Герои нового времени, почувствовав дыхание истории, уже публикуют пространные исповеди. В свою выпестованную моноложину один из них, соратник украинского олигарха Борис Филатов, вложил все хрупкое бессмертие, как Кащей — иглу в яйцо. Только поэтому исповедь стоит внимания — для знакомства с феноменом нового ближнего своего.
Вот главная мысль. Примечательная, пафосная, идеально демонстрирующая хребтовую идею всего текста, на которую уже нанизаны второстепенные: «Я не могу сказать, что про нас напишут книги, но история нас оценит. Хотя объективно, а это мнение и обычных людей и экспертов, если бы не наша команда, то Украины бы уже не было».
Монолог иллюстрируют концептуальные портретные фото. Влажные глаза уставшего пса, блуждающего всеми своими жизнями по улицам, под чужими беспечными окнами. Жестко и чуть-чуть, на полмиллиметра скорбно сжатые губы. Скульптурно стесанный подбородок, датированный миллионом лет назад. Портреты — в псевдодухе Ли Джеффриса, снимающего бездомных будд; или, берите выше, Филиппа Халсмана — с акцентом на экспрессию взгляда. Хотя нет, скорее, Мартина Шоллера. В общем, портреты вполне соответствуют надоедливой эстетике Esquire, когда видна каждая глубокомысленная пора. Возможно, с прицелом на глянец и делались, хотя на обложку почившего украинского Esquire из революционеров успел проскочить только Ярош.
Феномен Филатова уникален. По-своему. В скудных на умы украинских черноземах. Усевшись на правом плече крупного олигарха Коломойского, который только начал отесываться для большого мира, Филатов выбрал себе роль эклектичного полумифического философа, нашептывающего в ухо шефа непреходящие софизмы. Он часто упоминает верного товарища по борьбе, очень похожего на горгулью — «Гену» Корбана. Даже невооруженным равнодушным взглядом видно, как новые люди украинской революции лепят эпос — из чего попало, глины, чернозема, а чаще — навоза. Красивая, выглянцеванная приключенческая биография универсала XXI века — со всеми ее качелями, призвана сходу заполнить все возможные героические и кинематографические ниши. Потомок псковских крестьян; школьником отправился с отцом в Африку, оставив сестру в интернате при МИДе в Москве; выпускник-стипендиат исторического и юридического факультетов. Строитель метро в стройотряде, сторож в цеху игровых автоматов, торгаш. Орденоносец «всех высших наград Московского патриархата». Юрист в приснопамятном ЕЭСУ, где курировал «знаменитые газовые контракты, контракты с Министерством обороны» и откуда ушел, не желая «работать на зарплату». И, наконец, бизнесмен-ультрапатриот, вполне логично «чувствовавший себя абсолютно нормально при любых режимах» и которому «конечно же, приходится обманывать, и это постоянно присутствует в твоей жизни».
В монологе большой мужчина Филатов доверительно дает слабину и не прочь признаться в своем страхе. Тоже большом, как и все, что его окружает. Этот момент не для врагов, а для друзей. «Есть у меня такой комплекс, что я стану никому не нужен. Моя работа всегда была проектной: за три месяца я могу заработать миллион или пять миллионов долларов, а потом мне полгода просто не звонят. А я сижу все это время и подпрыгиваю на стуле, что про меня забыли». Филатов не стесняется и собственной наивности — очень наигранно, хотя и миленько (для всех, кто тиражирует его исповедь): «У Петра Алексеевича Порошенко очень высокая степень какой-то боязни или недоверия. Когда ты к нему приходишь, он очень внимательно тебя слушает, и ты уходишь от него счастливым, но только после этого ничего не меняется». Тут же герой выправляется, провидчески констатируя: «Порошенко — достаточно случайный президент, хоть и неплохой, значительно лучше и человечнее, чем это предыдущее животное, Янукович, или Ющенко».
Филатов по-мужски, откровенно, с солью, в стиле пенсионера из «Неудержимых» сетует и на свои ошибки, допущенные не по глупости, а из-за чрезмерного благородного доверия к людям. В общем, по мотивам русского шансона, только «куполов» и «централа» не хватает. «...Некоторых людей считал близкими, а на самом деле они просто хорошо притворялись. Если человек, у которого я крестил ребенка, пытается через третьи руки организовать депутатский запрос, в котором меня обвиняют в заказном убийстве — это предательство. Но я не могу сказать, что разочаровался в людях. Я думаю, это были мои ошибки, что я позволил подонкам залезть себе под шкуру».
Монолог Филатова — великолепный провинциальный мастер-класс для начинающих, «правильных» лидеров мнений, которые устали вариться в собственном соку маленькой и нещедрой на похвалу Украины. Но чтобы стать тем, о ком не напишут книги, «но кого оценит история», нужно не так уж много. Всего несколько пунктов мотивирующей инструкции:
Будь загадочным, ранимым, слабым, но сильным в своей слабости. Романтично уставшим от жизни. Показательно падшим, почти инфернальным и мятущимся. Не стесняйся демонстрировать огарки от старых крыльев (пусть все видят испепеляющую силу твоих страданий) и ростки новых (пусть все поверят в исцеляющую силу душевных мучений). Помни: «Политика, и большой бизнес — это все большой обман». Поэтому, чтобы распознать обман, общайся 24 часа в сутки «в основном с негодяями». Так делает Филатов. Это — святое самоистязание. Потому что только тогда «обман и ожидание обмана становятся абсолютно естественным». Умей одним словцом выбить слезу у бычков с татуировками, как искру из кремня. Иногда позволяй себе интеллектуальную слабину, но обязательно метафоричную: «Жизнь — это зебра, но главное, чтоб она не закончилась в жопе». Можно и в стиле хокку — ведь ты так любишь восточную поэзию.
Будь всесильным, и для иллюзии своего всемогущества иногда говори: «...умножить на ноль», «...за это мы можем лишить его всего», «...рано или поздно я отгрызу им бок». Прислушивайся к каждым звукам, резонирующим от фибр души — любым: писклявым, хрипатым, фальцетным, даже «сентиментальным» — все они ценны для истории. И не забывай иногда прикладывать ухо к земле послушать поступь истории, чтобы, определив направление, вовремя встать на ее пути. Ни о чем не жалей. Будь уверен в том, что «все делал правильно». Этические, интеллектуальные рефлексии — удел слабонервных. Очень внимательно, почти любовно, изучай себя. «...Я — вспыльчивый, но достаточно отходчивый, импульсивный и не злопамятный». Записывай — все пойдет в будущий монолог. Люби себя — это второе по главенству, что ты должен себе в жизни. Создавай себе подобных тысячами — это самое главное. Потому что только на их плечах ты попадешь в историю. В какую? Да в ту, где тебя оценят. Хотя бы в архив карманного сайта. В самом крайнем случае — в жопу зебры.
Образ «перебесившегося полтинника» с наколками и откровениями гопника намертво встрял в образ украинской власти с 91 года. Все они, верующие и воцерковленные, считают обман нормой жизни. Все они, живущие в XXI веке, почти ботают. Все они, обещающие перезагрузить страну, вылупились из червивых яиц ЕЭСУ и других воспроизводящих себя бандитских муравейников. Чванливые, хвастливые, эгоистичные «герои» используют «не совсем демократичные методы», чтобы «войти в историю». Слабые, глупые, лицемерные, трусливые, хитрые выбирают их своими «героями», лайкают и несут на плечах — из страха остаться на обочине истории.
«Сейчас я достиг такого уровня, когда мечтать бессмысленно, потому что понимаю, что 50 пар туфель ты не наденешь и невозможно ездить на пяти „Мерседесах“. Когда твой уровень потребления подымается до определенных высот, тебе уже все равно, сколько у тебя — 50 млн долларов или 500. Если говорить о предметах материального мира, то я достиг всего, чего хотел».
Главная отличительная черта новых украинских героев, наведавшихся в политическую посудную лавку — все они абсолютно стереотипны. И даже лица похожи. Жизненная программа минимум этих пацанов без лишней скромности — пара туфель, 500 долларов и «мерседес». Программа максимум — 50 пар туфель, 5 «мерседесов» и 50 миллионов. Когда удается прихватить больше, воображение перегревается и отключается. Нормальный пацан никогда не постесняется скромно упомянуть о своей финансовой хватке, пусть даже страна, которая в этой хватке задыхается, завтра отдаст концы. То, что в нормальной стране преступление, в стране нормальных пацанов — всего лишь общепринятый кодекс жизненных ценностей. В этом причина их успеха, закрепленного невозмутимостью и способностью бесстрастно пройтись по чужим «горячим головам», сложенным по глупости за чужие интересы. «...Нужно уметь ждать. Этот кошмар — он не закончится ни завтра, ни послезавтра. Очень многие горячие головы положили себя в надежде изменить мир, сломать его под себя, естественно, надо этим вопросом заниматься, но заниматься системно».
«Мы живем в 21-ом веке, и мы должны стремиться к либеральным ценностям», — подытоживает автор монолога, как будто сошедший со страниц криминальных романов чернушечных 90-х.
Интеллигенты, бегите из этой страны.
«...Жизнь — это зебра, но главное, чтоб она не закончилась в жопе».
