Изначально национализм возник как исключительно левая идея, но сегодня он прямо противоположен левым практикам. Историю политической идеологии для ПостНауки рассказал кандидат философских наук Андрей Тесля.
Как сформировались нации
Кратко и нейтрально национализм можно определить как позицию, нацеленную на строительство нации. Следовательно, националисты — это те, кто ставит своей ключевой целью национальное строительство, высшей ценностью — нацию. В то же время на русском языке определить позицию как националистическую означает не просто охарактеризовать ее, но и высказать суждение морального и политического порядка. Проще говоря, на русском языке националистом скорее обзывают, чем описывают.
К концу XVIII века понятие «нация» можно было применить буквально к двум европейским сообществам — Англии и Франции. Поэтому французский и английский национализм называют автохтонным, возникшим в силу внутренних причин.
Великая французская революция дала жизнь современной доктрине национализма: под понятием «нация» стала пониматься совокупность всех сословий, территориально-политическое сообщество граждан. И в связи с этим остальные формы национализма определяют как реактивные, то есть возникающие как реакция на вызов уже существовавшего национализма.
Андрей Тесля, кандидат философских наук, старший научный сотрудник Academia Kantiana Института гуманитарных наук Балтийского федерального университета им. Иммануила Канта: «Были ли нации до модерна? Самый грубый ответ: нет, не было. Во-первых, потому что не было модерного гражданского сообщества. Во-вторых, понятие „нация“ предполагает, что люди внутри могут взаимодействовать друг с другом как по горизонтали, так и по вертикали. До этого, например, сообщества имперского типа предполагали, что каждая группа или каждая территория взаимодействует преимущественно с центром и через центр. Нация, возникшая в эпоху высокого модерна, стала своего рода первым гражданским сообществом».
Как противник национализма предлагал строить нацию
Национализм можно разложить на три ключевых понятия: государство, нация и гражданин.
Понятие stato (государство) в значении аппарата управления, независимого как от правителя, так и от управляемых, возникло в конце XVI века, до этого были территориально-политические общности. Для государства важно существование нации, поэтому в начале XIX века эта связка устанавливается, и следующие 100 лет принято считать веком строительства национальных государств. А нация, в свою очередь, состоит из граждан, которые между собой образуют сообщество.
Принцип нации означает, что в ситуации конфликта между разными идентичностями на высшую лояльность претендует именно нация. Например, если от гражданина нация требует одно, а церковь — другое, то истинный гражданин должен выбирать именно то, что требует нация. Национализм формирует притязание на высшую лояльность, а национальное сообщество претендует на то, что никаких наднациональных политических сообществ для граждан не существует.
В то же время термины «национализм» и «нация» не всегда тождественны в общественном сознании, и лучше всего эту разницу можно проиллюстрировать историей из начала ХХ века. Один из основателей партии кадетов Федор Кокошников, заметный юрист и политический деятель своего времени, в одной из своих работ буквально говорил: «Нашей целью является строительство нации». И в дальнейшем, описывая характеристики этого национального сообщества, он говорил: «Нация, которую мы хотим построить, должна быть свободна от национализма».
Для Федора Кокошкина понятие национализма не было тождественно нациестроительству. Под национализмом он понимал ту самую «исключительность» и был ее решительным противником. Более того, по контексту его работ можно сделать вывод, что под национализмом кадет понимал «этнический национализм», цель которого не просто построить национальное сообщество, а создать этнически гомогенное сообщество.
Нередко путают национализм и нацизм, причем националистов порой клеймят нацистами в политических интересах.
Нацизм — это одна конкретная, историческая уникальная форма национализма. Национал-социализм возник в Германии в начале 1920-х годов и был одним из вариантов немецких национальных движений, характеризовался высоким радикализмом и собственно расовой трактовкой национального принципа. Называть всех националистов нацистами принципиально неверно — собственно, как и считать всех людей левых взглядов сторонниками сталинизма.
Дрейф национализма: как левая идея стала правой
Изначально, как уже говорилось, национализм был исключительно левой (в смысле дихотомии «либерализм — консерватизм») идеей. Во второй половине XIX века правым удалось включить национализм в собственную повестку, тем самым усложнив идейную картину. Одновременно с этим происходит становление третьей «большой идеологии» XIX века — социализма, который мыслит своей целью над- и внегосударственное объединение, солидарность трудящихся, а не солидарность классов в рамках национального сообщества в противостоянии другому.
Однако на протяжении ХХ века национально-освободительные и колониальные движения, которые зачастую маркируются как левые, были национальными. «Национальное» здесь не было теоретической целью, но выступало «дорогой в современность», обретением независимости от внешнего господства, открывающего путь к социальному переустройству.
Но в современном политическом укладе националисты встречаются преимущественно справа.Особенно эта тенденция проявляется в наше время, поскольку левые политики все чаще оказываются тесно связанными с политиками идентичности. И в этом они принципиально расходятся с национализмом, который нацелен на формирование одной большой привязки, одной идентичности.
Национализм — это хорошо или плохо?
Нация — это в первую очередь политический субъект, потому она может быть собрана по разным основаниям, например по культуре или языку. Именно национализм позволяет формировать такие явления, как гражданство, политическое участие, политическая субъектность. Когда выступают против нации, важно понимать, что вместе с этим под вопрос ставят и осуществимость, реальность той же гражданственности, национального представительства, гражданской солидарности и множества других, обычно положительно маркируемых вещей.
Однако зачастую в массовом сознании возникает связка до неразличимости национализма с тем, что очень грубо называют этническим национализмом, когда национальное сообщество определяют через вопрос крови или происхождения. Эти критерии включения уже опасны, именно против них зачастую выступают противники национализма, отождествляя его с «почвой и кровью».
В то же время национализм не случайно в большинстве западных политических сообществ маркируется негативно. Дело в том, что национальное движение и национальное самосознание во многом строится через идентификацию, основанную на негативном принципе: либо «мы лучше, а другие хуже», либо «мы — другие, отличаемся от остальных». Этот момент отталкивания, когда самоопределение строится на сравнении с другими, играет важную роль, поскольку оппонентов нередко описывают негативно, уничижительно.
То есть ксенофобия по умолчанию встроена в национализм как одна из опций, потому что национализм уже на старте предполагает разграничение «свой — чужой» и утверждает высшую степень лояльности человека своему национальному сообществу. И потому национализм постоянно грозит обернуться ксенофобией.
Что читать о национализме
Бенедикт Андерсон. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма / Пер. с англ. В. Николаева; Вступ. ст. С. Баньковской. — М.: «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 2001. — 288с.
Эрнст Геллнер. Нации и национализм / Пер. с англ. Т. В. Бредниковой, М. К. Тюнькиной; ред. и послесл. И. И. Крупника. — М.: Прогресс, 1991.
Алексей Миллер. Нация, или Могущество мифа. — СПб. : Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2016.
Бернард Як. Национализм и моральная психология сообщества / Пер. с англ. К. Бандуровского; науч. ред. перевода М. Дондуковский. — М: Изд-во Института Гайдара, 2017.
По материалам иностранных СМИ
