З усієї щирої поваги до державної, місцевої та професійної цього разу пишу російською. Итак. Всеобщие вопли о всеобщем нарушении прав не обошли стороной и меня, как юриста. Многие знакомые и близкие просят прокомментировать свои пока ещё несвязные вопросы, навеянные многочисленными комментаторами из соцсетей. Потому что «ты ж адвокат».
Общий смысл вопросов пока сводится к тому, могут ли Кабмина с полицией нарушать конституционные права.
Отвечаю на этот первый вопрос: могут. Чтобы понятнее было, далее, простите, пошлый анекдот, поэтому можете этот абзац пропустить: на балу к в стельку пьяному поручику Ржевскому подходит корнет Оболенский и спрашивает: «Поручик, Вы эксперт по женщинам и сексу. Я хочу уговорить на минет вон ту юную деву» — и показывает: «Она сможет?». Поручик мельком глянул и кивает: «Конечно». Через полчаса корнет возвращается и восторженно говорит: «Поручик! Это невероятно! Но как Вы узнали?». Поручик: «Рот есть?» Корнет: «Да...» Поручик: «Значит, может».
Теперь вернитесь все, кто пропустил. Первый вопрос — это примитивный пример искажения смысла в связи «вопрос-ответ», где каждый имеет в виду свой смысл. Так работают манипуляторы. Так работают СМИ и соцсети. Да и так же работает очередной психоз, в нашем случае с «коронавирусом».
Сам же волнующий, но уже следующий вопрос: законно ли всё то, что происходит? Он тоже некорректный, потому что неконкретный. Смысл кроется в определениях, например, а что такое «законно»?
Предлагаю построить причинно-следственную связь, начиная с основ права. Не волнуйтесь, постараюсь доходчиво.
Любое общество строится на сосуществовании. Человеческое — тем более, и чем сложнее связи, тем сложнее коммуникации. Чтобы всё работало, нужны общие стандарты. Ну мы помним, например: есть метрическая система измерения и дюймовая, скажем так. То есть надо договариваться. Значит, в основе взаимодействия общества лежит договор. Запомнили? Просто? Не обязательно на бумаге. Например, в браке каждый из супругов держит в голове свой вариант такого союза.
Далее. Любое общество нуждается в общей координации. Чем больше общность (количество населения и функций на территории), тем сложнее система управления. Так появляется общественный договор между страной и государством, где страна как базис (чем-то ограниченная общность — територией, устойчивыми связями, общей идеей и прочее) доверяет управление собой (администрирование) государству как надстройке (монопольной конструкции, по умолчанию уполномоченной на власть). Договор — это стороны, их права и обязанности, условия и предмет. И, что логично, базис без надстройки существовать может (правда, недолго и проблематично; далее либо создаётся новая надстройка, либо всё делится и подчиняется другим надстройкам — люди не способны на беспредельную самоорганизацию). А вот надстройка без базиса — нет (как не может жить вырезанная часть тела или опухоли без самого тела).
Так что же такое общественный договор на практике? На примере того же брака мы можем понять, что каждая сторона сделки по-своему представляет обязанности каждого члена семьи в браке. И если условия сделки записаны, то они могут быть поняты сторонами одинаково. Если же нет, то каждый сам себе на уме. Принцип такой: чем проще и чётче записана норма, тем она исполнимее. То есть для того, чтобы страна-государство сработались, нужно записать правила. С одной стороны, простые и понятные, с другой стороны — учесть все возможные варианты действий.
А ещё для того, чтобы упредить нестыковки и разногласия, существует нормативная иерархия. То есть основные столпы общественного договора пишем в Конституции, основываясь на которой собираем кодексы, для отдельных направлений права составляем законы. Всё в них учесть невозможно, значит, появляются подзаконные акты — постановления, распоряжения, инструкции... Это всё должно давать единое понимание структуры правил, или права. Соответствие и подчинение правил. И одновременно всё должно соответствовать общим принципам общественного договора. Например, какой бы ни был вокруг вас лес и как бы ни менялась местность, стрелка компаса всегда показывает на магнитный север.
Но! Вот всё это работает при одновременном соблюдении трёх обязательных условий или принципов права:
1. Ни одна норма не может противоречить другой (то есть инструкция не меняет закон). Пример: местный совет, конечно, в пределах своих полномочий, раздаёт участки земли под застройку коттеджами прямо на берегу реки. Однако Земельный кодекс запрещает строительство ближе, чем 50 метров, от берега. Знакомо?
2. Ни одна норма не имеет исключений ни для кого (либо все, либо никто). Пример: уголовное право предусматривает ответственность за социально опасные деяния. Но привлечение к ответственности народных депутатов и судей имеет отдельную, далеко не всегда возможную, процедуру.
3. Каждая норма неотвратима (ответственность настигает всегда). Для примера: в среднем выполняется лишь одно из десяти решений наших судов.
Выпадение или игнорирование любого из этих условий ведёт к разбалансировке права, а следовательно, к вольной трактовке и такому же исполнению. А значит, к неопределённости, волнениям и, главное, недоверию к государству. Почему к нему? Потому что именно государство, как управитель, записывает правила. То есть недоверие к правилам равно недоверию к государству. А недоверие к правилам начинается с несоответствия их общественному договору в нашем понимании.
Конечно, можно избежать такого недопонимания. Сейчас коммуникации позволяют практически в режиме реального времени отслеживать действия чиновников, поступления в бюджет и так далее. Не говоря уже о том, что все спорные действия государства должны быть им же прокомментированы и аргументированы. Иначе это не правило, а лишь инструмент в руках того, кто им владеет.
Но государство — это не эфемерный дракон, это — мы, наши соседи и родственники, знакомые и близкие, персонифицированные и неизвестные. И каждый хочет справедливости, но при этом так, чтобы у меня всё было и ничего за это не было. Хотим «мутить», а не «размучивать». Разве не так?
Вернёмся к практике. Не хочу углубляться в причины происходящего, просто для какого-то логичного этапа или отметки давайте возьмём начало существования Украины как самостоятельного государства. Не как независимого (кстати, независимость и свобода — это не тождественные понятия), а вот начиная с 1990-1991 годов. Надеюсь, помните?
Согласно задекларированному общественному устройству у нас заявлено три ветви власти: законодательная (парламент, можно ещё рассматривать местные советы — ограниченные по полномочиям и территориям), исполнительная (кабинет с министерствами и, в принципе, исполнительные органы местных советов), и судебная (вертикаль судебной власти, на вершине которой Верховный суд, а для трактования общественного договора есть ещё и Конституционный). Это я в идеале.
В бывшей союзной республике УССР царя как бы не было. Формально старшим был председатель кабинета министров, реально — первый секретарь компартии (подправьте, если ошибся). Следовательно, переход от советской модели к той, которую мы бы, наверное, хотели, мог бы состояться и без назначения царя. Но, даже не задумываясь, мы хотели гетмана или президента. Не имеет значения, как он называется — каждый избиратель вкладывает в него своё понимание, как каждая из сторон в браке — в понятие семьи. И точно так же перекладывает на него всю ответственность за происходящее. А он, что естественно для человека и общества, пользуется положением. Вот только вы задумывались: если у нас три ветви власти, то кто тогда президент?
Что ещё мы унаследовали от империи (и это является чисто совковой вшитой опцией): государство зарабатывает на создании проблем, а не на их решении. Поэтому государству не выгодно соблюдение вышеизложенных принципов права, и тут оно упражняется с особым творчеством. И это не новость, это происходит постоянно и на ваших глазах. Потому вопли «вот сейчас нарушается какая-то там норма!» далеко не актуальны, мы просто позволили и позволяем такому быть. Так как всё, что происходит, делается либо с нашим участием, либо с нашим молчаливым согласием.
И когда как адвокат заявляешь в суде об элементарных вроде бы вещах, понятных и простых, естественных как воздух и записанных в той же Конституции — задекларированном общественном договоре, то судьи и прокуроры смотрят на тебя как на дурачка. Ведь смысл права, которое должно на этом договоре базироваться, искажён давно, и это привычно для обывателя. А самому обывателю проще реагировать на социальные раздражители, впадать в общий и частный психоз и винить во всём царя. Но не следить внимательно и постоянно за соблюдением договора.
Постоянно — потому что изменения происходят постепенно, а значит, не заметно, и мы просто принимаем навязанные правила игры.
Теперь от общего к частному. Вернёмся к вопросу, на который пытаемся дать ответ: законно ли всё то, что происходит? Разобьём ответ на части: законным является всё то, что написано государством. Так как государство монопольно пишет правила, то оно само решает, как именно их соблюдать. Следовательно, то, что происходит со стороны государства, законно. Вот только законно и справедливо — это не совсем тождественные понятия. Помните, голодомор и репрессии? Они были законными?
Двигаемся дальше.
Что же нас так тревожит? Доставляемые неудобства и ответственность за несоблюдение.
Я не зря делал значительный экскурс в принципы права. Для понимания: любая продвинутая цивилизация строится на балансе межу неотвратимой жёсткой ответственностью и массой доступных возможностей. Сингапур, Швейцария... Список большой, внешняя оболочка броская. Внутри — жёсткая регламентация. Но достаточно сбалансированная. Достаточно — относительно условной справедливости. Почему условной? Потому что справедливость — понятие оценочное, субъективное, абсолютной её не бывает. Однако именно её достижение и должно быть целью любых правил.
Что означает сбалансированность? Давайте разберёмся на живом примере, с учётом тех самых принципов права. Итак, есть некоторая опасность вирусного заболевания, против которого не существует лекарства. Оно несёт явную угрозу человеческим жизням, которые согласно ст. 3 Конституции являются высшей ценностью (цитирую дословно): "Людина, її життя і здоров’я, честь і гідність, недоторканність і безпека визнаються в Україні найвищою соціальною цінністю. Права і свободи людини та їх гарантії визначають зміст і спрямованість діяльності держави. Держава відповідає перед людиною за свою діяльність. Утвердження і забезпечення прав і свобод людини є головним обов’язком держави".
Очень красиво, но декларативно, не так ли? Как это исполнить? В соблюдении смысла даже этой одной статьи нужно найти баланс и просчитать оправданность ограничений. Тут не просто статистика, а глобальное стратегическое планирование, что является задачей государства. То есть избежать повышения смертности (а каждая человеческая жизнь — это ценность) можно благодаря изоляции, однако изоляция и её способы несут нарушение прав большинства. Неизвестно, кто именно и как пострадает, можно только предполагать. Но лишь статистически. В теории. А на практике любая общая статистика резко заканчивается на ваших близких или уж тем более на вас лично. Потому что несёт личные потери.
Таким образом, государство должно ввести ограничительные меры, одновременно достаточные для замедления эпидемии и минимизирующие потери для своих граждан. Обеспечить одно и другое можно инструментами наказаний и поощрений. Соблюдаешь — поощряем. Не соблюдаешь — наказываем. И то и другое неотвратимо и не имеет исключений ни для кого. Принцип узнаваем? Это и есть сбалансированность права.
Вернёмся к конкретной Украине.
Это правильно, что нас будет беспокоить своё, что ближе к телу. Что в таком случае должно делать государство? И где это записано? Если следовать букве закона (мы помним, что государство составляет правила по принципу заработка на создании проблем, а не на их решении), то всё должно быть очень сложно и мутно. Соответствует? А если трактовать каждый по-своему, то — бардак.
Причина общего психоза — резкое изменение условий жизни. Если бы всё то же самое было растянуто, скажем, на пару лет, никто бы и не заметил. Ни условий, ни инструментов, ни соответствия или несоответствия букве закона.
Поэтому в глаза бросается «неожиданно» появившиеся неотвратимые неудобства, от которых успели устать быстрее, чем они внедрились. И серьёзная, но никем не обоснованная перекошенная ответственность за несоблюдение этих самых неудобств. А в довесок — традиционное отсутствие чётких:
— разъяснений, доступных всем для понимания и маскимально аргументированных;
— чётких и понятных планов действий для каждого участника общества;
— норм, справедливо распределяющих ответственность и последствия при соблюдении или несоблюдении этих самых планов.
Всё то, что мы видим, лежит на поверхности. Причины — внутри. А выход?
Не знаю, я же не «диванный эксперт», потому что отвечаю за свои слова. Я всего лишь попытался объяснить суть происходящего, исходя из собственного субъективного понимания. И ответить на вопрос.
