Часто бывает, что самой лучшей иллюстрацией к какому-то явлению жизни становится художественной произведение, написанное не об этом явлении. Лучшей картиной голодомора является, например, роман Алексея Кочина «Девки», написанный за несколько лет до голода и на историях не Украины, Ставрополья или северного Казахстана (наиболее страдавших от голода 32-33 годов), а на материале родной для автора Тверской губернии. Книга написана до событий, а, следовательно, свободна от их политической оценки. Зато даёт великолепный срез устройства деревни накануне сплошной коллективизации, и при внимательном прочтении, все причины будущего голода видны как на ладони.
А одной из лучших иллюстраций к году 1937-му является фильм Котэ Микаберидзе «Моя бабушка», снятый аж в 1929-м году. Фильм показывает противостояние рабочего с народившейся советской бюрократией. У рабочего не получается решить элементарный трудовой вопрос – всё тонет в море бумажной волокиты. Новая элита, бездельная, погрязшая в роскоши спецраспределителей, в спекуляции, мещанстве и походах на модные спектакли (конечно, по контрамаркам) рассматривает страну как свою коллективную собственность. Она уже оседлала массы трудящихся и комфортно устроилась на их шее, свесив ножки. Попытки властей организовать борьбу кажутся бесполезными. Бюрократа-очковтирателя снимают, но на его место сразу же приходит другой, и он ничем не лучше. Человеческие качества партноменклатуры – ничуть не выше, чем у сегодняшнего постсоветского руководства. Интересы – пожрать да приодеться.
Процветает кумовство и блат. Уволенный с работы бюрократ (что характерно, бессметный, он и вешается, и из окна выпадает, но тут же воскресает вновь) ищет «бабушку». Т.е. человека, который оказал бы ему протекцию. После долгих мучений он эту протекцию получает и приходит с рекомендательным письмом на завод, но… В кресле директора оказывается рабочий. Тот самый, страдающий от бюрократии. Рабочий этот – воплощённый кошмар советского бюрократа, он напоминает вооружённого мечом ангела, изгоняющего из эдема грешников. Глаза его – только что не метают молнии. Устрашённая бюрократическая сволочь обращается в паническое бегство и отправляется в царство теней.
Фильм был запрещён к показу в 1930-м году. Почему? А потому что Главрепертком, детище Луначарского, был укомплектован именно теми, о ком был снят фильм. Эти-то граждане как раз и стали впоследствии жертвами 1937-го года, поему в фильме они очевидным образом узрели себя. И запретили фильм за «троцкизм». Благо, Троцкий, как известно, критиковал советскую бюрократию словом не менее яростно, чем Сталин делом. Понятно, что фильм очень даже пришёлся бы ко двору Сталину и его группе во время борьбы с «проклятой кастой» (сталинское выражение), но фильм спасён не был. Скорее всего, он просто не попал в поле зрения никого из сталинского окружения. А возможно, Сталин (отнюдь не всесильный, тем более в 30-м году) решил не вступать в новую борьбу с партийной бюрократией. Ведь ещё совсем недавно он всерьёз схватился с тем же Главреперткомом за Булгакова, и с большим трудом отстоял Михаила Афанасьевича от «синедреона», кричавшего «распни его».
Так или иначе, запрет фильма состоялся. «Троцкист» Микаберидзе репрессирован «бесчеловечным режимом» не был и продолжал работать все 30-е и 40-е, правда, раскрыть свой творческий потенциал по-настоящему ему, увы, не удалось. Видимо, фильм «Моя бабушка» всё же прошёл мимо Сталина, иначе тот бы наверняка оказал протекцию своему талантливому и идеологически близкому земляку. Неприятности начались у режиссёра уже после смерти Сталина, когда он был осуждён по той самой 58-й статье.
Случилось это в 1957-м, и пострадал Микаберидзе уже от Никиты Сергеевича Хрущёва. Напомним, что в 56-м году в Грузии произошла серия демонстраций в знак протеста против развенчания «культа личности». При силовом подавлении волнений погибло около 150-ти человек. Затем последовали аресты людей, которых сочли «идейными вдохновителями» этих волнений. Одним из них стал и Микаберидзе. Правда, вышел на свободу он уже в 1959-м году, включать репрессивный аппарат по полной хрущёвцы опасались, понимая, что в этом случае их торжество может перерасти в их поражение, и дело вновь закончится 37-м. После освобождения Микаберидзе прожил, увы, недолго.
Если вы хотите увидеть актёра, сыгравшего 1937-й год – то этого актёра зовут Акакий Хорава. Его роль в фильме «Моя бабушка» - это и есть очеловеченный и воплощённый 1937-й.
