Просматривая сельские форумы в Интернете, неизбежно сталкивашься на всех ресурсах с вопросами безопасности в селе. Сеть изобилует размышлениями наряду с советами вплоть до сигнализации в доме или персонального охранника. Думаете, все это является стопроцентной гарантией безопасности и преградой для проникновения в дом воров? Давайте разберемся.
Все части «Истории одного переселения» читайте здесь.
Один мой знакомый служил по контракту в спецвойсках. По роду деятельности он конвоировал осужденных, так что бандитскую «кухню» знает изнутри. Как-то я спросила его, можно ли на 100% обезопасить дом от грабителей? Он ответил: «Нет, потому что профессионалу любые препятствия нипочем. Он четко знает, куда и как проникать. А непрофессионалы, по большей части, уже сидят». Кстати, еще в 2013 году в программе «Критическая точка» на канале «Украина» бывший вор-рецидивист Владимир Шаповалов рассказывал о том, как воры вычисляют будущих жертв и как, собственно, происходит кража. По его словам, в городе лучшим источником информации являются бабушки, сидящие у подъезда, а наводчики — чаще всего родственники и знакомые потерпевших.
В селе же происходит все несколько иначе. Поскольку село является весьма закрытым социумом и информация, причем любая, здесь распространяется со скоростью света, то наводчиками поневоле становятся соседи. Да, ближайшие соседи, которых знаешь не один год, доверяшь им.
К примеру, надо куда-то уехать на несколько дней, просишь соседа присмотреть за домом. А он вечером «хильнул лишнюю чарочку» да болтнул, что за домом присматривает. А дальше — дело техники.
Вообще, на селе люди перекручивают факты, как угодно: одна баба недоговорила, другая недослышала, третья переврала. В итоге все обрастает невероятными слухами. Недаром на селе существует шутливая поговорка: «Недослышит, так добрешет». Например, когда год назад я овдовела, то уже через неделю мне стали звонить односельчане со словами: «Ты ж выезжаешь из села насовем в Киев. Так продай по дешевке телевизор/холодильник/микроволновку». Хотя уезжала я всего на неделю. Позже, когда я уехала на несколько месяцев, то диктовала по телефону показатели по электричеству односельчанке, работающей в местном РЭСе. Она сразу спросила меня: «Это правда, что ты в село уже не вернешься?». Вот такие разговоры и стали наводкой для воров, вскрывших мой дом, пока я была в столице.
При тщательном осмотре дома (что, кстати, не сделали толком правоохранители) я обнаружила, что внешняя рама (в старых сельских домах вторая внешняя рама со стороны улицы приколачивается гвоздями) была снята и просто вставлена потом обратно. На внутренней раме отсутствовало стекло, причем такого размера, что пролезть мог только подросток или же очень хлипкий юноша, а возможно, и девушка. К слову, по характеру ограбления можно было сделать вывод (пропавшие вещи говорили сами за себя), что девушка, вероятно, была. Пропали кухонные принадлежности, которые вору-мужчине не нужны. Даже взяли две пары новых женских носков в упаковке. Причем не заметили электромясорубку, электрошинковку, тостер. Полагаю, они просто очень спешили. Когда я вернулась в село, в доме было очень накурено. Я-то посещала свой дом до окончательного возвращения два месяца назад. Также под столом я нашла пустую бутылку с остатками самогона, который не успел утратить свой запах. Значит, кража была совершена за сутки-двое до моего приезда.
Через две недели из Сновска мне пришла «отписка», что, дескать, возбуждено уголовное дело. И точка. Дом был ограблен в августе. С того времени следователь, выезжавший на место преступления, не отвечал на мои звонки. И вот недавно я случайно столкнулась с этим следователем. На мой вопрос, что там с отпечатками пальцев из моего дома, он ответил, что в базе они не обнаружены. Собственно, чего я и ожидала. А если задуматься, то неужели участковый не знает потенциальных воров? Знает. Неужели на него не работает целый штат «стукачков»? Работает. Просто местная полиция примерила на себя новую форму, а методы остались старыми, как, впрочем, и отсутствие желания выполнять свой долг.
А в конце ноября прошлого года произошло событие, вообще из ряда вон выходящее. В тот день я уехала в райцентр по делам, где задержалась, опоздав на автобус. Ждать следующий рейс пришлось около часа на морозе. Плюс я была простужена и поехала с температурой. Когда я вернулась домой, меня уже ждал горячий ужин. Чтобы я окончательно не слегла, да и следуя народной методике лечения, мой муж фактически насильно влил в меня самогон с перцем. Спать в тот вечер, естественно, мы легли достаточно рано.
Примерно в 1.30 ночи я неожиданно проснулась от чужого присутствия. Человек, обладающий очень сильной интуицией и чувствительностью, даже в кромешной тьме ощутит чужого. Именно так со мной и произошло. Мужа рядом не было. В кухне горел свет. Вдруг я услышала два глухих удара и хлопанье дверей. С криком: «Что происходит?» выскочила в кухню. Весь пол и фасады мебели были залиты кровью. Правая рука Андрея окровавлена. Он пояснил, что выходил в туалет, а зайдя в кухню, увидел двух подростков. Поясню, что старые селськие дома имеют планировку анфилады, поэтому кухня после прихожей в моем доме идет первой. К слову, вот такие отдельные помещения с дверями, как кухня, а за ней отдельная комната или разделенное перегородками жилое помещение называются хатами. Например, кухня — это первая хата, комнаты — вторая хата. Итак, первого подростка, который выскочил в кухню, Андрей ударил сначала в нос, а потом в челюсть. Судя по всему, его рука попала на зубы, отсюда такие глубокие рассечения. А большая часть крови была из разбитого носа. Второй подросток успел убежать. И вот теперь вопрос: как можно быстро открыть двери в чужом доме, не зная планировки, а также пробежать мимо собаки на блокпосте? Не те ли это самые «детки» вскрыли мой дом в августе?
Я позвонила в полицию. Приехали оперуполномоченный и женщина-следователь. Кстати, вторая внешняя рама в окне была снята, а стекло на внутренней раме разбито. «Опер» хотя бы соизволил осмотреть окно, подтвердив, что стекло выбивали снаружи. А «следачка» заявила, что после АТО у моего мужа непорядок с психикой и он сам выбил стекло изнутри. Конечно! А заодно сбегал на улицу, вытащил гвозди, снял внешнюю раму и бросил рядом, паралельно выломав кусок забора снаружи. На следующий день под выставленным окном мы нашли поллитровку самогона — такого вонючего, что мы его как открыли, понюхали, так и закрыли, вылив позже в канализацию. В ту же ночь нам разбили еще два окна. В «потешную полицию» мы обращаться уже не стали — нет смысла. Жаловаться участковому бесполезно, потому как он в курсе творящегося в селе беспредела.
Но у него позиция невмешательства — «не шалю, никого не трогаю, починяю примус».
Разбитые окна пришлось заколотить фанерой. С улицы теперь это выглядит как бомж-хата. Ничего, главное — перезимовать. Все равно мы планировали менять окна на металлопластиковые. А что собака? А собака в ту ночь была на блокпосте возле входа в дом. Поскольку кобель итак реагирует на каждый шорох, то к лаю мы уже давно привыкли и не всегда обращаем внимание. Так что собака не панацея. Для нормальной работы охранной собаки необходимы условия: высокий глухой забор и свободное перемещение. У нас, увы, пока таких возможностей нет.
Для себя же мы сделали вывод: чтобы не лезли в дом, достаточно один раз хорошо выпроводить непрошеных гостей, что и сделал мой муж. Или же приобрести огнестрел. Но тут палка о двух концах. Однажды на одном из сельских форумов я наткнулась на советы бывшего правоохранителя:
«Если же грабитель все же убит, то до вызова полиции вложите в его руку нож или топор без ваших отпечатков. Тогда максимум будет условный срок за превышение самообороны». Что ж, как действовать в данной ситуации каждый решает сам для себя.
