...Говорят, великие люди создают свои легенды сами. Те же, кто не успел, довольствуются слухами, сплетнями и заверениями очевидцев, которые на голубом глазу клянутся, что именно так все и было. В книге «Гравитация. Последнее искушение Эйнштейна» Маркуса Чауна (СПб.: Питер) именно об этом, со времен Ньютона начиная. «День был теплый, поэтому после обеда мы отправились в сад выпить чаю в тени яблонь, — пишет, в частности, биограф ученого Стьюкли в своих „Воспоминаниях о жизни сэра Исаака Ньютона“, опубликованных в 1752 году. — Он рассказал мне, что идея гравитации пришла ему в голову как раз в подобных обстоятельствах...». Как видим, Ньютону в этом смысле повезло, свою байку про яблоко, которое упало ему на голову, после чего он открыл закон всемирного тяготения, ученый придумал сам. Ну и сразу же растиражировал в застольных разговорах, поскольку нигде после о падающих яблоках не упоминал. Не солидно, что ли.
Потом пришел Эйнштейн. И что мы имеем? Там — полное «яблочное» затмение и торжество недомолвок, здесь — и рад был оказаться сумасшедшим, язык на потеху репортерам высовывая, с чем и вошел в историю, да только народ ведь ничуть не изменился, как и было сказано в случае с квартирным вопросом. И «яблоко» с «языком» прочно вошло в обиход поп-культуры, и ученым можешь ты не быть, а различать звездные физии на дорогущих тряпках-эстампах Энди Уорхола — наряду с Микки Маусом и Миком Джаггером — ты обязан. Иначе обвинят в ретроградстве и неверии в сарафанное радио прогресса. То, по которому, если помните, про яблоко и высунутый язык гения передавали.
Таким образом, книжка про гравитацию балансирует между двумя именами — Ньютона и Эйнштейна, а все остальное, как в старом советском «Необыкновенном концерте» Образцова: «у рояля — то же самое, что были и раньше». И если в разделе про Ньютона живут «Клуб одиноких сердец Матери-Природы», «Падающая Луна» и «Последний из волшебников», а часть, посвященная Эйнштейну, включает «Патентный рай» и «Повесть о двух затмениях», то далее — почти пустота. То есть «После Эйнштейна» — именно так называется «безымянная» последняя глава, где звучат «Струны в космосе», зияют «Черные дыры» и плывет в никуда «Неизведанная страна» — разделы, которыми заканчивается рассказ и заодно вера в гениальных сумасшедших. И начинается другая, совсем другая история. Автор, конечно, сделал все, чтобы она казалась увлекательным путешествием — с того момента, как в 1666 году гравитация была признана физической силой, до открытия гравитационных волн в 2015 году — но мы то знаем, что, даже разгадав тайну гравитации, вряд ли сможем ответить на величайшие вопросы науки. Что такое пространство? Что такое время?
Что такое Вселенная? Откуда всё это взялось? Хорошо хоть, что давно известно, куда всё это девается.
Кстати, куда исчезает светлое будущее, мы ведь уже знаем, не так ли? Раньше нас уверяли, что скоро все будет, как в раю, а теперь убеждают, что рай был именно тогда, когда нам втирали о прекрасном далеко. То же самое в случае с увлекательной книжкой Скотта Келли «Стойкость. Мой год в космосе» (М.: Альпина нон-фикшн). Нас уверяют, что здешним читателям будет интересен взгляд «с другой стороны» на местную космонавтику с ее особенностями и опытом, которые подчас шокируют и вызывают уважение американцев, а тем временем герой книги думает совсем о другом.
Точнее, вернувшись с орбиты, о друге он думает, с которым год мотался вокруг Земли со скоростью 26 000 километров в час. «Я пытаюсь заставить себя уснуть в мыслях о том, страдает ли от отечности ног и болезненной сыпи мой друг Михаил Корниенко — мы с Мишей провели почти год в космосе, сейчас он дома в Москве. Думаю, с ним творится то же самое».
Что же творилось с американским космонавтом? Кажется, впервые нам предлагают послушать не сказку о том, что секса на орбите не было, но был мощный стояк, о котором в свое время рассказывал коллега героя, автор мемуаров «Верхом на ракете», а самую настоящую правду. В данном случае человек совершил четыре полета в космос, дважды был членом многодневной американской миссии на Международной космической станции и провел на орбите в общей сложности более 500 суток. О его необычайном опыте много писали в прессе, а теперь есть возможность узнать подробности от него самого. О чем говорит? Не о звездах-планетах или о том, как смотрел с русским другом «Белое солнце пустыни» в космосе.
Рассказывает, в основном, о себе, своем детстве, взрослении, рисует точный психологический портрет человека, выбирающего путь астронавта, помогает увидеть бесстрашных героев с необычного ракурса и лучше понять их мотивацию и личностные особенности.
Дальше, конечно, следуют повседневный героизм и нелепые ситуации, романтика и быт, трагедия и юмор, взлеты и падения, пардон за оксюморон. Ну и про стойкость, конечно, тоже. Точнее, про ее отсутствие на Земле. «Я с усилием поднимаюсь. Нащупываю край кровати. Опускаю ноги. Сажусь. Встаю. С каждым движением я как будто продираюсь сквозь зыбучие пески. Когда мне, наконец, удается выпрямиться, боль в ногах становится невыносимой, и на ее пике я замечаю еще более тревожный симптом: вся кровь отливает к ногам. Так кровь приливает к голове, когда делаешь стойку. Я чувствую, как они распухают. Бреду в ванную, с невероятным трудом перенося вес с одной ноги на другую. Левая. Правая. Левая. Правая».
А вы говорите «Поехали!».
Итак, покуда американский аэронавт бредет в сортир, можем полистать книгу нидерландского профессора и ее коллеги из московской лаборатории продвинутой комбинаторики и сетевых приложений. Вообще-то «Кому нужна математика?» Нелли Литвак и Андрея Райгородского (М.: Манн, Иванов и Фербер) — почти о том же, не космическом, а земном и даже приземленном. Помните, все мы когда-то любили большие числа? Миллион тонн руды, миллиард киловатт энергии... А теперь? Как у киевского поэта, мы полюбили цифры помельче — «сколько нужно котлет к обеду, сколько купить билетов в кино». То же самое — авторы этой книги. Все говорят: зачем нам математика? Чем она отличается от арифметики? Не говоря уже об алгебре. Как это все вообще может пригодиться? А они такие: удивительно, но в эпоху цифровых технологий многие считают математику абстрактной и ненужной наукой, а ведь без нее невозможно существование современных авиации, страхования, железных дорог, медицины, Интернета, экономики... А мы опять за свое: но таблицу умножения ведь, кажется, уже отменили, а вы нам интегралы с дифференциалами.
Короче, эта книга о том, как благодаря математике вертится современный мир. Даже в таких вот перепалках и противоречиях, в которых авторы защищают любимый предмет и заодно науку. Без которой, утверждают они, невозможно наше существование, а если не верите, то вот вам целый список современных приложений математики. То есть где и как ее можно применить. И знаете, эта любовь и возмущение (игнорированием своей любимой темы) заметны даже в подаче материала, который ревностно предлагают авторы. И если неубедительны для кого-то возгласы о том, что без математики никуда, ибо она и в самолете, и в пивной закваске, то для таких неверующих и в один клик заходящих на сайт Пентагона имеется глава с названием «Надежность интернета». Забавная штука, стоит заметить! Там о том, как электронные письма летят со скоростью света, но информация ведь передается не напрямую, а по длинным цепочкам. Подсчет погрешностей-вероятностей затрудняется, и на помощь приходит математика.
Задачи устойчивости сетей требуют глубоких концепций и новых моделей на стыке комбинаторики и теории вероятностей. О таких математических теориях, проникающих в самую суть устройства сетей, и рассказывает книга.
А еще, кроме подсчета котлет и билетов, мы снова сможем не только утереть слезы и заправить в планшеты космические карты. Мы сумеем просчитать, распланировать и составить свое воскресное расписание, раскодировать текст и заодно зависший телефон, обеспечить надежную связь с коллективным светлым будущим и одиночеством в сети, сбалансировать свой утренний похмельный рацион и нагрузку в телекоммуникациях, расшифровать записку жены «купи хлеба» и зашифровать свои личные сообщения, а также распределять рекламные места в поисковых сетях, и не только на сомнительных, как вся наша прежняя жизнь, сайтах.
