Я долго держал свой нос в холодильнике, и вот он, кажись, достаточно холоден, и теперь я могу писать о Минских соглашениях.
Минск — город с тусклым, невнятным, мелким и мелочным названием — дал наименование договорённостям, призванным остановить столь же глупую, неосмысленную, но при этом кровавую войну.
Согласно словам всего мирового истеблишмента, Минские соглашения — это панацея от всех бед, свалившихся на голову Украины. Проблема только в том, что благо, которое должно свалиться на голову Украины, видится этим мировым истеблишментом весьма по-разному, столь же различны мотивы и цели участников Минского процесса.
Тыкаясь интернет-сайтами, издеваясь над телевизионным пультом — мы получаем один и тот же результат: Минским договорённостям нет альтернативы! Эти слова, как мантра, повторяются вот уже ровно год. Вполне возможно, что слова эти и небезосновательны, и Минским договорённостям действительно нет альтернативы. Но почему!? Я хочу доказательств этих слов! Ведь всякий тезис, если мы имеем дело не с аксиомой и не с догматом, требует доказательств. Но доказательств нет, есть только слова, повторяемые нескончаемо всевозможными голосами и на всевозможные лады.
Минские соглашения подписаны и одобрены не ангелами небесными, а всего лишь людьми. Эти люди говорят правильные слова и провоцируют зевоту. Эти люди — носители определённых ценностей и представлений, преследующие конкретные интересы. Всегда ли эти ценности, представления и интересы согласуются с интересами Украины? Вполне понятно, что не всегда; будь такая согласованность, то и переговоры не понадобились бы. Но возможен ли компромисс? — якобы возможен, ведь соглашения-то подписаны.
Пёс бегает от одной метки на газоне к последующей; Пётр Порошенко бежит от одного параграфа соглашений к последующему. Хозяин доволен своим псом; нормандские друзья довольны Петром Порошенко.
Но я всё же хочу спросить: соответствует ли Минский компромисс интересам Украины? Где та черта, отделяющая компромисс от капитуляции? Ведь если Минский компромисс не соответствует интересам Украины, а также интересам других участников договорённостей, то есть не соответствует реальной политической ситуации, то все эти соглашения — ничтожная бумажка, отождествление которой с откровением — не менее ничтожно.
Мы в Украине часто сетуем на проблемы с политической волей. Однако, наблюдая за деятельностью Петра Порошенко, я не могу сказать, что у этого человека проблемы с волевыми качествами. Отнюдь. Он упрям, как бессарабский бык. Но если Минские соглашения базируются на ложных предпосылках и противоречат политической реальности, то все усилия Петра Порошенко — попросту смешны, и при этом — плачевны для страны.
Мотивы и цели, средства и интересы участников — вот те аспекты, на которые, прежде всего, следует обратить внимания, анализируя Минский процесс, оставив за скобками всяческую обеспокоенность и всяческие надежды. Надобно оценивать функциональный каркас, определяющий развитие ситуации. И только, исходя из этой функциональной логики, есть смысл о чём-либо беспокоиться и на что-либо надеяться.
Итак, очертим ситуацию. Минское трёхстороннее соглашение подписано Леонидом Кучмой (Украина), Михаилом Зурабовым (Россия) и представителем ОБСЕ Хайди Тальявини год тому — 5 сентября 2014 года. Протокол соглашения включает общеизвестные двенадцать пунктов — прекращение огня, амнистия, особый статус Донбасса и т. д.
19-го сентября того же года Леонидом Кучмой, Александром Захарченко (ДНР) и Игорем Плотницким (ЛНР), при посредничестве представителя России Михаила Зурабова, подписан Минский меморандум, детализирующий процесс демилитаризации. Трёхстороннее соглашение и Минский меморандум годичной давности и представляют собой комплекс договорённостей под условным названием «Минск-1».
Переговоры в Минске были возобновлены 11-12 февраля 2015 года в формате «нормандской четвёрки»: Пётр Порошенко, Владимир Путин, Ангела Меркель, Франсуа Олланд. Новое соглашение, касающееся опять же демилитаризации, подписано Леонидом Кучмой, Михаилом Зурабовым, Александром Захарченко, Игорем Плотницким и представителем ОБСЕ Хайди Тальявини. Условное наименование новых соглашений — «Минск-2».
Чего стоят Минские соглашения — было уже понятно к утру 6 сентября 2014 года: прекращения огня не последовало; именно поэтому переговоры и были продолжены, именно поэтому и понадобилось подписание Минского меморандума. А предыстория минской встречи в феврале этого года — жуткое и позорное поражение украинской армии под Дебальцево: Ангела Меркель и Франсуа Олланд, по существу, остановили бойню, причина которой — преступное недомыслие Петра Порошенко.
Со второй половины августа на линии фронта установилось относительное затишье. Год тому сели за стол переговоров, подписали протокол и меморандум, и вот, наконец-то — прекращение огня. (Периодические танковые вылазки, минная война и пулемётные обстрелы, конечно же, в расчёт не берутся.) Следует ли зачесть это затишье в актив Минского процесса? Сомневаюсь. Если в течение года многие раунды и рауты давали нулевой результат, то небезосновательно напрашивается предположение, что установившееся затишье — результат не Минского процесса, а иного события.
Рассмотрим Минский процесс и ситуацию на Донбассе в общем контексте. Минские соглашения касаются только вопроса урегулирования ситуации на Донбассе. Но сводится ли украинско-российская война исключительно к военному противостоянию на востоке нашей страны? Вполне понятно, что нет. И если Пётр Порошенко дал обет молчания по поводу аннексии Крыма, то это ещё не означает, что крымский вопрос не является частью общей системы геополитического противостояния. И более того, я абсолютно убеждён, что крымский вопрос — есть вопрос центральный.
Сепаратистский демарш в Донецке и Луганске, ликвидированный СБУ мятеж в Харькове, раздавленное активистами «колорадское» нашествие в Одессе — звенья единого проекта под названием «русский мир». После одесских событий 2 мая 2014 года «русский мир» мог распространяться только на танках. Прямое российское вторжение в Украину (второе уже, после аннексии Крыма) — было вполне вероятным. Путин действительно был способен в неделю дойти до Киева. И мировой истеблишмент, несомненно, проглотил бы этот кусок. Единственное, что остановило Путина, — не двузначная решимость украинцев защитить свою страну.
Теперь мы видим сведение проекта «русский мир» к вопросу о возможности его построения в отдельно взятой ДНР-ЛНР. Да и сам этот вопрос сам по себе не является для Путина приоритетным. ДНР-ЛНР — это лишь средство отвлечения внимания Украины, ЕС и США от главного вопроса — Крыма. А из Крыма Путин уйти не может: слишком громко было заявлено о духовных скрепах, слишком много шампанского выпито от Калининграда до Курильских островов.
ДНР-ЛНР может стрелять, а может и не стрелять; может объявить о проведении «суверенных» выборов, а может и упразднить их; может начать торг об амнистии (процедурах, списках, гарантиях), втянуть Киев в нескончаемые консультации по поводу конституционных формулировок, раскрывающих «особый статус». Этот бандитский анклав для того и существует, чтобы вздымать пыль и привлекать внимание.
Что будет с городами Донбасса — и Захарченко, и Плотницкому, и их куратору Владиславу Суркову, и, конечно же, Путину — безразлично. Нам — не безразлично, это ведь наши города, но не их. И если эти города окончательно превратятся в руины, жители уедут, вымрут или превратятся в бомжей и попрошаек — это никоим образом не повредит «русскому миру» в отдельно взятом анклаве и не умалит ценности ДНР-ЛНР как метода принуждения Украины к признанию аннексии Крыма.
И поэтому мне вообще непонятен восторг Петра Порошенко, излучаемый им по поводу затишья на фронте. Это затишье — не результат его сизифовых усилий по имплементации Минских соглашений, а лишь ещё одна демонстрация Путина и его бандитов того, что им позволительно абсолютно всё.
В эти сентябрьские дни мир потрясло известие о российских поставках режиму Башара аль-Асада ракетно-зенитных комплексов С-300. На российскую военно-морскую базу в сирийском Тартусе передислоцированы дополнительные десантные корабли. Военно-морская база также усилена танками Т-90 и четырьмя истребителями. Путин повышает ставки.
Прошедшие полтора года Украина воевала с Россией; США оказали нам весомую поддержку — «одеялами». США отказавшись рассматривать Будапештский меморандум как собственно международно-политическое соглашение, нарушение которого предусматривает нечто большее, чем «озабоченность». США даже не сочли целесообразным принимать дальнейшее участие в переговорном процессе, похоронив «женевский формат». США последовательно уклонялись от прямой конфронтации с Россией.
Но все эти полтора года США демонстрировали в Сирии «мягкую силу». Ситуация в Сирии была в приоритете — с марта 2011 года, когда в Дамаске грянула революция. Теперь в сирийской гражданской войне — сам чёрт ногу сломит! Уже больше четырёх лет три армии — Башара аль-Асада, Сирийского Национального Совета и Курдского Верховного Комитета (не считая временных союзников и вольнонаёмных подразделений) — отбивают друг у друга города и нефтеносные районы. Асад травил своих граждан зарином, сотни тысяч убитых, сотни тысяч беженцев. И всё это было в фокусе внимания госдепартамента США.
Если вы демонстрируете «мягкую силу» — Владимир Путин идёт к вам! И я не удивлюсь, если Путин вновь сядет в кабину штурмовика и приземлится в Дамаске. Вот было бы занятно посмотреть на физиономию Барака Обамы!
Российское военное присутствие в Сирии, конечно же, символическое. Однако С-300 — нечто большее, чем символ. В январе и мае 2013 года израильские ВВС нанесли три авиаудара по военным объектам в Сирии; в июле — ракетный удар по складам ВМС Сирии. Теперь внешнее вмешательство в сирийский конфликт — рискованная затея.
Россия не двузначно продемонстрировала, что Башара аль-Асада не сдаст. Ход за США: или принять вызов, или — поджать хвост и говорить о мирном урегулировании конфликта; США — говорят о мирном урегулировании. Отложив украинскую партию, Путин начал новую игру на сирийской доске и на данный момент выигрывает.
Я только одного понять не могу, от чего такие деловитые лица делают господин Порошенко и представители его администрации? Поставлять оружие в Дамаск Путин, конечно же, может, а вот воевать за Асада — не сможет (география противится такой авантюре). И при такой геополитической расстановке Путин всегда решится разменять садиста Асада на Крым. А втянуть Россию в войну на два фронта — в Украине и Сирии — Бараку Обаме мозгов не хватит, да и желания. Вот и остаётся Пётр Порошенко один на один против Путина.
Затишье на восточном фронте также как-то странно совпало с разрывом гранаты под Верховной Радой. Путин всё ещё не теряет надежду на новую украинскую революцию. Да и от чего бы ему терять надежду, если и Пётр Порошенко, и Арсений Яценюк, и другие официальные лица, делают всё мыслимое и немыслимое, чтобы вновь увидеть Майдан. Но внутриполитическая ситуация — это тема для отдельного разговора.
Со дня подписания Минских соглашений минул год. У психологов есть речевой штамп: сила человека — это слабость человека. Сила Петра Порошенко — его страсть и умение договариваться. Вот он и договаривается, не удосуживаясь понять, что предмет разговора гораздо шире навязанной ему повестки дня; демонстрируя чудовищную неспособность понять общий контекст событий.
Минские соглашения — погремушка для идиота. И мне стыдно от того, что Президент моей страны променял Крым на глупую игрушку. Стыдно от того, что он променял города Донбасса на собственное спокойствие. Стыдно от того, что он променял шляхетскую честь моего народа на тишину, в которой умиляется забавному дребезжанию погремушки.
