...Наконец-то сие случилось, и то, о чем так долго спорили в Сети, вышло на бумаге, в пристойном переводе, да еще и с душевными иллюстрациями. Речь о «Рассказе предка» Ричарда Докинза, в котором автор предпринимает «паломничество к истокам жизни». Пиратские переводы этой необычной книги давно уже гуляют в упомянутых интернетах, но в переводе Софьи Долотовской они звучат не так топорно, какой бы оксюморон при этом бы не мерещился.
Итак, известный, как водится, ученый-натуралист и популяризатор науки приглашает в грандиозное путешествие длиной в четыре миллиарда лет — к истокам жизни на Земле. По пути к нему присоединятся прочие рыбы-прилипалы, которых он ласково зовет «пилигримами», ищущими своих собственных прародителей. И понемногу выясняется, что у нас общая история и что все вокруг братья, а некоторые даже сестры. Как, например, шерстокрылая тупайя или простая минога с дрозофилой.
Вначале, как положено, дают высказаться первому в истории человеку. Ну, неандертальцу, то есть. После уж следуют рассказы цветной капусты и секвойи, аксолотля и камбалы, сумчатого крота и усоногого рака. А что, нельзя? Кстати, автор не фашист и не ставит человека во главу вселенского угла, поскольку те же баобабы не пьют и живут дольше, поэтому отчего бы Маугли быть первым в лесу? А как же муравьи, летучие мыши и коловратки? Не было бы у человека сомнительного оружия (то есть украденного у Прометея огня), и «слоны-астрономы задавались бы вопросом, есть ли на другой планете внеземные формы жизни, которые пересекли „носовой рубикон“ и сумели перейти к полноценной хоботной жизни», — негодует автор. Но не тут-то было! «Мы не стрижи и не слоны, — напоминают нам. — Странствуя мысленно по минувшим эпохам, мы испытываем вполне естественное желание относиться с особой теплотой и интересом к виду, который является нашим предком».
Или еще такое открытие. Помните, у Гашека в «Швейке» редактор изобрел блоху инженера Куна, которая была слепа, поскольку жила на доисторическом пещерном кроте? Потом еще этого аматора, замещавшего главреда, с треском выгнали с работы. Так вот, все это было напрасно, потому что, например, слепые пещерные рыбы существуют. И они у Ричарда Докинза тоже говорят. Но никто никого за это «доисторическое» самоуправство с работы не выгоняет. Более того, «Рассказ предка» — это безусловный хит и бестселлер всех времен и народов, поскольку даже илистый прыгун, мезомицетозоя и прочие хоанофлагеллаты здесь говорят во весь голос. И мы их, представьте себе, слышим. Говорите, милые, нам интересно.
И они, представьте, говорят. Например, знаете, что по этому поводу сказал в книге у Докинза звездонос утконосу? Есть у него и такая главка. Так вот, сказал звездонос буквально следующее: «Да! — пропищал он так тонко, что самые крупные из пилигримов его не услышали, и взволнованно захлопал лапами. — То же самое происходит и со мной... Очень, очень похоже». Неправда ли, впечатляет? Между прочим, не менее, чем внешний облик этого самого звездоноса, словно выползшего прогуляться из «пещерной» прозы Гашека и забредшего на съемки «Пиратов Карибского моря». Ведь на носу у него, словно на морде лица у капитана корабля-призрака, с дюжину мясистых щупалец. «Каково это — быть звездоносом?» — с горечью восклицает автор. И почему его любимец зажмуривается во время охоты в кромешной тьме доисторической пещеры?
Чтобы не расстраиваться подобными вечными вопросами, Докинз то и дело отбегает «без остановки на 130 млн. лет». Но и там не легче, поскольку «на границе пермского и триасового периодов вымерло 90 % видов, и все они, включая трилобитов и несколько других крупных групп животных, не оставили потомков».
Нет, лучше быть блохой на теле исторической вечности! И ни в коей мере не автором книги, которую пираты с мордами-щупальцами тиражируют в Сети. И который, в свою очередь, с глубокомысленным видом изрекает истины из ассортимента упомянутого редактора-любителя: «Неизбежно возникают ассоциации с апокалипсисом. Но не стоит драматизировать. Вымирание неизбежно случается почти со всеми видами».
И знаете, что при этом спасает? Что видов-то на свете немеряно! Их даже не тридцать два, как у логопеда с улицы Кой-кого в советском фильме. В книгах их тоже хватает, особенно если это «Бесконечное число самых прекрасных форм» Шона Кэрролла, американского биолога и ведущего специалиста в области эво-дево. Это, кстати, новая область науки — эволюционная биология развития (или эво-дево), объединившая эмбриологию, палеонтологию и молекулярную генетику, которая объясняет, как на ранних стадиях развития закладывается будущая форма животных. И в этой книге на примере самых разных представителей земной фауны — от плодовой мушки до человека — нам показывает, как именно действуют законы развития и эволюции, будь то несколько часов, за которые личинка дрозофилы развивается из яйца, или сотни миллионов лет, за которые формируется новый таксон животных.
Главы и разделы у Кэрролла носят решительные названия. «Создаем животных», «Делаем ребенка», «Выкрасим черным». Последнее, между прочим, касается не только флоры и фауны, но и политики во главе с неожиданным Рузвельтом. «Правда заключается в том, что никакая дичь, живущая на равнинах, не защищена от хищников, утверждал он, возвратившись с не очень удачной охоты. — Если кто-то на самом деле считает окраску зебры „покровительственной“, дайте ему охотничий костюм, раскрашенный в цвета зебры, и он быстро прозреет».
Но дать лучше Тютчеву стрекозу, как у Мандельштама, и именно такая гипотеза по нраву автору книги. Она заключается в том, что «полосатость ослабляет атаки насекомых, которые, как считают некоторые ученые, предпочитают полностью черных животных». Черных, понимаете? А полюбить их беленькими каждый может.
И вообще, «настоящие ученые не изучают сознание», гадая, кто кого и за что любит, как утверждает в своей книге «Мозг и душа» Крис Фрит. Книге о том, как нервная деятельность формирует наш внутренний мир. Книге, которая отвечает на злободневные вопросы о том, «почему психологи боятся вечеринок», «когда мозг знает, но не хочет сказать», «откуда мы знаем, что реально, а что нет» и, наконец, «где же здесь «вы».
Если коротко, то суть всех умозаключений этой книги умещается в простой максиме, отсылающей во времена хиппи и Люси, которая на небесах с бриллиантами. Вы не поверите, но оказывается, что «наше восприятие мира — это фантазия, совпадающая с реальностью», а если сомневаетесь, то ваш мозг «создаст у вас ощущение легкости восприятия». И стоит, наверное, вспомнить Джона Леннона, который, побывав в Индии, заявил, что жизнь — это то, что случается с нами, когда мы об этом рассуждаем.
Таким образом, и цвета существуют только в нашей голове, и мир мы воспринимаем не как мир, а как его модель, создаваемую мозгом, ну а «воображение — очень скучная штука».
И вообще, все это весьма и весьма субъективно — мозг, воображение, внутренний мир, который нельзя занять у того, кто его не имеет. Словом, вот случай из книги о тех, кто без Рузвельта в голове. Рассказывают, что в 1957 году некий Джеймс Вайкери заявил, будто внедрил в свой фильм «Пикник» два фрагмента рекламного текста: «Ешьте попкорн!» и «Пейте кока-колу!». Этот текст демонстрировался в ходе фильма неоднократно, но так быстро, что никто из зрителей его не замечал. Вайкери утверждал, что за шесть недель продажи попкорна выросли на 58%, а продажи кока-колы — на 18%. Никаких доказательств, которые подтвердили бы это заявление, предъявлено не было, а в 1962 году Вайкери признался, что всё это выдумал. Выдумал, а? Тем не менее его сообщение легло в основу многих популярных книг под такими заголовками, как «Обольщение на подсознательном уровне».
Кстати, о женщинах с царем в разных важных частях тела в этой книге тоже немало. «Для моей приятельницы Розалинды каждое число имеет определенное положение в пространстве, а каждый день недели окрашен в свой цвет, — рассказывает автор. — Но, может быть, это просто метафоры? Я никогда не испытывал ничего подобного. Почему я должен верить ей, когда она говорит, что это ее непосредственные, неконтролируемые ощущения? Ее ощущения относятся к явлениям внутреннего мира, которые я никак не могу проверить».
Короче, носите, товарищи, шапку. Ведь, как говорил папа автора книги, если простудите голову, то никакая власть вам в голову не залезет и мозг не вылечит. Так и останетесь со своим личным воображением, словно Джон Леннон, который известно как кончил.
