Скандал с Balenciaga послужил очередным доказательством того, в каком безбожном мире живут на Западе, пишет The Federalist. Автор возмущен: те, кто выступает против детского насилия, на самом деле активно его пропагандируют. Иначе как объяснить шоу трансвеститов для детей, порнографию в школьных библиотеках и операции по «подтверждению гендерной идентичности»?
В нашем все более безбожном обществе никого не должно удивлять, что люксовые модные бренды осуждают насилие над детьми, хотя сами в нем замешаны.
Трудно представить себе более красноречивое доказательство дикой теории заговора QAnon (что миром заправляет кучка педофилов-сатанистов), чем развернувшийся скандал вокруг Balenciaga.
Этот роскошный бренд буквально поймали на растлении малолетних: в одной рекламной кампании дети в фирменной одежде держат в руках плюшевых мишек с БДСМ-аксессуарами, а в другой фигурирует решение Верховного суда по делу «США против Уильямса» от 2008 года о запрете сводничества и детской порнографии.
С тех пор скандальную рекламу Balenciaga удалила, выдала бредовое оправдание, что плюшевые мишки в костюмах садо-мазо — это «неудачный выбор зрительного образа», и заверила, что у компании нет намерений строить свой корпоративный имидж на насилии над детьми. Весь эпизод она назвала «вереницей прискорбных ошибок».
Что касается судебных документов о детской порнографии, Balenciaga сделала вид, что она не в курсе, и обвинила стороннего подрядчика в «безрассудной небрежности», сказав, что в фотосессии использовался «неутвержденный реквизит». После этого компания даже подала иск против художника-декоратора на 25 миллионов долларов — но при этом «взяла на себя ответственность» и признала, что «могла поступить иначе».
Еще на одном изображении из той же кампании женщина позирует в манхэттенском офисе на фоне стопки книг. Одна них — авторства бельгийского художника Мишеля Борреманса, который рисует в том числе вымазанных кровью младенцев, грызущих отрубленные конечности. О книге Борреманса в Balenciaga пока ничего не сказали.
«Извинения» Balenciaga не выдерживают никакой критики. Даже до запуска кампании фотографии малышей с садо-мазо мишками видели десятки, если не сотни. Кто такое вообще одобрил? Сколько руководителей Balenciaga дали на это добро — и поименно? Сколько сотрудников присутствовало на съемочной площадке? Этого мы никогда не узнаем, ведь Balenciaga наверняка не скажет, несмотря на предостережения лица ее рекламной кампании Ким Кардашьян. Компания принесла лживые извинения лишь после волны возмущения в сети. Сама мысль, что кто-то действительно об этом сожалеет, попросту смехотворна.
Но в этой истории есть мораль и поглубже элементарного лицемерия и развращенности конкретного люксового бренда: у компаний калибра Balenciaga нет ровным счетом никаких критериев, почему такие образы — «неудачный выбор», а публиковать их — «прискорбная ошибка».
Balenciaga «решительно осуждает» жестокое обращение с детьми. Да неужели? Фотосессии с плюшевыми мишками в БДСМ-костюмах — уже само по себе насилие над детьми. Как можно его осуждать и самому в нем участвовать?
Ответ таков, что «жестокое обращение с детьми» для руководства Balenciaga — пустой звук. Как и для тех, кто делает операции по «подтверждению гендерной идентичности» в Бостонской детской больнице — это лишь одно из тех мест, где несовершеннолетних регулярно кастрируют, калечат и накачивают гормонами, необратимо блокирующими половое созревание. То же касается тех, кто закатывает шоу трансвеститов для детей всех возрастов и требует, чтобы в школьных библиотеках обязательно выдавали порнографические материалы. Для этих людей «насилие над детьми» ровным счетом ничего не значит, это пережиток нравственной вселенной, которую они или переросли, или даже, как им кажется, изжили.
Лишь в мире морального релятивизма можно осуждать жестокое обращение с детьми, одновременно их растлевая — а ведь именно в нем живут наши элиты. Именно поэтому Balenciaga наняла русского стилистка Лотту Волкову, которая и подвела компанию к скандалу. Профиль этой явной сатанистки в Instagram*, ныне закрытый, изобилует фотографиями детей в демонической эстетике и стилистике садо-мазо.
Это тошнотворно, но по-своему неудивительно. Западная цивилизация стремительно уходит от Бога, и чем дальше, тем скорее рухнут мораль и нормы поведения на основе христианского понимания человека и космоса.
На практике это будет означать, что участятся все более тревожные проявления неоязычества, которое приходит на смену христианству в качестве господствующей морали. Я имею в виду не возвращение прежнего многобожия, некогда искорененного христианством, а нигилизм под маской язычества — поклонение не пантеону стихийных богов, а самому себе и, в конечном счете, потакание своим страстям, эмоциям, капризам и воле.
Приходящее на смену христианству неоязычество— а среди наших элит оно уже благополучно его заменило — жестокое обращение с детьми неспособно даже признать, а тем более осудить. У него нет никаких моральных рамок. Вот почему Balenciaga благополучно растлевала детей, одновременно осуждая это на публику. Вот почему наши элиты поспешили отмежеваться от Джеффри Эпштейна, хотя полностью его принимали. Эти люди, по выражению Клайва Стейплза Льюиса, шагнули в «кромешную пустоту», где нет ничего, что могло бы сдержать затаившееся в человеческом сердце зло.
Упадок христианства ускоряется, и следует ожидать, что в будущем такого прибавится. И не ждите больше фальшивых извинений. Пройдет всего ничего, мы и их изживем.
По материалам иностранных СМИ
-1.thumb.jpg)
