Так кто же был настоящим «буревестником» соцреализма?

Сегодня модно повергать критике все, что было связано с эпохой социалистического реализма, особенно в литературе и искусстве, но лично я, воспитанный этой самой эпохой, с удовольствием читаю произведения той поры, смотрю фильмы и слушаю музыкальные произведения. Конечно, и это исторически подтверждается, есть очень существенные различия межу произведениями 30-х и 60-х, но, из истории, как и из песни «слов не выкинешь».

Я никоим образом не ностальгирую категорически об ушедшей эпохи, поскольку возврата к прошлому «в полном объеме» быть не может. Но напомнить о том, кто же был автором идеи «соцреализма», воспитавшего не одно поколение, хотел бы. И, как известно из истории развития советского общества, главное направление его применения было именно в литературе.

Еще со школьной скамьи мне, как и миллионам моих сверстников, было известно, что основателем самого главного советского направления в искусстве и литературе, «буревестником революции» и «великим пролетарским писателем» был ни кто иной, как Максим Горький, он же Алексей Максимович Горький, он же Пешков. Благодаря его духовному благословению и был создан, при самой активной поддержке Сталина «Союз советских писателей», поставивший генеральной целью создание произведений высокого художественного значения, насыщенных героической борьбой международного пролетариата, пафосом победы социализма, отражающих великую мудрость и героизм коммунистической партии. «Союз советских писателей ставит своей целью создание художественных произведений, достойных великой эпохи социализма». Основным методом советской литературы и литературной критики был определен социалистический реализм.

Не буду вдаваться в исторические подробности создания Союза писателей СССР, как основного органа внедрения социалистического реализма, напомню лишь о том, что 17 августа 1934-го на Первом съезде советских писателей было объявлено о создании главного инструмента реализации метода социалистического реализма. Ну а основным проводником данного метода и его основоположником было объявлено, конечно, Максима Горького — «буревестника революции» и «великого пролетарского писателя».

Москва. Колонный зал Дома Союзов. Проходит Первый съезд советских писателей.

Так и вошла в историю дата 17 августа 1934-го, а с ней и имя Максима Горького, как основоположника социалистического реализма. Много воды утекло с тех пор, много творческих людей и мастеров острого пера, прошли через Союз советских писателей, много кадров воспитало это творческое объединение. Но в истории Союза были и трагические странички, которые и сегодня не позволяют нам забывать о наличии оппозиции соцреализму даже в те времена. Имена исключенных Михаила Зощенко, Анны Ахматовой, Бориса Пастернака и других, тому свидетельства.

Но метод соцреализма все равно был востребован, он активным образом внедрялся в литературу и искусство, произведения которого, даже сегодня требуют уважения.

И главный вопрос, на который бы я сам же хочу ответить, состоит в том, а кто же явился настоящим автором социалистического реализма.

Как бы мы не относились к творчеству и имени Максима Горького, все же, настоящим пролетарским писателем назвать его сложно, ведь определенно значительный период своей жизни и творчества, Алексей Максимович, был далек не только от пролетарской жизни, но и жизни в стране победившего пролетариата. Другое дело, что его имя, известное всему миру, оказалось востребованным. Осталось только одно — найти повод, чтобы вернуть писателя на Родину. И он был найден!

Еще в 1928 году в Европу для «пролетарско-идеологической обработки» был командирован для встреч с Горьким истинный революционер, преданный боец партии и настоящий пролетарский писатель Гронский (Федулов) Иван Михайлович. Вот он то и был автором метода социалистического реализма...

Но, как говорится всему время и обо всем этом, поподробнее.

А для начала придется вернуться к Максиму, нашему, Горькому. Ведь начатое дело следует довести до конца, раз уж взялся за него. Много существует версий того, отчего и почему Горький покинул Советскую Россию, достаточно прохладно отнесшись к Октябрьской революции (или перевороту — кому как угодно). Все дело в «особых отношениях» между ним и Лениным. Алексей Максимович одним из первых узнал о «секретном письме» Ленина к Председателю ВЧК Феликсу Дзержинскому в котором Владимир Ильич честно и откровенно выразил свое отношение к интеллигенции, считая, что: «профессора и писатели — сплошь явные контрреволюционеры, пособники Антанты, шпионы и растлители молодежи... и их надо... нет, не обязательно расстреливать, а высылать за границу». Переубеждать Горького в обратном, пришлось уже Сталину.

Сталин неслучайно от правил к Горькому уже известного писателя (а не только революционера) Гронского. Вот только путать его с погибшим в Париже поэтом эмигрантской России и другом Марии Цветаевой Николаем Павловичем, не стоит. Они были лишь однофамильцами, причем по псевдониму Ивана Михайловича.

Гронский впечатлил Горького своим напором, пролетарским патриотизмом, а главное, тем, что призывал вернуться последнего, чтобы создать единый союз пролетарских писателей. Что это было за время в творческом плане, понять несложно, особенно, если вспомнить знаменитые «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова, в которых достаточно ярко и красочно описана борьба всевозможных писательских артелей и кооперативов между собой. Вот только главного не было — государственно-партийной направленности. Для единения всех нужно было имя...

И имя ему — Максим Горький.

Со своей задачей Иван Гронский справился столько отлично, что уже в 1931-м возглавил редакцию «Известий», а спустя год, 23 апреля 1932-го возглавил оргкомитет по созданию Союза советских писателей.

Это был очень специфический оргкомитет (официально «Комиссия Политбюро по литературным вопросам») в состав которой вошли Иосиф Сталин, Лазарь Каганович, Павел Постышев, Алексей Стецкий и Иван Гронский (впоследствии оба были репрессированы).

Идея создания такого оргкомитета принадлежала Сталину, который считал, что настало время объединить разрозненные и враждующие друг с другом группы писателей в единую организацию, подконтрольную партии и правительству. Работа по подготовке съезда длилась более двух лет под руководством Оргкомитета, первым председателем которого и стал Иван Гронский, выполнявший прямые указания Политбюро, а значит — Сталина.

Первое указание, поступившее от вождя — суметь убедить Горького, что он должен стать писателем СССР № 1 и возглавить будущий Союз. Гронскому это удалось, тем более что «под этот разговор» в журнале «Молодая гвардия» от 15 апреля 1932-го были опубликованы первые главы романа Николая Островского «Как закалялась сталь». Горький был поражен.

Иван Михайлович отнесся к поручению (как и все пламенные большевики) со всей энергий и активностью научно-пропагандистской атаки. Уже 23 мая, спустя месяц именно Гронский в «Литературной газете» в своей статье первым озвучил термин «социалистический реализм», хотя в воздухе творческого обсуждения витали и такие, как: «пролетарский реализм» и «коммунистический». Сталин с Гронским решили остановиться на соцреализме.

А спустя полгода, 25 октября все того же 1932-го уже и Сталин решил лично поддержать оргкомитет и во время встречи с Горьким (уже согласным со всеми и со всем) назвал советских писателей «инженерами человеческих душ», а социалистическое искусство — искусством социалистического реализма, после чего эту фразу и приписали Максиму Горькому. Хотя до сих пор существуют версии, что термин «соцреализм» принадлежит пролетпису (пролетарскому писателю) Андрею Белому, «благополучно» скончавшемуся в июле 1934-го.

Вот так история оставила в тени имя человека, который создал для нашего поколения целое культурное направление, под названием социалистический реализм. Нравится оно или нет, но практически все произведения его востребованы и сегодня.

А что же Гронский, спросит читатель... Да, вопрос, конечно, интересный, но ответить надо.

Иван Михайлович Гронский — 1934 год.

Следует сказать несколько слов о человеке, который так и не вошел в большую историю советской литературы. Федулов Иван Михайлович родился в 1894-м в деревне Долматово Любимского уезда Ярославской губернии в семье Михаила Ивановича и Анны Антоновны Федуловых. Фамилию Гронский взял значительно позднее, когда в революционных кругах в моде были больше Гронские, Воровские, Троцкие, только не Ивановы, Петровы, Сидоровы...

Учился в начальной школе, затем работал поваренком в столице, слесарил на заводе, был арестован за участие в рабочих самообразовательных кружках, революционном движении и распространении листовок. Активный участник Первой Мировой войны — награжден Георгиевским крестом. После Гражданской войны стал профессиональным журналистом — редактор газеты «Известия Ярославского Губисполкома», заведующий губернским отделом РОСТА, главный редактор газеты «Известия» и журнала «Новый мир».

Годы работы в «Известиях» стали большой и важной главой в жизни Ивана Михайловича. Коллективизация села, индустриальный взлет страны, рождение авиации и челюскинская эпопея, острая внутрипартийная борьба — и в этом круговороте он был не только свидетелем всех этих событий, но и активным их участником. При Гронском тираж «Известий» вырос в четыре раза и перешагнул полтора миллиона экземпляров. Да, он был близок к Сталину, принимал участие во встречах вождя с интеллигенцией, как в Кремле, так и в доме Максима Горького. Мало кто знает, что руководители партии по вечерам часто собирались и на квартире Гронского. В ту пору партийное руководство еще заигрывало с интеллигенцией. Однажды Гронский был свидетелем такой сцены. Сталин был в хорошем настроении и часто поднимал бокал. К нему подошел Бухарин и сказал: «Коба, тебе больше нельзя». И тут сверкнул глаз вождя: «Николай, запомни: мне все можно...». Гронский все понял...

Он был не только Председателем Оргкомитета по подготовке Первого съезда советских писателей. Съезд открывал Максим Горький, но с основным докладом выступал Гронский.

Следует отметить, что у Ивана Миайловича были сложные отношения с Горьким. Когда Сталин решил присвоить имя писателя Нижнему Новгороду, Тверской улице в Москве и Московскому художественному театру, Гронский попытался «остановить вождя», заметив, что МХАТ — театр Чехова. «Не имеет значения, — оборвал его Сталин и тут же шепнул: — Он честолюбивый. Надо привязать его канатами к партии».

Гронский был человеком не робкого десятка. Когда арестовали Тухачевского, он позвонил Сталину. «Не лезь не в свое дело», — отрезал тот. То же повторилось, когда взяли Блюхера. Сталин не захотел говорить.

В 1930-е годы Иван Михайлович стал ближайшим лицом Сталина, не только как редактор газеты «Известия» и журнала «Новый мир», но больше, как Председатель Оргкомитета Союза Советских писателей. Одно время, до полного возвращения Горького именно Гронского называли «Литературный комиссар Сталина», ведь он был настолько близок к вождю, что имел у себя дома телефон, по которому мог прямо звонить ему в кремлевскую квартиру. Он уделял много времени самообразованию, занимался борьбой и боксом. Приобретенное в дальнейшем помогло не только выжить самому, но и спасать жизнь товарищам. Его пытливый ум и живой характер помогали выжить в разных ситуациях, но он, тем не менее, всегда оставался журналистом и мог себе позволить дать оценку тому или иному политическому деятелю.

Так, оценивая свою работу со Сталиным, он писал: «Сталин — гениальный артист. Талант мгновенного перевоплощения был у него поистине шаляпинских масштабов. Вот, например, беседует Сталин с человеком. Ласков, нежен. И улыбка, и глаза — все искренне. Придраться не к чему. Провожает его до дверей. И уже через несколько секунд совсем другое выражение лица. Говорит: „Какая сволочь!“ — „Товарищ Сталин, вы же только что другое говорили“. — „Надо было подбодрить, чтобы работал“. Так же артистически он разыгрывал дружбу с Горьким, на самом деле не доверяя ему. Это была очень тонкая игра. Удивительно: Горький — писатель, „инженер человеческих душ“, казалось бы, сама профессия подразумевает знание человеческого характера, но Сталина, на мой взгляд, Горький так и не смог раскусить».

Зато Сталин «раскусил» Гронского, точнее, получил информацию о данной оценке. Результат не замедлил сказаться. В ночь на 1 июля 1938-го он был арестован и осужден на 15 лет. Провел в тюрьмах и лагерях ГУЛАГа более шестнадцати лет. Лишь благодаря воспоминаниям дочери, Светланой Гронской, мы знаем, что ни подвалы Лубянки, ни шахты Воркуты не сломили этого смелого и волевого человека. Волевой, физически сильный, доброжелательный Гронский оказывал товарищам по лагерям всяческую поддержку. Позднее, уже на воле, к нему приезжало много людей — искали совета, временного убежища, обращались с просьбой о реабилитации. И он все это делал.

В феврале 1954-го был освобожден. Вернулся в Москву 1 июля 1954-го спустя 16 лет со дня ареста. А к 80-летию младший научный сотрудник института мировой литературы Иван Михайлович Гронский за активную общественно-политическую и научную деятельность получил свой первый и последний орден — Октябрьской революции. В 1985-м его не стало...

В память о ГУЛАГовском периоде Гронского в Государственном музее истории ГУЛАГа хранится самодельный портсигар 1947-го, принадлежавший Ивану Михайловичу Гронскому и то, что он производил во имя победы соцреализма, которому остался верен навсегда.

И еще несколько строк к тому наследию, которое оставил нам Иван Михайлович. Речь пойдет о Первом съезде советских писателей, крестным отцом которого, был все же Гронский, а не Горький.

Несмотря на пролетарский дух и социалистические лозунги в Колонном зале Дома Союзов 17 августа 1934-го под портретами Шекспира, Сервантеса, Мольера, Бальзака, Толстого, Гоголя, Пушкина и, конечно, Сталина и Горького, собрались почти шестьсот человек — делегаты от всевозможных республиканских, окружных, артельных и прочих писательских кооперативов. Когда Иван Михайлович доложил Сталину статистическую сводку, он был, по воспоминаниям очевидцев, ошарашен. И было от чего.

Статистика съезда была интересна: всего на нем присутствовали 597 человек — в подавляющем большинстве был сильный пол — 96,3 процента, женщин — всего 3,7 процента. Почти две трети делегатов были коммунистами, кандидатами в члены партии и комсомольцами. Интересны и такие цифры: 42,6 процента делегатов были крестьяне, из рабочих — 27,3 процента, из трудовой интеллигенции — 12,9 процента, далее шли служащие, кустари-дворяне (2,4 процента), служители культа (1,7 процента), торговцы. Национальный состав съезда писателей был таков: русские — 201 делегат, евреи — 113, грузины — 28, украинцы — 25, армяне — 19, татары — 19, белорусы — 17. Средний возраст делегатов съезда — 35,9 года. Это означает, отметил вождь, что участники съезда росли в царское время, получали образование в царской России, знали наизусть «Отче наш», пели не только «Интернационал», но и «Боже, царя храни». А каждый четвертый делегат съезда был дореволюционной закваски и сформировался в литературном отношении до большевиков. Почти половина участников съезда вступили на профессиональную литературную стезю в годы Гражданской войны. Так что две трети делегатов съезда имели «старорежимное прошлое».

Сложнее было с зарубежными гостями съезда. Бернард Шоу не принял приглашения на съезд советских писателей. Он не только отклонил это приглашение, но и назвал саму идею съезда писателей неудачной. «Писатели слишком сварливы, — сказал английский драматург представителю советского посольства в Лондоне, — и я не понимаю, для чего их нужно собирать вместе». На съезд приехали больше 30 писателей из Европы, но здесь не было звезд первой величины, и Сталин не стал встречаться ни с делегатами, ни с гостями этого писательского съезда.

За работой съезда пристально следили не только советские и зарубежные читатели. Среди рассекреченных документов есть и такой — «Спецсообщение секретно-политического отдела ГУГБ НКВД СССР О ходе Всесоюзного съезда советских писателей. Отклики писателей на работу съезда». Доброжелатели из делегатов и «сотрудники» секретариата сообщали: «Бабель: — ..так как все это делается искусственно, из-под палки, то съезд проходит мертво, как царский парад...» Украинский поэт Михаил Семенко: «Все идет настолько гладко, что меня одолевает просто маниакальное желание взять кусок говна или дохлой рыбы и бросить в президиум съезда...».

Видимо, под впечатлением событий в Москве, русский эмигрантский писатель Дмитрий Философов в том же 1943-м предложил объединить всех русских писателей за границей в единую Литературную академию русского зарубежья (ЛАРЗ). Правда, из этого ничего не получилось.

Зато это получилось у Сталина и Гронского.

...В августе 1984-го торжественно отмечалось 50-летие Союза писателей СССР. На нем вспоминали всех, кроме самого главного организатора — Гронского. Спустя семь исчез и союзный писательский профессиональный коллектив. Но это уже, совсем другая история...