Это — заключительная часть рассказа о донецких нулевых, посвященная тому, в чем находил себя житель Донецка в первом десятилетии двухтысячных. В предыдущих материалах мы пытались обратить ваше внимание на «человеческий фактор» жизни региона. Мы говорили о богатых и бедных, честных и не очень, о простых смертных и не менее смертных, но власть имущих. Мы высмеивали гопников, оправдывали тягу пролетариата к замыливанию глаз, разоблачали мистическую природу успеха хозяев жизни донецкого края.
*** От редакции. Нулевые — это уникальный проект «Фразы», летопись, точнее даже — бытопись десятилетия (2000 — 2010 годы), в составлении которой может принять участие каждый. Данный материал — вторая часть из серии материалов, рассказывающих о донецких «нулевых» (первую читайте здесь, вторую часть читайте здесь). *** Мы искали в этом городе человека во всем его многообразии. И, кажется, нашли. Как минимум, среднестатистического. Осталось разобраться, что окружало этого человека, какие зрелища без хлеба и архитектура без души обусловили культурный (вернее, торгово-развлекательный) пласт жизни дончан в первой десятилетке двадцать первого века. В «нулевых» Донецк стахановскими темпами наполнялся разнообразными торгово-развлекательными и офисными центрами, гостиницами, «элитными» домами. Но самым главным архитектурным достижением города стала, конечно же, «Донбасс-арена», которая, не иначе, уже сама устала от нескончаемого потока лести и восхищений в свой адрес. Новые архитектурные объекты Донецка помогали гражданам смириться с европейским выбором хотя бы на эстетическом уровне. Тем не менее, французские булочки в модерновых супермаркетах и модные фильмы в глянцевых кинотеатрах соседствовали с черствыми батонами в облезлых ларьках и агонизирующим фольклором в домах культуры. Гюго называл архитектуру музыкой, застывшей в камне, Бальзак говорил, что архитектура — это «выразительница нравов». Но справедливо будет заметить, что архитектура, помимо того, — ещё и «навязывательница» нравов. Практически любое сооружение (а тем более архитектурный ансамбль) — не только «картинка эпохи», но и концентрированное выражение жизненных ценностей, установок и приоритетов. Ежедневно созерцая одни и те же архитектурные объекты, мы перенимаем «культурный код», который в них заложен. Ну и, конечно, не менее важно, что именно находится внутри красивых и не очень зданий. Итак, попробуем посмотреть, как донецкая архитектура формировала социальные ценности дончан в нулевые. Представим себя на месте некоего абстрактного «гражданина Д.» и отправимся в виртуальную экскурсию по местам, олицетворяющим Донецк двухтысячных. И пожалуйста, не удивляйтесь, если впечатлительному Д. иногда буду мерещиться некие голоса. Итак, впускаем гражданина Д. в «двухтысячный» Донецк. Генетическая память главного героя ожидает увидеть следующее:
Ожидания Д. связаны, естественно, с промышленным духом, пролетарской моралью, тягой к простоте и минимализму. А теперь покажем Д. калейдоскоп «памятных мест» Донецка эпохи нулевых.
Д. посещает гипермаркет «Metro» (открылся в 2005 году). Здесь он видит лозунг «Cash & Carry». Наш герой понимает его как призыв к действию. Игнорируя смысл, Д. переводит это как «покупай и носи». И сам лозунг, и изобилие продуктов и товаров как будто шепчут: ...Смысл жизни — в потреблении. Если я не имею возможности потреблять то, что хочу, значит, я неудачник. Путь к спасению лежит в том, чтобы потратить всю жизнь на получение возможности потреблять то, что я хочу... Пытаясь отогнать навязчивые мысли, Д. отправляется в торговый центр сети «Амстор» (открылся в 2004 году). Увы, здесь повторяется то же самое, что и в «Metro». После «Амстора» Д. следует в торгово-развлекательный комплекс «Обжора» (введен в эксплуатацию в 2003 году). О, тут нашего героя ждут новые ощущения! Царство товарно-денежных отношений дополнено возможностью «не отходя от кассы» оттянуться в ночном клубе. Всю ночь Д. неустанно пляшет в стиле древнего ритуального танца, который команда сборной Новой Зеландии по регби исполняет перед каждым поединком; пьет околоалкогольные коктейли; искушает натянутых хорошисток десятого класса; проникается пульсирующими ритмами клубного псевдотранса. Под утро, когда страсти успокоятся, Д. слышится следующее: ...Смысл жизни в потреблении не только продуктов и товаров, но и образов. В первую очередь, собственного образа. Я — это то, что я потребляю. Мало того, я — это ещё то, как меня представляют другие в соответствии с тем, что я потребляю... Очертив новую ценность, счастливый Д. возвращается в торговую часть «Обжоры», покупает пакет молока и банку с грибами. «Обжорное» молоко не находит общий язык с желудком нашего героя и возвращается на волю. Ситуацию усугубляют странные насекомые, монополизировавшие дно банки. Д. в затуманенном состоянии начинает блуждать по городу и попадает в места, которые обычные люди предпочитают обходить десятой дорогой.
К сожалению, это — тоже Донецк. Но немного не тот, который показывают иностранным делегациям в ожидании Евро-2012. Оглушенный когнитивным диссонансом Д. ищет спасения в вечных идеалах — и находит их в Свято-Преображенском соборе, на площади Соборной, 1 (открыт для прихожан в 2006 году).
Разобравшись с духовными вопросами, Д. отдает все силы «личностному и карьерному росту». В одном из офисов донецкого небоскреба «Green Plaza» (сдан в эксплуатацию в 2010 году) он работает менеджером в компании, занимающейся «экспортом крупных оборотов тщеты».
Д. обзаводится элитной квартирой в элитном доме, входящем в элитный жилой комплекс «Евроград» (элитная сдача в элитную эксплуатацию первой элитной очереди в 2009 году).
А еще у Д. появляется дача в буржуйском коттеджном поселке Хорошово.
Вместе с этим Д. продолжает посещать торгово-развлекательные комплексы. Но выходит уже на новый уровень: от «Обжоры» к «Золотому кольцу» (открылся в 2003 году) и «Донецк-сити» (открылся в 2006 году).
Голоса в голове Д. звучат уже совсем иначе. ...Живу хорошо, потому что живу в Хорошово. Я — элита, потому что живу в элитном доме. Живу дорого, потому что хожу в «Золотое кольцо». Вообще, я живу в Донецк-сити. И все это позволяет мне моя работа. А точнее, ловкость моего языка: как в словесном, так и в физическом отношении... Ну а кроме упомянутого Свято-Преображенского собора у Д. есть еще одно священное место для коллективного отправления ритуалов местного культа. Вы его и сами узнаете:
... Тактика «Шахтера» проста: в группе атаки играют талантливые иностранцы, в группе защиты — боевые украинцы. Иностранцы создают и реализуют, украинцы отбирают и отдают им мяч. Подобная тактика приносит команде, какие-никакие, но успехи. Национальная идея моей страны, видимо, должна заключатся в чем-то похожем: кому-то что-то все время отдавать и радоваться чужим успехам как своим... P.S. Когда не такого уж и абстрактного Д. тянет на ностальгию и воспоминания о том, «как все начиналось», он переносится в
