Вместе с переходом Крыма под юрисдикцию России полуостров стал стремительно терять культурные украинские корни. Поддерживаемое Киевом распространение украинского языка, прививание гражданских традиций уважения к национальным символам, истории и множество прочих практик создания политической нации по понытным причинам были отброшены новым руководством Крыма. В свою очередь, отказ от украинизации республики создал актуальную нишу для формирования украинского национального движения в регионе. Защищая свой культурный код в Крыму, украинцы могут воспользоваться примером двадцатилетней борьбы русского и крымско-татарского народов за свою идентичность.
24 года под крылом Киева
После распада СССР на Крымском полуострове появилось два устойчивых национальных движения – русское и крымско-татарское. Развитие русского движения в первую очередь обусловлено тем, что именно русские были основной этнической группой республики (по данным переписи 2001 года, составлявшие 60% местного населения), которая оказалась оторванной от своей исторической родины. Формирование крымско-татарского движения началось в 1989 году, в 1991 году татары создали национальное собрание, Курултай, и его исполнительный орган, Меджлис, начали выстраивать собственные общественные организации. Согласно официальным данным уже российской переписи населения, сейчас каждый десятый житель республики – крымский татарин.
Украинское же национальное движение в Крыму так и не обозначилось. В течение последних 24 лет немногочисленные проукраинские политические активисты так или иначе кооптировались в конкурирующие общегосударственные политические партии и общественные организации. Понятно, что в такой ситуации появление национальных политических организаций было невозможным. И это в республике, где в 2001 году 24% населения составляли украинцы.
Конечно, при определении национальности во время переписи у крымчан неизбежно возникали проблемы самоидентификации. Выбирая между графами «украинец» и «русский», многие из них опирались на гражданственность, а не фамильность, территорию происхождения и кровь. Но это не меняет того факта, что, невзирая на большую долю в этническом пироге республики, украинцы не имели серьезных политических организаций для защиты своих культурных и национальных прав на территории полуострова в отличие от двух других основных национальностей.
Так, деятельность националистической партии ВО «Свобода», которая поднимала вопросы продвижения украинского языка, переоценки украинской истории ХХ века (включая темы Голодомора и УПА), отмены автономии АРК, в Крыму была скорее пунктирной. Политсила выполняла роль серьезного раздражителя, создающего в республике громкие информационные поводы. Но ни масштабных митингов, ни весомых акций «Свобода» здесь не проводила.
Менее радикальные партии (вроде «Батькивщины» Юлии Тимошенко или УДАРа Виталия Кличко) вообще корректировали свои официальные лозунги для Крыма и преимущественно включали его в план своих мероприятий только в рамках потоковых всеукраинских туров. Никакой реальной работы на местах не было, все ограничивалось политическими заявлениями.
Последняя череда всеукраинских митингов 2013 года «Вставай, Украина!», прошедшая перед началом Евромайдана, так и не добралась до Крыма, хотя лояльные к тогдашней оппозиции эксперты прямо заявляли, что проведение этого мероприятия на полуострове возможно, но при условии, что на акции не будет представителей ВО «Свобода». В итоге украинская оппозиция просто проигнорировала автономию.
Переходные поколения
Все 24 года у крымских украинцев просто не было никаких поводов бороться за свои национально-культурные права, и так гарантированные государством. Но прошлой весной ситуация кардинально изменилась. Все «украинское» в республике перестало быть обязательным и превратилось лишь в возможное (и то с множеством оговорок). И теперь уже украинцам предстоит сражаться за сохранение своей национальной идентичности в чужой культурной среде.
А борьба эта обещает быть нелегкой. Например, уже сейчас в Крыму, несмотря на обещания не сокращать количество украинских школ, не осталось ни одной школы, в которой преподавание полностью велось бы на «мове» (по состоянию на конец 2013 года, в республике действовало семь школ с обучением на украинском). А школ, где есть классы с украинским языком обучения, по информации профильного министра Натальи Гончаровой, на полуострове насчитывается всего двадцать. По утверждению уполномоченного Верховной рады Украины по правам человека Валерии Лутковской, если в 2013/14 учебном году в общеобразовательных учебных заведениях Крыма украинский язык изучали более 162,7 тысячи детей, то в 2014/15 учебном году – лишь 39,1 тысячи детей, то есть в четыре раза меньше.
Невзирая на заявления президента РФ Владимира Путина о необходимости обеспечения равноправия трех государственных языков в республике, в программах учебных заведений украинский целенаправленно сворачивается. Так, представитель комиссии по вопросам науки и образования Общественной палаты Крыма Александр Рудяков и вовсе говорит о необходимости борьбы с «языковым принуждением», подразумевая под этим введение законодательных изменений, направленных на формализацию статуса украинского языка как государственного.
Аналогичный процесс происходит и с преподаванием истории. Историю Украины как концептуальный предмет, формирующий сознание будущих граждан, за год заменили историей России. Интересно поставить себя на место ученика 8–9-го класса, которому от глав о «национально-освободительной войне под предводительством Богдана Хмельницкого» пришлось перейти к «Серебряному веку в русской культуре» или изучению Русско-японской войны. Не очень-то последовательно. То же происходит и на всех остальных гуманитарных фронтах. В результате подобных образовательных пертурбаций в Крыму формируется «переходное поколение» выпускников школ и вузов с явно хаотичным и бессистемным багажом знаний.
Зачатки национального движения
В начале мая в Симферополе состоялась презентация Украинского культурного центра (УКЦ). По словам создателей этой организации, ее основная цель сводится к «объединению разрозненного украинского народа, населяющего Крымский полуостров». К слову, вполне возможно, что из-за принципиальной позиции активистов центр не будет оформлен как юридическое лицо (по аналогии с Меджлисом крымских татар).
Сейчас эта пока еще неформальная НКО с рядовым названием вызвала серьезный резонанс в украинских и крымских СМИ, ведь с инициативой ее создания выступили местные жители, которых на полуострове считают, мягко говоря, непатриотичными. Дело в том, что в Крыму за последний год сформировалось своеобразное отношение к государственной символике Украины. Здесь она вызывает гораздо большее негодование, чем в той же Москве. Учитывая, что в Крыму всегда отсутствовало структурированное национальное украинское движение, сейчас на полуострове желто-синий флаг стал не только символом нелояльности к местным властям, но и признаком абсолютной, вызывающей внесистемности.
Поэтому когда 9 марта нынешнего года будущие лидеры УКЦ организовали согласованный митинг в честь именин украинского поэта Тараса Шевченко, все было спокойно до тех пор, пока представители администрации и полиция не заметили украинские флаги, на одном из которых было написано: «Крим – це Україна» («Крым – это Украина»). Акция была открытой (а значит, любой прохожий мог принести на нее что угодно). Но правоохранители задержали именно организаторов мероприятия – Леонида Кузьмина, Александра Кравченко и Вельдара Шукурджиева.
В итоге украинским патриотам присудили по 40 часов исправительных работ за «использование незаконной символики», которое рассматривается как административное правонарушение. По заявлениям активистов, объяснения судьи первоначально сводились к тому, что Тарас Шевченко жил в Российской империи, а Украины как государства тогда вовсе не существовало. Следовательно, Шевченко – поэт Российской империи, а значит, украинские флаги на митингах в его честь использовать нельзя.
Но на этом порка украинцев не закончилась. После митинга Леонида Кузьмина уволили из школы, где он преподавал историю Украины в старших классах. А позже, когда Кузьмин вместе с Александром Кравченко собирался дать интервью польскому корреспонденту Томашу Кулаковскому (ТВ Polsat News), обоих активистов задержали повторно. Формально это сделала местная самооборона из-за того, что у мужчин была при себе сине-желтая ленточка. На этот раз с активистами разбирался центр противодействия экстремизму МВД. После второго задержания Александр Кравченко уехал на Украину и вступил в ее Вооруженные силы, а Леонид Кузьмин решил совместно с другими проукраинскими активистами Крыма основать УКЦ.
О создании центра во всеуслышание заявили 8 мая в симферопольском пресс-центре «Скиф-медиа». В самой Украине к этому отнеслась двояко. С одной стороны, центр активно поддерживают, так как любая практика, направленная на развитие украинского языка и культуры в Крыму, сейчас выглядит чуть ли не подвигом. С другой стороны, УКЦ уже упрекают за коллаборационизм из-за заявлений в духе «мы надеемся на поддержку и сотрудничество местных властей».
В действительности же основатели УКЦ прекрасно понимают, что не смогут вести масштабную деятельность в республике без взаимодействия с властями хотя бы в формате «вы нам не мешаете, а мы вас лично не критикуем и признаем». Только так можно выдержать баланс между относительной лояльностью к местной власти и сохранением проукраинской патриотической сути самого центра.
Но есть и более печальные варианты развития событий. Под давлением местных властей все может закончиться вырождением в «шароварную» организацию или жестким преследованием активистов, нелояльных к существующей государственной системе, что в конце концов приведет к закрытию центра. В этом смысле судьба УКЦ станет лакмусовой бумажкой для измерения адекватности политического руководства Крыма, а также его готовности воплощать в жизнь благие намерения, не раз озвученные Путиным.
