Новинки художественной литературы: советские записки, байки из морга и лошадиная история

...Уж сколько мы читали книжек про тюрьму, а вот поди ж ты — эта первая. В смысле первая в мире книга, рассказавшая правду о существовании в СССР преступной системы концентрационных лагерей. Вполне приличная документальная проза о методах «перековки личности», превращавших людей в лагерную пыль, изданная в Англии в 1951 году с предисловием Бертрана Рассела и переведенная на множество языков. Польский оригинал книги «Иной мир. Советские записки» Густава Герлинга-Грудзиньского (М.: Издательство Ивана Лимбаха) увидел свет в 1953-м в Лондоне и лишь в 1989-м в Варшаве, а на русском вообще в 1989-м. Как будто не было у нас ни Солженицына, ни Шаламова, ни прочих сидельцев, ходивших то в ксерокопиях, то в оригиналах из чемоданов с двойным дном, из далекого зарубежья привезенных.

Да только было это так, для внутреннего пользования. О чем там в самом деле читать, если у нас в каждой семье кто-нибудь да сидел, будучи то ли репрессирован, то ли так, по малолетке. И все, что привозилось с Запада, было чтивом для диссидентов, поскольку всем остальным «врагам народа» было не до этого. Они лагеря и ссылки прошли и садиться за чьи-то рассказы об этом совсем не хотели — с их вечным клеймом даже за бесплатный проезд в трамвае могли снова загрести, а тут «антисоветская литература». И потом, «политических» не особо жаловали в этом «библиотечном» краю. «В нашу сторону сыпались обвинения в «троцкизме», «национализме» и «контрреволюции», заверения, что-де «правильно вас товарищ Сталин посадил», а «советская власть скоро завоюет весь мир».

И даже результат тюремного опыта у таких, каким был автор, отсидевший два года лагеря в Архангельской области — это не жизнь взаймы до очередной отсидки, как у остальных советских граждан, откинувшихся то ли в 50-х, то ли в 60-х, а как раз наоборот — движение на Запад, в эмиграцию. «В потоке жизни, обходившей нас стороной, мы плыли, как мертвый сгусток крови ко все слабее бьющемуся сердцу свободного мира».

Может, они Родину не любили, как интересовались, бывало, в камерах? О том, какая именно была у них Родина, конечно, не спрашивали. Автора книги взяли во Львове, после «освобождения» Западной Украины советскими войсками, ну и обвинили, как водится, в шпионаже. Против дружественной, кстати, Германии. Ну и заодно СССР, что в те времена, когда «этап на Колыму в советских лагерях в принципе соответствовал немецкой „селекции“ в газовые камеры», было одно и то же.

Польский журналист — ну какая она ему Родина, ваша московская власть? И, тем не менее, «высокие кавалерийские сапоги, в которых младшая сестра проводила меня в дорогу» и «первая часть фамилии, в ее русском звучании, неожиданно сближавшая меня с известным маршалом германской авиации» — этого было достаточно для приговора.

Тюремный быт описывается в «Ином мире» вроде бы так, а вроде и не очень — с точки зрения известных первоисточников. А какие они у всех?

Правильно, личные, и поскольку «всюду жизнь», как подписано под одной известной «арестантской» картиной, то вот пускай она и будет у каждого своя, эта самая «жизнь». Даже в тюрьме, тем более что речь о воспоминаниях, а не о дневнике, в котором дописанной позже «лирики», по определению, быть не может — только фиксация фактов. А здесь ее сколько угодно, писалось ведь сильно после, в 50-х. «Перед тем как застегнуть ширинки, мы еще поглядывали, как странно выглядит бритый пах: словно согнутое ветром дерево на бесплодной полевой обочине. Если спросить меня, что еще мы делали в советских тюрьмах, я не нашел бы что прибавить».

Но и этого хватило для Запада, чтобы хватиться — и былой дружбы времен «второго фронта», и общих планов СССР-Германии по оккупации Европы.

Теперь, как говорится, об этом можно прочитать.

И если в предыдущей книжке «иной мир» был взят из Достоевского, то «мертвый дом», откуда пошли есть упомянутые записки, в следующем опусе, мягко говоря, звучат откровенной тавтологией. «Молоко за мертвых» Артемия Ульянова (М.: Аудиокнига) — это действительно «записки санитара морга», как явствует из подзаголовка, и пишет в них автор о своем личном опыте. «Почти все они происходили в действительности, с реальными людьми, около пятнадцати лет назад, — подтверждает он. — Люди эти — преимущественно молодые мужчины, в меру и не в меру циничные, взращенные московскими дворами эпохи распада Советской империи, при некотором участии любящих родственников и равнодушных педагогов».

То есть к Белому дому, как и все, эти люди, возможно, ходили. Но, скорее всего, нет, поскольку работа — по крайней мере, у героя романа — у них была черная, никто не подменит. Хотя, со временем, когда все происходило, никаких сомнений. Тогда все было так близко, знакомо, сконцентрировано в одном вздохе, взгляде, глотке. Вроде бы объемная история описана, а «все события, намертво въевшиеся в символы и строки, которые замелькают перед тобой пульсирующим калейдоскопом дней, часов и минут, происходили в течение семи суток, на северо-востоке города-героя Москвы». Кстати, в 1993 году.

Итак, будни санитара морга. Правила и нормы, распорядок и разгильдяйство, байки и были. Роман, признаться, давно просился в аудиоформат.

Авторская интонация, она, конечно, и на письме должна быть узнаваема, но вот эти, знаете, обертоны, модуляции и прочее контральто души, переходящее в откровенную ностальгию, что, согласитесь, никаким пером не передать. Только в микрофон, за что спасибо чтецу, Сергею Раевскому, калининградскому рок-музыканту и лидеру группы «Plastik Drive», мастерски передающему эту самую авторскую интонацию.

А передавать, стоит признаться, есть чего. Например, накал страстей, когда опаздывают... на похороны. Хоть автор и предупреждает, что книга все сплошь без мата, представляете? Мол, что хочешь, то сам и подставляй по ситуации, соли и перчи великий и могучий, если пресным окажется язык.

А он не пресный! Автор не зря уточняет, что матом пользуется с детства, и это, кстати, очень чувствуется. В иных случаях без него в романе никак нельзя. Вот тут как раз, что называется, и подставляй междометия.

Следующая книга нашего обзора — первая у автора, написанная на украинском после его переезда в 2014-м из Донецка в Киев. Ранее свои тексты он писал на русском и издавал их преимущественно в соседней стране. По сюжету «Мондеґрін» Владимира Рафеенко (Черновцы: Меридиан Черновиц) — это история о жизни переселенца, жителя Донецка, о филолога Габы, который с началом войны на Донбассе переезжает в столицу Украины.

В данном случае, заметим, колесико времени в развитии нынешней прозы сделало за последние полвека всего один геополитический оборот, и уже не в Москве, где умирал от тоски и бухла герой «Рекреаций» Юрия Андруховича, а в не менее чужом для героя «Мондеґріна» Киеве начинается история еще одного добровольного изгнанника. Помнится, у Андруховича с похмелья надо было срочно о чем-то подумать, чтобы не было так хреново на душе, и точно такое же состояние у героя Рафеенко, проверьте. «Габа дихав крижаним повітрям Києва і думав про те, що осінь і так цього року випала тепла, але все ж холод прийшов так раптово, так зненацька, що йомайо. Ну яка в цьому всьому може бути суть? І що таке українська суть, якщо її порівнювати, скажімо, з російською? Звичайно, українська суть, якщо вона наша національна, повинна відрізнятися від суто суті, мовити б, ворога. Чи ні? Чи все ж таки є певні філософські координати, де зникає національне і вступає на свій важкий і беззмістовний шлях суто людське»?

Заметим, что сам Габа — по сути, собирательный образ из предыдущих книг автора: главный герой в очередной раз возник из ранней повести автора «Облака над дорогой», а лошадиная голова («кобиляча голова») с обложки его новой книги, которая с детства преследует героя — из его же романа «Невозвратные глаголы», куда она закатилась из народной сказки. «З усіх примар дитинства єдиною незабутньою залишалася тільки КБ. Через неї, до речі, Габа не дуже добре давав раду з жінками, як на початку статевого життя, так і протягом усього його продовження. Здавалося йому, що в кожній жінці сидить така сама казкова істота та тільки й чекає, щоб Габа замислився на хвилинку і втратив пильність».

Словом, книжка хорошая — страшная и душевная. Страшная оттого, что все кошмары, подстерегающие героя в Донецке и Киеве. на самом деле существуют не только в голове автора, но и подтверждены энциклопедическими и словарными справками, о которые спотыкаешься чуть ли не в каждом абзаце. Душевна же эта «лошадиная» история потому, что продвижение на ощупь и вприглядку по языковым и жанровым ухабам на самом деле никуда, кроме как к самому себе, автора и героя не приводит. Но и это, согласимся, немало.

Тэги: культура, книги, художественная литература

Комментарии

Выбор редакции
Топ игровых проектов для заработка криптовалюты: Blum, TapSwap, Major и другие
Топ игровых проектов для заработка криптовалюты: Blum, TapSwap, Major и другие
Топ игровых проектов для заработка криптовалюты: Blum, TapSwap, Major и другие
Топ игровых проектов для заработка криптовалюты: Blum, TapSwap, Major и другие
Блум (BLUM): цена может вырасти до $0,05 и дать возможность заработать больше $1000
Блум (BLUM): цена может вырасти до $0,05 и дать возможность заработать больше $1000
Primex PricePulse: угадайте, куда пойдет крипторынок и заработайте
Primex PricePulse: угадайте, куда пойдет крипторынок и заработайте
Tapswap: листинг, цена, коды
Tapswap: листинг, цена, коды
SOON от TON Station: скоро листинг, но вы еще можете заработать свои токены
SOON от TON Station: скоро листинг, но вы еще можете заработать свои токены
Crypto Mason: в Telegram запустили масонскую тапалку
Crypto Mason: в Telegram запустили масонскую тапалку
UNITS: в Телеграм запустили «тапалку» на базе RWA - активов реального мира
UNITS: в Телеграм запустили «тапалку» на базе RWA - активов реального мира
Как питаться бюджетно и правильно: советы
Как питаться бюджетно и правильно: советы
fraza.com
Все новости
Главное
Популярное
На известном аукционе продали ну очень странный лот
На известном аукционе продали ну очень странный лот
На известном аукционе продали ну очень странный лот
На известном аукционе продали ну очень странный лот
Виктория Кьер Тейлвиг: «Мисс Вселенная» стала 21-летняя датчанка
Виктория Кьер Тейлвиг: «Мисс Вселенная» стала 21-летняя датчанка
Кэролайн Ливитт: Трамп назначил сексапильную пресс-секретаря Белого дома
Кэролайн Ливитт: Трамп назначил сексапильную пресс-секретаря Белого дома
Бриджит Джонс 4. Без ума от мальчишки (2024): трейлер и дата выхода культового фильма
Бриджит Джонс 4. Без ума от мальчишки (2024): трейлер и дата выхода культового фильма
Секретный уровень (2024): трейлер и дата выхода новинки от создателей «Любовь. Смерть. Роботы»
Секретный уровень (2024): трейлер и дата выхода новинки от создателей «Любовь. Смерть. Роботы»
Аномальные ливни затопили Сицилию
Аномальные ливни затопили Сицилию
Элизабет Пипко: эротическая модель станет пресс-секретарем Трампа
Элизабет Пипко: эротическая модель станет пресс-секретарем Трампа
Легенда сборной Ураины вошел в Зал славы итальянского футбола
Легенда сборной Ураины вошел в Зал славы итальянского футбола
Зеленский встретился с Боррелем и сообщил важную новость
Зеленский встретился с Боррелем и сообщил важную новость
Лубинец заявил о расстреле украинских военнопленных на Курщине
Лубинец заявил о расстреле украинских военнопленных на Курщине
fraza.com

Опрос

Чего вы ждете от 2024 года?