Что происходит на российских политических шоу, насколько они управляемы? Зачем в них участвовать, кто там дерётся и сколько можно заработать? Существует ли сегодня запрос на политическую экспертизу? Кто сегодня в Украине оппозиция? Что делать с оккупированными территориями? Об этом и многом другом — в беседе с известным политическим комментатором, в прошлом дипломатом и правительственным чиновником, директором Киевского института мирных исследований, кандидатом политических наук Андреем Мишиным.
Андрей Александрович, вы — нередкий участник российских политических ток-шоу на так называемых федеральных каналах. Вместе с тем вашу парадоксальную — иногда — позицию, при всем желании, не назовешь «пророссийской». Как вам это удается?
Участником ток-шоу в Москве я стал после Минских соглашений в конце февраля 2015 года. Ведь в основе Минска-2 лежит созданная и давно опробованная (в середине прошлого века) Госдепартаментом США технология трех действий по урегулированию политических конфликтов.
Первое действие — работа контактной группы по выработке взаимоприемлемого решения, и на этой основе разработка поэтапного плана достижения мира. Второе действие — широкая дискуссия и диалог. И последние действие — система политического образования для взрослого населения конфликтующих сторон. О втором и третьем действии ни в России, ни у нас предпочитают не говорить, хотя это азбука современной теории и практики урегулирования политических конфликтов.
У российских ток-шоу аудитория 80 миллионов человек, и я, подумав, согласился на настойчивые приглашения гостевых редакторов и продюсеров программ российских телеканалов. Шеф-редакторов федеральных каналов интересует от гостей из Украины только жесткая, даже агрессивная защита позиций украинской власти, поскольку критиков Украины среди сбежавших в Москву разного рода деятелей и местных пропагандистов, понятно, перебор.
Действительность оказалась жесткой, но и в условиях тотальных обвинений официального Киева во всех мыслимых и немыслимых «преступных действиях», прямых угроз и оскорблений, откровенного троллинга ведущих, на переднем крае информационной войны, с трудом, но можно отстаивать свою точку зрения, доносить до российских зрителей логику и справедливость действий руководства нашей страны.
Некоторые украинские эксперты, как Вячеслав Ковтун, в этих условиях скатились до роли карикатурных злобных клоунов, которых российская пропаганда с удовольствием использует в качестве японских кукол для битья. Важно аргументировать точку зрения правительства Украины и выглядеть достойно, не скатываясь до склоки, хотя в двух «драках» в прямом эфире и еще одной перед ним пришлось поучаствовать. Кстати, в первых двух драках защищал от «русских политологов» не наших экспертов, они оба раза прятались, а молодого поляка и главу объединения украинских журналистов Москвы, понятно, гражданина России.
В начале августа уже этого года пришлось защитить уже свою честь и репутацию от лживых обвинений и угроз профессионального провокатора, открыто получающего максимальные привилегии от структур российской пропаганды и при этом новообращенного гражданина Украины Сергея Куценко. Это очевидная «консерва» по внедрению в медиапространство. Ведь посты «блогера» Куценко (Запорожского) постоянно перепечатывают наши солидные интернет-СМИ, начиная от «Обозревателя». Особенности «тумана войны», однако...
Спросите, а зачем мне это все и сколько платят? Полтора года ездил бесплатно, оплачивали перелет, такси и гостиницу, но вот уже год оговариваю с каждым приглашающим редактором стандартные суточные на время поездки — около 50 долларов в день. В целом тема участия в российских ток-шоу в период конфликта и информационного противостояния многогранна, мы ее можем обсудить отдельно. Для меня это полезная практика, ведь каждый выход на поединок с политическими оппонентами на их территории мобилизует и сосредотачивает. К примеру, дважды на Первом канале проходил «допрос военнопленного» в прямом эфире на детекторе лжи, и так как публика была на моей стороне, режиссерам пришлось обставлять в записи мои ответы абсолютно неправдивыми «желтыми» подводками и комментариями. То есть они боятся, что конструктивная и открытая позиция украинцев заставит достаточную часть российских зрителей серьезно задуматься. И это уже большой плюс.
По вашему мнению, востребована ли сегодня в Украине профессиональная экспертиза в сфере международных отношений или же политическое руководство государства окончательно пришло к мысли о собственной «непогрешимости», а социум перешел в режим «клипового мышления»?
Мнение экспертного сообщества в условиях информационной войны никогда не носит открытого характера. Политическое руководство Украины отнюдь не считает себя «непогрешимым», но в нынешних условиях важно быстро принять решение, а уже потом, как все настоящие полководцы, нести ответственность за возможные просчеты. Кстати, готовности к диалогу наши политические оппоненты из близкого зарубежья не проявляют. В этих условиях важна мобилизация общественного мнения, которая принципиально отличается от нынешнего режима «клипового мышления».
Некоторые недальновидные эксперты критикуют Президента Украины за «браваду» и постоянные заявления об успехах, однако, на мой взгляд, Петр Алексеевич нашел точную линию поведения: демонстрируя уверенность и силу воодушевить и сплотить нацию. В информационном обществе в условиях гибридного противодействия основные тренды надо подавать горячими, по минимуму привлекая посредников к диалогу с аудиторией, но максимально быстро и широко распространяя позиционные материалы. Пусть эта манера еще не привычна, но за ней будущее.
На ваш взгляд, существует ли в современной Украине политическая оппозиция, и если да, то «кто же эти люди»?
К сожалению, за последние 12 лет в украинском государстве нивелировано само ключевое политико-правовое определение «политическая оппозиция», что вносит элементы хаотизации и дезинтеграции в современную политическую систему в условиях беспрецедентного внешнего давления. В этой связи следует отметить, что оптимизация политической системы Украины, на чем настаивают наши западные партнеры, — это не только и не столько децентрализация власти и открытые списки на выборах, но прежде всего обеспечение четких условий для конструктивных взаимоотношений властной коалиции и оппозиции. Феномен удивительной самобытности парламентской оппозиции в нашей стране впечатляет: в Раде в оппозиции почти все и никто.
Внутри «Вроде как коалиции» (ведь формально 218 штыков) фактически сформировалась организованная часть депутатов, имеющая собственную точку зрения по большинству поднимаемых проблем. К «Околокоалиции» можно отнести Радикальную партию Олега Ляшко, объединение «Самопомич» и ВО «Батькивщина» (идеологических противоречий у них с Президентом и правительством нет, но есть постоянное желание оседлать волну электорального недовольства за счет гениальной находки — многоуровневой политической лояльности).
По тем же принципам живет формальная оппозиция, тень бывшей власти -- «Оппозиционный блок». Справедливости ради следует отметить, что с начала каденции и до сих пор радикальная часть коалиции проявляет крайнюю нетерпимость к любым заявлениям и законопроектам «Оппозиционного блока». Есть случаи и необоснованного преследования отдельных депутатов по политическим мотивам. Еще в марте 2015 года было создано оппозиционное правительство Бориса Колесникова, но «оппозиционным министрам» в который раз не хватило компетенции и настойчивости. Некоторые члены «теневого Кабмина» Вадим Рабинович и Евгений Мураев даже реализуют собственный партийный проект «За жизнь», скорее всего, на продажу. В проекты Саакашвили и новых либералов я не верю, нет электорального спроса. В глубоком кризисе вот уже 10 лет находятся левые: скомпрометированы, архаичны организационно и идеологически и не вписываются в современные реалии.
Против формирования мощной оппозиции играет сама логика политического процесса. После любой революции через три-четыре года наступает период стабильности, усталости народа от радикальных преобразований. После Термидора — бонапартизм, после Красного террора — НЭП и так далее. В нашем случае это определяет переизбрание Петра Порошенко на второй срок и победу модернизированной и обновленной «Солидарности» на парламентских выборах. Скорее всего, новая «реальная оппозиция» вырастет из назначенных Банковой политиков. Так в свое время Кучма в приказном порядке отправлял политиков и бизнесменов на выборы в "Блок Ющенко". Хотя бы так.
По вашим ощущениям, дозрел ли российский политический класс — если различать реальность и медиаспектакли в российских квазиэфирах — до мысли об Украине как об «отрезанном ломте»?
Сегодня мы можем говорить о полной фрагментации российского политического класса. Если в начале нулевых можно было выделить три группы, влияющие на политику Кремля: «силовиков», «либералов (семью)», а также разномастных «патриотов-государственников», то сегодня подвластное «ЕдРо» и его сателлиты исполняют исключительно декоративную роль.
В России сформировался государственно-корпоративно-олигархический союз «Великая Россия»: Кремль, где все высшие правительственные чиновники являются руководителями государственных корпораций плюс около 250 олигархов. Аппетиты российского государства-империи растут, проявляясь в территориальной империалистической экспансии и экономическом неоколониализме.
По вашей оценке, кто такие российские либералы? Об этом явлении существуют очень разные мнения. Оправданны ли их обиды (или «обидки»?) на Украину, что та, мол, не спешит массово предоставлять им убежище и гражданство?
Либералы, то есть политики, выступающие за европейские ценности, в России разгромлены, причислены к шпионам Запада и в среднесрочной перспективе не смогут подняться с колен и расправить плечи. Любая поддержка из Украины сыграет против них. На мой взгляд, «навальнята» вырастут и самостоятельно проявят себя лет через 10-12. Не будем им мешать.
Как вы считаете, сохраняет ли Кремль какие-либо планы в отношении Юлии Тимошенко и если да, то почему?
В России все время подчеркивают высокий электоральный рейтинг Юлии Тимошенко, в особенности это делает израильтянин Яков Кедми на программах Владимира Соловьева. Однако в Кремле прекрасно понимают, что шансы на победу на выборах у лидера «Батькивщины» неуклонно снижаются, а западные партнёры на нее ставить не будут. Скорее всего, Юлию Владимировну и ее политическую силу, вливая через третьи каналы сравнительно небольшие средства, попытаются использовать втемную, чтобы дестабилизировать ситуацию в стране. Надеюсь, у функционеров и депутатов партии «Батькивщина» найдется достаточно здравого смысла и гражданско-политической ответственности.
В последнее время у нас, похоже, активизировалось некое «партийное строительство» слева, причем в нем участвуют политики, пусть и второго и третьего ряда, тем не менее ранее заявлявшие себя как либералы или националисты. С чем это связано?
Желание получить голоса протестного, требующего социальной помощи электората понятно, тем более в парламенте «традиционные украинские левые» как бы отсутствуют. Однако «традиционные левые» четверть века подражали в организации партийной работы КПУ времен СССР и на сегодняшний день полностью себя исчерпали. Главный показатель ситуации: невостребованность левых молодежных проектов. Для создания европейских левых партий в Украине нет сильных профессиональных союзов и других структур гражданского общества, выступающих за социальную справедливость.
Кризис идеи классовой борьбы очевиден во всем мире, в первую очередь из-за исчезновения классов, ведь в мире корпораций властвует корпоративный дух, а значит, все равны: от директоров до наемных служащих низшего звена. Несмотря на это, те же Кива, Каплин и Волга делегированы правыми и либеральными политическими силами, чтобы подобрать электоральные крохи левого фланга в качестве мелких партнеров крупных парламентских буржуазных партий. Логика есть, но успех не очевиден.
За три года в «политической экономии» Украины произошли существенные изменения. Кого, по-вашему, можно назвать «олигархами» и что это сегодня значит?
Из соображений политической вежливости мы временно не считаем олигархом действующего Президента страны. Все-таки работает слепой траст. Остается три с половиной очень богатых вынужденных играть в политику украинских бизнесмена: Коломойский, Ахметов, Пинчук и половина «Фирташа». В отличие от российских олигархов, которые не участвуют напрямую в политике, наши ведут постоянную войну на истощение: Коломойский нападает — Ахметов защищается; Пинчук, Фирташ и «недоолигархи» преследуют в этой войне свои тактические цели. Государству следует немедленно остановить войну олигархов, поскольку только консенсус крупного капитала отвечает национальным интересам Украины.
Скоро, после консультаций с западными союзниками (по словам спикера Андрея Парубия), законопроект об оккупированных территориях пойдет на второе чтение. Что это может изменить в нынешней диспозиции вооруженного конфликта? Или это пустая формальность, фиксация статус-кво?
Для внутренней ситуации в Украине принятие законопроекта об оккупированных территориях -- это необходимая фиксация статус-кво. Она позволит закрыть лакуны в политико-правовом пространстве, связанные с определением статуса неподконтрольных государству территорий. Это касается и выплат из бюджета, и функционирования судебной и исполнительной власти. На внешнем уровне закрепление статуса оккупированных территорий будет подвержено критике. Но в целом усилит позиции Украины в минском переговорном процессе и нормандском формате.
И last but not the least («и последнее»). Насколько эффективной, на ваш взгляд, является политика военно-гражданских администраций на освобожденных территориях Донбасса?
По моему мнению, следует объединить две военно-гражданские администрации на Донбассе в одну, что позволит ликвидировать неэффективное профильное министерство. А значит, позволит эффективно проводить реформы и восстанавливать инфраструктуру, что есть прямой компетенцией отраслевых министерств. Тогда мы сможем использовать эффект восстановленной экономики и нормализации быта граждан на контролируемой Украиной части Донецкой и Луганской областей как весомый аргумент политической воли Украины в урегулировании конфликта на востоке страны.
