18 июня 1815 года в двадцати километрах от Брюсселя на дороге в Шарлеруа, при селении Ватерлоо, встретились две армии. 70-тысячному войску Наполеона Бонапарта противостояли вооруженные силы седьмой европейской коалиции под командованием герцога Веллингтона.
От исхода этой битвы зависели судьбы государств и народов. Вся Европа замерла.
На передовых позициях враждующих сторон присутствовали два неприметных человека в гражданском платье. Один из них — Якоб Ротшильд — находился среди французских пехотинцев Жерома Бонапарта, второй — Соломон Ротшильд — неумело гарцевал на лошади в первой линии эскадрона английских кирасир графа Эксбриджа.
Еврейские банкиры внимательно наблюдали за ходом боевых действий. Им было безразлично, кто победит в этом противостоянии, но... финансисты хотели узнать результат битвы первыми. Сквозь пороховой дым они наблюдали героический штурм французской пехоты замка Угомон, удачную атаку английской тяжелой кавалерии и полное истребление французскими уланами легкой конницы Понсонби.
Драматургия сражения была непонятна банковским клеркам. Они долго не могли разобраться, на чьей стороне перевес. Вот медленной рысью идут в атаку кирасиры Мийо, они врубаются в передовые каре пехоты англичан, но... солдаты расступаются, и залпы картечи из пятидесяти орудий Халкета полностью уничтожают тяжелую кавалерию французского императора.
В 14.30 из рядов Веллингтона дезертируют нидерландская кавбригада Трипа и ганноверский полк. Они убегают в Брюссель, сея панику на своем пути. Положение англичан становится критическим. Наполеон бросает в атаку последний кавалерийский резерв — две бригады драгун Келлермана и Гийо. Около 9000 всадников обрушиваются на центр позиции Веллингтона, однако в тяжелой схватке французская конница отбита шотландской артиллерией и пехотой.
В 18.00 появляется корпус фон Бюлова из авангарда прусской армии и окончательно хоронит шансы французов на победу. Братья Ротшильды до конца битвы не могли толком понять, кто победит в сражении при Ватерлоо. Только в 19.40, когда пруссаки окружили остатки Старой гвардии Наполеона, Якоб поскакал в Париж, а Соломон отправился в бельгийский порт Остенде. Здесь он нашел поверенного Джеймса Ротворда и поручил ему доставить в Лондон письмо своему брату — английскому банкиру Натану Ротшильду.
Был сильный шторм. Владельцы судов ни за какие деньги не соглашались выходить в море. С большим трудом курьеру удалось за 2000 франков уговорить старого рыбака доставить его в Англию.
19 июня в 23.30 шхуна причалила к британскому берегу, и через два часа Натан Ротшильд дрожащими руками вскрыл конверт. Волнение финансиста объяснялось тем, что победа Наполеона в битве при Ватерлоо автоматически разоряла еврейскую семью. Деньги, одолженные правительствам антифранцузской коалиции ввиду полного банкротства всей Европы, навсегда были бы утрачены банкирским домом.
На следующий день Ротшильд устроил спектакль в зале Лондонской биржи. Он имел удрученный вид и приказал своим брокерам начать массовую продажу европейских активов. Одни агенты ненавязчиво распространяли слухи о полном разгроме армий Блюхера и Веллингтона, вторые были в состоянии «товсь» и ожидали приказа.
Через сорок минут началась паника. Курс ценных бумаг к обеду упал до цены оберточной. Натан Ротшильд за копейки приобрел десятки поместий, замков, мануфактур и угольных копий. Ему почти даром достался целый торговый флот, судостроительные верфи в Гуле и Портсмуте. Тысячи британцев были разорены, а прибыль еврейских банкиров, по самой осторожной оценке, составила 40 миллионов фунтов стерлингов.
Аналогичную операцию проделал в Париже второй наблюдатель сражения при Ватерлоо — Якоб.
Феноменальный успех Ротшильдов заставил финансистов Европы задуматься о средствах оперативной коммуникации. Во первой четверти ХIХ века информация для коммерсантов Европы становится ценнейшим товаром. Ведущие торговые корпорации начинают обзаводиться собственными курьерскими линиями.
Фельдъегеря государственные и корпоративные
Приватная курьерская доставка корреспонденции не является изобретением еврейских банкиров. Охраняемую дипломатическую почту придумали немцы еще в конце ХVII века. Владетельные князья карликовых государств договорились между собой «не чинить препятствий для проезда фельдъегерей» по своим территориям.
Через сто лет, 17 декабря 1796 года, российский император Павел I подписал указ о создании отдельного фельдъегерского корпуса, который должен был обеспечивать курьерской связью государя, членов его семьи, правительство и Сенат.
Фельдъегеря отвечали за своевременную доставку секретной корреспонденции. Их маршруты планировались заранее, а скорость, для того времени, была фантастической. Гонцы могли за сутки покрывать расстояния в четыреста верст.
Секретные почтальоны выполняли самые разные поручения: доставку приказов и донесений, ценных бумаг и посылок, золота и больших сумм в ассигнациях, трофейных знамен и ключей от взятых городов. Для срочных поручений они круглосуточно дежурили в императорских резиденциях и армейских штабах.
Фельдъегерская служба — тяжелые галеры. Столичному офицеру попасть в «секретные почтальоны» считалось личной катастрофой. Небольшое жалованье, малые прогонные и кормовые деньги, опасный путь. На дорогах разбойники, редкие почтовые станции, отсутствие сменных лошадей и... необъятные просторы империи. Гвардейскому карьеристу, привыкшему к теплой квартире в Санкт-Петербурге, такая перспектива бодрости не прибавляла.
До создания фельдъегерского корпуса ситуация с доставкой государевой почты в стране была еще тяжелей. 14 декабря 1782 года секретарь Екатерины II граф Александр Андреевич Безбородко писал императрице: «Высочайшие указы доходят к войску крайне неудовлетворительно, фельдъегерский тракт в театр военных действий лежит через Чернигов, Ольвиополь, Яссы и Бендеры. На дневном перегоне в станцию можно и вовсе не попасть... Порученцы с государственными кувертами вынуждены в любое время терпеть холод в степи, прежде чем добраться до места... Многие курьеры от такого пути болеют и мрут...».
Курьеры действительно часто болели и умирали. Потери фельдъегерского корпуса в мирное и военное время были примерно одинаковы. По подсчетам специалистов, каждый шестой офицер погибал в дороге от «природного ненастья», болезней и разбойников.
Поначалу дворянские недоросли, попавшие в «секретные почтальоны», стремились всеми правдами и неправдами через влиятельных родственников перевестись в любую другую часть. Но... постепенно жизнь наладилась. Государственные фельдъегеря научились извлекать прямую выгоду из своей службы.
В начале ХIХ века, чтобы отослать приватное письмо из Санкт-Петербурга в Николаев, Херсон или Одессу, нужно было иметь достаточно средств. Перемещение корреспонденции почтовым трактом стоило 27 копеек за 1 лот (12,8 грамма). Однако затраты на доставку не покрывались доходами, и к середине столетия за одно письмо из Петербурга брали уже 67 копеек (стоимость одной тонкорунной овцы). Дорогое удовольствие, не всем по карману.
Плюс ко всему сбор и отправка почты происходили сообразно существующим представлениям о времени и пространстве. Почтальонов как таковых не было. Письмо или посылка доставлялись на станцию лично отправителем, который платил деньги и получал квитанцию. Сортировка осуществлялась на месте.
Корреспонденция долго накапливалась. Везти одно письмо в забытую деревню или помещичье имение было дорого. В Николаеве, например, жители Водопойских хуторов, Терновки и Богоявленска оставляли свою почту в ближайших лавках и трактирах, откуда она за отдельную плату увозилась на станцию. Процесс был растянут во времени. Посылка могла достигнуть адресата через много месяцев.
Такая ситуация не устраивала крупных торговцев, бизнес которых напрямую зависел от рыночной конъюнктуры в регионах. Если купцы не получали, например, информации, что Киев закрыт на карантин из-за эпидемии холеры, то караваны чумацких обозов со свежими рыбой и мясом скучивались у шлагбаумов — в двух верстах от магазинных ледников. Через три дня наступала катастрофа: зловонное облако гниющих продуктов накрывало город. Оптовики терпели убытки и горестно вздыхали.
Гильдейское купечество в России было слабо структурировано в отличие от европейских компаний. Внутренняя конкуренция и отсутствие корпоративной солидарности не позволяли торговцам объединить капиталы для того, чтобы создать собственную курьерскую почту и нивелировать риски деловых операций.
Русские купцы действовали сообразно древней традиции: давали чиновникам взятку и пользовались военной фельдъегерской почтой в своих интересах.
Сегодня известно, что киевский генерал-губернатор Дмитрий Бибиков за государственный счет «гонял» своих 17 курьеров с приватной почтой в Москву, Одессу, Санкт-Петербург, Херсон, Николаев и Симферополь. Полтавский губернатор Николай Ознобишин вообще своих фельдъегерей отдавал купцам «в аренду» для сопровождения колониальных товаров по территории своей ответственности.
Нашумевшая история с правительственной связью произошла летом 1854 года в Крыму во время Восточной войны. 14 июня англо-французская эскадра подошла к Севастополю и начала бомбардировку береговых укреплений. Губернатор Тавриды генерал-майор Владимир Пестель не нашел под рукой ни одного фельдъегеря, чтобы послать донесение в Санкт-Петербург. Все курьеры были заняты коммерческой почтой. Император Николай I сделал устный выговор своему наместнику.
Губернаторы в провинции чинили произвол, не делая различий между военной и гражданской почтой. Так, например, в 1818 году офицеры Черноморского флота в Николаеве волевым порядком забрали всех лошадей с ямщиками для своих нужд, оставив город без почтовой связи на два месяца.
Владелец почты купец 2-й гильдии Степан Якубович жаловался вице-адмиралу А.С. Грейгу: «Нашему вольному ямскому делу принесен вред от офицер-курьеров Сатарова и Бигнера. Будучи второго дня на станции, они Вашим именем принудили моего смотрителя выдать ключи от конюшен, забрали всю упряжь и лошадей... Никаких кувертов от Вашей светлости не показали и на водку почтарям не дали... Бились с ямщиками и голову одному потрясли».
Реакция военного губернатора была жесткой. Он распорядился выкупить у купца налаженное дело по остаточной стоимости в казну. Никакие жалобы и судебные разбирательства не помогли. Город на целых пять лет остался без приватной почты.
В 1834, 1835 и 1837 годах адмирал Лазарев вместе с аудиторами Морского министерства ревизовали Севастопольский военный порт. Для своих нужд они забирали почтовых лошадей вместе с ямщиками, чтобы пользоваться их услугами в течение четырех месяцев, и затем... «прощали» убытки содержателям почтовых станций.
Тем не менее фельдъегерская служба в империи развивалась. Во второй половине ХIХ века престиж военных курьеров значительно возрос. «Секретным почтальонам» увеличили денежное довольствие (оно сравнялось с окладами морских офицеров), повысили кормовые и прогонные деньги.
К началу Первой мировой войны фельдъегерский корпус превратился в элитную часть русской армии. Военные почтальоны для выполнения своих задач получили право, по своему усмотрению, забирать в любой воинской части на временное пользование: лошадей, велосипеды, автомобили, дирижабли (!) и самолеты. По согласованию с морским командованием правительственный фельдъегерь мог истребовать для себя посыльный корабль с сопровождением.
Самокатчики, чекисты и посыльные
После октябрьского переворота императорская служба военных курьеров была упразднена. Однако уже 23 ноября 1920 года её восстановили под названием «Фельдъегерский корпус РККА». Одновременно в Петрограде и Москве начали действовать военные команды самокатчиков при Управлении делами Совнаркома, которые осуществляли доставку корреспонденции в государственные, советские и партийные органы, расположенные в столицах.
В сентябре 1924-го все правительственные курьеры из разных наркоматов СССР были включены в состав единого фельдъегерского корпуса, который последовательно находился в ведении ГПУ — ОГПУ — НКВД — МВД.
За военными почтальонами сохранялось обслуживание государственных и партийных органов, доставка корреспонденции в республиканские, областные и районные центры, а также перевозка ценностей и денег по линии инкассации Государственного банка.
Штаты фельдъегерской службы за годы существования советской власти увеличились в 14 раз по сравнению с численностью императорского корпуса. К концу 1970-х годов маршруты правительственных курьеров пролегали в 32 страны Европы, Азии, Африки и Латинской Америки.
Фельдъегеря обеспечивали связь при подготовке и проведении летних Олимпийских игр 1980 года в Москве. Здесь «секретные почтальоны» решали множество экзотических задач. По воспоминаниям ветеранов службы, курьеры доставляли допинг-тесты в лаборатории, ездили во Францию за специальными унитазами и биде, которые нужно было срочно установить в олимпийской деревне (гостиничный комплекс «Измайлово»), и были круглосуточно «на подхвате» при штабе оргкомитета Олимпиады.
С распадом СССР все бывшие союзные республики обзавелись собственной военно-курьерской связью. 25 декабря 1991 года была создана Государственная фельдъегерская служба Украины.
Более двадцати лет правительственные курьеры ездят по территории нашей страны. В командировки они отправляются вдвоем: старший и младший. По железной дороге перемещение осуществляется в отдельном купе. У каждого фельдъегеря имеется табельное оружие (ПМ). При автомобильных перевозках грузы и почта правительственных почтальонов досмотру не подлежат, они приравнены к дипломатической почте.
Почему в эпоху развитых электронных коммуникаций древняя фельдъегерская почта сохранилась?
Ответ на этот вопрос дает жестокая историческая реальность. По воспоминаниям ветеранов службы, в хрущевские времена военно-курьерскую службу распустили, посчитав её анахронизмом, и... через 4 дня московская партийная номенклатура лишилась инструмента оперативного управления регионами, страна оказалась парализованной.
Новейшие средства связи позволяют сегодня выиграть время, но не дают гарантий, что информация попадет в нужные руки. На каждую систему шифровки всегда находится ключ. Недавняя история с сайтом «Викиликс» наглядно это продемонстрировала всему миру.
Думается, что старая фельдъегерская почта еще долго не умрет.
