Директор Киевского офиса Института Кеннана Ярослав Пилинский мало похож на классического ученого, но это не мешает ему держать руку на пульсе событий в академической сфере и подталкивать развитие украинской науки.
Господин Пилинский, в Украине хватает различных центров с западным финансированием. Почему деятельность Института Кеннана в последнее время активизировалась, почему он решил выйти из тени?
На этот вопрос есть несколько ответов. Напомню, что Институт Кеннана работает в Украине уже 16 лет, традиционно занимая более академический сегмент. Политическая ситуация предполагала, что ученые должны заниматься наукой, поэтому мы организовывали семинары, конференции, проводили исследования, издавали книги. Однако за последние 10 лет информационный поток существенно увеличился и ускорился, и реагировать на это нужно гораздо быстрее. Если хочешь быть услышан, должен использовать современные средства коммуникации. Образно говоря, осуществив переход от Гуттенберга к Цукербергу, мы стали более видимыми, и намерены таковыми оставаться и в дальнейшем.
Можно сказать, что Институт Кеннана снял академические бонету и мантию и нырнул в информационный океан?
Скорее вознесся к небесному информационному океану. Бесспорно, Институт Кеннана стал менее академическим и более ориентированным на широкую общественность.
Способно ли подобное учреждение работать в режиме популяризации науки, этаком научно-популярном ключе?
Думаю, мы — информационная система. Отмечу, что очередной виток массовизации, о которой еще 100 лет назад писал Ортега-и-Гассет, произошел в течение последних 15-20 лет. Я помню, как в начале 90-х мы с опаской подходили к компьютеру, а сегодня без него невозможно существовать цивилизованному человеку. Институт Кеннана в Украине созрел для того, чтобы стать серьезным игроком на информационном поле. Могу констатировать, что в стране достаточно серьезных ученых-экспертов, которым есть что сказать окружающему миру.
Недавно я проводил круглый стол в Одессе совместно с Одесским национальным университетом имени Мечникова, и был приятно поражен высоким уровнем передачи информации и осмысления своего бытия, который продемонстрировали наши одесские коллеги. Украина растет, и мы должны расти, открывая ее для мира.
У меня уточняющий вопрос: говоря о высоком уровне ученых, вы имеете в виду сотрудников негосударственных think tanks или университетов и академических учреждений, финансируемых государством?
Я считаю, что мы имеем все основания говорить о новой генерации академических работников. Ранее академическая наука обслуживала Коммунистическую партию, которая потом ушла, и наука осталась наедине со своими проблемами и потребностями. В нашем государстве не оказалось серьезного запроса не только на фундаментальные научные исследования, но и ответа на вопрос «Чем для мира является Украина». Не хочу обижать ни НАНУ, ни национальные университеты — там работают прекрасные ученые, но государственного запроса на их знания и навыки не было. Этот запрос должен формироваться властью, которая в течение долгого времени была охвачена консьюмеризацией. В итоге под лозунгом «Мы либералы, и это единственное верное решение» в рыночный оборот были переведены вещи, которыми не торгует ни одно успешное государство в мире. Я о законе и обо всем, что его окружает — юриспруденции, суде, прокуратуре, оказании медицинской помощи и программах развития государства. Думаю, после зимней революции в Украине сформировался четкий общественный запрос на адекватные программы развития государства, и я вижу роль Института Кеннана в том, чтобы помочь ученым быть услышанными обществом.
Вам не кажется, что вы слишком идеалистически относитесь к роли науки и ученых в жизни общества?
Я вообще идеалист, и убежден, что мир вперед двигают идеалисты. Без четко сформированной идеи и прослойки ее носителей ни одно государство не стало успешным. Вначале было слово, идея, а уже потом — все остальное. Если мы не знаем, что мы строим, мы не сможем ничего построить.
Недавно я читал «Историю Турции». В 1068 году у них был написан учебник о принципах функционирования государства. Там представлена простая максима: «Для сильного государства нужна сильная армия. Для сильной армии нужно благосостояние населения. Благосостояние населения обеспечивается наличием четких и одинаковых для всех законов, которые должны выполняться ». Без любого из этих принципов государство будет разрушаться. Поверьте, со времен Шумера принципиально в части обустройства государства ничего не изменилось. Граждане остаются индивидуалистами в плохом смысле этого слова, а государства становятся успешными, когда создают для граждан возможность раскрыться.
С античными рецептами понятно. А как сделать Украину интересной миру, ведь интерес к нашему государству, мягко говоря, непостоянен.
Во-первых, на самом деле, для широкой мировой общественности Украины не существует.
Значит, Украина за пределами Украины не существует?
Обидно, но так оно и есть. Недавно я приводил интересный пример. Все знают песню «Summertime is the best of the seasons», все знают, что ее написал Джордж Гершвин. Но каждый, кто прослушает украинскую народную песню «Ходить сон коло вікон», поймет, насколько она похожа на хит ХХ века, написанный Гершвином, который тоже родом с Украины. Он услышал песню в исполнении хора имени Кошица, что гастролировал за океаном, обработал ее — и получил супермелодию. И никто не знает, что в ее основе украинская народная песня. Так и с Украиной: пока мир не знает о ее существовании, он не может ею интересоваться, она для него не существует. Наше государство сегодня очень напоминает известную только специалистам планету, о которой даже не догадывается обыватель.
Как сделать Украину известной?
Известным может стать лишь то, что само себя пропагандирует, рассказывает и объясняет. Украина должна рассказывать о себе не в книгах тиражом в несколько сотен экземпляров, но и провести инвентаризацию собственных достижений, хотя бы за период ХХ — начало XXI века, затем придать этой информации привлекательный вид и активно продвигать ее по всему миру. Другого, более эффективного, рецепта я себе не представляю. Еще одно — мы существуем на мировой культурной и исторической карте всего 23 года. О США в Европе заговорили активно только в 1812 — 1814 годах, после заключения мира с Британской империей, хотя революция в Северной Америке состоялась в 1775 году.
Почти 40 лет. Но сейчас мир куда более глобализирован.
Конечно, но и поток наций и народов, которые хотят заявить о себе, стал более масштабным, чем в начале XIX века.
То есть Украина должна брать на вооружение тактику сперматозоида, стремясь любой ценой сообщить миру о себе?
Абсолютно точно. Это домашнее задание за нас никто не сделает. Но перед этим мы должны осознать себя и Украину с помощью людей, работающих в области политических и социальных наук на постоянной основе. Вот поэтому и Институт Кеннана стал активным — мы стараемся быть на волне и способствовать тому, чтобы Украина стала полноценным игроком на мировой арене.
Краткая справка. Киевский офис Института Кеннана при Международном центре поддержки ученых имени Вудро Вильсона был основан в 1999 году. Приоритетом его деятельности является проведение семинаров и конференций для выпускников программ Института Кеннана и ученых в области гуманитарных и общественных наук, осуществление исследовательских проектов и публикация их материалов. Выпускниками программ Института Кеннана являются ведущие украинские ученые — историки, педагоги, социологи, политологи, экономисты, работающие над проблемами современного развития Украины. Шесть выпускников программ Института Кеннана опубликовали свои статьи в швейцарском журнале Religion & Society in East and West.
-1.thumb.jpg)
