Все воистину великие учения подверглись извращению, профанации и опошлению. Ярчайшим примером служит психоанализ. В «околоинтеллектуальной тусовке» его обычно сводят к невежественной болтовне о комплексе Эдипа, эрогенных зонах, символах фаллоса и прочих «пикантных» вещах. Наиболее продвинутые вспоминают о сновидениях, оговорках, Эросе и Танатосе…
Многие «учёные в законе» по сей день считают взгляды Фрейда антинаучными. В сознании массового обывателя прочно укрепилась мысль о том, что фрейдизм – это «о сексе, о сексе и ещё раз о сексе». Хотя Фрейд и дал некоторые основания для подобных невежественных мнений, суть его учения заключается совсем в ином.
Фрейд экспериментально доказал, что бессознательное объективно существует и решающим образом влияет на поведение людей. Фрейд впервые сделал предметом науки эмоции человека, ибо до него этим занимались лишь поэты да художники. Фрейд предпринял первую попытку создать динамическую энерго-информационную модель психики индивидуальной и даже замахнулся на социальную…
Фрейд сталкивался с непониманием и откровенным издевательством, особенно с учётом своего еврейского происхождения. Будучи первопроходцем, он постоянно пересматривал свои взгляды, из своих гениальных открытий часто делал поразительно неверные выводы. Это была череда «гениальных заблуждений»…
6 мая 2016 года Зигмунду Фрейду исполняется 160 лет. Также в нынешнем году исполняется 120 лет самому термину «психоанализ», который Фрейд ввёл в обиход в 1896 году. Впрочем, сейчас этот расхожий термин представляется некорректным. На склоне лет Фрейд часто называл свою систему взглядов «метапсихологией», а сегодня многочисленные отрасли знаний, выросшие из фрейдизма, называют «глубинной психологией».
Начать следует с развенчания невесть откуда взявшейся среди наших «хуторянских культуртрегеров» басни о том, что Фрейд якобы родился в городке Тисменица нынешней Ивано-Франковской области. Сейчас эта тема несколько поутихла, но лет этак десять назад активно циркулировала среди национал-патриотической тусовки. Это что-то вроде «Украина – родина слонов»!.. Серьёзных подтверждений этому найти не удалось. Но часть украинцев действительно жила с Фрейдом в одном государстве.
Во всех биографиях Фрейда указывается, что он родился 6 мая 1856 года в городке Фрайбург (теперь – Пршибор) в Моравии (современная Чехия, а тогда – Австро-Венгрия) в еврейской семье торговца сукном. Через год семья переехала в Вену, где Фрейд и прожил почти до самой смерти. Жили бедно, в семье было 8 детей. Зигмунд выделялся способностями, умом и страстью к учёбе, поэтому у него была отдельная комната для занятий и керосиновая лампа, когда остальная семья обходилась свечами (это любопытное обстоятельство подчёркивают все биографии Фрейда).
Отец Зигмунда Якоб нёс бремя ответственности за семью, был человеком суровым, и часто от отцовского гнева мальчика спасала мать Амалия. Смесь восхищения и страха перед отцом и привязанность к матери стали прообразом идеи об Эдиповом комплексе. Для любителей еще недавно модного мифа о среднем классе как «воплощении свободы и душевной красоты» отметим, что Зигмунд рос в авторитарно-патриархальном обществе среднего класса викторианской эпохи, и это сильно отразилось на его характере и мировоззрении. Даже «апологет среднего класса» Карл Эмиль Максимилиан (Макс) Вебер характеризовал европейских мелких буржуа прошлого как «бесцветных, упорных людей, послушных и работящих, единственной дозволенной эмоцией которых было ощущение суровости жёсткого, чуждого и скучного мира». В ХХ веке после массовой жестокости, фашизма и тоталитарии это привело к современному приспособленчеству, гедонизму и потребительству, о чем позднее замечательно напишет один из гениальнейших последователей Фрейда Эрих Фромм, внесший огромный вклад в социальное направление глубинной психологии.
В 17 лет Зигмунд окончил с отличием гимназию и поступил на медицинский факультет Венского университета. Особого выбора у него не было из-за антисемитских порядков Австро-Венгрии. Это тоже отразилось на характере Фрейда: независимость суждений, привычка быть в оппозиции. Нищему Фрейду карьера врача сулила обеспеченность. Вместе с тем он вошёл в студенческий кружок по изучению политики, философии и истории. Через 50 лет Фрейд писал, что особой склонности к профессии врача он не имел и его больше интересовали общечеловеческие проблемы.
В университете он проучился дольше обычного – 8 лет, одновременно работая в лаборатории известного физиолога Эрнста Брюкке, где в своё время стажировался русский физиолог Иван Сеченов. Фрейд самоотверженно овладевал знаниями – ему нужна была компенсация за нищенское детство и юность, за то, что его родителей богатые мерзавцы называли «жидами»… Зигмунд работал в области гистологии, анатомии, неврологии, публиковал статьи. В 26 лет получил степень доктора медицины. Он хотел продолжить работу в лаборатории Брюкке, но не было вакансий.
Парадокс, но «апологет сексуальности» Фрейд испытывал затруднения в общении с особями женского пола. Как-то он влюбился в известную актрису, посылал ей цветы и страстные письма, но актрисой этой была Сара Бернар (всего лишь навсего!), которая такие письма получала пачками и пачками же выбрасывала их в мусор, что случилось и с посланиями Фрейда. Под влиянием этого эпизода позднее он написал работу о «рыжих стервах», где ввёл понятие «сублимация». Знакомство Фрейда с будущей женой Мартой Берней (такой же бедной, как и он) произошло «романтично»: коляска Марты чуть не сбила задумчивого врача Зигмунда, который наблюдал за повадками венских бюргеров. (Слава Богу, что тогда ещё не было «черных бумеров», иначе психоанализ так и не был бы открыт!) Чтобы обеспечить семью, Фрейд оставляет работу в лаборатории, с неохотой начинает частную врачебную практику, но с наукой не порывает и в 1885 году получает место приват-доцента в Венском университете.
Фрейд стажируется в Париже у знаменитого невролога Жака Шарко – того самого, который придумал «душ Шарко». Здесь Фрейда посетила гениальная догадка: паралич при истерии есть психическое, а не чисто соматическое расстройство. Шарко мимоходом определил весь жизненный путь Фрейда, заявив, что источники многих симптомов неврозов имеют сексуальный характер. Исследование истерии и гипноза приводит Фрейда к выводу о наличии психических процессов, которые происходят вне сознания; они влияют на поведение больного, но он не знает об их существовании.
В Вене Фрейд сотрудничал с известным врачом Иосифом Брейером (1842-1925), с которым позднее написал совместную книгу «Исследование истерии» (1895). Они лечили истерию, погружая пациента в гипноз и заставляя его вспоминать причины болезни, что часто вело к взрывам эмоций, облегчению, а иногда – к выздоровлению. Брейер и Фрейд назвали это древнегреческим словом «катарсис» (очищение). В 1889 году в Нанси Фрейд познакомился с работой известных французов Лебеля и Бертгейма по истерии и гипнозу. Но гипноз не всегда позволяет проникнуть к забытым переживаниям из-за явления «сопротивления», и Фрейд занялся свободными ассоциациями, оговорками, забываниями, сновидениями, бессвязными текстами etc. Результатом стал ряд его работ – «Толкование сновидений» (1900), «Психопатология обыденной жизни» (1901), «Три очерка по теории сексуальности» (1905), «Остроумие и его отношение к бессознательному» (1905).
* * *
Так Фрейд разрушил миф о том, что главное в человеке – это сознание. Он доказал на эксперименте существование огромного массива бессознательного, которое решающим образом влияет на бытие и сознание человека. Это – радикальное открытие! До Фрейда психология занималась сознанием, памятью, акустическими и визуальными явлениями, а бессознательное было довольно мутным понятием, которым пользовались философы в своих спекуляциях. Правда, Барух (Бенедикт) Спиноза (1632-1677), за 250 лет до Фрейда, заметил, что, осознавая свои желания, мы далеко не всегда осознаём вызывающие их мотивы. В работе «Польза психоанализа» (1913) Фрейд ехидно писал, что философы сводили психику к сознанию, а бессознательное считали чем-то мистическим и вообще не подлежащим научному исследованию. Даже сейчас, в ХХI веке, различные «социологи», «политологи» и прочие «логи» упорно жонглируют невежественным понятием «массовое сознание», хотя уже давно следует вести речь о психике как диалектически противоречивом единстве сознания и бессознательного при непрерывном энерго-информационном обмене между ними. В свою очередь, бессознательное имеет различные уровни – био-инстинктивный, индивидуальный (Фрейд), коллективный (Карл Юнг, http://fn.fraza.ua/analitics/26.07.2015/226602/otkrovenija_mudretsa_iz_kjusnahta_k_140_letiju_karla_gustava_junga_.html), перинатальный (околородовой) и трансперсональный (надличностный) (Станислав Гроф, http://fn.fraza.ua/analitics/04.09.15/229966/soznanie_za_predelami_mozga_k_vizitu_v_kiev_stanislava_grofa.html).
Будучи убеждённым материалистом, Фрейд справедливо полагал, что психическая жизнь – это последовательный непрерывный процесс, основанный на законе сохранения энергии. Каждая мысль, чувство, действие имеют свою причину. Если они кажутся беспричинными и неосознанными, то причину следует искать в бессознательном. Фрейд предлагает первую модель структуры психики из трёх уровней: сознание, подсознание (бессознательное), предсознание (неосознанное, но которое можно осознать). Эти уровни взаимосвязаны энергетическими и информационными потоками. Сознание отделено от пред- и подсознания особой субстанцией – «цензурой», которая вытесняет в подсознание неприемлемые и осуждаемые личностью и обществом содержания и по сложному нелинейному алгоритму регулирует поступление в сознание бессознательных энерго-информационных потоков. Так Фрейд заложил основы «метапсихологии» как совокупности трёх точек зрения: динамической (теории сил), экономической (теории количеств) и топической (теории психических мест).
Взгляды Фрейда с огромным трудом пробивали себе дорогу, подвергались насмешкам и издевательствам в научном мире и среди буржуа. Но вокруг Фрейда возникает кружок единомышленников: Альфред Адлер, Вильгельм Райх, Отто Ранк, Карл Густав Юнг, Шандор Ференци, Карл Абрахам, Эрнст Джоунс и другие. В 1909 году вместе с Юнгом и Ференци Фрейд был приглашён читать лекции в США. Учение Фрейда в Америке безоговорочно приняли, его работы были очень популярны в США. Фрейд был весьма польщён, но его – чопорного европейца – возмутило американское панибратство, когда гид называл его «стариной». Больше Фрейд в Америку не ездил. Со временем психоанализ начали признавать в Европе. В 1908 году состоялся Первый международный психоаналитический конгресс, а в 1909-м начал выходить международный журнал по психоанализу.
Фрейд абсолютно верно предположил, что людьми движет психическая энергия – «либидо», подавление которой ведёт к неврозу. Но природу этой энергии он ошибочно считал исключительно сексуальной, и этому есть простое объяснение. Напомним, что Фрейд жил в буржуазной среде, его пациентами были зажиточные обыватели, а сам Фрейд не был свободен от того, что комсомольцы 1920-х годов называли «буржуазными предрассудками». Относительная стабильность на рубеже ХIХ-ХХ веков в Европе породила среди западных буржуа либерал-оптимистическую иллюзию о наступлении эпохи гармонии и прогресса. В отличие от аристократии или люмпена средний класс ещё держался строгой пуритансой морали, поэтому едва ли не самой большой проблемой в жизни казалась сексуальная – «несчастная любовь» из-за «брака по расчёту», «альянсы-мезальянсы», тайные адюльтеры, в том числе кровосмесительные, прочие «сексуально-мещанские страсти». Среди пациентов, которых пользовал Фрейд, другие проблемы на тот момент если и существовали, но в незначительном количестве.
Первая мировая война взорвала буржуазную идиллию и показала, что на свете есть намного более страшные вещи, чем сексуальный невроз, а Фрейду пришлось радикально изменять свои взгляды, о чём далее.
Сие есть, кстати, ярчайшей иллюстрацией иллюзий общественного сознания, о которых говорил еще один гениальный еврей – Карл Генрих Маркс. Не вдаваясь в подробности, отметим, что эти иллюзии сознания имеют бессознательную основу по преимуществу.
А еще хочется провести параллель между инфантильным оптимизмом на рубеже ХIХ-ХХ веков в Европе и подобными же настроениями начала 2000-х годов, когда только и болтовни было, что о скором наступлении «всеобщего потребительского счастья» западного образца. А изобретение и повсеместное распространение Интернета и наступление «информационного общества» было объявлено чуть ли не решением всех проблем. Один американский «умник» японского происхождения даже объявил о «конце истории». Прошли всего-то лет десять, и выяснилось, что всеобщее потребительство и виртуализация через Интернет несут крайне негативные последствия, ресурсов планеты на всеобщее потребительство катастрофически не хватает. Затем началось нынешнее международное обострение, зацепившее Украину и все более сталкивающее мир к катастрофическим проблемам, от которых, казалось бы, ушли еще в конце ХХ века. Но вернемся к Фрейду…
По Фрейду, человек – биологическая человеко-машина (homme machine), замкнутая система, которой движут две силы: инстинкт самосохранения (принцип реальности) и сексуальный инстинкт (принцип удовольствия), причём принцип реальности ограничивает получение удовольствия для сохранения жизни индивида. «Принцип действия» машины основан на «гидравлической» схеме: рост напряжения – неудовольствие – разрядка напряжения – удовольствие – рост напряжения и так далее. Идеальным считается состояние покоя при внутриутробной жизни. Но человек – существо ещё и социальное, так как он нуждается в других для удовлетворения инстинктов самосохранения и сексуальности: ребёнку нужна мать, взрослому – общество, сексуальный партнёр и так далее. Нomo sexualis у Фрейда – это вариант классического homo economicus. Нomo economicus – обособленный индивид, который вступает в отношения с другими, чтобы удовлетворить свои экономические потребности путём рыночного обмена. Физиологические потребности homo sexualis в нормальном варианте удовлетворяются в отношениях между полами, хотя есть и варианты однополых извращений. Взгляды Фрейда обусловлены духом товарно-рыночной экономики, ибо, как говаривал вождь мирового пролетариата товарищ Ленин, жить в обществе и быть свободным от него невозможно. При всей гениальности Фрейд, будучи ниспровергателем буржуазных предрассудков, в то же время был слишком буржуа…
Фрейд был слишком европейским рационалистом и слишком человеком ХIХ века с его вульгарным материализмом в стиле Фогта-Бюхнера-Молешотта. Считалось, что мысль находится в таком же отношении к мозгу, как желчь – к печени, а моча – к почкам (очень проникновенно об этом писал незабвенный Иван Сергеевич Тургенев в «Отцах и детях»). Исповедуя «редуктивный» метод сведения психики к простейшим инстинктам, Фрейд искал логико-рациональные объяснения психических явлений в биологической природе человека по цепям линейной причинности; считал, что сознание и бессознательное находятся в постоянном конфликте и что человек рождается в виде «tabula rasa», имея лишь простейшие животные инстинкты, а затем культура «наносит на этой чистой доске письмена». Кстати, современная официальная наука де-факто придерживается того же мнения.
* * *
Раскол психоанализа начался с отхода двух самых талантливых учеников Фрейда – Альфреда Адлера и Карла Юнга – и произошёл из-за несогласия с базовыми постулатами «гуру» об исключительно био-сексуальной природе психики, неразумности подсознания etc. Адлер считал основной направленностью психоэнергии борьбу за существование, власть и деньги; это типичное мировоззрение «рыночного общества», впрочем, реально Адлер много сложнее, но это отдельная тема.
Отдельно следует сказать о Юнге, которого ошибочно считают лучшим учеником Фрейда и «наследным принцем психоанализа». Юнг знал труды Фрейда, разделял взгляды о бессознательном, поддерживал психоаналитическое движение, мучительно переживал разрыв с Фрейдом в 1913 году. Но он изначально пошёл совершенно другим путём. Юнг отбросил идею Фрейда о человеке как «биологической машине», считал сексуальность лишь частным случаем либидо, а главной причиной невроза видел не детство, а конфликты всей жизни. Юнг считал либидо общей для человека, природы и космоса жизненной энергией. По Юнгу, линейная причинность не является единственным и обязательным принципом в космосе. Фрейд развенчал многие иллюзии, но только Юнг бросил вызов сущностной основе психологии – ньютоно-картезианскому мировоззрению. Он утвердил в психологии принцип теории относительности Эйнштейна: результат наблюдения нельзя считать объективным без учёта позиции наблюдателя. Взгляды Юнга лежат в основе идеи современной философии науки о том, что в науке главенствуют не наблюдение, эксперимент и обработка данных, а парадигма – априорные убеждения, ценности, установки о реальности (Томас Кун и др.). Юнг признавал преимущество мистического над научным, иррационального перед рациональным, бессознательного над сознанием, таинственного над известным, созидательного над производительным, религиозного над профаническим. Он ввёл понятие акаузального (беспричинного) связующего принципа «синхронности» – совпадения событий в разных точках времени и/или пространства, что может показаться антинаучной мистикой. (Юнг приводит пример со шведским учёным Сведеборгом, который пережил видение пожара в то время, когда пожар действительно бушевал в Стокгольме). Но эту идею поддержали Альберт Эйнштейн и творец квантовой теории Вольфганг Паули. Впрочем, представляется, что «беспричинных тайн» не бывает, а есть тайны и причины, доселе неразгаданные. Есть гипотеза, что психика, как и Космос, имеет квантово-волновую природу (Карл Лэшли, Карл Прибрам), что созвучно идеям о «биоморфогенных полях» (Руперт Шелдрейк) . Допустив взаимодействие через пространство и время волновых полей психики и окружающего мира, можно объяснить «беспричинную акаузальность». Механизм этого сегодня есть тайна, но тайной являются механизмы гравитации и электромагнетизма, которыми пользуются давно. Более того, волны могут быть модулированы, т. е. материя – это не только вещество и энергия, но информация, смысл, что объясняет идею Бога вполне материалистически… Вопреки фрейдовскому сведению психики к простейшим биоинстинктам, механическому разделению и противопоставлению бессознательного и сознания, Юнг считал психику динамическим противоречивым единством, дополняющим и компенсирующим взаимодействие сознания и бессознательного при непрерывном энерго-информационном обмене между ними. Вопреки Фрейду, Юнг не считал подсознание психо-биологической свалкой отторгнутых инстинктов, вытесненных воспоминаний, подсознательно ассимилированных запретов etc. По Юнгу, подсознание -- разумная субстанция, связывающая человека с природой, космосом и всечеловеческим. Юнг опроверг мнение о человеке как о «tabula rasa» и под Фрейдовым индивидуальным бессознательным обнаружил более глубокий уровень «коллективного бессознательного».
Поскольку Фрейд вырос в авторитарно-патриархальной среде, то психоаналитическое движение он выстроил в виде иерархо-бюрократической структуры во главе с собой и своим ближайшим окружением. «Раскольники» были изгнаны, «отлучены», «преданы анафеме». Фрейдизм раскололся на «ортодоксальный», который контролировал Фрейд, так сказать, «сексуал-биологизаторский», и различные «ереси», часть которых пошла намного дальше «ортодоксов».
* * *
По Фрейду, основой психической жизни является побуждающая к действию сила – инстинкт, который включает цель, импульс и объект. Согласно концепции Фрейда о «био-человеко-машине» цель состоит в уменьшении раздражения до терпимого уровня, объект – предмет или действие, которые служат удовлетворению цели, а импульс – энергия для удовлетворения инстинкта. В целом инстинкт – это канал для протекания психоэнергии. Энергия может быть помещена в некую сферу психической жизни, идею, действие (катексис). Психоаналитик пытается найти места болезненного катектирования либидо, высвободить и перераспределить энергию, что созвучно религиозным практикам.
Основываясь на своих исследованиях детской сексуальности, Фрейд предпринял попытку создания психодинамики и первой научной характериологии. Основная потребность ребёнка после рождения – это питание, поэтому либидо катектируется (фиксируется) в области рта, где возникает «эрогенная зона», и этот этап Фрейд называет «оральной стадией сексуальности». При нормальном развитии в ходе взросления ребёнок проходит эту стадию, а эрогенная зона перемещается на другие части тела. Но у взрослых остаются привычки оральной фазы: сосание, жевание, курение, грызение ногтей. Если они превышают норму, это говорит о «фиксации» на оральной фазе, то есть задержке психического развития. Затем ребёнка приучают к туалету, и он переключает внимание на «отправление естественных надобностей», эрогенная зона перемещается к органам выделения, и наступает «анальная» стадия развития, которая в норме формирует аккуратность, бережливость, устремлённость, а в патологии – упрямство, жадность, садизм. С 3-х лет ребёнок осознаёт наличие или отсутствие у него пениса и наступает «фаллическая» стадия. Получив патриархальное воспитание, Фрейд всю жизнь упорно проводил забавную мысль об ущербности особей женского пола из-за отсутствия у них пениса. Объектом либидо на этой фазе становится родитель противоположного пола. Мальчик ревнует мать к отцу, которого одновременно боится и любит (Эдипов комплекс), девочка – наоборот (комплекс Электры). Здесь Фрейд сделал огромное открытие, которое выходит далеко за рамки «психосексуальности»; речь идёт об «амбивалентности» психоэнергии (что, кстати, говорит о её не только энергетическом, но и информационном характере), то есть что она может быть направлена как во благо, так и во зло, причём одновременно. Выход из «психологической коллизии» ребёнок находит в отождествлении себя с конкурирующим родителем и подавления сексуально-инцестуозных стремлений путём формирования основы морали – «сверх-Я» (super-Ego). На этом заканчивается догенитальный период развития, и после стадии латентной сексуальности наступает полноценная «генитальная» фаза, когда либидо переключается на сексуального партнёра противоположного пола (в норме), а содержания стадий догенитальности вытесняются в подсознание и сублимируются в несексуальные виды (творчество, наука, спорт etc). Но ряд внутрипсихических и внешнесоциальных причин может ослабить защиту сознания от подсознания, что ведёт к прорыву бессознательных содержаний в сознание, к психоневрозу и регрессии индивида на инфантильные (догенитальные) стадии развития. Фрейд изложил всё это в работах «Характер и анальная эротика», «Некоторые типы характеров из психоаналитической практики» и др.
* * *
Анализируя психодинамику, Фрейд предлагает вторую в его научной биографии топическую модель личности – «Оно», «Я», «сверх-Я» (Id, Ego, super-Ego). «Оно» – это изначальная, основная, архаическая, полностью бессознательная часть психики, служит источником психоэнергии и содержит вытесненное в бессознательное мысли и чувства, которые продолжают подсознательно управлять человеком. Питаясь энергией «Оно», «Я» осознаёт мир и перестраивает его себе на пользу, избегает опасных раздражений и адаптируется к умеренным, постепенно обретает контроль за влечениями «Оно», решая, удовлетворять инстинкт сейчас или отложить на потом. «Оно» реагирует на потребности, «Я» – на возможности, причём находится под постоянным воздействием внешних (среда) и внутренних (Оно) импульсов. Рост импульсов ведёт к напряжению и «неудовольствию», уменьшение – к релаксации и «удовольствию». «Я» стремится к удовольствию и старается избежать неудовольствия согласно «гидравлической модели человека-биомашины». «Сверх-Я» (фигура «Отца») зарождается, по Фрейду, якобы из сексуальной конкуренции за родителя противоположного пола (комплексы Эдипа и Электры) и возникающих при этом инцестуозных запретов (табу). Позднее «сверх-Я» развивается из «Я», служит судьёй и цензором деятельности и мыслей, содержит выработанные обществом мораль и нормы. По Фрейду, «сверх-Я» выполняет три функции: совесть, самонаблюдение, формирование идеалов. В роли совести «сверх-Я» регулирует работу сознания, в роли самонаблюдения (независимо от «Я» и «Оно») -- регулирует удовлетворение стремлений, в формировании идеалов «сверх-Я» само подвержено влиянию родителей и социума. Таким образом, преимущественно сознательным «Я» реально руководят бессознательные «Сверх-Я» и «Оно», что развенчивает распространённые иллюзии об исключительной сознательности людей, а также устаревшую формулировку «общественное сознание», оставшуюся в наследство от ХIХ века, поскольку уже давно следует говорить о «массовой психологии». Цель психоанализа Фрейд видел в том, чтобы усилить «Я», сделать его более независимым от «сверх-Я», расширить его восприятие и усовершенствовать его организацию, чтобы «Я» могло освоить и научиться контролировать как можно больший массив «Оно». Эту топическую модель психики он окончательно сформулировал в книге «Я и Оно» (1923). Ранее в работе «Тотем и табу» (1913) Фрейд на примере обычаев диких народов показал, как на основе инцестуозно-сексуальных запретов формируются морально-этические нормы в первобытных социумах. В работе «Психология масс и анализ человеческого Я» (1921) Фрейд показывает, что социальная система является следствием требований, заложенных в «сверх-Я» больших масс людей, но Фрейд ошибочно выводит их из невроза на почве сексуально-инцестуозных запретов.
Задача трёх систем – «Оно», «Я» и «сверх-Я» – поддерживать оптимальную динамику психической жизни. В ответ на внешние и внутренние воздействия психика реагирует посредством следующих механизмов.
«Вытеснение» – удаление из сознания в бессознательное содержаний, которые вызывают напряжённость; но даже находясь в подсознании, они всё равно продолжают влиять на поведение людей, а для их удержания в подсознании необходим постоянный расход энергии.
«Реактивные образования» – противоположные желанию действия, инверсия желания.
«Проекция» – подсознательное приписывание другим своих содержаний психики.
«Сублимация» – преобразование либидо или агрессивной энергии в приемлемый вид деятельности: спорт, творчество, наука etc; по Фрейду, «сублимация создала цивилизацию».
«Угнетение» – неспособность вынести знание о бессознательных мотивах своих поступков, что ведёт к «рационализации» – оправданию идеей, долгом, патриотизмом.
«Сопротивление» – реакция на прорыв в сознание бессознательных содержаний, что ведёт к агрессии, избеганию, депрессии, безысходности.
«Регрессия» – соскальзывание на более примитивный уровень поведения и мышления, когда взрослые люди курят, напиваются, ковыряют в носу, или, например, в обществе, которое считает себя образованным и благородным, начинается массовое увлечение компьютерными забавами, просмотр идиотского видеопродукта etc.
«Перенос» – восприятие реалий через призму распространённых представлений, что ведёт к манипулированию, неспособности жить без авторитета, который избавит от ответственности: вождя, партии, расхожего мнения, корпорации и её босса, банды и её пахана…
* * *
…А затем грянула Первая мировая война, которая взорвала мещанскую идиллию в Европе, создала волну революций, обрушила империи. И Фрейду пришлось в корне менять свои взгляды: его теория оказалась неспособной объяснить ту патологическую страсть, с которой миллионы людей уничтожали и калечили друг друга. Массовую маниакальную жестокость огромных масс людей невозможно было объяснить ни «принципами реальности и удовольствия», ни «гидравлической моделью», ни «неврозом на почве сексуально-инцестуозных запретов», ни «фиксацией либидо в анальной эрогенной зоне с садистской динамикой», ни даже манипуляциями на уровне «альтер-Эго».
Мучительные попытки объяснить глобальную патологию привели Фрейда к концепции, которая радикально отличалась от его предыдущих взглядов. Вместо противоборства стремлений к удовольствию и самосохранению Фрейд объявляет основным конфликт между «инстинктом жизни» (Эрос) и «инстинктом смерти» (по-немецки – Todestrieb). Кстати, известный термин «Танатос» как обозначение инстинкта смерти Фрейдом не использовался, а был введён П. Редерном. «Эрос» – это не только сексуальность, но и жизнеутверждающий импульс в широком смысле, включая рост и поддержание жизни живого организма, его среды обитания etc. «Танатос» – разрушительный импульс человека, который направлен на самого себя (!) и внешний мир, имея целью «возвращение всех живых организмов в безжизненное состояние», «восстановление состояния, нарушенного возникновением жизни», возвращение жизни к неорганическому существованию материи согласно общему тяготению к сохранению равно разлитой напряжённости энергетического поля, которое существует в неорганическом мире согласно законам термодинамики. В отличие от того, что Фрейд ранее говорил об инстинктах, теперь Эрос и Танатос у него не локализованы, как либидо в «эрогенных зонах», не подчинены «гидравлическому принципу», а изначально присущи любому живому организму, начиная с клетки. Эрос имеет склонность объединять и интегрировать, а Танатос – разрушать и дезинтегрировать. В клетке и в организме в целом оба инстинкта взаимодействуют, борются, накладываются (единство и борьба противоположностей), пока, наконец, Танатос не восторжествует в момент смерти, причём Эрос оберегает жизнь организма так, чтобы смерть пришла тем образом, который соответствует именно этому организму. Следовательно, Фрейд все влечения сводит к химико-физиологическим процессам в живой клетке, которые направлены на уравновешивание энергетических потенциалов в различных точках пространства-времени, на уменьшение энтальпии (порядка) и увеличение энтропии (хаоса), что присуще материи вообще. Говоря о снижении напряжённости до нуля, Фрейд вводит понятие «нирваны», что не совсем корректно, ибо в буддизме (по крайней мере, в его китайской версии дзэн- или чань-буддизме) «нирвана» обозначает не абсолютный покой и, тем более, хаос, а отрешение от мирской суеты и низменных страстей для постижения высшего предназначения, что требует огромного расхода энергии. Фрейд с единых монистических позиций трактует биологические и социальные процессы: в каждой клетке Эрос и Танатос смешаны в неравных дозах, причём побеждает, в конце концов, Танатос, но соединение простых одноклеточных организмов в многоклеточные живые существа нейтрализует инстинкты смерти отдельной клетки и отвлекает разрушительные побуждения на внешний мир. Выходит, чтобы не разрушить себя, индивид должен разрушать внешний мир, поэтому «многоклеточный» социальный организм создаёт возможности для нейтрализации инстинкта смерти и сублимации его в творческие импульсы, если же деструктивную энергию нейтрализовать и сублимировать не удаётся, это ведёт к войнам и социальным взрывам. Очевидно, что при всей биологизаторской «натянутости» такой концепции в этом учении все же «что-то есть»!
Такие взгляды уже не являются данью механистическому материализму, а скорее ближе к витализму. Это ещё один эксклюзивный вклад Фрейда не только в психологию, но и в биологию и материалистическое мировоззрение вообще. Фрейд изложил эту концепцию в знаменитой работе «По ту сторону принципа удовольствия» (1920), «Я и Оно» (1923). В работе «Недовольство культурой» (1930) Фрейд отмечает, что культура – это сумма действий и институтов, через которые наша жизнь удаляется от животных предков и которые служат защите людей от природы и регламентируют отношения между ними. Здесь же Фрейд говорит о «злой сущности» человека по отношению к существованию и культуре, объясняя неудовлетворённость культурой «импульсом смерти».
Идеи Фрейда об Эросе и Танатосе практически не были восприняты даже в его ближайшем кругу «фрейдистов-ортодоксов», но поскольку этой публике нужен был уже не так сам основатель психоанализа, как авторитет для существования психоаналитической организации, удержания власти в среде психоаналитиков, за спиной Фрейда раздавались ехидные замечания о том, что «старик тронулся умом», тем более, что в 1923 году у него открылся страшный недуг – рак кожи. С этого момента и до смерти Фрейд испытывал адские боли, но продолжал самоотверженно работать.
* * *
Однако гениальные открытия Фрейда постоянно соседствовали у него с заблуждениями. Очень хорошо это показано в работах ещё одного гениального «немецкого еврея» – Эриха Фромма (http://fraza.ua/analitics/22.03.15/219417/mudrost_ravvina_k_115_oj_godovschine_so_dnja_rozhdenija_eriha_fromma.html). Желающим глубоко понять суть учения Фрейда во всех его противоречиях автор этих строк советовал бы начать именно с работ Фромма («Величие и ограниченность теории Фрейда», «Бегство от свободы», «Анатомия человеческой деструктивности», «Кризис психоанализа», «Фрейдовская модель человека и её социальные детерминанты» и др.) и только потом читать самого Фрейда.
Эрих Фромм дал несексуальную трактовку либидо, характера и невроза. Невротичная тревожность возникает у ребёнка при столкновении с враждебным миром и возрастает у взрослого в социуме, который извращает и подавляет природу личности. Обретая свободу, индивид чувствует изолированность, бессмысленность бытия, бессилие, беспомощность. Фромм выводит такие типы «социального характера».
Авторитаризм – это бегство от свободы и ответственности путём привязывания себя к объекту поклонения (мазохизм) или подавления (садизм).
Мазохизм – желание опереться на внешнюю силу, унизиться перед нею для обуздания чувства беспомощности; этой силой может быть власть и «фюрер», партия и социальный институт, фирма и её «босс», банда и её «пахан», расхожее мнение и так называемый здравый смысл.
Садизм – страсть к господству, эксплуатации, грабежу моральному и материальному, удовлетворению от чужих физических и духовных страданий. Садизм и мазохизм порождают друг друга через компенсаторные механизмы психики (Юнг).
Приспособленчество (конформизм) развито в разрекламированном информационном (пост)индустриальном обществе, где свобода и индивидуализм есть иллюзия, человек не осознаёт несвободу, превращаясь в «винтик» бюрократической машины, капитал, который следует выгодно вложить; силовое давление заменяется манипулированием; человек беспомощен перед властью, институтами, бизнес-структурами, которые сам создал.
Разрушительность (деструктивность) накапливается в обществе с авторитарно-приспособленческой психологией: жизнь имеет свою динамику, и если она угнетается, то энергия направляется на разрушение объекта ненависти – человека, институции, власти, часто окружающего мира и даже самого себя.
Фромм выделяет и плодотворный характер, который направлен на познание и разумное преобразование мира.
Развивая взгляды швейцарского историка Иоганна Якоба Бахофена (1815-1887), Фромм утверждает, что социальная динамика часто определяется борьбой заложенных в психике противоречивых принципов матриархата и патриархата.
Патриархат – это рацио, наука и техника, иерархия, государство, закон, подавление; следствием часто бывает регресс эмоций к «анально-накопительскому» (Фрейд) авторитаризму и деструктивности, что привело к трагедиям ХХ века и едва не закончилось всеобщей термоядерной смертью, а сейчас мы наблюдаем рецидив этих кошмаров ХХ века, и это чревато непредсказуемыми последствиями.
Матриархат – это естественное и неограниченное равенство, узы крови, почвы, сострадание и милосердие; вопреки Фрейду, фиксацию на матери (Эдипов комплекс) можно объяснить несексуальными мотивами – желанием вернуться в утробу, под защиту и опеку, отгородиться от враждебного мира; но избыток матриархата тормозит прогресс рацио и достижение полной зрелости, ведёт к инфантилизации, регрессу эмоций в «оральную» фазу, что имеет место в разрекламированном «обществе развлечений и потребления».
Фрейд говорил об «инстинктах» жизни и смерти в человеке. Фромм отличал «инстинкт» от «страсти»: инстинкт имеет биологическую животную основу, страсть коренится в характере и имеет психо-социальную основу, отличную от животной.
По Фромму, у человека есть два разных вида агрессии. Первый вид, общий для людей и животных, – это оборонительная «доброкачественная» агрессия, импульс к атаке или бегству при угрозе, который заложен филогенезом, служит выживанию вида и рода и затухает при исчезновении угрозы. Другой вид – «злокачественная» агрессия, жестокость и деструктивность, которые есть только у человека, отсутствуют у животных, не имеют филогенетической программы, не служат биологическому приспособлению, не имеют никакой цели, кроме удовлетворения иррациональных страстей. С ходом цивилизации деструктивность не убывает, а возрастает: первобытные люди были дружелюбны; во время кровавой Троянской войны для убийства десятка человек нужно было долго махать бронзовым мечом, а сейчас по приказу какого-нибудь «руководящего параноика» отчуждённый исполнитель одним нажатием кнопки убивает тысячи людей.
Человек – это убийца, который без разумных причин мучит и убивает соплеменников и находит в этом удовольствие! Звери на такое не способны, у них на это… «ума не хватит»! Агрессивность человека объясняется не звериным инстинктом, а тем, что отличает его от животного. Инстинкты дают однозначную, рациональную программу выживания. Цель оборонительной агрессии животного – не разрушение, а сохранение жизни; если эта цель достигнута, агрессивность исчезает. Инстинкты, генетика и опыт зверей ведут к тому, что они намного острее человека чувствуют опасность.
У людей инстинкты развиты весьма слабо. Их заменяет разум, но он даёт гибкую, неоднозначную программу. Поэтому оборонительная агрессия у людей намного сильнее. Человек предвидит угрозу, преувеличивает её; из-за манипуляций и самоубеждения он может уверовать в наличие мифической угрозы; он может планировать встречную агрессию и уровень её жестокости – часто без причины, неадекватно, руководствуясь иррациональными страстями. Кроме физической, человек реагирует на психологическую угрозу, так как может жить только в психическом равновесии. Уже не так природа, как социум несёт физические и психические угрозы людям. Идеи, которые ставят под сомнение объект поклонения, ориентацию и мотивацию, «систему координат», люди воспринимают как угрозу из-за механизмов «угнетения» и «сопротивления» по Фрейду.
Разум не только заменяет инстинкты, но и… сильно осложняет жизнь. Человек – это единственное животное, которое не только знает объекты, но и понимает, что он это знает. Он осознаёт своё отчуждение от природы и себе подобных; бессилие, неведение, конечность бытия и неизбежность смерти. Человек – это трагедия…
В Библии изгнанный из рая человек осознает, что мир враждебен ему. В раю человек не осознавал этого, ибо ещё не стал человеком. Грехопадение – превращение твари в человека через осознание себя в мире. Человек изгнан из рая навсегда и не может вернуться назад, под защиту материнской утробы и в животное состояние гармонии с природой. Для преодоления страха и отчуждения, обретения равновесия и безопасности, по Фромму, возникают «экзистенциальные потребности» в психических связях с миром. Удовлетворить эти потребности можно творчеством, стремлением к справедливости, независимости, правде, а можно – нарциссизмом, ненавистью, садомазохизмом, деструктивностью. Фромм назвал это страстями, которые формируют характер.
Для защиты, производства etc люди объединяются, находят лидера, но становятся подчинёнными и боязливыми. Товары и развлечения делают человека жадным и вечно неудовлетворённым. Фромм разделяет «свободу от» и «свободу для». «Свобода от» есть благо лишь при созидательной реализации, при понимании того, для чего тебе эта свобода нужна. Иначе возникает страх перед свободой, что ведёт к авторитарному мазохизму тоталитарных обществ или приспособленчеству «развитых демократий», то есть возврат к несвободе. Так Фромм дает, наверное, самую лучшую трактовку знамениой главы «Великий Инквизитор» из романа Фёдора Достоевского «Братья Карамазовы».
Экзистенциальная потребность в воздействии на окружающий мир может вести к познанию и преобразованию мира. Но часто социум их извращает в потребность подавлять себе подобных (авторитарный садизм) или разрушать, уничтожать людей и окружающий мир (деструктивность). Так возникает «злокачественная» агрессия, которая отсутствует у животных, есть только у людей, не имеет разумной цели и служит удовлетворению иррациональных страстей.
Психика человека – это уникальное явление, равное которому в Космосе пока не обнаружено. Фромм в «Анатомии человеческой деструктивности» и Станислав Лем в «Сумме технологий» приводят ошеломляющие данные: число связей между нейронами коры головного мозга у человека достигает 10 в степени 2783000, а число атомов во Вселенной оценивается как 10 в степени 66! Мозг, как любая биологическая система, непрерывно растёт и развивается.
Но! Психическая энергия амбивалентна: она представляет огромную опасность для окружающего мира и самого человека; она же может быть мощнейшим инструментом для познания и разумного преобразования мира. Если люди не перенаправят энергию с разрушения и потребительства на созидание, они уничтожат себя и окружающий мир.
Кто есть человек? Это живое существо, которое уже вышло из состояния твари и вернуться назад не может; созданный по образу и подобию Бога, человек замахнулся стать Богом, но погряз в разрушительности, приспособленчестве и потребительстве, а потому Богом не стал и – трагедия! – имеет все шансы так и не стать Им, что равносильно деградации и уничтожению человека и окружающего мира. Великие пессимисты Аркадий и Борис Стругацкие утверждали, что «трудно быть Богом», но Фромм резко возражал самим названием своей книги «you will be as God», т. е. «ты будешь Богом». Верится с трудом…
По Фромму, Фрейд был рубежной фигурой. Будучи наследником мыслителей эпохи Просвещения, он был рационалистом и верил в мощь разума и воли человека. Но Фрейд изначально, так сказать, потерял свою «рационалистическую невинность», признав иррациональность людей, слабость их разума и воли. Причем Фрейд не противопоставлял рациональность и иррациональность, а сумел найти их диалектический синтез. Синтез рационализма Просвещения и скептицизма ХХ века выразился в концепции бессознательного.
Если бы Фрейд объявил победителем разум, он остался бы философом Просвещения. Если бы отдал решающую роль иррациональности, то остался бы консервативным романтиком ХIХ века, как Шопенгауэр, Кьеркегор, Ницше etc. Человеком движет бессознательное, но разум, по Фрейду, способен познать объективно существующую иррациональность, а воля – направить её в созидательное русло. С историко-философской точки зрения, Фрейд – это плодотворный синтез рационализма и романтизма. Кроме того, Фрейд жил в эпоху радикального изменения характера общества. Поскольку он принадлежал ХIХ веку, он был рациональным оптимистом, но поскольку он принадлежал и ХХ веку, он был близким к отчаянию пессимистом, который жил в эпоху глобальных трагедий, ломки привычного и уютного буржуазного мирка (сейчас, в начале ХХI века, похоже, начинается такая же эпоха катаклизмов, которая неизвестно чем может окончиться, но нам по инерции еще продолжают «навешивать на уши» розовую, но «протухшую» либерал-буржуазную «лапшу»).
* * *
Фрейд продолжил традицию многодетной еврейской патриархальной семьи: у него было три сына – Мартин (1889-1967), Оливер (1891-1969), Эрнст (1892-1970), а также три дочери – Матильда (1887-1978), София (1893-1920), Анна (1895-1982). Младшую Анну Фрейд любил больше других детей и называл её ласково на немецкий манер – Аннерль, что по-нашему, вероятно, значит Аннушка или Анюта, хотя она часто с грустью говорила, что появилась на свет лишь благодаря нелюбви отца к контрацепции.
В семье Фрейда его теория была под запретом, никто из старших детей психоанализом не заинтересовался. Только Анна увлеклась учением отца, сделала психоанализ своей профессией, помогала отцу в качестве секретаря и была сиделкой у постели больного раком Фрейда.
Впоследствии Анна Фрейд стала знаменитым детским психиатром и психотерапевтом и после Второй мировой войны в Англии лечила сотни детей, которые прошли ужас фашистских концлагерей. Она создала в Лондоне Хемпстедскую клинику – крупнейший в мире детский психоаналитический центр. Анна Фрейд – автор обширной литературы по детской психиатрии, причём её взгляды далеко не всегда совпадали с отцовскими.
История ХХ века сделала очередной кульбит: в 1933 году к власти в Германии приходят фашисты. В числе других книг труды Фрейда были демонстративно ими сожжены. Нацисты и «лично партайгеноссе Гитлер» ненавидели Фрейда не просто за то, что он был евреем, но и за то, что его учение развенчивало идеологию гитлеризма.
В ответ прозвучала знаменитая фраза Фрейда: «Какой прогресс! В средние века они сожгли бы меня, теперь они довольствовались сожжением моих книг». Но и здесь Фрейд ошибся. Через несколько лет в Майданеке и Освенциме фашисты сожгут миллионы людей, в том числе и четырёх сестёр Фрейда. То же самое угрожало и самому Фрейду после «аншлюса» Австрии в 1938 году. Только посредничество американского посла во Франции и большой выкуп, который заплатил Международный психоаналитический союз фашистам, позволили Фрейду выехать в Англию. Но его дни уже были сочтены. Фрейд мучился от страшных болей, и по его просьбе его лечащий врач дал ему смертельную дозу морфия. Это произошло в Лондоне 21 сентября 1939 года.
Научный путь Фрейда – это трагедия гения. Ему пришлось прорываться через непонимание, издевательства, устоявшиеся стереотипы. Фрейд прорывался, делал величайшие открытия и величайшие ошибки…
Но это были гениальные ошибки и гениальные заблуждения!
-1.thumb.jpg)
