Как холодком из прошлого потянуло. Сообщают, что во время Карибского кризиса США по ошибке отдали приказ о запуске ядерных ракет, но «снизу» отказались выполнять его. Путин требует от Совета Безопасности России готовиться к ядерным угрозам и провести инвентаризацию средств индивидуальной защиты граждан. Наблюдая за увертюрами к Третьей мировой и вычищая из памяти 70-летие социалистической революции в России, мир забыл отметить другую дату — 70-летие революции ядерной.
Чему научили эти 70 лет жизни на грани мгновенного вымирания за ядерным железным занавесом, за ядерной холодной войной, за ядерной берлинской стеной? Легковесному восприятию понятия «ядерная угроза» как артефакта идеологического противостояния капитализма и коммунизма, который уже «повалили», а значит, и угрозы никакой нет. Ностальгическому отношению к эпохе «стабильных» 1950-80-х, когда «разрядка», «гонка вооружений», «сокращение вооружений» были ничего не значащими словами из мурлыкающей на кухне радиоточки.
Даже не подозревая, как близка была все эти десятилетия ядерная смерть, мы запомнили эпоху холодной войны по тихому и уютному советскому «застою», из которого, тем не менее, так хотелось вырваться в большой и волнующий мир. В большом мире в это время происходило кое-что совсем малоприятное, скрываемое от советских граждан усилиями советской дипломатии и прессы, чтобы не лишать душевного равновесия и не отвлекать лишний раз от беззаботного созидательного труда.
Уже весной 1945 года США приняли за основу внешней политики постулат о неизбежности будущей войны с Россией, которая может разразиться в ближайшие годы. Дело в том, что в апреле этого года у США появилось атомное оружие, которого еще не было у СССР. В своем докладе президенту Трумэну госсекретарь Бирнс рапортовал, что новое оружие способно сметать с лица земли целые города и уничтожать население в беспрецедентных масштабах. Нападению на СССР препятствовало лишь то, что американская атомная бомба еще не прошла все запланированные испытания и не поступила на вооружение армии США. Кроме того, американские вооруженные силы продолжали в этот период безуспешно сражаться с Японией на тихоокеанском фронте и нуждались в решающей военной помощи СССР.
Несмотря на это, следовало срочно что-то противопоставить мировому укреплению авторитета СССР, как победителя в войне с фашистской Германией.
Начало охлаждению союзнических советско-американских отношений эпохи Рузвельта было положено в ходе учредительной конференции ООН (апрель-июнь 1945, Сан-Франциско), где со стороны США впервые прозвучали призывы «отбросить назад советское влияние», «покончить с красной угрозой» и даже исключить представителей СССР из состава участников. Эти призывы озвучили не американские дипломаты, а делегаты марионеточных стран Западной Европы, Латинской Америки и Австралии, но их источник был очевиден.
В июле 1945-го командующий ВВС США генерал Арнольд заявил в беседе с британским маршалом авиации Порталом: «...нашим следующим врагом будет Россия... Для успешного использования наших стратегических воздушных сил мы должны иметь базы, расположенные по всему земному шару таким образом, чтобы мы были способны достичь любой цели, которую только нам могут приказать поразить...».
Сам Трумэн после завершения Потсдамской конференции глав США, СССР и Великобритании в июле 1945 года записал в дневнике: «Сила — единственное, что понимают русские».
К июлю 1945 года США рассчитали, что СССР сможет разработать собственные атомные технологии только через 2-3 года и лишь через 6-7 лет создать аналогичное оружие, поэтому следовало как можно быстрее и жестче надавить на бывшего союзника в вопросе распределения сфер влияния в Восточной Европе. Для этого США вознамерились наглядно продемонстрировать Москве могущество своего атомного оружия.
Спецкомитет по изучению проблем применения атомной бомбы, в который вошли представители Госдепа, ФРС, военачальники, ученые, подготовил следующую рекомендацию: «...бомба должна быть использована без предварительного предупреждения, как можно быстрее, против военных сооружений или предприятий на Японских островах...».
Две атомные бомбы, сброшенные 6 августа 1945-го на Хиросиму и 9 августа на Нагасаки, уничтожили почти 300 тыс. мирных жителей и стали чудовищным прецедентом массового послевоенного геноцида.
Обугленные тени на стенах от заживо сожженных в секунды людей и скелеты жилых кварталов — вот что осталось после падения «Малыша» и «Толстяка» с японского неба.
На задание послали пилотов-горилл без воображения и угрызений совести.
Пол Тиббетс отправил «Малыша» на Хиросиму с бомбардировщика, названного в честь матери. В 1976 году, будучи директором компании воздушного такси, он устроил на летном шоу в Техасе потешную инсценировку бомбардировки Хиросимы, за что даже США пришлось извиняться перед Японией. О том, что он сбросил бомбу, прервавшую жизни поколений японских семей, пилот никогда не жалел и неоднократно признавался в интервью: «...Черт возьми, если мне снова придется быть в таком положении, я сделаю это снова — и буду спать спокойно...».
Убийца Нагасаки Чарльз Суини, сбросивший «Толстяка», всю жизнь читал лекции студентам о целесообразности ядерных бомбардировок.
Самым впечатлительным оказался барон Леонард Чешир, летчик-вундеркинд и британский наблюдатель на бомбардировщике, уничтожившем Нагасаки. После убийства десятков тысяч японцев он всю жизнь отмаливал свои грехи, открывая на родине «Чеширские дома для немощных».
Бессмысленное в человеческом и военно-стратегическом отношении варварство не привело к капитуляции Японии. Это произошло лишь после того, как СССР, следуя союзническим обязательствам, объявил войну Японии, а позже разгромил сильную Квантунскую армию.
Одновременно США, под предлогом «защиты всеобщего мира», установили опеку над многочисленными островами Тихого океана, принадлежавшими Японии, Великобритании, Франции, разместив там свои военные базы. Предметом вожделений были и Курильские острова. США долгое время отказывались способствовать их возвращению СССР, после чего в августе 1945-го Трумэн обратился к СССР с просьбой о предоставлении США права разместить военно-морскую базу на Курильской гряде. С советской стороны последовал отказ, поскольку такие требования обычно предъявлялись побежденным или неспособным самостоятельно защитить себя государствам.
В этот же период возникла американская идея «щита и меча», предполагавшая, что «щит» (территории союзников) будет первым подвержен ответному советскому удару, в то время как «меч» (территория США) будет оставаться неуязвимым и продолжать атаки. Судьба территорий «союзников» Вашингтон мало волновала.
Генерал Макартур: «...Мы должны готовиться к войне и собрать, по меньшей мере, тысячу атомных бомб в Англии и Соединенных Штатах. Нам следует подготовить безопасные аэродромы, укрыв их в горных туннелях для того, чтобы получить возможность действовать из Англии, даже если она сама подвергнется ударам. На Тихом океане, используя новые сверхбомбардировщики,... мы должны напасть на Россию из Америки (с перезаправкой на Окинаве)...».
В ноябре 1945 года перед военной разведкой США была поставлена задача «...отобрать приблизительно 20 наиболее важных целей, пригодных для стратегической атомной бомбардировки в СССР и на контролируемой им территории...».
В ноябре-декабре 1945-го разведка подготовила доклады 329 и 329/1 комитету начальников штабов и президенту США вместе со списком таких целей-объектов, включавшим советские промышленные и научно-технические центры — Москву, Ленинград, Горький, Свердловск, Новосибирск, Омск, Саратов, Казань, Баку, Ташкент, Челябинск, Тбилиси. В докладе предполагалось, что для их тотального уничтожения вместе с населением потребуется 196 атомных бомб. Доклад также настоятельно рекомендовал нанести превентивный удар по СССР, пока соперник не создал собственного атомного оружия и стратегической авиации. США приступили к разработке сразу нескольких планов («Чариотир», «Когвилл», «Флитвуд» и других) нанесения превентивных атомных ударов по СССР.
С начала 1946 года США официально объявили СССР своим главным вероятным противником, а противоречия с ним — непреодолимыми.
В секретном меморандуме советника посольства США в Москве Джорджа Кеннана, ставшем основой этой доктрины, утверждалось, что СССР мечтает завоевать западный мир и насадить международный коммунизм, поэтому следует отказаться от политики переговоров и советско-американских соглашений в пользу жесткого курса, сплоченности стран Запада во главе со США против советской угрозы.
Доктрина предполагала «колоссально увеличить напряжение, под которым должна будет действовать советская политика,... и таким путем поощрять тенденции, которые должны в конечном итоге найти себе выход либо в крушении, либо в постепенном размягчении советской силы...». Одновременно подтверждалась конечная цель — прямое всестороннее воздействие: «...возможности американской политики никоим образом не ограничены сдерживанием линии и надеждами на будущее. Для США вполне возможно влиять своими действиями на внутреннее развитие и в России, и в мировом коммунистическом движении...».
Доктрина Кеннана разделила послевоенный мир на две сферы влияния: советскую и американскую. А также ввела в международную американскую риторику (внутренняя государственная политика основывалась на силе и геноциде с самого момента образования США) не просто апелляцию к военной силе, но к необходимости нанесения ядерного удара как единственного, «вынужденного» средства «сдерживания». Сам Кеннан в своих выступлениях требовал открытой «...конфронтации с русскими с позиции превосходящей силы в любой точке, где они могли бы иначе проявить склонность к покушению на жизненные интересы стабильного и мирного мира...».
Убеждая мировое общественное мнение в «советской угрозе» и необходимости превентивного атомного удара, в Вашингтоне, естественно, не верили в то, что СССР может представлять сколько-нибудь реальную военную угрозу для атомной державы, только год назад стершую с лица земли лишь двумя бомбами сразу два крупных японских города. Но послевоенный авторитет СССР, сокращение европейского лагеря капиталистических стран и значительная активизация освободительного движения, в том числе в самих США, требовали от Вашингтона самых жестких ответных действий.
В октябре США изучили возможность географического военного охвата СССР (полукольцо военного окружения начиналось в Центральной Европе и заканчивалось на Дальнем Востоке). С этой целью, в частности, было предложено разработать программу военной помощи Ирану, а заодно утвердить американское военное присутствие в этой стране с тем, чтобы контролировать добычу и экспорт иранской и саудовской нефти, а также начать строительство военных баз вблизи советской территории. Американские военные отчеты отмечали, что близость важных советских промышленных районов делает очевидным значение Восточно-средиземноморского и Средне-ближневосточного региона, которые представляли собой «...одну из немногих благоприятных территорий для контрнаступательных операций...».
Осенью 1946 года, после провального участия США в Парижской мирной конференции (29 июля — 15 октября), в Средиземное море была направлена флотилия ВМФ США для устрашения СССР. Вашингтон объявил, что присутствие американских военных в этом регионе отныне будет регулярным. США были готовы, как считал британский министр иностранных дел Бевин, пойти даже дальше («...по словам некоторых американцев, поскольку они сейчас располагают атомной бомбой, а русские — еще нет, США готовы сразу вступить в конфронтацию...»).
Советники Трумэна предсказывали, что новая война с целью сокрушения Советского Союза будет «...тотальной в гораздо более страшном смысле, чем любая прежняя война...». Признавая, что Советский Союз трудно одолеть в ходе молниеносной войны из-за рассредоточения его промышленных объектов и источников естественных ресурсов, они отмечали уязвимость территории СССР для атомного, бактериологического оружия и дальних бомбардировщиков. Следовательно, США должны были готовиться к ведению атомной и бактериологической войны.
1 и 25 июля 1946 года США провели первые испытания атомных бомб в районе тихоокеанского атолла Бикини (Маршалловы Острова).
Приглашенные иностранные наблюдатели получили представление о военном превосходстве США и разрушительной мощи атомного оружия.
В американских испытаниях пострадали около 2 тыс. жителей, из которых более 800 умерли впоследствии от онкологических болезней.
Но американцев экосистема островов и жизнь их обитателей тревожили куда меньше, чем экстравагантная модель купального костюма от парижского кутюрье Луи Реара, названная в честь атомных испытаний на атолле Бикини и выпущенная через несколько дней после первого взрыва.
В честь испытаний вице-адмирал Уильям Бленди и его жена полакомились грандиозным тортом с кремовой надстройкой в виде ядерного гриба.
Одновременно продолжались поиски повода для начала военного конфликта с СССР. Им в том же году стал вооруженный инцидент в Европе: ВВС Югославии сбили американский военный самолет, вторгшийся в воздушное пространство страны. В ответ шесть американских бомбардировщиков B-29 с атомными зарядами на борту продефилировали вдоль границ социалистических стран Восточной Европы. В марте следующего 1947 года американская армия была готова, по словам военного министра Паттерсона, к «...неограниченному использованию атомной энергии в качестве оружия».
В черновых текстах выступлений Трумэна фигурировали пассажи о «реинтеграции германской и японской силы в антирусский блок» и о «поставленных на карту огромных природных богатствах Ближнего Востока».
В феврале 1948 года США организовали путч в Чехословакии. Путч провалился, несмотря на самое деятельное участие в его подготовке американского посла в Праге Штейнхардта, и в марте последовала очернительная кампания против Чехословакии, а Трумэн даже заявил, что неудавшийся переворот затрагивает американскую внешнюю политику и национальную безопасность.
В мае 1948 года США провели очередную серию испытаний атомных бомб — на атолле Эниветок.
Создание НАТО сделало доктрину «щита и меча» основой американского военного присутствия в Западной Европе, которой была уготована роль «щита» — центрального театра военных действий и территории, принимающей на себя ответные удары стран социализма, тогда как «меч» США поражал бы врага с безопасного расстояния. Был разработан «Дропшот» — новый тщательно детализированный план превентивного нападения на СССР, быстрого уничтожения военного потенциала внезапным и массированным применением атомного, бактериологического, химического оружия. На начальном этапе войны предполагалось поразить советские города, промышленные и научные центры, другие жизненно важные объекты массированными ударами 300 атомных бомб. Следующий этап включал поражение сотнями тысяч тонн обычных бомб и зачистку наземными войсками. В 1949 году Советский Союз и социалистические страны Восточной Европы должны были навсегда прекратить свое существование.
Мир спасло чудо.
Им стало испытание СССР в сентябре 1949 года собственного атомного оружия, о чем 25 сентября сообщил ТАСС.
Следствием этого было решение Вашингтона отложить войну до 1957 года и частично пересмотреть свою внешнюю политику. Директива 68, составленная Пентагоном и Госдепом весной 1950-го, впервые признавала геополитическую биполярность мира и равенство противостоящих друг другу сверхдержав — СССР и США, хотя и продолжала настаивать на «тотальной политике силы» как главном факторе американского политического воздействия на международной арене. Директива также рекомендовала вчетверо увеличить военный бюджет США — с 5% ВВП ($15 млрд) до 20% ($60 млрд).
Поскольку, прогнозировала директива, СССР уже к 1954 году сформирует значительный арсенал атомного оружия, «...США должны не только продолжать создавать свою ядерную силу, но и значительно увеличить способность вести неядерные войны...».
Разворачивались полномасштабная холодная война на грани ежедневной ядерной гибели, гонка вооружений двух стран, попеременно стремившихся то к перевесу, то к паритету. Впереди ждали черные десятилетия.
Ситуативная поддержка Соединенными Штатами мирных инициатив стала маневром в ожидании «проплывающего мимо мертвого врага».
