НЕпрезидентское лобби

Автор: Олеся Сафронова, ИА «ИнтерМедиа Консалтинг»

10.10.07 17:45

3367

Алексей Хахлев, успешный бизнесмен, очарованный Виталиной Ющенко, предлагает ни много ни мало – сформировать в Украине полноценный институт лоббизма. Для чего? Он уверен, что лоббизм и подкуп – это антагонизмы, а не синонимы. Он утверждает, что в Украине можно побороть взяточничество, и заставить рынок развиваться по общепринятым законам, а не по временным изменчивым правилам. Он готов изменить систему принятия решений, но при этом не рубить с плеча, а сделать все эволюционно. Он намерен предложить соотечественникам идею, которая, по сути, перевернет наши представления о борьбе с коррупцией и о защите интересов рядового гражданина. Он – Алексей Хахлев. Любящий муж, заботливый отец, талантливый менеджер. Обо всем, что интересно сегодня неординарному человеку и общественному деятелю – эксклюзивно в интервью ИМК (“ИнтерМедиа консалтинг”). – Готовясь к встрече, мы искали в сети информацию о Вас и заметили любопытную особенность: Вы человек, вроде, публичный, и материалы о Вас имеются. Но они по большей части описательного свойства. Вам лично слова не дают. Вас это не задевает? – Нет. До недавнего времени я не считал себя публичным человеком. Желание выйти к людям и донести им свою идею, привнести нечто новое, правильное, полезное в их жизнь появилось только сейчас. – Не связано ли это с тем, что Вам не удалось тихонько попасть в избирательные списки блока НУ-НС, и трибуна Верховной Рады VI созыва оказалась для вас закрытой? – Отнюдь. Историю с моим “неизбранием” в парламент я и историей бы не называл. Мне действительно предложили поучаствовать в списке НУ-НС, но съезд блока мою кандидатуру отклонил. В окончательном и утвержденном избирательном списке НУ-НС моей фамилии нет. Я такому решению, признаюсь, даже рад. Теперь не будут говорить, будто президент “пристраивает” родственников на работу в Верховную Раду. А свои идеи и взгляды я попробую донести сам, без “высокого патроната”. – Сегодня Вы – политик, бизнесмен, общественный деятель? – Я начинал карьеру как бизнесмен. Руководил большим предприятием. Для молодого амбициозного человека двадцати лет занять высокий управленческий пост (председателя правления ОАО "Славутский рубероидный завод" – ИМК) – это серьезный экзамен на профессионализм, стойкость, перспективность. Думаю, я справился. Когда я пришел на завод, его финансовый оборот не превышал 20 миллионов гривен. Через четыре года эта цифра выросла в 5 раз – до 20 миллионов долларов. Что мы сделали? Поставили совместно с итальянскими партнерами за счет денег инновационного фонда новую линию по производству кровельных материалов. Продукт, который предложили потребителю, оказался не только высококачественным, но и востребованным, даже несмотря на дороговизну. За короткое время мы стали лидерами рынка. И это, заметьте, в 2002-2004 годах, когда пресс со стороны власти, особенно в отношении нашего предприятия, посредством постоянных проверок, инспекций и прочих форм воздействия был колоссальным. И мы не боялись, рисковали. Потому что была команда, была цель. И мы добивались результатов. – Вы говорите “мы” – “мы добились”, “мы сделали”. Неужели поначалу, когда пришли на завод, Вы не испытали определенного противления Вам и Вашим решениям со стороны коллектива? – Я по природе не фаталист, но уверен, что у каждого человека есть шанс пробиться, выйти в другую – высшую лигу. Мне такой шанс подарил Владимир Шандра, который предложил сменить студенческую парту на живое производство. Я за этот подарок благодарен и по сей день. Конечно, многие тогда не восприняли меня всерьез. Надо ведь понимать: Славутский рубероидный завод – предприятие провинциальное. Распорядок дня там специфический. Работа руководителя начинается в 7 утра и заканчивается через три часа, когда проходящий московский поезд трубит “всеобщий отбой”. Так работали директора 26 производств региона. Так, вероятно, должен был работать и я. Но, увы. Я сидел на заводе с 8 утра и до позднего вечера – разбирался в технологиях, бухгалтерии, в людях. Уже через три месяца я не только отличал арматуру от швеллера, но и составлял производственные планы. А главное – переключил внимание своих коллег с себя, как руководителя, на результаты работы. Это сработало. Мы нашли общий язык с коллективом. – Сегодня Вы говорите о том, что готовы прийти к людям и сказать им что-то. Что Вы можете дать обществу, что готовы взять от него? – Не сочтите за пафос, но есть понятия, которые для меня важны. Демократия, свобода, соблюдение прав человека – это не просто слова. Я убежден, что они имеют вполне прикладное значение. Демократия, например, это не только свобода слова, убеждений или защита прав собственности. Демократия – это еще и чистота в подъездах, и элементарное уважение к ближним, не так ли? – Вы говорите о серьезных вещах. Вы сами пришли к таким выводам? – Я могу наблюдать и анализировать многие события с близкого расстояния. Однако выводы у меня всегда только свои – я уже не в том возрасте, чтобы ретранслировать чьи-то идеи. Но есть вещи, которые очевидны всем. У нас, например, слишком много людей живут за чертой бедности. Едва ли не каждый житель нашей страны сталкивается с проявлениями коррупции. Мы до сих пор боремся с демографическими трудностями. Все это не может не беспокоить. А беспокойство вызывает желание поговорить, обсудить, найти эффективное решение. И политики говорят, ищут. Но есть вопросы, которые политикам неудобны. Куда, к примеру, ушли деньги от продажи Криворожстали? За счет чего будут выплачиваться пособия по рождению ребенка? Все ведь только в цифрах соревнуются, а реальных источников финансирования никто не называет. Впрочем, это частности. Я же говорю о глобальном. Одним из таких глобальных, на мой взгляд, вопросов можно считать внедрение в Украине практики лоббизма. Это очень важная и актуальная тема. Семь лет назад в Верховной раде ее уже обсуждали. Правда, безуспешно: законодательная инициатива на этот счет провалилась в силу целого ряда причин. По-моему, пришло время возобновить дискуссию. – Вы говорите о том, чтобы на законодательном уровне проработать вопрос лоббизма в Украине? – Да. – А Вы знакомы с особенностями общественного мнения на этот счет? В Украине говорят лоббизм – подразумевают коррупцию, говорят коррупция – подразумевают лоббизм. И это утверждение отнюдь не вымысел, а подтвержденный практикой постулат. Вы готовы с этим поспорить или Вы за легализацию взяточничества? – Для начала давайте определимся в понятиях. Лоббизм – это механизм достижения целей, которые ставит перед собой общество. Коррупция и лоббизм – это не синонимы, это антагонистические понятия. Именно лоббизм может послужить “лекарством” от коррупции. – Любопытно. Каким же образом? – На этапе коммуникаций между властью и обществом. Я бы вообще разделил понятие лоббизма на лоббизм внутренний и внешний. Приведу пример: Украина входит в пятерку государств, владеющих аэрокосмическими технологиями. У нас разработан и воплощен в металле уникальный военно-транспортный самолет, который по своим характеристикам – летным и финансовым – оставляет далеко позади все существующие и несуществующие аналоги. Возникает вопрос: почему этот самолет до сих пор только в опытной модели, а не в серии? Почему к нам не едут заказчики со всего мира? Ответ: потому что эту идею нужно было лоббировать. И при умелом лоббировании сейчас у нас были бы инвестиции, рабочие места, пакет заказов и уважение к стране. – Ну, это, понятно, лоббизм внешний. А что такое внутренний лоббизм? – Сейчас многие говорят о необходимости создания контрактной армии. Полезная во всех отношениях мысль. Однако ее реализация в силу объективных причин растянута во времени. Это нормально. Но кое-что мы можем сделать уже сейчас: пролоббировать возможность открытого отказа от срочной службы, например. Не надо идти на поводу у военкоматов и втихаря платить по 300 долларов за призывника. Давайте сделаем эту процедуру открытой: не хочешь служить, заплати в кассу и – свободен. Какая статья доходов для бюджета! И как ловко выбита почва из-под ног армейских коррупционеров. Есть и еще один знаковый и, признаюсь, больной для меня пример. Речь о создании Национального института рака в Украине. Я занимаюсь этой темой более года и знаю наверняка, что наша концепция борьбы с раком одобрена не только лучшими онкологами Украины, но и специалистами еще 33 стран, которые входят в число подписантов Парижской хартии (Международной Хартии по борьбе с раком – ИМК). Однако пока это лишь концепция. У нас нет столь необходимой ранней диагностики, нет скрининговых программ, нет повсеместной пропаганды здорового образа жизни, нет правильных и, что немаловажно, единых процедур лечения, которые основывались бы на международных стандартах. Разве эти задачи не имеют общественного значения? Разве их не надо проводить на законодательном уровне? Надо. Кто должен этим заниматься? Сами врачи? Очень проблематично. Выход очевиден: выполнение задачи нужно поручить профессиональным лоббистам, которые зарабатывают на жизнь тем, что продвигают общественно значимые идеи в структурах, где принимаются общественно значимые решения. – Вы говорите все больше о социальных проектах. Какой-либо другой лоббизм возможен? – Безусловно. Лоббизм – это менеджмент, искусство делать правильные вещи правильным образом. Такая формула вполне пригодна для любой сферы приложения сил – будь-то социальные проекты, экономика или даже политика. – И, тем не менее, где грань, за которой лоббизм превращается в коррупцию? – Она должна быть прописана в законе. А закон можно написать, основываясь на многолетней мировой практике лоббизма. – Вам легко говорить о лоббизме, будучи родственником главы государства… – Да, меня не раз в этом упрекали. Но скажу сразу: мне скрывать нечего. Все, что делаю – на виду. Все мои доходы и растраты – в открытом доступе. – Это понятно, но Вы, как президентский зять, априори попадаете в группу коррупционного риска. – Наличие определенных семейных связей еще не означает, что я связан с коррупционерами и участвую в коррупционных схемах. По большому счету, мы все в группе риска, поскольку каждый день можем стать субъектом коррупционного деяния. – Вопрос в другом. Вы сейчас отстаиваете идею лоббизма, будучи не просто успешным бизнесменом, но и членом первой семьи страны. Это, знаете ли, наводит на разные мысли, уж простите за прямоту. – Кто такой лоббист? Это человек, для которого лоббизм – это работа, ежедневная рутина, такая же, как труд инженера или журналиста. За свою работу лоббист получает деньги – открыто и прозрачно, а результатом его труда становится принятие законодательных инициатив, продиктованных, что называется, снизу, а не спущенных сверху. Я, например, уже сейчас готов пролоббировать создание в Украине Национального института рака. Готов общаться по этому поводу с работниками Минздрава, правительства, говорить с депутатами Верховной Рады. Но делать все это не с позиции зятя президента, а с позиции промоутера, продвиженца того или иного решения. Как лоббист, я смогу спрашивать у чиновников, почему они не принимают нужных постановлений, почему не реализуют договоренности, почему людям обещают то, что потом не выполняют? А потом такие же вопросы общественность задаст мне, как исполнителю общественного “заказа”. Вот почему я утверждаю, что коррупция и лоббизм – это антиподы. И то, что происходит сейчас с Институтом рака – чистой воды коррупция. Я об этом знаю, но, к огромному сожалению, не могу обратиться в суд и призвать виновных к ответственности. Потому что не имею явных доказательств вины конкретных людей. Но я верю, что руки опускать нельзя. Посредством конкретных примеров можно доказать состоятельность идеи лоббизма. Причем неважно, кто выступит источником законодательной инициативы, кто будет курировать этот законопроект со стороны законодательной и исполнительной властей. Таков мой посыл, это я хочу донести до людей. Я стою на том, что создание прозрачной и эффективной системы лоббирования в Украине улучшит систему отношений между властью и обществом. – Я знаю, что Вы не случайно занялись проблематикой рака. Вы побывали на онкологической операции… – Моя тетя умерла от рака 12 лет назад. Рак для меня – не просто абстракция. А операция, на которой присутствовал, только уверила меня в правильности избранного пути. – Не могу не вернуться к теме родства с Президентом. Кто для Вас Виктор Ющенко? – Отец любимой. Прежде всего. Благодаря ему на свете есть женщина, без которой я себя не мыслю. Она – жена, мать моих детей, друг, помощник, соратник. А Виктор Андреевич – это, бесспорно, человек, которого я очень уважаю. – Возможно, это очень личное, но как Вы познакомились с женой? – История, как и все подобные истории, очень романтическая. Виталина приехала к нам на завод в составе группы журналистов. Но вела себя несколько обособленно. Я подумал, что это нахальство. Попытался выяснить, что не так. В этот момент все и произошло. Как говорят, искра пробежала. Я не знал тогда, кто она, кто ее родители, зачем она приехала к нам в Славуту. Все случилось само собой. Поводом встретиться снова стал ее мобильный телефон, точнее факт его пропажи в гостинице. К сожалению, мобилку я так и не нашел, хотя лично прочесал всю гостиницу от подвала до крыши. Зато нашел жену! – Не секрет, что этот брак для Вас второй. В обеих семьях растут сыновья. Они общаются? – Сразу поправлю: у меня не двое детей, а трое. Дочку Виталины я считаю своим ребенком и отношусь к ней еще более трепетно, чем к своим мальчишкам. Наши дети прекрасно общаются между собой. Мой сын от первого брака появляется у нас при первой же возможности – на выходных, на каникулах, на праздники. В этом смысле у нас, как говорят, тишь, блажь и благодать. – Вы обеспеченный человек. Откуда средства на безбедную жизнь? – Участие в акционерном капитале Славутского рубероидного завода, зарплата и операции с ценными бумагами. Все свои доходы и траты я декларирую. И не скрываю, что я не бедный человек. Считаю это нормальным. Мои родители совершенно обычные люди. Однажды я пообещал маме, что мы будем ездить на мерседесе. Так и случилось… По-моему, куда кощунственнее декларировать 40-50 тысяч годовых доходов, имея при этом гардеробы в десять раз дороже. – Вы игрок? – Я командный игрок. Мне нравится работать в команде на достижение результата. Конечно, люблю побеждать. – Чем сейчас зарабатываете? – Все тем же: акционерный капитал, ценные бумаги и инвестиционные проекты, в которые вложил средства, заработанные на заводе. – Вы рисковый? Часто вкладываете деньги в рисковые проекты? – Нет. Хотя рискнуть могу. Вся моя сознательная жизнь – в определенном смысле риск. И он будет еще большим, если действительно думать и работать над достижением запланированных общественных высот. – С точки зрения сохранения капитала, что для Вас интереснее: копить или вкладывать? – Трудно сказать. Я менеджер по природе. Мне ближе процесс достижения конкретной цели. А что до сохранности капитала, то все очень индивидуально. Никакие общие советы тут не помогут. Хотя один универсальный совет, наверное, есть. Раньше говорили: кто владеет информацией, тот владеет миром. Сейчас говорят: владеет миром тот, кто может быстро и правильно среагировать на полученную информацию. В этом сейчас залог успеха. – Значит, дорого стоит все-таки не информация, а ее отсутствие! – Да, в этом смысле девиз вашего агентства очень правильный. – Спасибо за беседу. – Спасибо, что дали высказаться.