Восточноукраинский фронт мировой революции

В 1917 г., то есть 100 лет назад, в Восточной Украине началась Украинская революция, а вместе с ней – череда фатальных ошибок, которые привели к национальной трагедии. По мнению автора, современный взгляд на Украинскую революцию настоятельно требует нетрадиционных подходов и развенчания новоявленных национал-патриотических мифов, которые пришли на смену мифам большевистским. Кроме того, Украинскую революцию следует рассматривать в глобальном контексте, а лозунги большевиков о мировой революции вполне обоснованны…

Сумбур и какофония

Оценки Украинской революции можно разделить на русско-шовинистические и национал-патриотические, но и внутри этих «парадигм» имеют место сумбур и какофония.

Шовинистическое направление делится на самодержавное и большевистское, т. е. речь идёт о двух «вариациях на тему» русского империализма – «белой» и «красной». Впрочем, ещё есть «винегрет» этих двух тенденций, когда сторонники одновременно православия и большевизма, размахивая одновременно иконами и портретами Сталина, идут на борьбу с «петлюрами» и «бандерами», которые, в свою очередь, тоже не имеют ничего общего, но это уже полная клиника…

С самодержавных позиций Украинская революция как попытка оторвать Малороссию от Великороссии есть абсолютное Зло с точки зрения как шкурно-экономической, так и истерично-экзистенциальной, ибо без Украины и Киева «вопли и сопли» на тему «Третьего Рима», «русской идеи» и «Святой Руси» – это пустая болтовня, которая сопровождается обвинениями в предательстве «братьев-славян», измене в пользу «проклятого Запада». Не может быть никакой «Святой Руси» без Киева, без Матери Городов Русских наступает экзистенциальный разрыв шаблона…

С позиций большевизма текст будет примерно таким: для эксплуатации пролетариев Украины буржуазные националисты-петлюровцы задумали коварно оторвать Украину от родины мирового пролетариата – большевистской России, но под мудрым руководством большевиков пролетарии отбили наступление «подлых наймитов мировой буржуазии». Это полная чушь! «Эксплуататором» еще можно считать гетмана Скоропадского – дворянина и крупного помещика. Но деятели Украинской народной республики (УНР) мало отличались от большевиков: они были различного «окраса» социалистами, в социально-классовом смысле представляли вовсе не буржуа, а разночинную интеллигенцию, часто пролетаризированную. Они долгое время предавались интеллигентским мечтам о «вольном союзе» с «демократической Россией», а некоторые вынашивали планы союза с большевиками. Основой армии УНР были крестьяне, даже офицеры (старшины) в большинстве были «от сохи» – такую армию никак нельзя назвать «буржуйской»! Она была крестьянско, и по классовому составу практически не отличалась от Красной Армии, созданной Лейбой Бронштейном, более известным как Лев Троцкий. Еще одно замечание: в современной олигархической России обвинение петлюровцев в классовом предательстве интересов мирового пролетариата и вовсе является полнейшим бредом.

Ещё любопытнее национал-патриотические оценки Украинской революции. Раздражает тупая пропаганда о величии и славных свершениях деятелей УНР и пана гетмана в деле украинской государственности, о ратных подвигах армии УНР, о борьбе с жестокими врагами и тяжких испытаниях, которые выпали на долю молодой украинской державы и привели к фиаско. Как мы увидим далее, всё это лукавые мифы.

Впрочем, есть среди патриотов и авторы, которые относятся к теме резко критически, например канадский историк из украинской диаспоры Орест Субтельный или отец доктор Исидор Нагаевский из Украинского католического университета в Риме. Кстати, последний подвизался в качестве капеллана в скандально известной дивизии ваффен-СС «Галичина».

Хотя О. Субтельный – либерал, а И. Нагаевский – радикальный национал-консерватор, но их оценки сходны и созвучны мыслям автора. К подробностям обратимся ниже, а сейчас кратко отметим: и Центральная Рада, и Гетманат, и Директория бездарно провалили создание Украинского государства; Рада была кучкой суетливых доктринёров, прикрывавшихся, как справедливо писал Нагаевский, «седой бородой» бездарного государственника Грушевского; УНР как держава реально не существовала, территории не контролировала, особой поддержки народа не имела; армии УНР как таковой не было, за редким исключением была малоконтролируемая «атаманщина»; народ оказался не готовым к сознательной борьбе за независимость, что привело к анархии, массовому разрушительному психозу и «атаманщине». И все это привело к утрате независимости и массовым трагедиям.

«Славной» традицией патриотической историографии является примитивное отделение национальной борьбы от социальной, причём этим иногда грешат даже вполне серьёзные учёные. Утверждается, что смысл Украинской революции состоял, дескать, исключительно в национальном освобождении, а всё остальное было навязано большевиками, хотя объективно важной частью Украинской революции была борьба селян за землю и борьба пролетариата промышленных регионов за свои социальные права.

Военные действия в Украине нынче модно разделить на отдельные войны – украино-большевистскую, украино-польскую в Галичине, гетманско-петлюровскую с участием немецко-австрийских оккупантов, украино-белогвардейскую, польско-большевистскую с участием петлюровцев, большевистско-белогвардейскую с участием интервентов из Антанты и атаманов, просто атаманскую против всех… (Автор извиняется, ежели чего-нибудь забыл). По мнению автора, все военные действия, а также массовую агрессию и разрушительность следует рассматривать как единый диалектически противоречивый процесс, где социальное неразрывно связано с национальным и интернациональным, а борьба за справедливость неизбежно переплетена с клинической жестокостью, и только такой подход можно считать научным, даже если это плохо вписывается в нынешние академические и «ВАКовско-диссертабельные» рамки.

Зададимся вопросом: когда окончилась Украинская революция? Считается, что национальная борьба в Восточной Украине была подавлена к 1921 г., хотя локальные выступления длились до середины 1920-х гг. В очерке «Русская революция: развенчание мифов. Посвящается дню 8 Марта» автор высказал мысль о том, что Русская революция окончилась в 1930-х гг. сталинской контрреволюцией. Вполне резонно, что и Украинская революция, бывшая во многом составной частью Русской, завершилась в 1930-х гг. Более того, процессы в Украине второй половины 1920-х гг. – возрождение крестьянства на почве нэпа и Украинское Возрождение на основе украинизации – можно считать частичной победой Украинской революции, а уничтожение Украинского Возрождения, коллективизацию, Голодомор, репрессии в 1930-х гг. были окончательным подавлением Украинской революции.

Наконец, Украинская революция была частью мировой революции…

Мировая революция как объективная реальность

Нынче считается, что мировая революция – это маниакальный бред большевиков, но это не так уже и глупо. Идею о мировой пролетарской революции Карл Маркс взял не «с потолка», а из опыта революции 1848 г. Начавшись в Париже как преимущественно пролетарская, она распространилась по Европе, а к социальной борьбе добавилась национальная. Одновременную вспышку революции в разных странах Маркс объяснил общими законами развития капитализма и резким обострением социально-экономических противоречий между трудом и капиталом, что отчасти абсолютно верно.

К началу ХХ века сложилась, по В. Ленину, «мировая система империализма». Во времена падения большевизма и его идеологии над такой фразеологией было принято смеяться, но нынче стало модным говорить то же, но другими словами: «правые» рассуждают о глобальной системе, а «левые» – о капиталистической «мироэкономике». Процессы в разных частях земной цивилизации нынче нельзя рассматривать отдельно, ибо они образуют диалектически противоречивое единство. В этом и состоит ограниченность «марксизма-ленинизма» с его упором в основном на социо-экономические противоречия, чего не достаточно. Например, в национальных противоречиях и стремлении каждой нации к самоопределению заложен огромный революционный потенциал. Большевики на словах поддерживали национальную борьбу, но де-факто жестоко боролись с любым «национализмом», ибо он якобы мешает борьбе «мирового пролетариата», а с глубинной психологической точки зрения противоречит духу российского шовинизма большевиков.

На рубеже ХIХ-ХХ вв. «трясло» весь мир. Всплеск социальной и национальной борьбы переживали Латинская Америка и Азия. В США «рабочие армии» вели бои с полицией, армией и наёмными бандитами. В Европе социальная борьба была связана с национальной, особенно на Балканах и в Австро-Венгрии. Западная цивилизация переживала всплеск жестокости, часто не имеющей разумного объяснения, направленной на удовлетворение иррациональных разрушительных страстей. Различные группировки, прикрываясь разными идеологиями (монархическими, анархическими, социалистическими, националистическими и т.   д.), терроризировали власть, грабили и убивали население.

В начале ХХ в. в России один за другим последовали: политический террор противников царизма 1900-1905 гг., русско-японская война 1904-1905 гг., кровавая революция 1905-1907 гг. и её кровавое подавление в 1907-1911 гг. Большевики особого влияния тогда не имели, отсиживались в эмиграции, занимались околореволюционными разговорами. Политическим террором увлекались в основном анархисты и эсеры. В кровавые страсти втягивались не только политические группировки, но и широкие слои населения, молодёжь, уголовники, авантюристы и психически больные. Шли массовые еврейские погромы. Терроризм стал самоцелью, спортом, когда игроки в своих жертвах видят лишь мишени. В обществе имела место романтизация проявлений жестокости. Власть была напугана и деморализована. Умеренные силы, включая либерал-интеллигентов, часто занимали по отношению к террору соглашательскую позицию.

Причиной психоза считается обострение социальных противоречий, что верно, но слишком упрощённо. Бурное развитие капитализма в ХХ в. обострило противоречия из-за социально-экономического неравенства, нерешённости аграрного вопроса, концентрации и монополизации экономики, бюрократизации, разорения мелкого собственника, ломки традиционных укладов. Кстати, в России и Европе в это время был экономический бум, и это опровергает расхожий миф о том, что рост экономики неизбежно стабилизирует общество. В России начала ХХ в. экономический рост соседствовал с социальными язвами, противоречиями прогнившей системы и морально-психологическим падением.

Итак, революционная ситуация одновременно сложилась в разных уголках планеты, включая Европу и Россию. Возникает вопрос: почему сходные деструктивные страсти объяли страны, которые отгорожены границами, часто находятся далеко друг от друга, имеют разные социально-экономический уклад, религию, традиции, менталитет? Попробуем ответить, насколько это возможно в свете нынешних знаний.

С развитием массовых коммуникаций, урбанизацией, концентрацией людей на крупных производствах и в воинских контингентах произошёл всплеск массового общества, подверженного внушению, манипуляции, психической стандартизации. Гипотезы о волновой природе массовых психических процессов и биоморфогенных полях предполагают, что развитие у достаточного количества особей определённых свойств организма и поведения ведёт к передаче их к другим особям во времени и пространстве, а социальная психика есть наложение большого количества колебаний, что ведёт к образованию очень сложной интерференционной картины, в которой часть колебаний (содержаний, информации) может теряться и затухать, а часть – образовывать явление резонанса, причём результирующая определяет характер общества -- созидательный, разрушительный и пр.

Современное обществоведение упорно считает, что историей движут сознание и эго-рациональные интересы. Это справедливо, но лишь частично, поскольку людьми в значительной, часто подавляющей степени руководят бессознательные мотивы, причём не только биологические инстинкты, но и влечения, стремления, страсти, имеющие социальное происхождение, общечеловеческое и этнонациональное.

Стабильность общества удерживают психоэмоциональные связи. Их могут разрушить ухудшение социо-экономического положения, война, разруха, хаос, массовый террор, агрессивная пропаганда и пр. Высвобождаемая психоэнергия дестабилизирует общество. В сознание прорываются бессознательные садистские и разрушительные импульсы. Массовый разрушительный психоз можно объяснить запуском 3-й «перинатальной матрицы», которой присущи огромные запасы агрессии и жестокости. В России, где социальный характер массы был намного более авторитарным и деструктивным, жестокость и агрессивность оказались выше, чем в Европе, хотя мировые войны показали, что «цивилизованные» европейцы в садизме и жестокости иногда превосходят самую кондовую азиатчину. Психоэнергию нужно связать, иначе она разорвёт общество. Поэтому начало войны в России временно преобразовало страсти в патриотизм на тему «царя и Отечества», но представители противоположных политических лагерей говорили о неминуемой катастрофе. В. Ленин предупреждал, что «война империалистическая перерастёт в войну гражданскую»; глава полицейского ведомства П. Дурново накануне войны убеждал царя, что неминуема революция в крайней форме. Как в воду глядел!

Война 1914-18 гг. должна была взорваться. Велась огромная материальная подготовка, оснащённость армии и технологии массового убийства достигли невиданного доселе уровня: нарезная артиллерия огромной силы, пулемёты, подводные лодки, танки, боевые авиация и газы. Личный состав армий стал исчисляться миллионами. Были созданы два военно-политических лагеря: союз Центральных государств в составе Германии, Австро-Венгрии и Италии, а также Антанта в составе Франции, Великобритании и России, к которым в 1917 г. примкнули США. Их участниками двигали ненависть и реваншизм, стремление к завоеваниям, контролю над стратегическими территориями, экономической эксплуатации народов. Франция добивалась реванша над Германией, Великобритания соперничала с Германией на морях и в колониях, Россия стремились к контролю над Константинополем и морскими проливами. Малые державы Европы готовились к пересмотру границ с соседями, преследуя корыстные и национальные цели.

Пропаганда шовинизма оболванивала, заставляла ненавидеть и убивать. Но массовая психика была готова к агрессии и жестокости, бессознательно искала рационализацию для своих иррациональных импульсов и нашла её в национальных символах, в образе врага из другой нации, расы, лагеря, социального слоя. Страсть к разрушению и убийству через вышеописанные механизмы обуяла миллионы людей разных стран, наций и религий. Доминирование бессознательных процессов привело к тому, что даже сильные мира сего не остановили машину убийства. И. Нагаевский приводит переписку между царём Николаем II и кайзером Германии Вильгельмом II, где Николай нежно просит своего «брата» способствовать восстановлению отношений с Австро-Венгрией и не допустить войну, а Вильгельм проникновенно обещает помочь. Однако  Германия и Россия ввязались в войну. Всплеск массового общества вознёс массу люмпенизированного элемента, «маленьких человечков» с амбициями и комплексами, хотя и «сливки общества» отличались моральным уродством. Произошёл тотальный «сдвиг по фазе» при виде рек крови, штабелей разлагающихся трупов, миллионов инвалидов: по оценкам, в войне погибло 10 миллионов, ранено и контужено – 20 миллионов человек. Это огромное и доселе невиданное количество неизбежно перешло в качество с точки зрения тотальной морально-психологической деградации, подтверждая идеи Эриха Фромма о том, что с ходом истории разрушительность и жестокость цивилизации не убывает, а возрастает.

Итак, на рубеже ХIХ-ХХ вв. в мире была революционная ситуация, а мировая война «запустила» социальные и национальные революции в ряде стран, включая Украину. Всё это началось без всяких большевиков, но они сумели использовать Русскую и частично мировую революцию.

Попытки большевиков "экспортировать" революцию в Польшу, Персию, Германию и другие страны провалились. Революции в Европе произошли без большевиков или с их ничтожным участием, возможно, повлиял заразительный пример России. В сентябре 1918 г. в Болгарии после Владайского солдатского восстания была провозглашена крестьянская республика. В ноябре 1918 г. вспыхнула революция в Германии, которая в январе 1919 г. привела к баррикадным боям в Берлине, когда власти применили против восставших спартаковцев артиллерию, танки и авиацию. В марте 1919 г. --  революция в Баварии. В марте же 1919 г. --  революция в Венгрии вполне «местного производства», которую, правда, возглавил посланец Ленина Бела Кун. Венгерская революция перебросилась на территорию Чехословакии, где возникла Словацкая советская республика. Даже в «развитых» странах-победителях ситуация была накалена: в Британии были мощные забастовки, во Франции – терроризм. А ещё на Западе было массовое движение «Руки прочь от Советской России!», поскольку обыватели верили, что за большевистской властью – справедливое и демократическое будущее. Интервенция Антанты в Одессе провалилась из-за деморализации войск.

Революция -- это движение огромных масс, а не захват власти. Для неё, как верно говорили классики марксизма-ленинизма, необходимы объективные и субъективные предпосылки, но большевики отошли от своих канонов и занялись часто абсолютно бессмысленным подталкиванием революций в других странах.

Воспользовавшись мировой войной и мировой революцией, Украина могла обрести независимость и относительно справедливый социальный строй, но не сумела, и это привело к трагедии.

Центральная Рада: «рождение трагедии»

Вскоре после начала Русской революции (8 марта или 23 февраля по ст. ст. 1917 г.) пророссийские силы создали в Киеве Исполнительный Комитет петроградского Временного правительства, а радикальные левые – Киевский совет рабочих и солдатских депутатов. Но известного в российской практике «двоевластия» не вышло, ибо возникло третье действующее лицо – Центральная Рада. Её образовала интеллигенция из Товарищества украинских поступовцев (ТУП) под руководством Евгения Чикаленко, Сергея Ефремова и Дмитрия Дорошенко, социал-демократы во главе с Владимиром Винниченко и Симоном Петлюрой и социалисты-революционеры, которых представляли Николай Ковалевский и Никита Шаповал. Главой Рады был избран профессор Михаил Грушевский. Членов Рады И. Нагаевский презрительно и справедливо назвал «литераторами», неспособными к созиданию державы. (Впрочем, до революции В. Ленин тоже считался «литератором», но преуспел в державотворчестве, правда, в присущем ему стиле). Де-факто Рада была интеллигентским дискуссионным клубом без особых претензий на власть.

19 апреля в Киеве Украинский национальный конгресс делегатов украинских громад империи поддержал Раду и избрал туда 150 представителей. Позднее то же сделали съезды украинцев-военнослужащих, крестьян и рабочих. Так Центральная Рада стала представительным органом, но легитимным парламентом не была, ибо не имела прямого мандата народа. Хуже всего, что Рада ничего не сделала, чтобы обрести реальную власть на местах. В Украине нарастал хаос, в сёлах «комитеты» делили землю, шла агитация против Рады и украинской государственности. Если Ленин выдвинул вполне разумный лозунг «Вся власть советам!» и «завоевания советов», то Рада, увлекшись декларациями, ничего не сделала для завоевания местных советов и исполнительных комитетов, симпатий других национальностей, пропаганды в массах, чем успешно занимались большевики.

А главное – Центральная Рада даже не ставила задачу создания независимого государства, ибо стояла на малороссийских позициях автономии в составе некоей «демократической России»! Весьма умиляют нынешние «национал-интеллигентские байки» о самоотверженной борьбе лидеров Рады за независимость. Да чушь всё это! 25 мая 1917 г., когда Временное правительство не контролировало ситуацию, а Россия разваливалась, делегация Рады во главе с Винниченко в Петрограде «нижайше просила» признать автономию Украины в культурно-образовательных вопросах и получила унизительный отказ. Даже после этого 24 июня был провозглашён всего лишь Первый Универсал: «Хай Україна буде вільною. Не одділяючись від усієї Росії, не розриваючи з державою Російською, хай народ український на своїй землі має право сам порядкувати своїм життям. Хай порядок і лад в Україні дають обрані вселюдним, рівним, прямим і таємним голосуванням Всенародні Українські Збори». Далее говорилось, что после национализации земли Учредительным собранием России Украинское собрание сделает то же, а поскольку Временное правительство не признаёт автономию Украины, то Центральная Рада (так уж и быть! – Авт.) берёт власть. Невозможно понять «телячий восторг» нынешних патриотов по поводу этого документа, который утверждает второсортность Украины!

Сей никчемный текст провозгласили на Софийской площади в сопровождении колоколов, молебна, парада. После трёх месяцев дебатов и колебаний Рада озаботилась державотворчеством и избрала Генеральный Секретариат (правительство), где премьер-министром был В. Винниченко, а военным министром – С. Петлюра. Из-за постоянных амбиций и конфликтов правительство часто менялось, но обычно должность премьера занимал Винниченко, который был никаким управленцем и с маниакальным упорством исповедовал идею союза с Россией, а должность военного министра упорно занимал Петлюра, бывший профаном в военном деле и вообще не имевший толком образования.

В июле положение стало критическим: фронт разваливался, Россию потрясали заговоры, а Временное правительство зашаталось и решило искать компромисс с Центральной Радой. 11 июля в Киев прибыла делегация во главе с Александром Керенским. Петроград признал Центральную Раду и Генеральный Секретариат, автономию Украины, право иметь устав автономии, законы о земле, украинизованные войска, но всё это нужно было утвердить на будущем Учредительном собрании России, о чём речь шла во Втором Универсале. Приехав в Киев «на поклон», члены Временного правительства уехали победителями, заставив Раду отречься от национал-революционных лозунгов, стать на путь соглашательства, что сильно сбило накал борьбы, ибо лидеры обещали «будемо творити свою волю власними руками», но побежали на поклон в Петроград, да еще к кому – к Керенскому!

Большевики враждебно относились к украинскому движению. Среди их лидеров преобладали неукраинцы: румынский болгарин Христиан Раковский не считал украинцев отдельной нацией; русский Георгий Пятаков считал украинское движение невыгодным для пролетариата, ибо Россия не может без украинского хлеба, угля, сахара. Ленин был намного умнее своих однопартийцев. Он понял, что национализм является могучей силой, которой можно воспользоваться, и сформулировал путаное утверждение: большевики признают право народов на самоуправление, но если это не вредит делу пролетарской революции; поэтому если украинский национализм ведёт к отделению украинских пролетариев от русских, то это «буржуазный национализм», и с ним следует бороться. На словах Ленин признавал национальные устремления украинцев, но на деле – отрицал, ибо образование независимой Украины вело к «отделению украинских и русских пролетариев». Под влиянием Ленина в августе 10 большевиков вошло в Центральную Раду, чтобы её «большевизировать», но эта затея провалилась.

В июле Рада насчитывала 848 (!) членов, четверть которых принадлежали к российским, еврейским, польским и другим неукраинским партиям. Это был апогей влияния Рады: достигнув согласия с Временным правительством и нацменьшинствами, можно было браться за управление. В это время Временное правительство начало отходить от признания автономии, а полномочия Генерального Секретариата признало только в Киевской, Волынской, Подольской, Полтавской и Черниговской губерниях. Рада бездарно тратила время на споры о пределах своих полномочий, устранившись от вопросов правопорядка, продовольствия и железных дорог. Её влияние ограничивалось Киевом и окрестностями, связь с массами была утеряна. Горожане-неукраинцы враждебно воспринимали всё украинское. В провинции управляли царские чиновники, которые саботировали распоряжения Рады. Крайне враждебно вели себя шовинисты из штаба Киевского военного округа. С развалом Юго-Западного и Румынского фронтов миллионы разнузданных и деморализованных солдат затопили Украину. Под лозунгом раздела помещичьей земли возникали банды, грабившие и убивавшие местное население, которое создавало вооружённые группировки для защиты.

Но парадокс в том, что Рада имела мощную поддержку, которая позволяла ей «порешать вопросы», если бы её лидеры проявили разумный прагматизм и меньше увлекались дешёвой демагогией.

На волне национального подъёма украинские солдаты и офицеры объединялись в украинизированные полки, дивизии, даже корпуса. Керенский резко возражал, но вскоре согласился: крепкие и стойкие украинские части держали фронт, когда остальные деморализованные солдаты разбегались, а Временное правительство старалось показать Антанте свою «верность союзническому долгу».

На Второй Украинский военный съезд в Киев 3 июня прибыли делегаты от 1 млн. 700 тыс. (!) украинизированных войск со всех концов России. К сентябрю их количество по России оценивалось в 4,5 млн., а в самой Украине – от 300-500 тыс. до более 1 млн. армейцев. Съезд отбросил идею искать компромиссы и вообще упрашивать «москалей» о признании Украины и постановил помочь Раде вооружённой силой.

История не любит сослагательного наклонения, и всё же… Если бы Рада и лично панове Грушевский, Винниченко и Петлюра не «валяли дурака», а провозгласили независимость летом-осенью 1917 г., занялись построением государства и армии, подкрепили суверенитет миллионами украинских солдат, то уже тогда в центре Европы возникла бы независимая 30-миллионная держава с мощной армией. Более того, вся европейская история и геополитика в ХХ веке пошли бы совсем по другому сценарию, а многих трагедий можно было бы избежать. Но лидеры Украины держались своей демагогии и фирменного хохлацкого хуторянства. Трагедия Украины состоит в отсутствии глобального мышления и здорового космополитизма, в которых не откажешь большевикам!

Реакция лидеров граничила с идиотизмом! Например, военный министр С. Петлюра, которого нынче причисляют к «лику святых», считал, что на фоне развала московских войск мобилизация украинских частей на всех фронтах спасёт Россию! «Спаситель России» нашёлся! Петлюра хотел поддержать Временное правительство в войне ценой украинского «пушечного мяса», чем вызвать у Антанты доверие к Центральной Раде и лично пану Петлюре. Ха-ароший патриот! Позднее Антанта «кинула» Украину и лично Петлюру, и, кстати, это к вопросу о «европейских ценностях», о чём далее.

Сознательные украинцы давили на Секретариат: «Берите власть в свои руки! Будьте настоящим правительством!». Генерал П. Скоропадский предоставил Раде свой корпус численностью 40 тыс. бойцов. Движение Вольного Казачества на съезде в Чигирине 2 октября избрало Скоропадского головным атаманом и обратилось к народу с призывом организовать ополчение для поддержки украинской власти и борьбы с грабежами.

Лидеры Центральной Рады от всего этого преступно и глупо отказались. Николай Бердяев как-то метко заметил, что оппозиционная интеллигенция при царе занималась дискуссиями и литераторством и толком не знала, что делать с властью, попади она в руки. Посему интеллигенты из Центральной Рады занялись тем, что хорошо умели – демагогией. Считая себя «социалистами», они с тупым упорством следовали идее федерации с Россией во имя «союза трудящихся всех стран». Они отказались от помощи Вольного Казачества и Скоропадского, ибо это было движение сельских капиталистов – помещиков и кулаков, а Скоропадский – эксплуататор, помещик и дворянин. Они считали чиновников «наихудшими и наивреднейшими людьми» (Винниченко), но страна была неуправляемой из-за отсутствия управленческой вертикали. Они считали, что революция ведёт к «братству трудящихся всех стран», а потому регулярная армия не нужна, хотя шла война, кругом был разгул анархии и бандитизма. Они вели политику национализации земли, чем резко отталкивали от себя крестьян и солдат (тех же крестьян), главным требованием которых было как раз получение земли.

Третий Военный съезд 2 ноября вновь требовал провозгласить независимость, но Винниченко с тупым упорством заявлял, что национальный сепаратизм – это провокация, а Украине нужна федерация с Россией. После захвата большевиками 6-7 ноября власти в Петрограде киевские большевики попытались руками Киевского совета рабочих и солдатских депутатов захватить власть в Украине. Тогда Военный съезд заявил: во-первых, единственной демократической властью в Украине является Центральная Рада, а попытки узурпировать власть через Советы незаконны; во-вторых, украинский народ сам должен решить, жить ли ему в федерации с Россией, для чего Секретариат обязан срочно созвать Украинское учредительное собрание в границах этнических территорий для установления демократической республики и проведения аграрной реформы; в-третьих, для защиты от агрессии и анархии Рада и Секретариат должны взять всю полноту власти при помощи украинских революционных войск.

В Киеве вспыхнули бои между сторонниками Временного правительства и большевиками. Делегаты съезда Вольных казаков и Военного конгресса с украинизированными частями защитили Раду. 25 ноября Генеральный секретарь по военным делам С. Петлюра назначил генерала Скоропадского командующим всеми войсками на территории Украины.

20 ноября на заседании Малой Рады М. Грушевский зачитал Третий Универсал. В нём провозглашалась Украинская Народная Республика (УНР), в которую входили губернии: Киевская, Волынская, Подольская, Черниговская, Полтавская, Харьковская, Херсонская, Таврическая. Универсал отменял частную собственность, национализировал помещичье, монастырское, казённое и церковное имущество, устанавливал 8-часовой рабочий день. Но опять с тупым упорством утверждалось, что Украина не отделяется от России и будет помогать ей стать федерацией равноправных и свободных народов. И это притом, что независимую Украину де-факто не признавали ни большевики, ни русские «демократы». 22 ноября на Софийской площади этот очередной Универсал опять был торжественно провозглашён, но особого впечатления это не произвело. Призывы Грушевского «спасать Россию» дискредитировали его в глазах сознательных украинцев, и непонятно, почему его нынче считают «гигантом мысли и отцом украинской демократии»…

Большевики становились всё более агрессивными. Они подняли во многих городах заговоры против Центральной Рады. 12 декабря они начали восстание в Киеве, но этому воспрепятствовала дивизия сердюков. Большевизированный Второй корпус во главе с Евгенией Бош попытался ударить на Киев со стороны Жмеринки; де-факто корпус был бандой деморализованных солдат, не имевшей ничего общего ни с социализмом, ни с коммунизмом, ни даже с большевиками, поскольку Ленин подобную бесчинствующую публику приказывал просто «ставить к стенке». Положение спас 1-й украинский корпус генерала Скоропадского, который перерезал пути, разоружил и разогнал разнузданную солдатню. После этого Ленин от имени Совнаркома объявил ультиматум, в котором фактически объявил войну Украине. Винниченко и Петлюра обратились с воззванием к украинским военным, но обращаться уже было не к кому…

В украинизированных войсках началась деморализация. Полковник В. Павленко хотел организовать новые части, но «выдающийся» военачальник Петлюра запретил, мотивируя тем, что армия – это социальное угнетение рабочих и крестьян. Украинские части прорывались из России в Украину, а родная власть держала их в холодных вагонах без еды под карантином. Из-за саботажа Петлюры главнокомандующий генерал Скоропадский 6 января 1918 г. подал в отставку. В отличие от украинской власти большевики хорошо поставили пропаганду. Ричард Пайпс писал, что в первые месяцы гражданской войны население было сбито с толку, и хороший агитатор стоил многих сотен солдат. Пока власть УНР дебатировала вопросы национализации земли и войны до победы для «спасения России», большевики хоть и лицемерно, но абсолютно верно вышли с лозунгами «Землю – крестьянам! Мир – народам!», обещая селянам больше украинских социалистов. Часть украинских войск пошла по домам делить землю, часть заняла нейтралитет, а многие стали переходить к большевикам. Это было «началом конца» Центральной Рады и УНР, когда, как шило из мешка, начали вылезать все фатальные, иногда просто идиотские ошибки, допущенные украинскими лидерами с весны 1917 г.

Центральная Рада: бесславный конец

Можно по-разному относиться к Ленину, но он верно сказал, что революция чего-нибудь стоит, если умеет защищаться. Ленин твёрдо знал, чего он добивается, и стремился к стяжанию власти для реализации своих идей. Трагедия Украины была в том, что в ней не нашлось своего Ленина.

Правый консерватор И. Нагаевский, которого не заподозришь в симпатиях к большевикам, писал: уничтожив царскую армию, Ленин тут же начал создавать новую армию для «социалистического отечества», а украинские «молодыки» (имеются в виду «молодые и глупые» политики Центральной Рады) считали, что достаточно милиции, они «боялись генералов с погонами и завели ранг атаманов», они распустили верные части, позволили им разбежаться по сёлам делить землю, ещё более приумножив анархию в Украине.

Вопросом жизни и смерти для УНР были выход из войны и иностранная помощь. Лидеры Рады добивались благосклонности Антанты, особенно Франции. Преследуя шкурные интересы, Франция настаивала на сохранении «единой и неделимой» и продолжения войны на Восточном фронте, затем требовала от Украины не выходить из войны, обещая в будущем помощь и признание независимости. Возможно, правительство УНР и пошло бы на такой союз, но с севера ударили большевики, а Украину разрывали восстания.

Ленину было глубоко наплевать на «буржуев из Антанты». Выдвинув лозунг «Мир – народам!», большевики начали мирные переговоры с Центральными державами в Бресте. Они заявили, что представляют все народы России, включая Украину.

Правительство УНР направило в Брест представителей, но возник вопрос, является ли Украина суверенной державой, ведь в трёх универсалах Центральная Рада упорно писала о федерации с Россией! Поэтому 25 января 1918 г. был принят датированный 22 января знаменитый Четвёртый Универсал, который – наконец-то! – объявил Украинскую Народную Республику самостоятельной державой. В Универсале говорилось также о национализации лесных, водных и минеральных ресурсов и бесплатной раздаче земли крестьянам, а правительству поручалось заключить мир; далее опять шли «старые глупости» о демобилизации армии и её замене милицией. 9 февраля 1918 г. Центральные державы подписали мирный договор сначала с УНР и лишь потом – с большевиками. В этот же день в Киев ворвались большевистские войска Муравьёва.

Агрессия большевиков началась с восстания рабочих «Арсенала» 29 января 1918 г. Оно было подавлено верными УНР частями. Это была пиррова победа, показавшая, что УНР не смогла привлечь на свою сторону пролетариат, и это было еще одной фатальной ошибкой. Целью интервенции большевиков был не только захват власти, но продовольствие для умиравшего от голода Петрограда. В это время УНР имела всего 15 тысяч разбросанных войск. Из них легион галицких сечевых стрельцов и несколько отрядов фронтовиков были профессионалами, остальные -- селянское ополчение и несколько сотен необстрелянных курсантов, студентов и гимназистов. Положение усугублялось тем, что многие солдаты переходили на сторону большевиков или разбегались по домам, местное население вело себя безразлично. Поэтому под страшный удар попали идеалисты и патриоты из студентов и гимназистов…

Так возник национал-патриотический миф о необстрелянных, плохо экипированных юношах, погибших под станцией Круты на Черниговщине при защите Киева от полчищ Муравьёва. На деле у Муравьёва было аж шесть тысяч солдат, матросов и рабочих. Это бандитское формирование трудно было назвать войсками. У большевиков тогда вообще не было регулярной армии, а были наспех собранные отряды разнузданной солдатни, матросов и люмпена. Пары полков дисциплинированных войск при пулемётах и с грамотным командиром было достаточно, чтобы «полчища» Муравьёва «покрошить в капусту». Склады в Киеве ломились от военной амуниции, оставшейся от царской армии, и только из-за преступного идиотизма командования молодые и наивные патриоты были брошены в бой, не имея даже достаточного количества патронов. Неравный бой длился несколько часов. Большинству студентов удалось отступить на Киев эшелоном, разобрав железнодорожные пути. Небольшой отряд, отстав от основных сил, попал в ловушку и был жестоко растерзан озверевшей солдатнёй. Называют разные цифры погибших – от 18 с поимённым мартирологом до мифических «кілька сот найкращої інтелігенції – юнаків-ентузіастів національної ідеї». После возвращения в Киев Центральной Рады 19 марта 1918 г. на Аскольдовой могиле были похоронены 17 человек под стихи Павла Тычины и ура-патриотические речи Грушевского и Ефремова. Вокруг этого образца настоящего героизма постоянно идут политические спекуляции, но записные патриоты до сих пор замалчивают суть: в трагедии под Крутами виновны безмозглые полуинтеллигенты из руководства УНР, которые ценой жизни несовершеннолетних подростков взялись за то, к чему были абсолютно не способны – управлять Украиной в страшный момент её истории. Дмитрий Дорошенко справедливо писал: «Коли з боку Бахмача і Чернігова просувалися на Київ більшовицькі ешелони, уряд не зміг послати для відсічі жодної військової частини. Тоді зібрали наспіх загін із студентів і гімназистів старших класів і кинули їх – буквально на убій – назустріч прекрасно озброєним і численним силам більшовиків. Нещасну молодь довезли до станції Крути і кинули тут на «позиції». В той час, коли юнаки (більшість з яких не тримала ніколи в руках рушниці) безстрашно виступили проти наступаючих більшовицьких загонів, начальство їх, група офіцерів залишилася в поїзді й влаштувала тут пиятику у вагонах».

Известный историк Иван Лысяк-Рудницкий писал: «Легенда, що її треба здати до архіву, це казка про «надчисленні полчища» ворогів, що під їх ударами буцімто завалилася українська державність… Совєтська експансія була здатна поширюватися на ті країни, що їхнє власне безголів'я робило з них легку здобич».

Прежде чем захватить Киев, войска Муравьёва четыре дня обстреливали город из артиллерии. Сторонники УНР позорно бежали из Киева в ночь с 8 на 9 февраля столь быстро, что многие так и не успели эвакуироваться. Бандиты Муравьёва несколько дней грабили город и убивали всех подряд. Муравьёв рапортовал Ленину, что наложил на «киевскую буржуазию» контрибуцию в размере 10 миллионов рублей. За 19 дней оккупации большевиками было убито, по ряду оценок, 10 тысяч людей.

Петлюра ушёл с остатками войск на запад, где 25 февраля встретился с немецкой армией. Винниченко, не желая контактировать с немцами, дезертировал. Соблюдая условия Брестского мира и опасаясь немецкой армии, большевики оставили Украину. Киев был освобождён 28 февраля, а 1 марта в столицу на кайзеровских штыках вернулись Центральная Рада, премьер Всеволод Голубович, Грушевский и Петлюра. И опять на Софийской площади были молебен, парад и колокольный звон…

По условиям мира Австрия и Германия признали независимость УНР, оказывали помощь деньгами и в формировании двух украинских дивизий, вводили армию численностью 450 тыс. человек. УНР брала обязательство поставить большое количество продовольствия.

Возвращение Центральной Рады многие встретили враждебно. Неукраинцы осуждали разрыв с Россией, зажиточные крестьяне враждебно восприняли планы национализации земли, бедные крестьяне земли вообще не получили, отношения с рабочими были обострены из-за расстрела восстания на «Арсенале», а все вместе осуждали за сдачу Украины иноземным войскам, которые стремились выкачать из неё продовольствие.

Немцы и австрияки быстро поняли, что правительство УНР ничем не управляет, не имеет никакого авторитета и административного аппарата для сбора и отправки обещанных миллионов тонн зерна. Крестьяне забрали землю помещиков, враждебно относились к немцам и зерно им отдавать не хотели. Железнодорожники не получали зарплату, на дорогах – развал, и собранное зерно невозможно отправить в Австрию. В стране никто не занят делом. В Киеве все митингуют на улицах. В управлении города – «москали», саботирующие Раду. Французские и английские миссии агитируют против УНР. Но, несмотря на такой хаос, вовсю процветает «светская жизнь»: парады, театральные представления и освящения знамён. Все это зело напоминает современность: на Донбассе идет война, но в Киеве бурлит светская жизнь, «элита» жирует в роскоши, проводятся всякие «евровидения»…

Эта вакханалия надоела немцам, а также имущим классам Украины – землевладельцам, предпринимателям; зажиточным крестьянам, которые хотели восстановления порядка и твёрдой руки. Их представляло Вольное Казачество, которое сыграло свою роль в борьбе с большевиками, но после возвращения Центральной Рады отличилось дебошами своих «делегатов», а также провинциальная Украинская хлеборобская демократическая партия родом с Полтавщины. Впрочем, «хлеборобы-демократы» выдвигали справедливое требование: поскольку Центральная Рада и её правительство де-факто не являются легитимными, следует провести всеобщие демократические выборы Сейма, который сформирует законное правительство. Это движение возглавил Павел Скоропадский, который в январе 1918 г. ушёл в тень и создал консервативную партию «Украинская Громада». У Скоропадского и его окружения созревает идея переворота во имя «спасения Украины». Для этого «Громада» вместе с «хлеборобами-демократами» назначили на 28 апреля свой конгресс в Киеве, чтобы опередить назначенное на 12 мая Украинское учредительное собрание и затем спекулировать на «воле трудящихся-хлеборобов». Кстати, вполне большевистский подход: Ленин тоже способствовал срочному проведению Съезда Советов с активным участием большевиков, чтобы «похерить» Учредительное собрание в России.

Немцы готовились ввести в Украине военное положение, но опасались международных осложнений и партизанской войны. Они решили поддержать Скоропадского, если он выполнит условия Брестского мира по поставкам продуктов, введёт немецкие законы и военные суды до принятия Учредительным собранием украинских законов; упразднит комитеты, которые «делили землю» на местах, возвратит частную собственность на землю, заставит селян возвратить землю помещикам или заплатить за нёе выкуп.

В это время был выкраден с целью выкупа сотрудничавший с немцами еврейский банкир Добрый, в чём якобы были замешаны члены правительства Центральной Рады. 28 апреля, когда Центральная Рада обсуждала проект конституции УНР, под предлогом обыска в зал заседаний вошёл немецкий отряд и арестовал ряд должностных лиц Рады по делу банкира. Рада де-факто оказалась распущенной. Её пытались защищать сечевые стрельцы, но после небольшой потасовки при посредничестве немцев всё успокоилось.

Центральная Рада бесславно пала, а украинская трагедия продолжилась…

Ясновельможный пан гетман

29 апреля 1918 г. на съезде хлеборобов-землевладельцев Павел Скоропадский был избран гетманом Всея Украины. На Софиевской площади состоялся торжественный молебен, а владыка Никодим помазал новоизбранного гетмана на должность властелина Украины. Говорить о легитимности этой должности и всей процедуры как-то несерьёзно…

В это время Скоропадскому было 42 года. Он происходил из старинного гетманского рода, но воспитывался в российской среде. С детства был в Пажеском корпусе, потом в конной гвардии, в японскую войну стал командиром полка. Одно время был даже адъютантом Николая II. В мировую войну командовал гвардейской бригадой, потом – дивизией, потом – 34-м армейским корпусом, реорганизованным затем в 1-й украинский. Павел Скоропадский был человеком образованным, культурным, по-своему честным и гуманным, но слабовольным, нерешительным и непоследовательным, и эти его качества в дальнейшем сыграют фатальную роль.

Несправедливы обвинения в том, что он не умел говорить по-украински. Действительно, он привык говорить по-русски, но, по свидетельству очевидцев, в частности галичанина Евгена Коновальца, Скоропадский быстро прогрессировал в украинском и вскоре говорил на хорошем полтавском диалекте не хуже любого украинского интеллигента. На официальных мероприятиях гетман разговаривал исключительно на украинском, например, во время визита в Германию в сентябре 1918 г. Гетман был по-своему патриотом Украины. Он носил казацко-гетманскую белую униформу. В его резиденции была часовня, где он с семьёй, министры и военные чины участвовали в богослужениях. Скоропадский горячо убеждал окружающих, что Украина имеет все права и возможности для независимого государства. Его речи отличались пафосом и неконкретностью. Если сюда добавить "улики с пчёлами", то это будет кого-то очень сильно напоминать…

Титул «гетман» должен был вызывать ассоциации с квазимонархическими, казацко-гетманскими традициями. Гетман провозгласил установление «Украинской Державы».на основе причудливого соединения монархических, республиканских, демократических и диктаторских основ. Гетману принадлежало исключительное право издавать и толковать законы, назначать кабинет министров, руководить внутренней, внешней и военной политикой, быть верховным судьёй. Подданным державы гарантировались обычные гражданские права и неприкосновенность частной собственности. Отменяя такие нововведения Центральной Рады, как национализация больших поместий и культурная автономия, гетманат вводил отдельную категорию – казаков (богатых крестьян-кулаков, то есть куркулей) как социальной основы режима.

Это была бы правая контрреволюция с целью навести порядок после хаоса предыдущей левой революции, если бы не сама личность гетмана. Диктатор из Скоропадского был никакой! Гетман считал свою власть временной до проведения демократических выборов. Реальная же власть была у немцев, оккупировавших Украину для экономической экспуатации и решения военных проблем союзников. Украинские деятели, большинство из которых считали себя социалистами, крайне негативно отнеслись к гетманату и отклонили предложения войти в правительство.

Поэтому гетман сформировал правительство из людей, не связанных с украинским движением, под руководством богатого землевладельца Фёдора Лизогуба. Из известных украинцев туда вошёл только министр иностранных дел Дмитрий Дорошенко. Из-за нехватки кадров гетману пришлось пригласить на службу российских управленцев и военных. В провинциях назначались старосты из числа помещиков и землевладельцев. Немцы не хотели возникновения в Украине вооружённых сил, но несколько частей было создано. Гетманат установил дипломатические отношения с 12 странами. Некоторых успехов гетманат достиг в культурно-языковой области: школа была переведена на украинский язык, выпущены миллионы учебников, основаны украинские гимназии, университет в Каменце-Подольском, национальный архив, библиотека и Академия наук.

Но были и фатальные ошибки. Гетманат был скомпрометирован зависимостью от немцев и опирался на бывшие имущие классы. Используя немецкие войска, многие помещики организовали карательные экспедиции, стремясь отомстить крестьянам и вернуть помещичьи поместья и имущество. Гетмана считали приверженцем россиян. После заключения 12 июня 1918 г. мирного договора и установления дипломатических отношений с Советской Россией в Украину эшелонами прибывали беженцы с севера. Среди них было много представителей интеллектуальной элиты России, но ещё больше было всякой шушеры – кокаинисты, проститутки, сутенёры, певички из кабаре, игроки в карты и рулетку, спекулянты, аферисты и прочая сволочь, которую большевики в России пачками «отправляли в расход»; получив в Украине хлеб, кров и элементарную возможность жить, они хаяли украинские язык и обычаи. Объединившись в тайные организации, русские шовинисты собирались с Киева начать восстановление «единой и неделимой», для чего многие чиновники и офицеры, испытывая отвращение ко всему украинскому, нанимались на службу в гетманские учреждения. Кстати, отголоски этого есть в «Белой гвардии» Булгакова.

Антигетманскую позицию заняли ряд партий и Всеукраинский земский союз. Его лидер С. Петлюра был 12 июля посажен в тюрьму. Координировал оппозицию Национально-державный союз во главе с В. Винниченко и Н. Шаповалом. Винниченко начал тайные переговоры с большевиками, которые, боясь открыто выступить против немцев, искали кого-либо внутри Украины для дестабилизации ситуации. Итак, Винниченко вёл переговоры со злейшим врагом Украины, который ещё недавно подверг тотальному террору украинцев и буквально «порвал на куски» под Крутами наивных патриотов, защищавших Центральную Раду и лично премьер-министра Винниченко! И после этого современные «глубоко знающие историю» национал-патриоты расхваливают «отца украинской демократии» пана Винниченко, трепетно цитируя его глубокие «размышлизмы» о том, что «украинскую историю нельзя читать без брома»!

Ситуация в Украине вышла из-под контроля. Селяне массово восстали против гетманата, который конфисковывал урожай и отбирал землю. В бои с немецкими войсками вступали целые армии вооружённых крестьян. Например, в Звенигородском и Таращанском уездах Киевской губернии действовала крестьянская армия численностью 30-40 тыс. человек, с артиллерийскими батареями и сотнями пулемётов.

Австрия и Германия проиграли войну, кайзер отрёкся от престола, 3 ноября в Германии вспыхнула революция, а 11 ноября появился приказ о том, что вскоре немецкие войска будут выведены из Украины. Скоропадский понимал, что, лишившись немецкой «крыши», расколотая внутренними конфликтами и лишённая армии Украина будет разорвана красными с севера и белыми при поддержке Антанты с юга – и те, и другие считали её неотъемлемой частью империи и «дойной коровой». Гетман отправил эмиссаров в ставку Антанты в Яссах (Румыния) с просьбой после ухода немцев ввести войска Антанты для стабилизации ситуации, иначе в Украине вспыхнет бунт и её захватят большевики. Антанта ответила, что никакой Украины в природе нет, что её придумали немцы для развала России, США и Антанта готовы восстановить Россию без территориальных изменений, а с большевиками «разберутся» белогвардейцы при поддержке Антанты.

Не имея армии, гетман устанавливает связи с белогвардейцами на Дону и Кубани и начинает формировать в Украине отряды из бывших царских офицеров и юнкеров. Последнее самобытно изобразил в «Белой гвардии» Михаил Булгаков в своей не всегда адекватной, постнаркотической манере. 14 ноября гетман провозгласил Федеративную грамоту, в которой для сохранения мира в Украине и установления связей с Антантой соглашался на федерацию с небольшевистской Россией. «Патриоты» обвинили гетмана в русофильстве, а Национальный Союз под руководством Винниченко и Петлюры получил повод для вооружённой борьбы против гетманата.

Вскоре Антанта признала гетмана и назначила представителем в Киеве французского консула Энно. Боясь ехать в неизвестную, объятую партизанской войной Украину, Энно направлял бесконечные телеграммы. В них он строго предупреждал: Антанта не потерпит анархии и беспорядка; всех виноватых сурово покарает, когда её войска придут в Украину; предостерегает все структуры в Украине, которые не хотят испортить отношения с Антантой, от контактов с большевиками, анархистами, Петлюрой и прочими бандами.

Оппозиция создала правительство – Директорию во главе с Винниченко и Петлюрой. Директория подняла восстание против гетманата. Накануне Петлюра был выпущен из-под стражи и прибыл в Белую Церковь, где базировались сечевые стрельцы. Они лишь недавно присягнули на верность гетману, но Петлюра их сагитировал выступить против него. Тысячи крестьян стекались под Белую Церковь, образуя войско повстанцев.

Отборные части гетмана перешли на сторону Директории: «Серожупанная» и Запорожская дивизии заняли Харьков, Чернигов и Полтаву, оставив без охраны границу с Советской Россией, где большевики готовились к удару по Украине, как только уйдут немцы. Гетманат защищали только царские офицеры-добровольцы и насильно мобилизованные, часто из люмпенов и криминалитета, о чём забавно написано в «Белой гвардии» М. Булгакова и «Начале неведомого века» К. Паустовского. Эта война длилась около месяца. Решающее сражение произошло под Мотовиловкой, где сечевые стрельцы разбили части гетмана, открыв дорогу на Киев. Сохраняя нейтралитет, немцы по договору с Директорией беспрепятственно ушли из Украины, забрав с собой гетмана, который официально отказался от власти.

Эта глупая и преступная междоусобная война была продолжением украинской трагедии, ибо сделала Украину ареной кровопролитной борьбы. Можно по-разному относиться к Павлу Скоропадскому, но, как человек с широким кругозором, он это понимал, в отличие от деятелей Директории. Об их интеллектуальном уровне говорит тот факт, что штаб повстанцев долго обсуждал вопрос о триумфальном въезде Петлюры в Киев на белом коне, дабы это было похоже на исторический въезд в столицу Богдана Хмельницкого…

«В вагоне – Директория, под вагоном – территория»

Национал-патриоты нынче вовсю превозносят «славную Петлюровскую Директорию»… Но дело в том, что Директория была обычной хунтой по захвату власти, а Петлюра к её организации отношения не имел. Директорию избрали «сами из себя» лидеры партий, входивших в Национальный Союз. После отречения гетмана от власти Директория объявила себя правительством, и говорить о её легитимности просто смешно! Самыми активными организаторами «петлюровского восстания» были В. Винниченко и Н. Шаповал, а Петлюра примкнул на завершающей стадии после выхода их тюрьмы, так сказать, пришел на все готовое.

Симон Петлюра родился 10 мая 1879 г. в Полтаве. Отец занимался извозным промыслом, в семье было девять детей. Симон учился в духовном училище, а затем в Полтавской семинарии. Играл на скрипке и был неплохим дирижёром. В 1901 г. якобы по приглашению Петлюры семинарию посетил украинский композитор Мыкола Лысенко, за что Петлюру промосковское руководство выгнало из семинарии. Будучи в семинарии, Петлюра вступил в Революционную партию. Современники описывают его так: средний рост, худощавый, бледно-желтоватое лицо, серые глаза, в тонких губах всегда держал папиросу, порывистые движения, публичные речи начинал тихо, переходя на повышенные тона. За ним следила полиция, поэтому он нелегально перешёл австрийскую границу. Там Петлюра жил под псевдонимом Святослав Тагон, работал в социалистической Революционной Украинской партии. Редактировал издания «Праця» и «Селянин», публиковался в «Воле» и «Литературно-Научном Вестнике». Иван Франко оказал огромное влияние на Петлюру. В декабре 1905 г. Петлюра вернулся в Киев, но в январе 1906 г. выехал в Петербург. Там он редактировал «Вільну Україну», которую вскоре закрыли, и он вернулся в Киев, где стал секретарём «Рады», которую редактировал Евген Чикаленко. В 1908 г. редактировал отдел театра и литературы в издании «Слово». Затем работал клерком в Петербурге и Москве, где женился на Ольге Бильской, и у них родилась дочь Леся. В Москве был соредактором газеты «Украинская жизнь», в это время он обрёл националистические убеждения, но в 1914 г. опубликовал «Манифест», в котором поддерживал Россию и её союз с Антантой. В общем, это был типичный интеллигент-литератор, который в жизни ничем конкретным не занимался. (Впрочем, Ленин тоже считал себя литератором, но, в отличие от Петлюры и Винниченко, оказался намного более результативным в реализации своих планов). На революционной волне в 1917 г. Петлюра стал председателем контрольной комиссии Всероссийского Земского Союза на Западном фронте. На 1-м Военном съезде представлял западный фронт. Занимался украинизацией войск. В Центральной Раде был Генеральным секретарём военных дел, но его «бурная» военная деятельность привела к тому, что страна оказалась беззащитной перед агрессией. При гетманате был председателем Киевского губернского земства до тюремного заключения. Петлюра был человеком амбициозным, тщеславным, не терпел критики. Он был по-своему патриотом, но абсолютно не соответствовал тому уровню задач, за которые взялся в такое страшное и переломное время.

Директория провозгласила восстановление Украинской Народной Республики. В состав Директории вошли пять «директоров»: председатель Винниченко, Петлюра, Фёдор Швец от Селянского союза, эсер Опанас Андриевский и Андрей Макаренко от Союза железнодорожников. Петлюра получил «титул» Головного Атамана войска УНР.

Директория взяла себе право издавать законы, но с оговоркой, что вскоре их утвердит некий Трудовой Конгресс. Директория декларировала экспроприацию государственных, церковных и крупных частных землевладений для раздачи их малоземельным селянам. По Универсалу Директории, власть в УНР принадлежит рабочим, крестьянам и «трудовой интеллигенции», а эксплуататорские классы лишаются избирательных прав. 29 декабря 1918 г. было создано правительство во главе с Владимиром Чеховским.

Возник раскол в вопросе о форме власти. Левые радикалы, включая Винниченко и Чеховского, выступали за «власть Советов», чтобы отвлечь массы от пропаганды большевиков. Умеренные социалисты, включая Петлюру, тяготели к парламентской демократии и национально-государственному строительству.

Внешнее положение стало угрожающим. В декабре 1918 г. Антанта высадила в Одессе войска для помощи Белой армии в борьбе с большевиками. С северо-востока надвигались большевики, с юго-востока – белогвардейцы. Для серьёзной борьбы Директория уже не имела ни сил, ни средств: сбросив гетманат, значительная часть повстанцев разошлась по домам. В наличии были немногочисленные сечевые стрельцы, несколько дивизий и новые части, рекрутированные из ненадёжного элемента.

В вопросе внешней политики тоже произошёл раскол. Винниченко, Чеховский, Шаповал и Грушевский (!) наивно ратовали за договор с большевиками о признании суверенитета Украины: дескать, мы заводим в Украине советский строй и рабоче-крестьянскую власть, мы с большевиками «одной крови», посему им незачем на нас нападать и освобождать пролетариат Украины от «гнёта буржуазных националистов». Другая часть лидеров настаивала на сотрудничестве с Антантой.

8 января 1919 г. Директория провозгласила закон об отмене частной собственности на землю, по которому селянам разрешалось иметь не более 15 десятин земли. Это была полная глупость: село сразу же массово взбунтовалось, Директория потеряла остатки поддержки. От социал-демократов и эсеров откололись фракции и присоединились к большевикам; от эсдеков отошли «боротьбисты» (от названия газеты «Боротьба»). От войск Петлюры начали отходить известные атаманы со своими частями: Матвей Григорьев на Херсонщине, Зелёный (Данченко) с Днепровской дивизией в Святошино, Ангел, даже Тютюнник. В это время ударили большевики…

Партизанские бои на границах Украины большевики начали в декабре 1918 г. Сначала их силы были незначительными, но по мере продвижения в глубь Украины многократно возросли, поскольку войска Директории стали массово переходить на сторону большевиков (или в лучшем случае разбегались по домам). 3 января 1919 г. большевики взяли Харьков, затем Чернигов, Нежин, Бахмач и Полтаву. Итак, большевики пришли в Украину не только силой: они получили поддержку селян, а «бравые атаманы» Петлюры предали Украину и перешли на сторону большевиков. Они за это жестоко заплатят, когда большевики начнут массовую «зачистку» от «петлюровских элементов». Отметим, что Советская Россия по Брестскому миру официально признала суверенную Украину и формально находилась с ней в мирных дипломатических отношениях.

Глава Директории В. Винниченко совершил очередную глупость: объявил ультиматум Советской России. Справедливо обвиняя большевиков в империализме и вероломном нападении, Винниченко заявил, что если большевики не выведут свои войска, то УНР окажется в состоянии войны с Советской Россией. Это было бы уместно, если бы Директория опиралась на мощную регулярную армию и патриотизм народа, но Украина была беззащитной. Дешёвый «понт» Винниченко дорого стоил, ибо даже де-юре ввёл абсолютно неготовую Украину в состояние войны с большевиками. 26 января 1919 г. большевики создали в Харькове под началом Х. Раковского Украинское советское правительство, где не было украинцев, кроме Д. Затонского, Ю. Коцюбинского и Н. Скрипника. Комиссар иностранных дел Чичерин лицемерно ответил, что войну ведёт не Советская Россия, а «трудовые украинцы» восстали против «буржуев» из Директории. В это время Совнарком в одностороннем порядке, сорвав условия Брестского мира, ликвидировал украинские консульства в России, аннулировал все документы, в которых признавался суверенитет Украины, а войска большевиков двигались к Киеву.

Перед падением Киева был проведен ряд символических демонстраций суверенитета. В первую очередь, это знаменитый «Акт Злуки» (Соборности), в котором говорилось об объединении Украинской Народной Республики и Западно-Украинской Народной Республики. Акт декларировал свершение вековых чаяний о воссоединении Восточной и Западной Украины. Акт Соборности был провозглашён 22 января 1919 г. на Софийской площади в 1-ю годовщину Четвёртого Универсала в присутствии лидеров УНР и ЗУНР, делегатов Трудового Конгресса, военных чинов, иностранных дипломатов и массы народа в сопровождении колокольного звона, салюта, оваций и целования крестов у батюшек. Причём галичане из ЗУНР целовали православные кресты, хотя были греко-католиками, а лидеры УНР их не целовали, как истинные атеисты.

Радостно описывая это парадное мероприятие, нынешние национал-демагоги лукаво умалчивают многие детали. Патриоты-галичане мечтали о воссоединении с Большой Украиной, а ЗУНР надеялась на помощь УНР в борьбе с поляками. С декабря 1918 г. Государственный Секретариат ЗУНР и правительство Директории начали консультации по объединению. Но по мере того, как галичане вникли в суть проблем УНР и столкнулись с местным «бардаком», объединительного пыла у них сильно поубавилось. Их коробило, что ЗУНР с УНР имеет шансы войти в какую-то федерацию с Россией, неважно  -- «белой» или «красной». Галичан раздражали анархия, митинговость и амбиции лидеров УНР, отсутствие боеспособной армии в столь критический момент. Реально не было и самой УНР, а была неконтролируемая территория, без чётких границ, административного аппарата и легитимного руководства. Тогда как ЗУНР имела легитимно избранную на основе всеобщего голосования Национальную Раду (парламент), сформированное ею легитимное правительство, во время кризиса в ЗУНР вполне легитимно был назначен диктатор Евген Петрушевич, были регулярная Галицкая армия и административный аппарат. Чтобы развеять сомнения «западенцев», Директория обещала помочь галичанам в войне с поляками, не вмешиваться в социальную и земельную политику. УНР и ЗУНР реально оставались разными государствами, а Акт Соборности был декларацией, хотя имел огромное историческое значение.

Директория правила в Киеве менее 50 дней – ровно столько, сколько лечился Николай Турбин после ранения петлюровцами согласно аллегории Булгакова. 2 февраля 1919 г. Директория оставила Киев и эвакуировалась в Винницу. Большевики провозгласили Украинскую советскую республику в федерации с Россией. Её правительство возглавлял Х. Раковский, а Д. Мануильский был министром внутренних дел. В этот раз в Киеве было спокойно, большевики подавляли попытки грабежа и насилия местного населения. Это уже были «другие» большевики с регулярной армией и административным аппаратом, а вести террор у них теперь позволялось только «компетентным органам».

К весне Директория едва удерживала узкую территорию вокруг Каменца-Подольского. Умеренные деятели Директории решили вести переговоры о помощи с Антантой. Через командующего экспедиционного корпуса генерала д'Ансельма Франция обещала помочь в борьбе с большевиками, но при выполнении ряда условий: отставка левого и создание правого правительства, создание 300-тысячной армии под протекторатом Франции по примеру Румынии, контроль Францией украинских железных дорог, поставки из Украины продовольствия. Вскоре был назначен умеренный кабинет Сергея Остапенко. Глава Директории В. Винниченко уехал за границу и оттуда, из тиши кабинета, охаивал тех, кто остался бороться; за ним последовали Н. Шаповал и М. Грушевский… Дезертировали «хлопцы» в тяжёлую для Украины годину! Французы настаивали на отставке Петлюры, но амбиции и – будем объективны! – патриотизм не позволили ему бросить родину, поэтому Петлюра французов «послал» и сказал, что пусть управляет кабинет, а он, как Главный Атаман, пойдёт в войска. Правда, он воевать толком не умел…

Вскоре все это потеряло смысл. В начале апреля 1919 г. французов из Одессы выбили красные. И даже не красные, а банда числом 5-6 тыс. штыков под командой атамана Григорьева, который, изменив Петлюре, Директории и Украине, перешёл к большевикам. Победа была даже не военная, а морально-психологическая: во французском корпусе началась деморализация, солдаты «братались» с красными, матросы поднимали на французских судах красные флаги. Командование решило убраться от греха подальше…

Деморализация постигла и войска Директории, которой после эмиграции Винниченко руководил Петлюра. Войска Петлюры дезертировали целыми полками. Лишь кучка героев едва сдерживала напор большевиков. Главный атаман Петлюра и начальник штаба Андрей Мельник отдавали противоречивые приказы. Самыми стойкими были галицкие сечевые стрельцы, но даже они самовольно отошли на Волынь. Когда 29 апреля остатки правительства УНР заседали в вагоне Петлюры в Ровно, атаман Оскилко арестовал половину министров, объявил себя «командиром вооружённых сил Украины» и прибрал к рукам кассу. Войска не пошли за Оскилко, его бунт подавили галицкие стрельцы, а Оскилко с деньгами сбежал к будущим «друзьям» Петлюры – полякам.

В июне 1919 г. остатки армии Петлюры числом 15 тыс. штыков были зажаты между большевиками и поляками в районе Дубно-Броды. Петлюра через генерала Дельвига заключил перемирие с поляками, отказавшись от претензий на Галичину, но президент ЗУНР Е. Петрушевич начал Чортковское наступление. Поляки использовали «перемирие Дельвига» на мирной конференции в Париже: обосновывая свои претензии на Галичину, они утверждали, что с настоящей Украиной (Петлюрой) у них заключён мир, а во всём виноваты «вероломные русины из Галичины». Так Петлюра «похерил» Акт Злуки и предал галичан, которые храбро воевали за Надднепрянщину и защищали лично Петлюру!

Развязав руки с поляками, остатки армии Петлюры ударили на Староконстантинов – Проскуров (Хмельницкий) – Каменец-Подольский и создали плацдарм для объединения с Галицкой армией и будущего наступления на Киев.

Анархия – мать кошмара

По мнению О. Субтельного, в новейшей истории Европы ни одна страна не переживала такой анархии, жестокой гражданской войны, полнейшего развала власти, как Украина в 1919 г. Шесть разных армий действовали в Украине: украинская, большевистская, белая, польская, Антанты и многочисленные повстанцы, по сути, банды. Менее чем за год Киев пять раз переходил из рук в руки. Фронты разделяли соседние города. Полностью нарушилось сообщение с внешним миром. В поисках пропитания горожане бежали в село. Сёла забаррикадировались от непрошеных гостей, которые грабежом хотели получить продовольствие, лошадей и фураж. Селян интересовало одно: удержаться на недавно отобранной у эксплуататоров земле и по возможности прибрать к рукам земли ещё больше. Селяне готовы были поддерживать любую власть, которая обещала это или не мешала в этом. Как только власть не удовлетворяла их желания, они восставали и переходили на сторону противника. В Украине появились сотни атаманов с бандами. Одни склонялись к большевикам, другие – к националистам. Многие воевали против всех по принципу «бей белых, пока не покраснеют, бей красных, пока не побелеют!». Каждый не пропускал возможности ограбить и убить «классового врага», еврея, бывшего знакомого, который когда-то косо посмотрел… Это был всплеск жестокости и агрессии не только ради обогащения, самосохранения и других эго-рациональных целей, но и для удовлетворения иррациональных страстей психо-социального происхождения.

Наиболее мощные группировки были в южных степях. Бывший царский офицер Матвей Григорьев имел 12 тыс. штыков. Переметнувшись от Петлюры к большевиками, он выдавил из Одессы Антанту. Весной 1919 г. большевики приказали ему идти на Бессарабию, чтобы расчистить путь в Венгрию на помощь Венгерской революции. В это время большевики начали террор в украинских сёлах для изъятия продовольствия, село взбунтовалось. Григорьев вышел из подчинения большевиков и пошёл на Киев. Он призвал трудящихся игнорировать любую власть до тех пор, пока некий «всеукраинский съезд советов» не сформирует правительство. Словом, Венгрия и Румыния должны чтить «светлую память» украинского бандита Григорьева, который спас их от большевиков.

Нельзя обойти вниманием легендарного «батьку» Нестора Махно – русифицированного украинского селянина. Его «армия», базировавшаяся в Гуляйполе, в 1919 г. насчитывала до 50 тыс. человек. В советские времена его называли «бандитом», хотя махновцы часто воевали на стороне большевиков, благодаря чему те выиграли многие сражения на юге Украины, а Махно получил орден Боевого Красного Знамени. Современные демагоги объявили Махно благородным борцом за независимость и за свободу селян, что вызывает истерический хохот.

Героизация и поэтизация махновщины, возведение батьки Махно в ранг анархиста – это верх идиотизма и сиволапого невежества! Махновщина, как и остальная атаманщина, были величайшей трагедией украинского народа, который оказался расколотым и не смог противостоять внешней агрессии, что привело к утрате Украиной независимости в начале ХХ века и было косвенной причиной дальнейших кошмаров, включая Голодомор. Воевал батька Махно не только против белых и красных, но реально и против Украины. Известны садистские выходки Махно, который в Днепропетровске, катаясь вместе со своим «штабом» на карусели в городском парке, «по пьяни» для забавы перестрелял уйму народу; известны и еврейские погромы махновцев. Хотя в «штабе» Махно «тусовались» анархисты, сам Махно де-факто анархистом не был, а пытался строить жёсткую государственную структуру, что, правда, не получилось из-за отсутствия элементарных образования и организованности у него и у его окружения.

Одним из наихудших проявлений жестокости были еврейские погромы. По оценкам специалистов, в 1919-1920 гг. в Украине погибло до 50 тыс. евреев, и до прихода Гитлера это было наиболее массовое уничтожение евреев в Украине. Все участники конфликта несут ответственность за погромы, но особая вина лежит на Добровольческой армии Антона Деникина. Эти акции были наиболее подготовленными, организованными, продуманными и системными, особой жестокостью отличались русские казаки и офицеры, а сами погромы санкционировались высшим белогвардейским командованием. Учиняли погромы и неконтролируемые атаманы для грабежа и удовлетворения страстей.

Отличились погромами и войска Директории, особенно нерегулярные части под командой тех же атаманов. Кровавые погромы с их участием произошли в Проскурове, Житомире, Черкассах, Ровно, Коростене, Фастове. Жестокий погром спровоцировал в Проскурове в феврале 1919 г. атаман Семесенко. В отличие от заранее обдуманных погромов русских шовинистов украинские погромы были спонтанной жестокостью деморализованных, пьяных ополченцев вопреки запретам высшего командования УНР. Украинские социалисты, особенно Петлюра, поддерживали связи с еврейскими деятелями, выступали за культурную автономию, приглашали в правительство еврейских деятелей, вели с лидером сионистов Владимиром Жаботинским переговоры о включении еврейских отрядов в армию УНР, выплачивали жертвам погромов денежные компенсации. Но какими бы благими намерениями ни руководствовался Петлюра, он не контролировал своё войско. Казнь Семесенко мораль в войсках не улучшила. Многие преступления украинских ополченцев связывали с Петлюрой, что использовали большевики, когда их агента-еврея, убившего Петлюру, французский суд оправдал.

На Киев: Схід і Захід – разом!

Главнейшую цель большевиков в Украине без обиняков назвал Ленин: «Крестовый поход за хлебом». Советская Россия задыхалась от голода, и большевики силой отбирали зерно украинских селян. Большевики пошли ещё дальше – попытались силой загнать селян в колхозы, чем вызвали их яростное сопротивление. Правительство Х. Раковского нажило врагов даже среди левой интеллигенции, отказавшись внедрять украинский язык и даже признавать украинцев как нацию. В ответ на возмущение начался беспредел ЧК. Украинские левые, ещё недавно присоединившиеся к большевикам, и селянские отряды, ещё недавно воевавшие на стороне большевиков против Директории, массово восстали против них. От красных отошли Григорьев и Махно. К лету село было охвачено пламенем восстаний против большевиков.

Остатки армии Петлюры теснились на восточном берегу Збруча, а на западном берегу в Галичине под ударами поляков потерпела поражение Галицкая армия и пала ЗУНР. У президента ЗУНР Е Петрушевича был только один выход: спасая армию и тысячи гражданских, перейти Збруч и объединиться с Петлюрой. Находясь в отчаянном положении, Петлюра упрашивал Петрушевича объединиться, утверждая, что Украина уже готова восстать против большевиков и хочет украинской власти. Петрушевич колебался: он был 56-летним человеком, чувствовал ответственность перед своими людьми и знал «безбашенные» взгляды и политику Директории. Её агенты вели в Галицкой армии работу на развал дисциплины и подрыв авторитета Петрушевича. Под давлением Петрушевича Директория пообещала вести взвешенную политику. Так впервые западные и восточные украинцы, которые сотни лет подчёркивали свои братские связи, вошли в массовый контакт во имя общей цели – независимости Украины.

В теории Директория была всеукраинским правительством и потому претендовала на верховенство, но на практике галичане имели более сильную армию и эффективный аппарат управления и не желали поддерживать политику, с которой не соглашались. Директория состояла из левых радикалов, а правительство ЗУНР было консервативным, восточные украинцы обвиняли галичан в реакционности, а последние называли первых полубольшевиками. Галичане отличались высокой организованностью и национальной сознательностью и презрительно смотрели на расхлябанность восточных коллег и их склонность к импровизациям. Восточные украинцы считали галичан провинциальными, забюрократизированными и неспособными к «широкому полёту фантазии». На первый план вышли глубокие культурные, психологические и политические отличия. Из-за взаимного недоверия Петрушевича и Петлюру охраняли свои подразделения, а Петрушевича не приглашали на заседания Директории, хотя он был её членом.

Общая численность Галицкой армии составляла 85 тыс. человек при 550 пулемётах, 160 орудиях и даже 20 самолётах. УГАрмия была организованна и дисциплинированна, отличалась опытом, уважением к командованию, упорством и выдержкой в боях сплошным фронтом с обеспеченными флангами, но для неё также были характерны боязнь за тылы и перед конными атаками, ожидание детальных приказов сверху.

Армия УНР состояла, по И. Нагаевскому, из 14 тыс. чел, включая 4,5 тыс. галицких сечевиков полковника Коновальца, при 350 пулемётах и 120 орудиях. Она была менее организованна и дисциплинированна, с плохим тылом и снабжением, но лучше приспособлена к партизанской борьбе широким фронтом «на все четыре стороны» и сильнее в плане инициативы, однако с тенденцией к анархии.

Было создано общее командование под руководством генерала Николая Юнакова. Главным атаманом остался Петлюра. Директория обещала обеспечить галичан одеждой, обувью и продовольствием, ибо те не могли ничего купить на австрийские деньги. Но обещание не было выполнено из-за неорганизованности и нехватки денег. Их Петлюра бестолково раздавал разным атаманам в тылу большевиков, а те их часто воровали. К счастью, было время жатвы и войска не голодали, а в боях захватили сахар, спирт, соль, на которые можно было выменять у населения одежду и обувь.

С юга на большевиков пошла Добровольческая армия Антона Деникина. Встреча Украинской армии с Добровольческой была вполне возможна, и следовало достичь взаимопонимания с Деникиным. Но это было невозможно: украинцы были «подлыми мазепинцами» для шовиниста Деникина, отстаивавшего «единую и неделимую», а Петлюра тоже не хотел идти на поклон к царским генералам.

Поддерживая русских и польских шовинистов, Антанта изолировала от внешнего мира украинцев, которые испытывали крайнюю нехватку оружия, боеприпасов, амуниции. Петрушевич вполне логично предлагал ударить сначала на Одессу, выйти к морю и закупить необходимое у нейтральных стран. Но Петлюра из соображений престижа и амбиций требовал идти на Киев, ссылаясь на сомнительные письма атаманов из-за линии фронта о том, что на борьбу с большевиками уже поднялся весь народ, который мечтает о советской власти, поэтому Директория должна оставаться радикально левой. Петлюра не реагировал на предостережения Петрушевича об опасности войны на два фронта против красных и белых. Он считал, что с 200-тысячной кадровой и хорошо оснащённой армией его атаманы легко разберутся.

Украинские войска начали наступать на большевиков и 26 июля взяли Проскуров, 12 августа – Староконстантинов, 19 августа – Бердичев, 21 августа – Житомир, откуда легион сечевых стрельцов пошёл на Коростень. Атаман Зелёный устроил погром в Погребищах, а население Белой Церкви перешло на сторону большевиков, видимо, опасаясь погромов.

Отход большевиков был следствием наступления не так украинцев, как Добровольческой армии. Получив команду не вступать в бои с деникинцами, 30 августа галицкие части и несколько атаманов Петлюры заняли Киев, но не взяли под контроль мосты через Днепр, железнодорожные узлы и высоты на Печерске. Галичане растерялись в незнакомом большом городе, а атаманы отличились разгильдяйством. Петлюра с Директорией готовились к помпезному въезду в столицу. Но 30 августа по неконтролируемым мостам с левого берега Днепра в Киев ворвались части Деникина. Кадровые офицеры хорошо знали топографию Матери городов русских, а при царе их «учили военному делу настоящим образом». Галичане не знали, как реагировать на русских. Деникинцы ничего не имели против галичан, считая их иностранцами, но делегацию «предателя Петлюры» генерал Бредов не принял и заявил, что Добровольческая армия воюет «за единую и неделимую», где «Окраина» будет иметь автономию, а если Петлюра не согласен, то его будут считать большевиком со всеми вытекающими. Украинские войска оставили Киев.

Комментаторы считают взятие Киева авантюрой Петлюры: при разумном подходе сил для боя с Деникиным хватало, но Киев нельзя было удержать без взятия Коростеня, за который воевали галицкие стрельцы. Есть версия, что Петлюра не бросил на Киев опытных, дисциплинированных и хорошо знавших город сечевиков, поскольку не хотел делиться славой с популярным Коновальцем во время большого парада. Киев вообще нельзя было удержать, воюя на два фронта против деникинцев и большевиков.

Предательство Соборности, агония Директории, развал армии

После бесславного отхода от Киева украинская армия была деморализована и утратила веру в умственные способности руководителей. Галицкая газета «Стрiлець» писала в адрес Петлюры, что «до булави треба голови». Органы Петлюры «Украина» и «Боротьба» набросились на Петрушевича.

Галичане склонялись к союзу с Деникиным и Антантой. Петрушевич стремился спасти людей через договорённости с белыми. Петлюра ненавидел белых больше красных, настаивал на объявлении войны Деникину и готов был договариваться с большевиками, для чего в Москву был послан эмиссар – швейцарский коммунист Фриц Платтен, личный друг Ленина. Галичан всё более раздражали безбашенные телодвижения Петлюры.

Более того, Петлюра предал галичан, Акт Соборности и Украину вообще! В апреле 1919 г. он решил получить поддержку Пилсудского и для этого отказаться от претензий на Волынь и Галичину. Поэтому Петлюра не поддержал ЗУНР в борьбе с поляками. Это было предательство Украины: никто не давал Петлюре право раздавать украинские земли! Это было предательство Акта Злуки: УНР была обязана помочь ЗУНР, и галичане ждали этой помощи! Петлюра за спиной галичан вёл сепаратные переговоры с поляками. Эмиссары Петлюры подписывали с поляками полуофициальные бумаги, по которым УНР отказывалась от Галичины и Волыни, за что поляки обещали некую помощь. В это время галичане, которых Петлюра предал, шли на Киев, расчищая путь для торжественного въезда Петлюры на белом коне в столицу. Реально же поляки, манипулируя Петлюрой, вели борьбу за международное признание прав Польши на Западную Украину. Предъявляя в Париже на мирной конференции «писульки от Петлюры», поляки путём шантажа, интриг и обмана таки получили Западную Украину.

Можно по-разному относиться к большевикам, но следует отметить следующее. В 1919 г. территория Советской России уменьшилась до размеров удельного княжества. Кроме войны с Петлюрой и поляками, Ленин одновременно воевал: с армией Юденича на Балтике в Эстонии; с армией Миллера под Архангельском при поддержке англичан; с армией Деникина на юге, которую поддерживала Антанта; с армией Колчака, которая при поддержке Антанты захватила Сибирь и дошла до Поволжья. Всех их большевики победили числом и умением. Мастерски используя противоречия в стане врагов, Ленин сумел всех «развести» и при этом предпринимал ещё попытки «мировой революции», обладая недюжинными геополитическими и геостратегическими способностями.

22 сентября 1919 г. деникинцы атаковали украинские позиции. Деникин планировал быстро управиться с украинскими частями и ударить по большевикам. Украинцы оказали успешное сопротивление, но отступили из-за повальной эпидемии тифа. Тысячи солдат и офицеров лежали и умирали в лазаретах, не хватало одежды и лекарств.

Появление в 1919-1920 гг. в Украине тифа очень подозрительно. Многие годы Украина была ареной боевых действий, но повальных эпидемий не было. Есть версия, что тиф был диверсией. Наибольший очаг заболеваний имел место в галицких частях, которые наступали на Коростень и левым флангом соприкасались с польским корпусом Юзефа Галлера. Дело это тёмное. По Нагаевскому, исследования, проведенные в 1940-х гг. в архиве Бактериологического института им. Луи Пастера в Париже, выявили документы, из которых следует, что кто-то похитил бутылки с культурами тифа весной 1919 г, и с этим связан некто с польской фамилией Воскресенски; копия документов была отослана в архив св. Юра во Львове, но после Второй мировой войны архив забрали в Москву; документы до сих пор не опубликованы ни Францией, ни Россией. Учитывая враждебное отношение поляков к украинцам и поддержку поляков Францией, можно сделать выводы.

Директория не выполнила обещание обеспечивать галицкие части. Галичане нуждались в оружии, боеприпасах, одежде, обуви, продовольствии. Местное пузатое и здоровое население, глядя на трагедию борцов за независимость, сидело по тёплым хатам и «жлобилось» подать голодным, больным и раздетым бойцам кусок хлеба и одежду, пустить переночевать. Часто местные банды нападали на конвои галичан с продуктами.

Петлюра пытался примириться с большевиками и Антантой, получить поддержку извне. Закупленные для УНР в Европе старые запасы американского военного имущества, включая лекарства, задержали французы. Госсекретарь супердемократических США Роберт Лансинг на мольбы о помощи ответил, что украинская война за независимость – это следствие немецкой политики развала России. Петлюра умолял Красный Крест США помочь умирающим, но американцы отказали. Английский журналист Г. Арлсберг после интервью с Петлюрой написал: «Теперь Украина является наиболее близким местом к аду… мы не только задушили её страшной блокадой, мы её уничтожили».

Спасая тысячи больных солдат, командующий Галицкой армией генерал Мирон Тарнавский заключил соглашение о том, что галичане выходят из боёв с деникинцами, переходят в их распоряжение, не будут воевать с Петлюрой, выводятся в район Одессы для лечения и отдыха. Петлюре хватило наглости обвинить галичан в измене, хотя он сам их предал, а 8 ноября 1919 г. заключил договор с поляками, по которому их войска вводились в Каменец-Подольский. Это смертельно угрожало галичанам из бывшей ЗУНР, для которых поляки были злейшими врагами. Петрушевич эмигрировал в Вену и создал там правительство ЗУНР в изгнании.

После выхода Галицкой армии фронт развалился. Развалилась и Директория: её члены Макаренко и Швец выехали за границу, а Петлюра остался единственным «директором». Остатки армии отступали на запад к полякам. Ударная сила Украинской революции – галицкие сечевые стрельцы, настроенные резко антипольски, были демобилизованы Е. Коновальцем. Многие галичане возвращались в Галичину, оккупированную Польшей, где им угрожала расправа. Засобирался в Польшу и Петлюра, заявивший, что его могут убить или он сам застрелится… Нормальным языком это называется дезертирство! В этом был весь Петлюра: в воззвании к народу он говорил о независимости Украины, своим генералам – о мире с большевиками, а сам заключил с поляками договор, отрицающий суверенитет Украины.

Из добровольцев армии Директории генерал Павленко собрал 10-тысячную группу для «зимнего похода» по тылам большевиков и деникинцев с декабря 1919 г. по май 1920 г. с целью поддержки боевого духа в массах.

Не вся Галицкая армия смогла выйти к деникинцам. Тысячи солдат остались под ударами большевиков. Эти части объявили себя Красной (Червоной) Галицкой Армией (ЧУГА), которая после лечения бойцов вошла в Красную армию. Надо отдать должное большевикам и деникинцам: в отличие от Директории они по возможности обеспечивали перешедших на их сторону галичан необходимым, а деникинцы зауважали галичан за стойкость и храбрость. В начале 1920 г. Антанта, потратив огромные средства, отказалась от поддержки Деникина, его армия начала отступать, а галичане в её составе «повисли в воздухе». Заключив договор с большевиками, чтобы спасти людей, галичане оценивали его положительно, ибо это был договор с Украинской Советской Республикой, но большевики принуждали создавать в частях партячейки, вводили комиссаров, внедряли агентов ЧК.

Галичане испытывали угрызения совести из-за того, что дезертировали и перешли в стан врагов Украины. Когда польско-петлюровские войска в апреле 1920 г. готовились к боям с большевиками, части Галицкой армии возвращались к Петлюре для продолжения борьбы за Украину. Петлюра совершил новую подлость: он их разоружал и передавал злейшим врагам – полякам. Многие воины-галичане погибли, попали в тюрьмы и концлагеря. Галичан, оставшихся у большевиков, спасло от репрессий только то, что в бою под Бердичевом на стороне большевиков они проявили героизм.

Петлюровец – младший брат пилсудчика

21 апреля 1920 г. был заключён Варшавский договор между УНР и Польшей, реально – между Петлюрой и Пилсудским. УНР отказывалась от Галичины и Волыни в пользу Польши, Украина и Польша взаимно обязывались не заключать друг против друга международные договоры и обеспечивать национально-культурные права. Реально поляки устанавливали протекторат над Украиной, но Петлюра надеялся, что поляки заставят большевиков освободить Восточную Украину для установления там власти УНР (такая вот наивность!). Насколько серьёзно поляки относились к Петлюре, говорит то, что они позволили ему сформировать всего две дивизии, но требовали, чтобы Директория отдала контроль над железными дорогами и наладила снабжение польской армии, иначе обещали отбирать всё у населения. 1 мая 1920 г. Петлюра с министрами вернулся в Украину в товарных вагонах – в его салонном поезде теперь ездил Пилсудский! Поляки продемонстрировали отношение к украинцам до заключения Варшавского договора: в декабре 1919 г. на территориях вокруг Каменца-Подольского, куда их пригласил Петлюра, они уничтожали украинские школы и университет, арестовывали украинских деятелей, грабили местное население.

26 апреля 1920 г. польско-петлюровские войска пошли на Киев. К ним хотели присоединиться три галицкие бригады, находившиеся у большевиков. Польское командование не имело ничего против, но Петлюра снова предательски потребовал поляков разоружить и отправить в концлагеря галичан. Наступление шло на удивление быстро, и уже 7 мая дивизия полковника Безручко вошла в Киев.

Но сказались военно-политические просчёты. Надежды на поддержку партизан в тылу большевиков не оправдались. Население встречало поляков враждебно, ибо для украинского селянина поляк всегда был «паном». Взятие Киева было авантюрой, которая ничего не давала для освобождения Украины, удержать Киев было невозможно, а открытые фланги создавали огромную опасность для контрудара…

Чем большевики и воспользовались. В начале июня Конная армия Будённого из района Умани прорвала оборону и нанесла мощный удар в тыл поляков. Польская армия начала в панике отступать. В середине июля большевики перешли Збруч, взяли Тернополь, ударили на Львов, а оттуда – на Замость, чтобы переправиться через Вислу и выйти в тыл поляков. В это время армия Тухачевского стояла на Висле, и возникла реальная опасность того, что Варшава будет взята большевиками в клещи. Из Варшавы были эвакуированы правительственные учреждения и дипломатические миссии.

Польшу во многом спасли украинцы: дивизия полковника Безручко с польскими частями обороняла Замость, сумела отбить бешеные удары, и потрёпанная конница Будённого отступила. Именно поэтому 20 августа 1920 г. произошло знаменитое «чудо на Висле»: поляки отбили удары Тухачевского, не получившего подкрепления со стороны Буденного, который не сумел прорваться в тыл польским войскам западнее Варшавы.. Поляки обычно умалчивают о решающем вкладе дивизии Безручко в это «чудо». Кроме того, при отражении ударов Тухачевского польскими войсками командовали французские офицеры во главе с генералом Вейганом, французы же поставляли оружие и боеприпасы.

Повторив ошибку польско-петлюровских войск, большевики растянули фланги, за что были наказаны. 15 сентября 1920 г. части УНР перешли Днестр, освободили захваченную большевиками часть Галичины (для поляков!) и вместе с поляками отбросили большевиков на Староконстантинов и Летичев, где польские части вдруг остановились. Войска УНР теснили большевиков и вышли к Жмеринке, откуда открывался путь на Киев.

Поляки решили не испытывать судьбу и заключить мир с большевиками. 9 ноября 1920 г. Польша заключила с Украинской Советской Социалистической Республикой мирный договор в Риге. На мирную конференцию прибыли представители Директории, но поляки отстранили их от переговоров. Большевики признали права Польши на Галичину и Волынь, а Польша признала Советскую Украину, причём случился скандал: в делегации Советской Украины по-украински умел говорить один Дмитрий Мануильский. Использовав Петлюру, поляки бросили его на произвол судьбы. Под ударами большевиков 21 ноября 1920 г. остатки армии Петлюры перешли через Збруч в Польшу, где их разоружили и отправили в те же лагеря, в которые ранее были посажены галичане, отданные Петлюрой на растерзание полякам. Права Польши на Галичину и Волынь признали Антанта на Западе и большевики на Востоке. Осенью 1921 г. две группы петлюровцев, перейдя польско-советскую границу, провели рейды. Одна группа вернулась в Польшу, где была интернирована поляками. Вторая группа под командованием Ю.Тютюнника под ударами большевиков героически погибла возле села Базар на Волыни. После уничтожения к концу 1921 г. в Украине более 100 отрядов численностью до 40 тыс. человек, включая армию батьки Махно, большевики сломили сопротивление повстанцев и подчинили Украину.

Считается, что на этом закончились национально-освободительная борьба и Украинская революция. Активная борьба действительно закончилась, но Украинская революция в широком смысле, по мнению автора, отнюдь не закончилась, а скорее разворачивалась в полную силу…

Украинский коммунистический Ренессанс

Сформулируем некоторые объективные задачи Украинской революции: обретение независимости и демократического национального государства; получение селянами земли; утверждение национальной культуры, в первую очередь – языка. Парадокс, но на заре советской власти при большевиках эти задачи во многом были решены! Правда, большевики при этом руководствовались своими интересами.

Военный коммунизм большевиков сводился к национализации промышленности и земли, принудительной трудовой мобилизации, рационировании продуктов и товаров. Наиболее крестьяне ненавидели продразвёрстку – насильное изъятие зерна и других продуктов "продотрядами". Наткнувшись на ожесточенное сопротивление, большевики прекратили в Украине коллективизацию, но продолжали отбирать зерно. Происходили забастовки рабочих и восстания крестьян. Селяне свернули производство, что на фоне общей разрухи и засухи привело в 1921-1922 гг. к голоду в Украине и Поволжье, который большевики, в отличие от грядущего Голодомора 1932-33 гг., не скрывали и даже организовали за границей «сбор помощи голодающим Поволжья».

Проявляя тактическое мастерство, Ленин делает «шаг назад», чтобы затем сделать «два шага вперёд» – знаменитое «ленинское танго». В марте 1921 г. на Х съезде партии он убедил большевиков ввести новую экономическую политику  (нэп). Основной задачей нэпа было успокоить селян, отдать им землю, заинтересовать их в увеличении производства. Правительство облагало селян умеренным натуральным налогом, уплатив который, они могли продавать остальное по свободным ценам. Бедняки вообще освобождались от налога. Оставляя государству контроль над «командными высотами» (крупная промышленность, банки, транспорт, связь, внешняя торговля), нэп отдавал в аренду предпринимателям небольшие производства и привлекал иностранный капитал.

Пропаганда большевиков называла это «временным компромиссом с капитализмом», чтобы затем перейти в «наступление социализма по всему фронту». Но, похоже, Ленин начал сомневаться в том, что социализм – это огосударствление всего и вся. Сначала он категорически заявлял, что тотальный государственный капитализм – это и есть социализм, но позднее клеймил «детскую болезнь левизны» и говорил о социализме как «строе цивилизованных кооператоров». Может, вождь лихорадочно искал пути построения «светлого будущего», поняв, что на одном терроре далеко не уедешь? Возможно, если бы он прожил ещё лет этак 20, отодвинув Сталина в «наркомат канализации», а ещё лучше – поставив его к стенке, то история ХХ в. в нашей стране была бы совсем иной…

В кратчайшие сроки нэп дал поразительные результаты. Имея заинтересованность в результатах труда и гарантированный рынок в растущих на волне индустриализации городах, 5 млн. украинских крестьянских хозяйств резко увеличили производство продовольствия. В 1927 г. обрабатывалось уже на 10% больше земли, чем в 1913 г. С обретением небольшого достатка и стиранием в памяти ужасов войны селяне начали мириться с большевиками: после нескольких лет безумного кровавого психоза большевики навели в стране хоть и свой, но порядок, когда крестьянин мог жить и работать, не боясь за себя, свою семью и хозяйство, а главное – он получил землю и возможность распоряжаться плодами своего труда. Многовековые чаяния крестьян о земле и жизни от продажи продуктов своего труда во многом сбылись, и это было одной из главнейших задач Украинской революции!

Избытком демократии большевики не страдали, но 1920-е гг. они были в Украине в ничтожном меньшинстве, был также раскол из-за кризиса руководства и ожесточенной борьбы за власть внутри партии после смерти Ленина. Поэтому большевики вели политику осторожно и гибко, их репрессивный аппарат резко реагировал только на прямые выступления против власти, а положение с правами и свободами в 1920-х гг. в Советской Украине было тяжёлым, но не ужасным.

Большевики декларировали «право наций на самоопределение» и согласились на независимость Польши и Финляндии. Но всплеск национальной борьбы был для них неожиданностью, и они поставили вопрос о «буржуазном национализме», чтобы оправдать борьбу с национальными движениями. Обжёгшись на национальном вопросе, большевики повели осторожную политику. Подчинённая Москве партия контролировала правительство Советской Украины, но она не могла распустить или поглотить его и теоретически считала его суверенным. До 1923 г. Советская Украина самостоятельно вела внешнюю торговлю и даже начала создавать армию. Испытывая недостаток в украиноязычных активистах, большевики пошли на союз с осколками партий Центральной Рады: от украинских эсеров откололась Украинская компартия (укаписты), а от эсдеков – Украинская компартия боротьбистов (боротьбисты) во главе с Александром Шумским; их кооптировали большевики, как партии, имеющие связи с селянством. Были старые большевики-украинцы, отстаивавшие «украинизацию большевизма». Среди них – выдающийся большевик и близкий соратник Ленина Николай Скрипник.

В конце 1922 г. в Москве разгорелась дискуссия о государственном устройстве. Из-за болезни Ленин участия в ней не принимал. Сталин выдвинул идею о полном слиянии республик с Россией и предоставлении нациям культурной автономии, что было поддержано большевиками-шовинистами. Вмешался Ленин, который хорошо понимал, что если Россия поглотит остальные республики, то разрушит слабую поддержку большевиков и создаст у колониальных народов плохое впечатление о большевиках. Ленин заявил, что следует «вести смертный бой с великорусским шовинизмом», который ставит под угрозу будущую мировую революцию, а советские республики должны образовать «союз равных». Ленин предложил федерацию на таких принципах: Украина теоретически получала юрисдикцию над сельским хозяйством, юстицией, внутренними делами, правосудием, образованием, здравоохранением, социальным обеспечением; национальное правительство делилось с союзным властью в вопросах производства продуктов питания, рабочей силы, финансов; в исключительной компетенции Москвы оставались иностранные дела, армия, флот, связь, внешняя торговля. Ленин особо подчёркивал право республик на свободный выход из союза, но только при согласии жёстко централизованной партии, что делало выход невозможным. Хотя у украинцев было много замечаний, они согласились на предложения Ленина. 30 декабря 1922 г. представители Российской, Белорусской, Закавказской и Украинской Советских республик подписали договор, основав Советский Союз.

Можно справедливо говорить об отсутствии суверенитета и марионеточности Советской Украины, но это был шаг вперёд в признании Украины как таковой. При царе Украина была «Юго-Западом», "Малороссией", а «просвещённым европейцам» и по сей день часто приходится объяснять, что такое Украина вообще. Советская Украина была чётко определённым национальным, территориальным и административным целым, что после присоединения Западной Украины и Крыма дало возможность при распаде СССР установить границы независимой Украины. Тот факт, что Украина теперь утратила Крым и значительную часть Донбасса, на совести не только Путина, но и отечественной «элиты», которая «прогадила» страну.

Подчинив республики, большевики оставались там в основном российской и городской организацией. Поэтому в 1923 г. на ХII съезде они объявляют курс на «коренизацию» – привлечение в партию и госаппарат представителей местных наций, изучение и использование местных языков, поддержку культуры местных народов. Украинский вариант коренизации назывался «украинизацией».

Твердолобых шовинистов отстранили от руководства. Компартию Украины возглавил Лазарь Каганович – украинский еврей, который повел украинизацию. Правительство возглавил Влас Чубарь, наркомом образования стал А. Шумский, а юстиции – Н. Скрипник. Большевики использовали свой любимый метод: не хочешь учить украинский? это несогласие с «линией партии» с вытекающими последствиями!.. Надо отдать должное, что в вопросе украинского языка и культуры в 1920-х гг при большевиках было сделано больше, чем за 25 лет незалежности нынешними национал-патриотами! В 1923 г. партийно-государственных клерков заставили пройти курсы украинского языка. В 1925 г. чиновников обязали пользоваться только украинским. В 1927 г. Каганович заявил, что всё партийное деловодство будет вестись на украинском. В 1923 г. в администрации и партии украинцы составляли 35% и 23%, а в 1927-м -- 54% и 52%.

По идеологическим причинам большевики уделяли особое внимание школе: общество должно быть образованным, чтобы прививать идеологию своим гражданам, показать прогрессивность нового строя иностранцам, а также для модернизации и производства. Образование велось на украинском языке, и украинизация распространялась в массы. Двигателем украинизации стал Николай Скрипник, который в 1927-33 гг. был наркомом образования. В 1929 г. 80 % школ и 30% вузов вели преподавание на украинском.

Если в 1922 г. на украинском языке выходило 27% книг и 10 газет и журналов, то в 1927 г. – более половины книг, а в 1933 г. из 426 газет 373 были украинскими. Украинский язык ввели даже в офицерских школах и крупных частях военного резерва на Украине. В связи с массовым притоком селян в город на волне индустриализации украинизировался город, ранее преимущественно русскоязычный.

Успехи объяснялись не так патриотизмом и традиционализмом, как процессом модернизации: украинский язык давал возможность получать информацию, образование, профессию и т.д. Благодаря украинизации большевиков идея-фикс украинских интеллигентов «про мову та культуру» стала реальностью. Во второй половине 1920-х гг. в Галичине и среди украинских эмигрантов в Европе, включая Петрушевича, был всплеск просоветских симпатий в ответ на украинизацию в Советской Украине.

Возник «национальный коммунизм». Поскольку в Восточной Украине существовала устойчивая связь между украинским движением и социализмом, идеи национального коммунизма овладели многими большевиками.

В литературе это было связано в первую очередь с именем Мыколы Хвылевого. Его настоящая фамилия -- Фитилёв, по национальности и происхождению он сын мелкого русского дворянина. Будучи убеждённым интернационалистом и коммунистом, Хвылевой присоединился к большевикам для участия в построении справедливого коммунистического общества. После войны был одним из популярнейших публицистов, идеологом авангардной литературной организации «Ваплите» – Всеукраинской академии пролетарской литературы. Хвылевой убеждается в несоответствии теории и практики большевиков, которые «прячут шовинизм в Марксовой бороде». Чтобы спасти революцию от пагубного влияния русского шовинизма, Хвылевой призывает украинцев идти своим путём, выдвигая лозунг «Геть від Москви!». Современные национал-патриоты обычно на этом ставят точку, но у Хвылевого были и другие мысли.

Прежде всего Хвылевой – убежденный коммунист, и уже одно это вызывает изжогу у нынешней патриотической шушеры. Кроме того, Хвылевой призывал обратиться к лучшим достижениям мировой культуры, он критиковал наших «хуторянских культуртрегеров», которые отбрасывают всё, что не помещается в «щирі українські шаровари», называя это «задрипанським світоглядом безграмотно-міщанської рідненької просвіти». Идеи Хвылевого выросли не так из украинского национализма, как из революционного интернационализма, и этим он интересен, как один из немногих космополитов в «украинско-хуторянском болоте».

Эти взгляды находили сторонников в партии, например в лице А. Шумского. Осуждая священный для большевиков централизм, Шумский в письме к Сталину писал, что процессами украинского национального возрождения должны руководить местные коммунисты. Он гневно осуждал тех украинцев, которые для получения должностей под выгодной фальшивой личиной верного служения партии и интернационализму потурают русскому шовинизму.

Большевики признавали недостатки по части шовинизма, но такой наглости они стерпеть не могли. Вскоре Хвылевого заставили заниматься только литературой и не лезть в политику, Шумского отправили в Россию на второстепенную должность. Но во время репрессий 1930-х они заплатят своей жизнью за вольномыслие.

Были созданы новые методы образования и воспитания. Можно по-разному относиться к советскому соединению труда и обучения, приоритету естественного и технического образования над классическим и гуманитарным, но это дало возможность вскоре создать передовые технологии, авиацию, ракетно-космическую технику и т. д. Университеты были преобразованы в «институты народного образования», где для выходцев из рабочих и крестьян учёба была бесплатной, как и в семилетней школе, профтехшколах и техникумах. Такого тогда в мире нигде не было! Возрождалась естественная и гуманитарная наука. Большевики даже объявили своим детищем созданную гетманом Скоропадским Академию наук, хотя в реальности именно при большевиках она стала таковой. Из эмиграции возвратились многие учёные, например М. Грушевский. Хотя гуманитарии, как правило, не были в восторге от большевизма, но большевики создали им условия для работы, на всякий случай объявив Академию наук Украины «рассадником национализма».

Пожалуй, самыми впечатляющими были достижения в культуре, которая впервые имела мощную поддержку государства в лице, например, Шумского и Скрипника. Но говоря об «Украинском Ренессансе» 1920-х гг., современные патриоты лукаво замалчивают тот факт, что в значительной степени это был именно «Украинский Коммунистический Ренессанс». Большой утратой для культуры стала эмиграция старой интеллигенции, но появилась новая генерация. Вдаваться в подробности здесь нет возможности, но пару слов скажем. Часть этой генерации была аполитичной, например Максим Рыльский и Павло Тычина, Лесь Курбас, Мыкола Зеров и др., но в общем контексте «светлого будущего» и социального новаторства они в целом исповедовали оптимизм и устремлённость вперёд. Ряд деятелей культуры были ориентированы на революционные ценности, например классик мирового кинематографа Александр Довженко: мировую славу он получил благодаря своим фильмам на революционную тематику – «Звенигора», «Земля», «Арсенал». Многие в той или иной мере исповедовали коммунистическую идеологию как некий вид светской нетеистичекой религии – ярчайшим примером был упомянутый М. Хвылевой и ряд других.

Можно по-разному относиться к тем сложным и неоднозначным временам, но именно в новаторские, пусть даже большевистские 1920-е годы был апогей, кульминационный момент Украинской революции, ибо именно тогда многие объективные задачи этой революции довольно успешно решались. Но этот этап вдруг резко окончился, а на смену Украинской революции, как и любой другой, пришла контрреволюция.

Подавление Украинской революции

С победой в 1927 г. Сталина в ожесточённой борьбе за власть с другими группировками в партии начался этап, известный как сталинизм. Отбросив идеи своего противника Льва Троцкого о «разжигании мировой революции», Сталин выдвинул вполне разумный лозунг о «построении социализма в отдельной стране», что означало создание современного индустриального общества. Но проблема была в том, что именно сталинисты понимали под «социализмом» и что индустриальную страну они собирались построить на трупах.

Вдаваться в подробности этого кошмара не будем: об этом и так много сказано, хотя глубинный смысл сталинизма, по мнению автора, так и остаётся непонятым, ибо обычной заунывной фактологии в перемешку со стандартным морализаторством здесь явно недостаточно, а подробное исследование массово-психологических корней этой трагедии потребует много места. Впрочем, сталинская модернизация имела и положительные последствия: под лозунгом «догоним и перегоним капиталистов!» за 10 лет были сооружены тысячи новых заводов, что вывело Украину в число передовых держав мира; в 1940 г. промышленный потенциал Украины вырос в семь раз по сравнению с 1913 г.; из аграрно-патриархальной Украина превращалась в урбанизированную страну с одним из самых высоких на то время уровней образования. Но в фундаменте этих достижений лежали миллионы жертв людоедского режима Сталина.

Для подавления Украинской революции требовалось: уничтожить хозяйственную самостоятельность селян, прежде всего отобрав у них землю; уничтожить достижения украинизации, рост национального сознания и культуры; отобрать у Советской Украины незначительные возможности самоуправления. Результатом должен был стать полный политический и экономический контроль над Украиной. Для оправдания в социальной сфере Сталин выдвигает лозунги о «нарастании с приближением к социализму классовой борьбы» и «наступлении социализма по всему фронту». В национальном вопросе сталинизм отбрасывает лозунг времён начала коренизации о «борьбе с великодержавным шовинизмом» и провозглашает «борьбу с национализмом». Теперь подчёркивание национальной специфики расценивалось как «нежелание подчиняться общесоюзным интересам». Украинизацию приравняли к разжиганию «национальной розни среди пролетариата» и попытке «изоляции украинских трудящихся от благотворного влияния русской культуры». Для уничтожения украинского национализма были нанесены удары по его социальной базе – селянам и интеллигенции.

Основной удар был нанесён по самому массовому слою в Украине – крестьянству. Было объявлено, что задачей коллективизации является уничтожение социальной базы украинского национализма – индивидуального селянского хозяйства. По воспоминаниям Никиты Хрущёва, Сталин вообще не любил селян и считал их «подонками». Началась «борьба с кулаками». Но настоящих кулаков было немного, поэтому кулаками объявили середняков, которые кое-как сумели стать на ноги за время нэпа, и даже бедняков, которые не хотели в колхозы и потому были названы «подкулачниками». Тысячи селян были расстреляны, а сотни тысяч отправлены в ссылку, где многие погибли. Остальных загоняли в колхозы, но насильственная коллективизация результатов в получении зерна для финансирования индустриализации не дала и не позволила окончательно подчинить селян. Тогда Сталин и его клика пошли на организацию Голодомора 1932-1933 г., чтобы окончательно сломить сопротивление крестьянства, хотя это привело к резкому уменьшению зернозаготовок. На этом борьба с крестьянством была окончена. Помощник Сталина по Украине Мендель Хатаевич заявлял: «Между селянами и нашей властью идёт жестокая борьба. Это борьба на смерть. Этот год стал испытанием нашей силы и их выдержки. Голод показал им, кто здесь хозяин. Он стоил миллионы жизней, но колхозная система будет существовать всегда. Мы выиграли войну!».

Под лозунгами борьбы с «врагами народа», «тайными антисоветскими организациями» и «шпионами иностранных разведок» (вплоть до японской!) по сфабрикованным обвинениям сталинизм приступил к планомерному уничтожению старой интеллигенции, имевшей ранее отношение к небольшевистским партиям и украинским правительствам 1917-1920 гг., а также выдающихся деятелей науки и культуры, например Украинской академии наук. Затем под репрессии попали те партийные и государственные чиновники, которые активно проводили украинизацию и отстаивали самоуправление в Советской Украине. А. Шумский погиб в ссылке, а Н. Скрипник застрелился 7 июля 1933 г. Репрессиям была подвергнута новая генерация интеллигенции, в том числе исповедовавшей коммунистические идеалы: сотни и тысячи были расстреляны или сгинули в лагерях, например Л. Курбас, М. Кулиш и др. М. Хвылевой покончил с жизнью. А. Довженко насильно заставили выехать в Москву. П. Тычина и М. Бажан начали писать под диктовку власти.

В 1937-1938 гг. уничтожались уже большевики, включая «отцов-основателей большевизма» и тех, кто, будучи верным партийцем, высказывал сомнение в практике сталинизма. В июне 1938 г. 17 наркомов Советской Украины было арестовано и казнено, а премьер-министр Панас Любченко покончил жизнь самоубийством.

В 1930-х гг. развернулись и процессы деукраинизации и русификации. Полностью уничтожить огромные достижения украинизации не удалось, но уже к концу 1930-х сократилось количество украинских школ, издание книг и периодики на украинском, а партийный и чиновничий аппарат все более отказывался от использования украинского языка в служебной деятельности. О. Субтельный точно подметил, что если в 1920-х гг. украинизация была частью модернизации, то в 1930-х модернизация ассоциировалась уже с русификацией, а украинская культура сосредоточилась на традиционном для себя отождествлении с отсталым и консервативным селом. Добавим, что в этом состоянии украинская культура пребывает по сей день… Впрочем, это другая тема.

Такова история Украинской революции. Уроки из нее вынесены не были, и поэтому сейчас Украина опять вынуждена воевать…