, главные роли в обеих этих лентах исполнила Марина Вакт. Несколько лет назад она ступила на широкие экраны с подиумов высокой моды.
Проводником в мир подсознательный здесь является современное искусство. Главная героиня по сюжету устраивается смотрительницей в музей, переполненный инсталляциями с мутированными телами, перерезанной плотью, медитативными абстракциями и прочими гипнотизирующими полотнами.
В определённый момент эти произведения современного искусства становятся словно отображением того, что происходит внутри главной героини. А её психическое состояние начинает напоминать лихой карнавал на Хэллоуин.
Настрой на это задаёт самый первый кадр фильма, в котором распахнутая на весь экран вагина переходит в открытый глаз. Физиологическая потаённость отдаётся эхом «зеркала души». Секс становится исповедью. Материя очерчивает дух... Но сколь бы изысканными ни были домыслы о подтекстах этой картины, все они в конечном счёте выглядят лишь как оправдание провального сюжета.
Теснота
Одна из главных российских премьер этого года уже собрала награды Каннского кинофеста, а также нескольких других киносмотров. Так что если появится отторжение к этому фильму российского дебютанта Кантемира Балагова (а оно наверняка появится в течение первых минут 15-20), вспомните то, что лента удостоилась столь престижных призов, и не уходите с сеанса. Ведь за колючей коркой мучений в этой картине скрываются настоящие откровения.
Сюжет разворачивается в 1998 году в северокавказском городе Нальчик. Небогатое еврейское семейство приглашает целый дом гостей, чтобы отпраздновать помолвку сына Давида. Чуть позже в этот же вечер молодую пару похищают, требуя за их жизни огромный выкуп. Еврейская община пытается помочь этой семье выйти из трудной ситуации. И ради спасения сына каждый член семьи готов пойти на самые непредсказуемые жертвы.
Эта история рассказывается от лица старшей сестры Давида — 24-летней Иланы. Девушке приходится разрываться между собственными желаниями и тем, что требуют от её обстоятельства.
Илана стала дебютной главной ролью в большом кино для петербургской актрисы Дарьи Жовнер. В этом образе актриса вспыхивает диким оскалом и растекается в нежности. Жадно рычит и пускает исповедальную слезу. Тонет в наркотически-алкогольных волнах, а уже в следующую минуту находит в себе силы устоять перед сокрушительным ударом судьбы. Некоторые сцены в её исполнении — это резкий треск льда, брошенного в кипяток.
В самых разных фильмах показанная под увеличительным стеклом кинокамеры реальность 90-х многим резала глаз. Оттого и стало столь популярным понятие «чернуха», которое, как клеймо проказы, ставили на многих фильмах об этом периоде в истории постсоветского пространства.
Однако саму «Тесноту» к чернухе причислять нельзя.
Усиливает погружение в позапрошлое десятилетие визуальный стиль картины. Местами размытые кадры с пережжёнными цветами напоминают некачественную картинку телевидения тех лет.
Бедненькие и грязненькие реалии провинциального города 1998 года здесь хоть и показаны с обескураживающей точностью, но тёмные, особо пугающие стороны этого бытового и житейского ада не выпячиваются крупным планом. Кроме того, в фильме вся эта убогость, криминал и даже отголоски войны задвинуты на второй план. А главным источником страданий здесь становятся внутрисемейные отношения.
Даже показанные крупным планом документальные кадры того, как пытают солдат, медленно перерезая им глотки, пугают в фильме не так сильно, как резкие разговоры домашних и смятение чувств главной героини.
Самая резкая ссора здесь происходит режущим полушёпотом. Никто из главных героев не кричит. Так, словно эта способность в них полностью атрофировалась. Все разговоры происходят зажатым голосом и невнятными фразами. Как будто все в том экранном мире уже заведомо понимают, что их слова не расслышат и поймут неправильно.
Кадры выстроены таким образом, что в них постоянно втиснуто множество разнообразных мелочей, деталей и действующих лиц. Теснота как аллегория присутствует здесь едва ли не в каждой сцене. В том, как обустроена квартира. В монтажной яме, где главная героиня крутит гайки. В праздничном столе, за которым ютятся гости. В некомфортных автомобилях, в которых прозвучат роковые разговоры. В узком коридорчике с воспалённо красным аварийным освещением и в неуютной комнатушке на бензозаправке, где произойдут ключевые события.
А одна из наиболее эмоциальных сцен фильма — истеричный танец главной героини на дискотеке — покажет, что тесно ей не только в окружающем её мире, где она не встретила ни понимания, ни любви, ни счастья. Но и в себе самой. Какофоничная дисгармоничная тряска девушки под банальный попсовый хит провинциальной дискотеки напоминает хаотичные движения, когда человек запутался в сети, из которой тщетно пытается выбраться.
Финальная же идиллическая сцена картины, снятая на природе, выглядит чужой в этом вязком потоке квартирно-уличных кадров. Но это лишь один из немногих недостатков «Тесноты».
