Шокирующий случай в Польше. Военный прокурор попытался покончить с собой в перерыве пресс-конференции, на которой речь шла о скандале вокруг расследования смоленской авиакатастрофы 2010 года. Тогда погибли польский Президент Лех Качиньский и еще 95 человек.
Эта попытка самоубийства произошла практически на глазах у журналистов, которых полковник Миколай Пшибыл собрал на специальную пресс-конференцию, пишет «Первый канал».
«За все время своей службы я не сделал ничего, что могло бы бросить тень на Польшу, и намерен защищать честь военных прокуроров», — заявил Миколай Пшибыл.
После этих крайне эмоциональных слов, полковник попросил сделать короткий перерыв. А когда журналисты вышли из его кабинета, лично закрыл за ними дверь и пошел к своему столу. Происходящее продолжала снимать одна из видеокамер. Спустя несколько секунд раздался выстрел. Пшибыл выстрелил себе в голову. Полковника успели доставить в больницу.
«По имеющейся информации, прокурор жив, он находится в реанимации», — сообщил официальный представитель военной прокуратуры г. Познань Славомир Шеве.
Никто не сомневается, что этот инцидент связан с громким скандалом вокруг польской военной прокуратуры по делу о давлении на СМИ в связи с расследованием крушения польского борта номер один под Смоленском. Следователи якобы мешали работать журналистам, которые освещали эту тему, и даже требовали от операторов сотовой связи расшифровки их телефонных переговоров и SMS-сообщений. Пшибыл, в свою очередь, заявил, что сотрудники прокуратуры лишь пытались не допустить утечки информации и действовали в рамках закона.
Самолет Ту-154 президента Польши разбился 10 апреля 2010 года при заходе на посадку на аэродроме Смоленск-Северный в условиях крайне низкой видимости. На его борту находились 96 человек, в том числе президент Польши Лех Качиньски с супругой и представители высшего военного и политического руководства Польши. Все они погибли. Делегация должна была принять участие в траурных мероприятиях по случаю годовщины трагедии в Катыни.
Выяснением причин авиакатастрофы занимались параллельно в Москве и Варшаве. Представители Польской военной прокуратуры считали, что публикация некоторых материалов по этой теме в местных СМИ препятствует расследованию.
