9 мая — аккурат в День Победы! — Международный консорциум журналистов-расследователей обнародовал скандально знаменитую базу данных, полученную на основе «панамского архива». Это событие вызвало определенный ажиотаж, но многочисленные комментарии свидетельствуют: как в Украине, так и за рубежом, включая даже так называемые развитые страны, настоящие место, роль и суть офшоров не понимаются и замалчиваются.
Принято считать, что офшоры, компании, предоставляющие офшорные услуги, а главное -- те, кто использует низконалоговые юрисдикции для ухода от налогообложения в своих странах, вывода из них капиталов и/или отмывания денег, являются такими себе «плохими парнями», число которых хоть и велико, однако их деяния представляют собой пусть и широко распространенную, но аномалию, наказание за которую предусмотрено законодательствами практически всех стран.
На самом же деле офшоры — это не аномалия, а норма, если уместно говорить о норме, когда речь идет о финансовых преступлениях и грабеже, прежде всего бедных стран, исчисляемом миллиардами. Офшоры и все, что с ними связано, -- один из важнейших элементов глобальной финансово-экономической системы. Более того, роль юрисдикций с низким налогообложением становится все более важной, что вызвало бурный рост количества офшоров с началом эры так называемого неолиберализма на рубеже 1970-1980-х годов, а особенно с началом насаждения условий так называемого Вашингтонского консенсуса на рубеже 1980-1990-х годов, о чем далее. Именно поэтому «самоотверженная» борьба с офшорами, прежде всего в развитых странах, ведется так, чтобы никогда их не побороть, а разного рода выбросы компромата, наподобие нынешнего «панама-гейта», -- не более, чем «выпуск пара», сведение счетов, конкурентная борьба на рынке офшорных услуг и так далее.
А ведь побороть офшоры не так уж и сложно! Для этого достаточно желания и простейших скоординированных действий развитых стран, в первую очередь США, Евросоюза и Швейцарии, которые могли бы элементарно запретить своим ведущим банкам и финансовым компаниям любые транзакции с офшорными зонами, и это в значительной мере похоронило бы офшорную проблему. Но это противоречит интересам ведущих финансовых кругов, имеющих мощное лобби во властных структурах Запада. Да и сами представители власти очень часто имеют интересы в офшорах, а также связаны с финансистами. Ведь конечными получателями выводимых в офшоры средств чаще всего являются транснациональные банки и финансовые учреждения развитых стран. Что же касается отечественных чиновников и олигархов, использующих офшоры для грабежа страны, то они используют механизм, который им услужливо предоставляет мировая финансовая система, а развитые страны заинтересованы в таком грабеже, поскольку чаще всего являются, повторим, конечными получателями выводимых капиталов.
Итак, напомним, что опубликованная 9 мая Международным консорциумом журналистов-расследователей полная база данных составлена на основе так называемого панамского архива, то есть 11,5 миллиона похищенных документов панамской юридической фирмы Mossak Fonseca. Документы свидетельствуют об уклонении от налогов и наличии офшорных счетов со стороны целого ряда лидеров и знаменитостей из разных стран мира. В частности, в «панамских бумагах» фигурируют 165 граждан Украины и 195 компаний, связанных с Украиной. Кроме того, в базе значатся 2229 россиян, у которых есть офшоры. Также указывается, что самих офшоров, зарегистрированных гражданами России, — более семи тысяч, и некоторые из них имеют отношение к окружению Путина. Согласно озвученным данным, в Великобритании офшоры имеют 920 человек, а в США — 4,5 тысячи человек.
РБК со ссылкой на The Guardian приводит результаты исследования бывшего главного экономиста McKinsey&Co, а ныне профессора Колумбийского университета Джеймса Генри. Из развивающихся стран, в том числе России и Китая, к концу 2014 года было выведено более 12 трлн долларов, из них 1,3 трлн — из России. Из Китая, включая Гонконг и Макао, в офшоры к концу 2014 года выведено 1,2 трлн долларов, утверждает исследователь. В списке стран с наибольшим оттоком капиталов фигурируют также Индонезия, Малайзия, Таиланд. По мнению профессора Генри, офшорами активно пользуются не только неплательщики налогов, но также торговцы оружием, коррупционеры, мошенники, прочий криминалитет.
В 2012 году Генри утверждал, что с 1990 года из России в офшоры было выведено 798 млрд долларов. Таким образом, за прошедшие три года существенно выросло как количество офшоров, так и объемы выводимых в них средств. В среднем, по данным Генри, с 2010 года отток капиталов из развивающихся стран в офшоры рос на 8% ежегодно, а для России и Китая этот показатель составил 9%.
Уже такая весьма приблизительная и неполная информация свидетельствует, что офшоры превратились в глобальную проблему, а опубликованный «панамский архив» является каплей даже не в море, а в Мировом океане.
Офшоры — денежная прачечная мирового финансового капитала
Впрочем, в своей статье для Foreign Affairs, опубликованной 12 апреля 2016 года на сайте издания, профессор Джеймс Генри приводит следующие развернутые и впечатляющие данные.
В настоящий момент в мире насчитывается более 90 офшорных юрисдикций, и Панама — всего лишь одна из них. По оценкам Генри, по состоянию на 2015 год, в офшорных зонах в виде анонимных финансовых активов хранилось, как минимум, 24 —36 триллионов долларов, причем большая часть этих средств принадлежит представителям 0,1% наиболее зажиточной части населения планеты. Таким образом, офшоры являются еще и важнейшим глобальным механизмом углубления экономического неравенства, ведущего, как известно, к неравенству социальному и политическому.
Принято считать, что офшоры расположены на каких-нибудь удаленных, большей частью экзотических островах и странах. Часто так и есть, поскольку офшорной славой издавна известны Багамы, Ангилья, Аруба, Барбадос, Белиз, Бермуды, Каймановы острова, Панама, Сент-Люсия, Сент-Китс и Сент-Винсент. В последние годы список, как выражается профессор Генри, «осторовов сокровищ», пополнился еще целым рядом стран, в число которых входят острова Кука, Маврикий, Маршалловы острова, Науру, Сейшелы и Вануату. Кроме того, существуют старые традиционные европейские низконалоговые юрисдикции — Андорра, Нормандские острова, Кипр, Гибралтар, Мэн, Джерси, Гернси, Лихтенштейн, Мальта и Монако. В этом списке особое место занимает Кипр, которым до известного кипрского кризиса 2013 года активно пользовались украинские и российские олигархи, чиновники и прочие «хозяева жизни». Наконец, есть еще целый ряд «респектабельных» низконалоговых юрисдикций — Дубай, Сингапур, Малайзия и Гонконг, а также — и это более всего изумляет! — Лондон, Швейцария, штаты Делавэр и Невада в США, Люксембург. Сам факт того, что низконалоговые зоны находятся в составе США, Великобритании и Евросоюза, которые громогласно декларируют борьбу с уклонением от налогов и отмыванием денег, полученных незаконным путем, свидетельствует, что здесь «не все так просто»!
Известно, что офшоры предоставляют свою территорию и/или юрисдикцию иностранным юридическим и физическим лицам для хранения личных и корпоративных капиталов, интеллектуальной собственности и нематериальных активов на правах анонимности с целью ухода от налогов, обхода законодательства и вывода из сферы досягаемости правоохранителей стран происхождения.
Но, как правильно отмечает американский профессор Генри, львиная доля этих капиталов в сами офшорные юрисдикции не инвестируется. От себя отметим, что исключения имеют место в виде, например, модных среди наших и российских нуворишей инвестиций в недвижимость на том же Кипре, но это действительно мизерная доля того, что выводится в офшоры. В самих офшорных юрисдикциях инвестировать столь большие деньги просто некуда и не во что. Финансовые рынки, как справедливо отмечает Джеймс Генри, здесь находятся в зачаточном состоянии, а суды в этих юрисдикциях являются не настолько независимыми, чтобы доверять офшорам по-настоящему значительные капиталы. К тому же, как показал недавний опыт Кипра, офшоры могут стать ловушками, вернуть из которых капиталы будет делом крайне проблематичным. Инвесторы же стремятся вкладывать средства на стабильных и защищенных финансовых рынках, пользуясь услугами признанных в мире инвестиционных управляющих.
Поэтому выведенные в офшоры средства преимущественно возвращаются в мировые финансовые центры, то есть в Нью-Йорк, Лондон, Цюрих, Франкфурт и Сингапур (в меньшей степени). По авторитетному мнению Джеймса Генри, именно эти солидные оазисы, а не офшорные архипелаги и являются финальным местом хранения подавляющей части приватных офшорных финансовых активов.
А самое главное, как отмечает американский исследователь, именно первоклассные транснациональные банки и финансовые корпорации, формирующие мировую финансовую систему, очень часто являются организаторами и вдохновителями офшорных схем с тем, чтобы львиная доля выводимых в офшоры средств оказывалась в конечном итоге именно в этих финансовых учреждениях. Среди них Генри называет такие всемирно известные банки, как HSBC, UBS, Credit Suisse, Citigroup, Bank of America, RBS, Barclays, Lloyds, Standard Chartered, JPMorgan Chase, Wells Fargo, Santander, Credit Agricole, ING, Deutsche Bank, BNP Paribas, Morgan Stanley и Goldman Sachs. Еще с 1970-х годов эти финансовые учреждения и/или аффилированные с ними управляющие активами играют ведущую роль в поиске клиентов (богатых инвесторов и высокопоставленных чиновников). Они помогают перемещать капиталы за рубеж, инвестировать их без уплаты налогов, используя в качестве ширмы офшорные трасты и компании. Именно банки предлагают услуги управления портфельными инвестициями и обеспечивают дистанционный доступ к активам.
По оценкам Джеймса Генри, на долю 50 крупнейших игроков индустрии частного банковского обслуживания приходится не менее 50% всех трансграничных частных финансовых сделок. По состоянию на 2015 год, это составляет не менее 12-14 триллионов долларов из 24-36 триллионов. А на долю первой десятки указанных банков приходится обслуживание свыше половины всех офшорных финансовых активов. Тот факт, что конечным пунктом назначения выводимых в офшоры средств являются респектабельные лидеры финансового рынка, а не какие-нибудь «сомнительные частные лавочки на пиратских островах», очень просто объясняется тем, что реальные анонимные владельцы капиталов, стремясь сохранить "нажитое непосильным трудом", ищут банки, следуя известному критерию «too big to fail», то есть слишком большие и солидные, чтобы банкротировать. Кстати, подобные чаяния не всегда оправдываются, ярчайшим примером чего, несомненно, является скандально знаменитый Lehman Brothers, с которого официально начался глобальный кризис 2008 года.
В итоге небольшая группа богатейших стран, где зарегистрированы упомянутые банки — США, Великобритания, Швейцария, Франция, Германия, Голландия и Бельгия — и оказывается той истинной налоговой гаванью, куда поступает подавляющая часть вывезенного из развивающихся стран капитала.
«Поля чудес на островах сокровищ»
Обращает на себя внимание отсутствие официальной оценки подобного рода «глобальной финансовой неучтенки» правительствами богатых стран и Евросоюза, а также такими международными финансовыми институтами, как Международный валютный фонд и Всемирный банк. Перефразируя классика, если что-то усердно замалчивают — значит, многим так надо...
Джеймс Генри предлагает собственную оценку «глобальной финансовой неучтенки», основанную на непрямых методах с использованием данных Банка международных расчетов о трансграничных депозитах «небанковских учреждений». Как правило, это средства компаний-ширм, фондов и частных лиц. Также были использованы расхождения между источниками данных по движению иностранных капиталов, публикуемых МВФ, ВБ и центральными банками; прямые оценки трансграничных активов, находящихся в доверительном управлении, неуправляемых депозитов и активов, которыми распоряжаются брокеры по поручению 50 ведущих международных частных банков. Эти данные получены из финансовой отчетности и пресс-релизов самих банков. Также использовались данные о количестве банкнот крупного достоинства по всем крупным международным резервным валютам, включая доллар США, швейцарский франк и евро.
По данным исследователя, глобальный объем нигде незафиксированных частных чистых финансовых активов, включая наличную валюту, банковские депозиты, ценные бумаги и акции, прочие котируемые ценные бумаги, инвестированных в налоговых оазисах или с их помощью, на конец 2010 года составлял от 21 до 32 триллионов долларов. Это составляет примерно 10% — 15% всех глобальных финансовых активов мира. При этом, повторим, большая часть анонимных средств принадлежит представителям 0,1% наиболее зажиточной части населения планеты.
Объем «неучтенных» активов неуклонно растет. С 2004 по 2015 год, включая период глобального финансового кризиса, «неучтенка» прирастала на 16% в год. По состоянию на 2015 год, суммарный объем такой «неучтенки» оценивался уже в 24 — 36 триллионов долларов. К этому следует прибавить стоимость нефинансовых офшорных активов в виде недвижимости, золота и прочих драгоценных металлов, драгоценных камней, раритетных книг, шедевров живописи, автомобилей, икон, фотографий, других предметов коллекционирования, яхт, кораблей, подводных лодок, частных самолетов, ферм, шахт, лесов и нефтяных месторождений. Все это на сегодняшний день оценивается, как минимум, еще в 5 — 10 триллионов долларов.
Американский эксперт Джеймс Генри, которого трудно заподозрить в симпатиях к социализму или чему-то подобному, тем не менее, не перестает подчеркивать крайнюю социальную несправедливость подобной финансовой «конструкции». Он обращает внимание на тот факт, что неучтенные активы принадлежат очень узкому кругу людей. Свыше 85 — 90% является собственностью менее чем 10 миллионов человек, а это всего лишь 0,014% мирового населения. Мало того, треть этих активов принадлежат 100000 самых богатых семей планеты, и чистые финансовые активы каждой из этих семей составляют не менее 30 миллионов долларов.
Офшорное проклятие неолиберализма
Существуют более жесткие оценки причин и следствий бурной «офшоризации» мировой финансовой системы. В частности, весьма адекватное объяснение происходящему дает Борис Кагарлицкий, известный российский социолог и публицист неомарксистского толка, директор Института глобализации и социальных движений. Кагарлицкий пользовался заслуженным уважением и в Украине, правда, до тех пор, пока в связи с известными событиями не впал, так сказать, «в маразм украинофобии», за что подвергся уничтожающей критике (http://fraza.ua/analitics/08.05.14/195498/ukrainskaja_kontrrevoljutsija_i_renegat_kagarlitskij.html). Впрочем, это не умаляет важности и актуальности взглядов Кагарлицкого на современную глобальную финансово-экономическую систему и ее неотъемлемую часть в виде офшоров.
Кагарлицкий известен глубокой и содержательной критикой глобальной капиталистической миросистемы вообще, в частности неолиберальной модели, воцарившейся в этой системе с конца 1970-х годов и получившей развитие к концу 1980-х годов в виде так называемого Вашингтонского консенсуса. Вашингтонский консенсус правительств ведущих стран и экспертных групп предполагал свободу торговли, сокращение ограничений на движение капиталов, приватизацию, либерализацию цен, сокращение государственного регулирования и социальных расходов. Сильнейшим толчком для широкомасштабного использования офшорных схем в мире стало именно внедрение неолиберальной модели, о чем далее.
Именно неолиберальная модель привела к глобальному финансово-экономическому кризису, начавшемуся в 2008 году. Предвестники кризиса были заметны задолго до него. Борис Кагарлицкий обращал внимание, что, вопреки расхожим мифам, даже на уровне официальных деклараций неолиберальная модель преследовала цели не создания wefare state (государства всеобщего благоденствия), не установления социальной справедливости и разрешения культурных проблем, а только ускорения экономического роста. Но именно с этой декларируемой целью, по мнению Кагарлицкого, неолиберализм не справился.
Ссылаясь на статистические данные, Кагарлицкий еще в 2005-м утверждал, что за период после Второй мировой войны по конец 1970-х годов, когда использовались методы государственного регулирования и смешанной экономики, а в системе государственного регулирования якобы все более нарастали кризисные явления, среднегодовые мировые экономические показатели были существенно лучше, чем в период с 1980 по 2003 год, когда была запушена неолиберальная модель на основе Вашингтонского консенсуса (научно-просветительский журнал «Скепсис», № 3/4, 2005 г.).
Кстати, осознание этого пришло, в частности, и к руководству МВФ, в связи с чем в 2011 году бывший глава фонда Доминик Стросс-Кан высказывался весьма критически в адрес Вашингтонского консенсуса и неолиберальных экономических рецептов, приведших к кризису. Но после этого, как известно, Стросс-Кан как-то подозрительно быстро стал фигурантом сексуального скандала и даже попал на скамью подсудимых по обвинению в сексуальных домогательствах...
Единственным зримым результатом неолиберализма, по мнению Кагарлицкого, стало, с одной стороны, существенное перераспределение ресурсов между западными странами, входящими в число наиболее развитых, и всем остальным миром, а с другой — в рамках развитого мира произошло радикальное перераспределение ресурсов от всех в пользу США. Процесс перераспределения капитала между странами центра и периферии существует, по Кагарлицкому, в трех формах.
Первая форма — это прямой вывоз капитала из стран периферии, в результате чего бедная периферия субсидирует богатое ядро капиталистической миросистемы. Вторая форма — это финансовая эксплуатация стран-должников через кредитную систему. Третья форма — производство в странах периферии товаров дешевой рабочей силой для дальнейшей реализации на дорогих рынках США, Западной Европы и Японии, но без возвращения прибыли, то есть, по сути, та же эксплуатация. В периферийную страну возвращается лишь малая часть выручки, едва покрывающая местные издержки, а часто не покрывающая их вообще. Львиная доля выручки остается в головной фирме, расположенной в развитом мире, а периферийное производство может быть даже убыточным.
Важнейшую роль в перераспределении капитала от периферии к центру, а по сути, в ограблении стран периферии, включая Украину, как раз играют офшорные схемы, поскольку все чаще средства выводятся в юрисдикции с низким налогообложением.
Рецепты борьбы с офшорами: soft & hard
Что же касается борьбы с офшорами, то здесь существует два варианта: с одной стороны, либеральный soft-рецепт, а с другой -- радикальный hard-рецепт.
Кроме того, имеет место разного рода показушная административная суета на тему борьбы с офшорами, которая обостряется при очередном офшорном скандале, а затем постепенно затихает до следующего скандала. Нынешний «панама-гейт» уже вызвал соответствующую реакцию в странах «первого мира»: в США открыт ряд уголовных производств, в Европарламенте организована соответствующая специальная комиссия, министерства финансов Германии и «большой пятерки» ЕС заявили о намерениях бороться с офшорами, «не щадя живота своего». Подобные телодвижения вызывают здоровый скепсис хотя бы потому, что, повторим, ряд штатов США и ряд стран ЕС давно и успешно предоставляют налоговые льготы. К тому же, новейшая история показывает тщетность подобной борьбы. Например, в разгар последнего глобального кризиса бывший президент Франции Николя Саркози прилагал титанические усилия в борьбе с офшорами, по крайней мере, до тех пор, пока его самого не обвинили в финансовых сделках с покойным Каддафи, но проблема офшоров как-то быстро исчезла с повестки дня.
Собственно, либеральный soft-вариант вообще нельзя назвать борьбой с офшорами, поскольку он направлен на то, чтобы несколько упорядочить их и использовать для получения дополнительного дохода путем налогообложения. По сути, это практическая реализация известного афоризма: если преступность нельзя победить, ее надо возглавить. С таким же успехом можно легализовать, например, торговлю наркотиками...
Либеральный вариант предлагает, например, тот же американский профессор Джеймс Генри. Несомненно, он предлагает также и стандартный набор организационных и административных мер: обмен финансовой информацией в автоматическом режиме или обязательная регистрация прав бенефициаров, превентивные, упреждающие законы по регулированию деятельности ведущих игроков глобальной индустрии налоговых оазисов, более жесткие штрафы для уклоняющихся от уплаты налогов бизнесменов, клептократов и их посредников; обязательное раскрытие государственными чиновниками информации о своих офшорных активах, а также система защиты для информаторов, сообщающих о финансовых преступлениях. Правда, в действенность таких мер американский исследователь не особо верит, поскольку их внедрение займет массу времени, а различные финансовые структуры, в частности HSBC, Credit Suisse и Wegelin, уже демонстрируют завидную изобретательность, дабы не показывать в отчетности некоторые активы, многие из которых имеют откровенно криминальное происхождение.
В дополнение к административным ограничениям Генри предлагает ввести налог на анонимные активы со скромной ставкой 0,5% в год. По мнению американского исследователя, это даст примерно 50--60 млрд долларов поступлений в год, что составит примерно 10% годового дохода, который приносят анонимные активы их бенефициарам. Вырученные средства предлагается направить на оказание помощи беднейшим странам в покрытии издержек по адаптации к изменению климата, в ликвидации последствий природных катаклизмов, в борьбе с эпидемиями, в вопросе поставок чистой воды и безопасного продовольствия. Эти средства также можно использовать для увеличения постоянно сокращаемого бюджета первого мира, предназначенного для оказания иностранной помощи. Для управления средствами, получаемыми от налога на анонимные активы, следует создать международный трастовый фонд и обеспечить отсутствие коррупции в его работе.
Введение такого налога представляется довольно сомнительным мероприятием уже хотя бы потому, что, как признает сам Генри, финансовые структуры часто не отражают в отчетности анонимные активы, а будучи неучтенными, они не будут генерировать налоговые поступления. А главное -- налогообложение анонимных активов не решает вопиющую проблему вывода средств, то есть ограбления бедных стран, включая Украину.
К тому же сам автор понимает, что финансовые учреждения будут всячески скрывать анонимные активы. Поэтому он предлагает учредить специальную мониторинговую и правоохранительную структуру, обеспечить ее адекватным финансированием для проведения расследований и мониторинга отчетности банков. Потребуется и система соответствующих штрафов и наказаний — в том числе, вероятно, и сроков лишения свободы для банкиров и менеджеров, задействованных в противозаконных схемах.
Наконец, в 2010 году в США вступил в силу закон о налоговой дисциплине в отношении открытых за границей счетов (FATCA). Норматив обязывает свыше 100 000 американских финансовых учреждений, фондов и компаний, ведущих бизнес в США, информировать власти обо всех иностранных активах и доходах американских граждан для последующего удержания налогов (вплоть до 30% от суммы). Но даже такие жесткие меры особых результатов не дали. А значит, едва ли стоит говорить о действенности налога на анонимные доходы.
Поэтому предлагаются радикальные, так сказать, hard-рецепты, призванные обеспечить «окончательное решение офшорного вопроса». В частности, упомянутый Борис Кагарлицкий уверяет, что проблему вывода денег в офшоры можно решить довольно просто. Для этого достаточно запретить ввоз капиталов из офшорных юрисдикций. Такая мера будет тем более действенной, чем больше стран введут подобные ограничения, а в идеале желательно, чтобы для начала это сделали все страны, считающие себя цивилизованными. Технически это вполне выполнимо: например, можно отключить международную систему банковских расчетов SWIFT для всех или определенной части транзакций из офшорных зон.
Столь простой рецепт российский эксперт мотивирует логично и просто. Капиталы выводятся в офшоры для того, чтобы потом их легализовать, ввозя в качестве так называемых инвестиций. Если ввоз будет перекрыт, то вывоз в офшоры теряет смысл и, более того, становится опасным. Последнее обстоятельство хорошо проиллюстрировали события на Кипре в 2013 году, где вывезенные российскими и украинскими олигархами деньги были, по сути, экспроприированы Евросоюзом.
Кстати, подобные меры уже успешно работают в соседней Беларуси. Можно по-разному относиться к «бацьке» Лукашенко и его режиму, но транзакции в отношении офшорных зон там запрещены в отличие от Украины и России.
Но едва ли на подобные меры хотя бы в масштабах развитых стран кто-то серьезно отважится. По справедливому мнению Кагарлицкого, правительства большинства стран лицемерят, изображая безуспешную войну с выводом в офшоры, причем это касается не только Украины или России, но также стран Евросоюза и США. Безуспешность такой борьбы эксперт объясняет тем, что в руководств большинства стран существует лобби, обслуживающее интересы тех, кто вывозит капиталы. И Украина с Россией являются в этом смысле далеко не уникальными, разве что грабеж стран олигархами и бюрократами у нас происходит в более циничной форме.
Следует ожидать, что скандал, поднятый «панама-гейтом», вскоре уляжется и о проблеме забудут до нового офшорного скандала. А офшоры будут оставаться важнейшей и неотъемлемой частью современной мировой финансовой системы.
