Во времена СССР все народы считались братскими. Казалось бы, не было никакой разницы между русскими, грузинами, украинцами, молдаванами, белорусами и т. д. Но русские всегда ставили себя во главу угла — старшие братья...
Быть русским тогда считалось почетным!
Но с чьей легкой руки русский народ стал старшим братом? Почему Россия во главе с Путиным, от которой никто не ожидал подвоха, повела себя так, что снискала нелюбовь Грузии, Молдовы, Украины, а сегодня уже и всего мира?
Вопросов больше, чем ответов. Попробуем разобраться.
Все это можно назвать одним словом — шовинизм. Термин происходит от французского слова chauvinisme, суть которого заключается в пропаганде национального превосходства над другими народами с оправданием дискриминации и угнетения таковых. Появился термин благодаря имени героя комедии братьев Коньяр «Трехцветная кокарда», написанной в 1831 г. Агрессивно настроенный новобранец наполеоновской армии Николя Шовен де Рошфор, считал оправданной жестокость Бонапарте по отношению к завоеванным народом. В частности, к арабам во время войны в Египте.
В России шовинизм в той или иной мере ипользовался как часть имперской политики и идеологии, начиная с 19-го века. И периодически был весьма важным фактором, определяющим характер общественных отношений в государстве. Недаром этой теме посвятил несколько своих работ по «национальному вопросу» даже автор теории победы социализма в отдельно взятой стране, он же инициатор Октябрьского переворота 1917 года и создатель СССР Владимир Ульянов (Ленин). С тех пор много воды утекло, но, как видим, и сегодня русский великодержавный шовинизм — теперь уже под путинской эгидой — по-прежнему важный инструмент в арсенале властей РФ в деле достижения имперских целей и лояльности подданных «несмотря ни на что».
Но — обо всем по порядкку. По информации Википедии, великодержавный шовинизм — выражение, применяющееся преимущественно в социалистической, коммунистической и либеральной литературе для обозначения господствующего уничижительного отношения русского народа и его государственной власти к остальным народам России, а затем и СССР (великорусский шовинизм). В ряде случаев применяется и к другим народам.
Этот термин стал популярен в либеральной и революционной среде конца ХIХ — начала ХХ вв. Однако после прихода к власти большевиков шовинизм приобрел негативную окраску. Ленин провозглашал: «Великодержавному шовинизму — бой!». А Зиновьев призывал жечь каленым железом повсюду, где есть хотя бы намек на великодержавный шовинизм. Резко прошелся по шовинизму и Путин во время выступления в 2004 г. на международной конференции, посвященной Евразийской интеграции: «Если бы мне было позволено принять участие в работе этой секции, я бы сказал, что эти проблемы можно сформулировать очень просто. Это великодержавный шовинизм, это национализм, это личные амбиции тех, от кого зависят политические решения и, наконец, это просто глупость — обыкновенная пещерная глупость». Хотя несмотря на призывы и лозунги, на деле все обстоит иначе, что в те времена, что сейчас.
Вновь заговорили о шовинизме в 1980-90-х г. В ту пору в обществе витали антисемитские идеи, хотя и исключительно на бытовом уровне. И ни один погром не прошел без шовинистической окраски. Рассматривая российскую историю в целом, можно сказать, что шовнизм всегда произрастал из политики государства. И в последние годы щупальца гидры дотянулись до соседних государств, бывших союзных республик, решивших стать независимым, в давлении на них. Ведь Москва никогда не считала их государствами. Отсюда и Чечня, и Северная Осетия, и Грузия, и Молдова. И Украина... Даже прибалты отмечают весьма вызывающее поведение русских у себя на родине по отношению к коренным жителям.
Но разбираясь в русско-украинских отношениях, непроизвольно приходишь к выводу, что речь больше идет не о великодержавном шовинизме, а об украинофобии, корни которой сформировались в конфликте двух стран еще во времена Богдана Хмельницкого, а затем активно подпитывались Российским государством.
Например, еще в 1863 году появился знаменитый «Валуевский циркуляр». Этот тайный документ был создан министром внутренних дел Российской Империи П. Валуевым для территориальных цензурных комитетов. Циркуляр предписывал приостановить издание большого количества книг, написанных на украинском языке. Речь шла о религиозной, учебной и образовательной литературе. Не коснулось это только художественной литературы, однако был введен запрет на вывоз украиноязычных изданий за рубеж, начиная с 1876 года, специальным «Эмским указом».
К слову, как-то лет пятнадцать назад мне попалось в руки русскоязычное издание Панаса Мирного, знаменитой «Шльондри» или «Повії» под названием «Гулящая». По моим впечатлениям, этот перевод разительно отличался от оригинала по стилистике и восприятию. Ведь есть масса не поддающихся буквальному переводу слов и выражений, присущих исключительно украинскому языку. Вернее, перевести-то можно, но утрачивается колорит, исчезают понятные носителям языка эмоционально-экспрессивные краски и оттенки. Мы, украинцы, понимаем их... едва ли не на генетическом уровне, независимо от того, где живем — на Востоке, или на Западе страны. И я тому живой пример, поскольку родилась на восточной Украине. Но для русских — все куда сложнее. И потому им проще признать, что «мова» — это испорченный русский, язык селюков, быдла. О последнем я не раз слышала от своих российских знакомых. Жаль, что они не понимают, что подобными высказываниями унижают мое национальное достоинство. Но это заложено уже в их подсознании и закреплено, особенно за последние двадцать с лишним лет.
Примерно год назад у меня случилась словесная перепалка с одним россиянином, работающим в Киеве, который заявил мне, что я говорю по-русски с украинским акцентом, и это не чистый русский — так нельзя. На что я с абсолютно серьезной физиономией ответила: «Ты живешь и работаешь в Украине. Так почему же ты не считаешь нужным для себя выучить язык страны, где ты зарабатываешь деньги на хлеб?». Он только фыркнул в ответ.
Далее в качестве яркого примера украинофобии можно привести так называемую «бандеровщину», в которой нас активно упрекают в последние полгода. Начнем с того, что Степан Бандера был убит в Мюнхене агентом КГБ Богданом Сташинским еще в 1959 году. С таким же успехом можно клеить такие ярлыки, как «чапаевщина», «махновщина», «брежневщина» и т. д. Но недосуг понять нашим российским оппонентам, что Бандера был патриотом своей родины, сидел в фашистском концлагере, дважды был приговорен к смертной казни, и был лидером национально-освободительного движения, участники которого воевали как с фашистами, так и с большевиками.
Ладно, пусть будет «бандеровщина». Тогда мы — бандеровцы, и, значит, патриоты своей страны!
Политолог Виктор Каспрук убежден, что путинская империя великодержавного шовинизма пытается вернуть Украину в 1970-е годы, когда все украинское отторгалось. Ведь Украина-де — это неотъемлемая часть русско-советской империи. События этого года — аннексия Крыма и война на Востоке — лишь подтверждают эту тенденцию. Путинская промывка мозга «східнякам» дала свои плоды — кучка украинофобов посчитала территорию Украины Малороссией в составе Российской империи и самопровозгласила ДНР и ЛНР. Хотя при этом, по статистике, к русским себя относят лишь 23% населения, остальная же часть считает себя украинцами. А теперь же мы имеем в охваченных гражданской войной регионах Украины многочисленные факты политических убийств, казней, грабежей бизнесменов, банков и финансовых институтов, а также попыток национализации успешных частных предприятий.
Однако некоторые страны из бывших союзных республик, поддерживающие РФ, абсолютно уверены, что никакой войны с участием России на Востоке нашей страны нет. К слову, вчера я получила любопытное послание от своего знакомого из Приднестровья. Цитирую дословно с сохранением орфографии: «Ты знаешь, мне вот недавно на глаза попалось высказывание — доказательством того, что Россия не воюет с Украиной, является сам факт существования Украины».
Если рассматривать проблему глубже, то различия между украинцами и русскими для последних становятся все более угрожающими ввиду гораздо большей самоидентификации украинцев и уровня национального самосознания. Не понятна для русских ни форма, ни содержание украинцев как нации. Отсюда, наверное, и пресловутая «бандеровщина». У русских национальное самосознание держится исключительно на государстве: если мы из России, значит, мы русские. Не будет государства, не будет самоидентификации. И все, кто не готов покориться этому государству, — враги, достойные презрения и ненависти. А по возможности — и уничтожения. И это уже даже не национализм, а банальная ксенофобия. «В этой ксенофобической системе будет уже не такая несовершенная жизнь, в которой вы живете. Здесь будут валяться на улице голодные трупы. И это будет абсолютным концом русского народа. Абсолютным, понимаете?» — предупреждал в свое время ныне, к сожалению, прокремлевский политолог Сергей Кургинян.
Продолжение следует
