Допрос свидетелей по делу о пропаже почти полутора миллионов долларов, выданных в виде кредита «Донгорбанком», в минувший вторник в Донецке прошел крайне оживленно. И даже с криком: сторону защиты и подсудимых взволновала новость о том, что подлог финансовых документов стал очевидным.
Как следует из финансового отчета, запрошенного гражданским истцом из харьковского областного управления статистики и представленного в судебном заседании, валовый доход ООО «Укан» в 2006 г. был заявлен в размере всего 1 млн. 325 тыс. гривен. При этом убытки составили 158 тысяч гривен. Однако в кредитном предложении, составленном подчиненными подсудимой Оксаны Елисеевой, руководившей отделением банка, валовый доход ООО «Укан» составил уже 13,5 миллионов гривен. Предприятие «превратилось» в процветающий бизнес с прибылью в 4 млн. 626 тыс. грн. После оглашения указанных документов судебное заседание «взорвалось». «Наверное, это самое основное, раз такой крик со стороны подсудимой», — нервно заметила судья в сторону получателя пропавшего кредита в $1,4 млн. Елены Соколовой.
Ранее управляющую Енакиевским отделением ЗАО «Донгорбанк» Оксану Елисееву суд признал виновной в служебном подлоге при предоставлении кредита частному предприятию, оказавшемуся впоследствии банкротом. Однако вследствие усилий защиты дело было возвращено на повторное слушание.
С осени прошлого года суд заново разбирается в вопросе, какие именно причины побудили руководителя безбалансового отделения ходатайствовать о выдаче кредита харьковским предпринимателям и куда делись семь миллионов гривен (по тогдашнему курсу). 22 января показания сотрудницы «Донгорбанка», принимавшей участие в оформлении кредита, и бывшего главбуха харьковской фирмы внесли в этот вопрос ясность.
Так, свидетель Вероника Ганца рассказала, что в далеком 2007 году некто Елена Соколова приехала в Донецкую область с печатью харьковского предприятия, которое она хотела купить. Кредит предполагалось взять для оплаты этой покупки, чего Соколова и не скрывала. Ни о каком развитии и новом оборудовании речи не шло. О целях получения кредита знали все сотрудники отделения, принимавшие участие в его оформлении, и руководитель — Оксана Елисеева. Официально став директором только в июне, зимой и весной Соколова ставила печать на все документы и собственноручно их подписывала.
Поскольку свидетель плохо помнила сказанное четыре года назад и явно переживала, судья зачитала ее показания с листа: «...основные поступления денежных средств проходили не на счета предприятия в банковских учреждениям, а наличными денежными средствами, в связи с чем обороты на счетах не соответствуют выручке от реализации. Обращаю внимание членов кредитного комитета, что это затрудняет контроль за прибыльностью и может привести к проблемности кредита». Эти слова банковская работница подтвердила.
Допускаем, что такое мнение сотрудник и озвучил своему руководителю, но в кредитное дело оно не попало. Более того, после анализа финансовой деятельности «Укана», финансовое состояние предприятия было отнесено к категории «Б», что на языке банкиров говорит о VIP-репутации такого заемщика. Таким образом, выходит, что якобы заведомо зная об истинных целях получения кредита, зная об истинном положении вещей на предприятии заемщика, отделение, тем не менее, рекомендовало центральному офису рассмотреть заявку на выдачу денег?
Ходатайство от енакиевского отделения, которым руководила Елисеева, пошло «наверх», где, по всей видимости, по умолчанию доверились компетенции коллег. Что и подтвердил свидетель Леонид Львовский, в 2007 году руководивший отделом корпоративного бизнеса в «Донгорбанке» и входивший в состав кредитного комитета, рассматривающего заявку на выдачу кредита «Укану». По его словам, кредит в $1,4 млн. — «несущественные деньги для банка», а проверку предприятия и оценку его бизнеса обязаны делать сотрудники отделения, где кредит выдается. Проверка документов, поступивших из отделения, нормативами не предусмотрена и никогда не проводится.
В отличие от банкира, бывшего главного бухгалтера ООО «Укан» Ирину Ханину сумма кредита шокировала. Не будучи в курсе планов руководства и отправившись в декретный отпуск, только в июне она обнаружила кредитный договор и платежки на семь миллионов. Из них следовало, что вся сумма в тот же день была потрачена... на сырье. Глубоко в душу бухгалтеру запал арахис, которого было «куплено» целых 60 тонн. Но не арахисом единым жила фирма «Укан». На предыдущих заседаниях адвокаты озвучивали богатый ассортимент сырья, на которое был «потрачен» кредит. Это и 95 тонн шоколадной глазури, и 150 тонн сахара, и 12 тонн изюма и еще много чего вкусного и сладкого. Не забыв, что такое количество кондитерских изделий следует упаковать, следом за сладостями были «приобретены» сотни тысяч коробок для конфет. Венцом оптовой закупки можно считать двадцать тонн этикеток в ассортименте. Объединяет все это богатство лишь одно — ничего из «приобретенного» на складах фирмы так никто и не увидел. «До моего прихода предприятие было убыточным, затраты на зарплату, сырье, коммунальные услуги были больше, чем прибыль от продажи готовой продукции, — заявила Ханина. — Когда я увидела сумасшедший кредит и документы на покупку сырья, я была в шоке и даже хотела увольняться. Я не представляла, почему такая огромная сумма потрачена не на оборудование, а на сырье. Испугалась, поскольку не знала, как будем выплачивать. Выручки хватало на текущие расходы, а погашать кредит денег не было».
Но руководство это, наверное, не очень беспокоило. Владелец фирм «Укан» и «Весна» Игорь Аранов официально передал полномочия по управлению своей бывшей собственностью Елене Соколовой, конфетное производство без денег захирело, сотрудники устроили забастовку, а главное — кредитные деньги исчезли. В 2009 году в этом УБОП усмотрел преступный сговор, в котором руководитель банковского отделения якобы оказала содействие в выдаче денег, заранее зная, что в банк они не вернутся. За что и получила в итоге восемь лет.
Сегодня защита пытается доказать, что никакой ответственности Оксана Елисеева нести не должна, поскольку решение о выдаче кредита принимала не она, а вышестоящая инстанция. Получается, что вообще никто ни в чем не виноват: сотрудники банка выполнили инструкцию, предприниматель получил деньги, вложил их в бизнес, который, увы, прогорел. Суд может назначить продажу имущества или еще что-то в этом роде. А виноватой (как обычно) оказывается бухгалтер, которая составляла документы для банка (или для облстата и налоговой)?
Чем закончится повторное рассмотрения дела, в котором, похоже, никто уже не верит в возвращение денег, будет видно довольно скоро: очередное заседание назначено на 29 января. И, как мне кажется, если справедливость и законность не восторжествуют, пропажа банковских денег по-прежнему останется в Украине самым распространенным финансовым преступлением.
