Еще 18 декабря гастроли северокорейского женского ансамбля «Моранбон» в Пекине были внезапно свернуты за несколько часов до начала концерта —после того, как председатель КНР Си Цзиньпин отказался присутствовать в зале, если во время выступления будут демонстрироваться кадры с пуском северокорейской ракеты. Гастроли должны были стать одним из знаков потепления отношений между двумя странами. Они оказались преждевременными.
Дело в том, что еще 10 декабря корейский лидер впервые заявил о наличии у страны технологий для производства водородной бомбы. Ранее КНДР уже неоднократно заявляла о наличии нее ядерного оружия и его испытаниях. КНДР также проводила испытания баллистических ракет, способных достигать территории соседней Южной Кореи — союзника США. В 2006 и 2009 годах КНДР также провела подземные ядерные испытания. В связи с этим интересно, что в 1990-е годы США рассматривали вариант решения ядерной проблемы КНДР силой. Об этом недавно заявил в одном из интервью экс-глава Пентагона Уильям Перри. За силовое решение выступал и нынешний министр обороны США Эштон Картер. Правда, при Буше-младшем воевать с Северной Кореей США не решились, а при Бараке Обаме такой вариант, скорее всего, не рассматривался вообще.
Впрочем, заметно, что заявление Пхеньяна о том, что КНДР обладает водородной бомбой, не произвело на окружающий мир особого впечатления. Несмотря на то, что в Тихоокеанском регионе постепенно аккумулируется напряжение, связанное с нарастающим военно-политическим (и отчасти — экономическим) соперничеством между США, Китаем и их союзниками (хотя «союзник Китая» — это ускользающее понятие, в таковые можно записать, с очень серьезными уточнениями, разве что Вьетнам), Северную Корею все чаще просто не воспринимают всерьез. Возможно, конечно, это ошибка, проистекающая, в том числе, и от дефицита правдоподобной информации о происходящем в КНДР.
Из недавнего, впрочем, стоит отметить предложение (разумеется, шанс того, что оно будет принято, крайне маргинален) южнокорейских политиков о предоставлении Пхеньяну $80-100 млрд в обмен на достоверный отказ от ядерного арсенала (в пакете с чучхэ).
Но, во-первых, даже откровенно недалекий Ким Чен Ын понимает, что такой swap разрушит легитимность его замороженного правления.
Во-вторых, даже если бы разговоры на эту тему перешли в некое практическое русло, уже давно известно, что проверить следование КНДР каким-либо договоренностям нет никакой возможности.
И, в-третьих, теперь — хотя бы таким образом — становится ясно, сколько Сеул готов вложить в модернизацию северных территорий в случае краха тамошнего режима (или его серьезного надлома) и реинтеграции их по германскому образцу.
Возможно, тема водородной бомбы возникла именно ради микширования указанной южнокорейской инициативы — но, скорее всего, речь о банальном привлечении внимания, ведь за два года международное сообщество практически позабыло (по объективным причинам) о Северной Корее (хотя не так давно Пхеньян запугивал соседей перестрелками на границе и общей демонстрацией своего военного потенциала).
Впрочем, стоит понимать, что частота инцидентов в этом контексте в ближайшие годы, скорее всего, будет нарастать, и вот почему. С подачи США интенсифицируется процесс торгово-промышленной интеграции в Тихоокеанском регионе (даже Вьетнам — и тот, поступив «крайне предательски» по отношению к Китаю, вступил в это соглашение). Здесь, конечно, имеют место разные интерпретации: той же Японии в последние годы выгодно размещать свои сборочные конвейеры именно в Китае, и ее переговорщики сделали все возможное для того, чтобы даже на 90% собранный в КНР автомобиль под японской маркой считался японским в рамках Транстихоокеанского соглашения. Но сам Китай остается вне договора. Правда, Вашингтон, не без ехидства, и предложил Пекину (да и Москве) присоединиться к этому режиму свободной торговли.
Ччтобы смягчить эффект от заключения транстихоокеанского договора (некоторые комментаторы начали называть его «Pacific Alliance»), председатель Си, как известно, посетил Америку с феерическим визитом —который, впрочем, вызвал нарекания со стороны политического истеблишмента, поводом стало открытие нового завода «Боинг» в Поднебесной.
Северокорейский вопрос весьма прямо связан с Китаем, поскольку Пхеньян испытывает к Пекину чувство «любви-ненависти». Речь идет о том, что КНДР, с одной стороны, зависит от Китая во всех мыслимых аспектах: в частности, КНР оказывает изгою помощь продовольствием, а разновидность северокорейского Интернета является «веткой» китайской Сети. С другой стороны, с учетом квазинэповских политических изменений, имевших место при Ким Чен Ире, нынешний правитель страны чучхэ обоснованно опасается социальных последствий «поветрия» китайского реформизма. Ведь если оно овладеет душами хотя бы части бюрократии и генералитета, судьба Ким Чен Ына станет попросту незавидной.
Более того, в пределах досягаемости Пекина (и в этом случае — также и западных партнеров/противников КНР) находится и старший брат Ким Чен Ына, известный либертин, чьи приключения в свое время привлекли, на краткий миг, внимание международных СМИ. 43-летний Ким Чен Нам свободно проживает за границей и появляется в публичных местах. В 2014 году Ким Чен Нама видели в одном из известных ресторанов Джакарты в сопровождении двух привлекательных женщин. Его постоянным местом жительства называют китайскую автономную территорию Макао, где ему якобы принадлежит вилла. Ким Чен Нам считался потенциальным преемником Ким Чен Ира, предыдущего северокорейского вождя. Однако он вышел из доверия после того, как в 2001 году был задержан при попытке въехать в Японию по фальшивым документам, чтобы посетить токийский «Диснейленд». Тогда Ким Чен Нам вместе с семьей эмигрировал из КНДР.
Но следует учитывать и то, что снижение темпов экономического роста в Китае и назревающие там социально-политические проблемы неминуемо отодвинули северокорейскую проблематику на периферию внимания партийного руководства.
Иными словами, любой внутренний взрыв в КНДР уже сегодня может привести к активизации инфраструктуры кадровых, экономических и регионально-политических решений, которая (сознательно или нет) была создана впрок, с некими представлениями о будущем страны-изгоя. Что же касается как ядерных, так и теперь уже водородных бомб на вооружении Пхеньяна, то специалистам известен основной изъян их использования в реальной жизни: с высокой степенью вероятности, это просто заряды (а то и «ведра» с радиоактивными отходами), которыми КНДР, конечно, может подорвать сама себя, но вот со средствами доставки Северной Корее пока не везет , и ее ракеты беспомощно падают в воды Тихого океана.
Но даже если бы они были и способны долететь до «адресата», а именно Южной Кореи, Японии или США, то на такую опасность, следует думать, ответит система ракетного перехвата, которой оснащен ВМФ США, в прошлом году значительно усиливший свое присутствие в регионе. Поэтому, если считать, что милитаристские заявления Пхеньяна подчинены какой-то логике и периодичности (например, неудачным урожаям риса — специалисты, правда, утверждают, что нынешний урожай был неплох), то, видимо, к 2018 году следует ожидать заявления КНДР о том, что воинство чучхэ обладает, к примеру, нейтронным оружием.
