Перспективы осмысления правого экстремизма в России. Часть II

В 1990-х эту ситуацию можно было рассматривать как естественную «детскую болезнь» нашей лишь недавно возникшей «прото-субдисциплины». К тому же, что касается российских аналитиков, здесь нельзя не упомянуть, что им приходится работать в сложных условиях... Окончание. Первую часть читайте здесь. Имеется в виду плачевное состояние большинства российских научных библиотек, ограниченность грантов для посещения международных, а иногда и российских конференций, так и просто-напросто сложное финансовое положение подавляющего большинства российских учёных – не в последнюю очередь обществоведов и гуманитариев. Примеры историографических упущений От значительных библиографических упущений, однако, страдали и страдают исследования не только российских, но и западных исследователей, несмотря на то, что им относительно несложно получить доступ к нужной академической литературе. Например, Джудит Девлин в 1999 г. опубликовала целую монографию о постсоветских российских антидемократах (Devlin J. Slavophiles and Commissars: Enemies of Democracy in Russia. Basingstoke, 1999), не упоминая ни один из основополагающих на тот момент аналитических справочников и коллективных трудов агентства «Панорама» 1994-1998 годов. Вера Тольц, в свою очередь, в своей в целом информативной статье похожего направления 1997 г. полагалась преимущественно на досье и аналитические справки «Панорамы», не упоминая большинство уже тогда значимой западной и российской публицистической и академической литературы по поздне- и постсоветскому правому экстремизму. Если в девяностых такие упущения представлялись простительными, а их причины понятными, то в новом веке похожие явления кажутся странными. В библиографии вышедшей в 2004 г. книги «Опасность крайнего национализма в России» (Parland T. The Extreme Nationalist Threat in Russia: The Growing Influence of Western Rightist Ideas. L., 2004), позднего Томаса Парланда, автора одной из первых фундаментальных монографий нашей дисциплины 1993-го года (Parland T. The Rejection in Russia of Totalitarian Socialism and Liberal Democracy: A Study of the Russian New Right. Helsinki, 1993), не упоминается ни одна научная статья по теме его исследования, опубликованная в ведущих академических журналах по изучению современной России, таких как «The Slavic Review», «The Russian Review», «Europe-Asia Studies», «Post-Soviet Affairs», «Communist and Post-Communist Studies», «Problems of Post-Communism», «Политические исследования», «Социологические исследования», «Мировая экономика и международные отношения», или «Мониторинг/Вестник общественного мнения». Пожалуй, наиболее показательными в этом отношении публикациями являются недавно вышедшие в ведущем немецком журнале «Osteuropa» (Восточная Европа) и престижном американском издании «The Harriman Review» (Вестник Института им. Аверелла Гарримэна, Колумбийский университет г. Нью-Йорк) тексты американского политолога Александра Мотыля. Утверждая ни много, ни мало, что российское государство стало к 2009 г. «протофашистским», «фашизоидным» или даже «фашистским», Мотыль, например, в своей немецкой статье «Россия – народ, государство, лидер: элементы фашистской системы» обходится без упоминания каких-либо вторичных источников по теме своих научных интересов – фашизм в постсоветской России. Автор полностью игнорирует как научную литературу по вопросу идентификации и классификации постсоветских русских фашистских тенденций, так и академическую дискуссию относительно сравнения РФ с Веймарской республикой – не говоря уже о десятках академических и других аналитических публикаций о постсоветских ультранационалистических идеологиях и группировках. При этом Мотыль умудряется обходить своим вниманием подавляющее большинство специалистов-регионоведов, т.е. историков, политологов, социологов и т.д., занимающихся политическим экстремизмом и авторитаризмом исключительно или преимущественно в Восточной Европе и России – не в последнюю очередь тех аналитиков, которые раннее публиковали относящиеся к российскому ультранационализму и авторитаризму статьи в том же журнале «Osteuropa», в котором Мотыль решил впервые подробно представить свои находки. Развивая свою дефиницию фашизма как родового понятия, Мотыль опирается на определения этого феномена такими компаративистами, как Майкл Манн, Стэнли Пэйн, Роберт Пакстон, Роджер Скрутон и Хуан Линц, которые, насколько мне известно, никогда подробно не комментировали развитие правого экстремизма в постсоветской России. А значимых знатоков международного фашизма, которые в той или иной мере занимались сегодняшним русским ультранационализмом, Мотыль в этой статье почему-то ни словом не упоминает. Это касается как тех авторов, которые, как Александр Галкин, Уолтер Лакёр, Джеймс Грегор или Леонид Люкс, довольно подробно писали о постсоветском русском правом экстремизме со сравнительной точки зрения, так и тех ведущих компаративистов, таких как Роджер Гриффин, Роджер Итвэлл, Михаель Минкенберг или Вольфганг Випперманн, которые, так или иначе, затрагивали проблему постсоветского русского ультранационализма в своих сравнительных исследованиях. На фоне подобных упущений уже не удивляет, что Мотыль также полностью игнорирует (а, возможно, и не особенно хочет знать) вторичную литературу о дискуссиях концепции фашизма в постсоветской России. Всё это могло бы остаться без особого внимания. Однако, Мотыль оказывает изучению постсоветского ультранационализма медвежью услугу, поскольку он запутывает обсуждение вопроса о русском фашизме. Действительно, в сегодняшней России есть представители разных идеологий, которых можно было бы, со сравнительной точкой зрения, классифицировать как «фашистские». Некоторые из них – напр., Жириновский, Дугин – частично интегрированы в путинский режим. Однако самого Путина, его непосредственное окружение или «Единую Россию» вряд ли стоит понимать как «фашистские». Поднимая ложную тревогу, Мотыль своей статьей оказывает негативное влияние как на возникновение историографии постсоветского фашизма, так и на общий ход развития россиеведения после распада СССР. Его классификация девальвирует важный аналитический инструмент исследователей русского национализма. Если сегодняшний российский режим – уже, по крайней мере, частично фашистский: к какой категории тогда отнести всех тех российских экстремистов правого толка, которые всё ещё стремятся к коренному преобразованию, по их мнению, до сих пор слишком либерального постсоветского российского государства? Если путинская реставрация царско-советских имперских традиций и подходов уже «фашизоидная» или «фашистская», то как тогда классифицировать по своим целям, структурам и размерам, совершенно новые концепции российской империи, предложенные, скажем, в «Последнем броске на Юг» Жириновского или «Основах геополитики» Дугина? Хотя недавняя статья Мотыля, пожалуй, самый яркий пример неадекватного подхода учёного к предмету правого экстремизма в России, многие из нас, наверное, могли бы назвать и другие случаи, когда тот или иной публицист в своей статье или книге «снова открывает Америку». Новый веб-проект по российскому антизападничеству На этом фоне Айхштеттский Центр по изучению Центральной и Восточной Европы (ZIMOS, Верхняя Бавария) в 2009 году начал воплощение четырехтомного коллективного проекта под названием «Антизападные идеологические течения в постсоветской России и их истоки» в рамках своего электронного журнала «Форум новейшей восточноевропейской истории и культуры». Один из мотивов данного проекта – это упрощение для сегодняшних и последующих исследователей русского национализма доступа к научной литературе о его идейных основах, особенно о т.н. «неоевразийстве» и близких ему теориях и деятелях. Мы не только хотим познакомить читателей с ранее неопубликованными исследованиями. Мы также преследуем цель обратить внимание уважаемых коллег на целый ряд, как нам кажется, важных статей, которые ранее печатались в разных журналах или книгах, но не были выложены для свободного доступа в интернете и, вследствие этого, иногда оставались незамеченными заинтересованной публикой. Поэтому главным условием принятия текста для публикации, помимо качества анализа, было то, что статья не должна была ранее выходить на русском языке в электронном журнале, аналогичном «Форуму», как, например, в периодических изданиях, представленных в превосходном российском интернет-проекте «Журнальный зал». Часть опубликованных в ходе нашего проекта статей ранее уже выходили на русском, английском или немецком языках. Они лишь не были до этого свободно доступны в мировой сети на русском языке или же были – в двух-трёх случаях – «спрятаны» на относительно малоизвестных сайтах. Собрав значимые уже опубликованные исследования, а также ряд достойных новых работ в одном многотомном электронном сборнике, который сформируют четыре номера «Форума» 2009-2010 гг., мы постараемся к моменту завершения проекта частично изменить ситуацию в коллективном международном изучении современных российских антизападных идеологий и идеологов – особенно тех, которые в той или иной форме выступают под лозунгом «евразийства». (Мы можем рассмотреть добавочные статьи для возможной публикации до 1 декабря 2010 г. Будем рады получить до этой даты тексты, соответствующие качеству ранее выставленных статей и существенно дополняющие уже принятые на данный момент тексты.) К предположительному концу проекта в 2011 г. большая часть достойных внимания статей на эту тему будет опубликована, во-первых, на русском языке, т.е. на «lingua franca» россиеведения, во-вторых, на одной и той же «площадке», т.е. в нескольких номерах «Форума», и, в-третьих, открыта для беспрепятственного прочтения, т.е. для свободного копирования в формате PDF. Это само по себе ещё не решит задачу становления интегрированного научного сообщества исследователей российского радикального антизападничества. Однако мы надеемся, что взаимное игнорирование коллег, работающих в этом направлении, должно уменьшиться. По крайней мере, оно станет менее легитимным, так как уже нельзя будет ссылаться на неизвестность или недоступность текстов опубликованных авторов. В начале, конечно, каждому из нас это прибавит «хлопот», так как придётся – кому-то, возможно, впервые за свою публицистическую карьеру – прочитать большой массив вторичной литературы на нашу тему и принять к сведению и оценить множество интересных открытий своих «конкурентов». Однако в долгосрочной перспективе мы все выиграем от большего знания итогов исследований своих коллег и от возможного диалога между исследователями со сходными или близкими предметами или подходами. Есть надежда, что в результате проекта и последующего обширного взаимного чтения, как и возможного общения коллег, повысятся тематическая сфокусированность, историческая обоснованность, эмпирическая насыщенность и концептуальная ясность будущих вкладов в нашу формирующуюся субдисциплину.